ПОГОВОРИМ О НАЧАЛЬСТВЕ

 Тема, как я считаю, весьма поучительная и для малочисленного отряда начальников и для огромного племени подчиненных. Начну с Мишеля Монтеня: «Не имея возможности достичь высокого положения, давайте в отместку его очерним».

 Впрочем тот же Монтень продолжил так: «Найти в чем-либо известные недостатки не значит очернить; их можно найти в любой вещи, как бы хороша и вожделенна она ни была».

 Это власть «хороша и вожделенна», но  Монтень советует не абсолютизировать ее преимущества: «Сдается мне, что мы вообще склонны переоценивать высокое положение, равно как и давать непомерную оценку решимости тех, кто на наших глазах презрел его, или же уверяет, что полон к нему презрения, или же добровольно от него откажется. Само по себе оно вовсе не так приятно, чтобы всякий отказ от него рассматривать, как чудо… Самое, на мой взгляд, тягостное и трудное на свете дело – это достойно царствовать. Ошибки, совершаемые королями, я сужу более снисходительно, чем этот вообще принято, ибо со страхом думаю о тяжком бремени, лежащем на властителях. Трудно соблюдать меру в могуществе столь безмерном».

 Из сказанного можно заключить, что к власти испытывал Монтень почти нежные чувства, хотя он же и писал: «Противны мне и владычество и покорность».

 Наше время склонно не рассуждать на эту тему, а давать практические советы.

 Я уж не помню, кто так сказал, но сказал откровенно: «Не любить своего начальника – значит себя не любить».

 Приведенное изречение придумано, наверняка, в наше, циничное время. Выходит, кем бы не был твой начальник – люби его и все тут, иначе возненавидишь себя самого.

 Однако, мало кто любит начальство. Почему – вопрос сложный. Может, из зависти, а может… В любом случае, злословят о начальстве постоянно. А многие считают, что только пороки дают возможность одним людям возвыситься над другими.

 В давние времена цинизма было поменьше, и подчиненные все-таки надеялись, что начальником может стать человек достойный. Читаем у Конфуция: «Князь скорбной памяти спросил:

-         Как привести народ к покорности?

Конфуций ответил:

-         Если возвысить и поставить честных над бесчестными, то народ придет к покорности. Если возвышать бесчестных, ставя их над честными, то народ не покорится».

 Совсем, выходит, другие народы заселяли некогда Земной шар. В наше время приводили народы к покорности только бесчестные негодяи, вроде Гитлера, Сталина или Мао.

 И как тут не вспомнить Илью Ильфа: «Когда гиганты, размахивая зонтиками, ушли  на прогулку, в их дом пробрался карлик».

 Впрочем, неизвестно точно обитали ли когда-нибудь на земле эти самые гиганты с зонтами. В карликов как-то веришь охотней.

 Наши, еврейские мудрецы из прошлого были, на мой взгляд, дальновиднее Конфуция . Вот текст из Мишны: «Будь осторожен с власть имущими, ибо они приближают к себе людей только по своим собственным интересам. Они становятся друзьями только, когда это им выгодно. Не жди их помощи в час беды».

 Там же читаю и вовсе отчаянный текст: «Шемайя и Авталион получили традицию от них. Шемайя говорил: «Возлюби труд, возненавидь власть и не стремись к сближению с сильными мира сего».

 «Возлюби труд». Ну, как тут не привести очередное, современное высказывание – «Аксиому Вайля» из книги А. Кондрашова «Великая житейская наука»: «Работать и дурак может. Главное – руководить».

 Стоп! Снова чистый анархизм: выходит, руководитель не работает. 

 Но не так все просто. Мудрость человеческая не терпит однозначности. Читаю снова Мишну: «Рабби Ханина, помощник первосвященника, говорит: «Молись за благополучие правительства, ибо если бы не страх перед ним, люди пожрали бы друг друга».

 Вот так, и нечего заноситься в гордыне, и думать, что само по себе положение подчиненного – есть залог высокой морали. Но критикой себя самого и человечества в целом займемся как-нибудь потом…. Приведу только одно высказывание Вовенарга, не согласного, судя по всему, с точкой зрения рабби Ханина: «Если род человеческий все же блюдет некий порядок, это лучшее доказательство того, что верх в сознании людей берут разум и добродетель».

 Рабби Ханина, выходит, знал о том времени, когда разум и добродетель покинут человеческий разум, а Вовенарг, в своем 18-ом веке, не знал.                                                                                                 

 И все-таки оставим в покое человечество и вспомним о теме этих заметок.

 Вопреки доброму совету не шутить с начальством, решимся на это с помощью людей отважных и в зависимости от формулы, выведенной неким Догбертом: «Количество энергии, истраченной на смех над шуткой, должно быть прямо пропорционально высоте служебного положения шутника».

 Тот же Догберг вывел еще одну удивительную закономерность: «Чем ближе вы к кабинету босса, тем более простые задачи вам поручают».

 Великий  Бомарше был убежден: «Если начальник не делает вам зла, то это уже великое благо».

 Вильям Корнуэл шутил едко: «Начальство склонно давать работу тем, кто менее всего способен ее выполнить».

 Дуг Ларсен предупреждал: «Совершив что-нибудь невозможное, вы добьетесь лишь того, что начальник добавит это к вашим обычным обязанностям».

 Дье Лофтус советовал: «Руководи по книге, даже если не знаешь ни имени автора, ни названия».

 К. Мелихан, как обычно, рубит с плеча: «Начальниками становятся сильные, подчиненными – слабые, а заместителями – умные». Знаем, на кого намек.

 Очень мне нравится афоризм Мэтча: «Глупец на высоком посту подобен человеку на высокой горе: все кажутся ему маленькими, а он сам тоже кажется всем маленьким».

 Послушаем Альфреда Ньюмена: «Прежде чем спорить с начальником, очень полезно посмотреть на вопрос с обеих сторон: с его стороны и… снаружи!»

 Некто Огнев сочинил целую инструкцию по «грамотным взаимоотношениям между руководителями и руководимыми». Приведу наиболее полезные пункты этой инструкции:

 « Шеф всегда прав! Кто приходит со своими убеждениями – выходит с убеждениями шефа. Чьи убеждения совпадают с убеждениями шефа – тот делает карьеру. Шеф не кричит – шеф убедительно высказывает свое мнение. Шеф не трус – шеф поступает осмотрительно. Шеф не неуч – шеф предпочитает творческую практику бесплодной теории. Шеф не любит сплетен – шеф внимательно выслушивает мнение сотрудников. Шеф не допускает ошибок – их допускают подчиненные. Если шеф не прав, читай сначала».

 Снова перейдем к шуткам «одноразовым». Некто Готлиб заметил: «Если начальник пытается произвести впечатление на подчиненных знанием деталей, он теряет из виду конечную цель».

 Джон  Гэлбрейт: « Оклад руководителя крупной корпорации – не вознаграждение за его достижения, определенное на основе рыночного подхода. Зачастую это фактически теплый дружеский жест индивидуума в свой адрес».

 Но лучше всего шутили о начальниках сами начальники. Слушаем:

 А. Бенкендорф: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства».

 Петр 1: « Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство»

 Самуэл Голдуин: « Мне нужны подхалимы, я хочу, чтобы все говорили мне правду, если их даже уволят за это с работы»

 «Если вы не возражаете мне, то как мне узнать, что я прав?»

 «Когда мне понадобится ваше мнение, я вам его сообщу»

 Джон Догберт: «Старайтесь, чтобы то, что вы пишите, никого не обидело и не вызвало проблем внутри фирмы. Самый безопасный подход – удалить всю полезную информацию».

 Однако, умные люди всегда понимали, что власть начальства ничто по сравнению с бюрократической машиной, которой он служит. Как тут не вспомнить горечь шуток Сирила Норкота Паркинсона:

 « Учреждение, в котором работают более тысячи сотрудников, становится «вечной» империей, создающей так много внутренней работы, что больше не нуждается в контактах с внешним миром».

 В связи с этим так бы хотелось узнать, сколько сотрудников получают заработную плату в министерствах Израиля?

 Да, никто так не изучил сущность бюрократии, как Паркинсон. Мудрейший был человек. Только вдумайтесь:

 « Расширение означает усложнение, а усложнение – разложение».

 «Численность персонала возрастает, независимо от того, становится работы больше, меньше или ее нет совсем»

 «Любой работник начинает терять хватку за пять лет до достижения пенсионного возраста, чему бы этот возраст ни равнялся».

 А закон Лоуренса Дж. Питера раскрывает полностью причину кризиса любого человеческого сообщества: «В любой иерархии государственной или коммерческой, каждый работник имеет тенденцию подниматься до своего уровня некомпетентности».

 Питер успешно развил свой постулат: « Каждую должность в конце концов займет работник, некомпетентный в отношении своих должностных обязанностей».

 «Некомпетентность не знает границ ни во времени, ни в пространстве».

 «Работа выполняется сотрудниками, еще не достигшими своего уровня некомпетентности».

 « В иерархии работники, в сущности, не имеют ничего против некомпетентности своих коллег, но компетентность всегда кажется им подозрительным качеством».

  Здесь, пусть извинит меня читатель, я вновь вынужден отдать дань «рассуждизмам». Мы сами строим «Вавилонскую» башню своей личности. Строим в гордыне, не в силах остановиться на одном каком-либо уровне. Тем самым, неизбежно достигаем «уровня некомпетентности».  Отсюда и крушение наших личных замыслов,  катастрофа отдельных коллективов и даже государств.

 Но завершить эти заметки я все-таки хотел бы тем, чем начал: мудростью Мишеля Монтеня: « Август писал эпиграммы на Азиня Поллиона: « А я, - сказал Поллион, - буду молчать. Неблагоразумно писать против того, кто может предписать мне отправиться в ссылку». И оба они были правы. Ибо Дионисий, не будучи в состоянии сравняться в искусстве поэзии с Филоксеном и в красноречии с Платоном, одного приговорил к работам в каменоломнях, а другого велел продать в рабство на остров Эгину».

 Знаю, мне тут же скажут: « Мы и так в рабстве таскаем камни. Хуже не бывает».

 Бывает, отвечу я, бывает и хуже.