СКАЗКИ ЧЕРНОГО ЛЕСА

(отрывок из книги «Коренные чужаки») 

Ты, кто муку видишь в каждом миге,

Приходи сюда, усталый брат!

Все, что снилось, сбудется, как в книге –

Темный Шварцвальд сказками богат!

М. И. Цветаева.

Народный писатель

В Черном лесу, в Шварцвальде, обитали герои сказок братьев Гримм. Сказка Вильгельма Гауфа, автора «Маленького Мука» и «Карлика Носа», «Холодное сердце» начинается так: «Всякий, кому случалось побывать в Шварцвальде, скажет вам, что никогда в другом месте не увидишь таких высоких и могучих елей, нигде больше не встретишь таких рослых и сильных людей. Кажется, будто самый воздух, пропитанный солнцем и смолой, сделал обитателей Шварцвальда не похожими на их соседей, жителей окрестных равнин». 

В 1843-1854 годах в литературе раздробленной на 36 государств Германии стали появляться объединяющие народ деревенские рассказы, в которых начала выкристаллизовываться немецкая нация. Духовным строителем нового народа с помощью литературы был писатель Бертольд Ауэрбах (1812 – 1882). Он изобразил жителей Южной Германии, особенно крестьян Черного леса, Шварцвальда и Баварских Альп. Его описания замечательны реализмом, изящным стилем и юмором. Яркие шварцвальдские «Деревенские рассказы», описывавшие дух народа, вызвали сенсацию не только в литературной Германии, но и в среде литераторов европейских стран. Автор «Рассказов» приобрел европейскую известность. Его произведения немедленно перевели почти на все европейские языки, в том числе и на русский. В 1861 году русский критик и переводчик М. Л. Михайлов писал об Ауэрбахе как о писателе, обладавшем «глубокою любовью к народу, которого никто не изображал в Германии лучше его». Он высоко оценил значение ауэрбаховских рассказов: «С появлением шварцвальдских «Деревенских рассказов» началось возрождение повествовательной литературы в Германии. >…< Ауэрбах вызвал целую школу новеллистов, которые обратились с сочувствием к народу и принялись изучать хорошие и дурные стороны его быта, его нужды, желания и надежды, его радости и печали». 

      В России произведения Ауэрбаха широко комментировались не только благодаря их народному колориту, но, возможно, из-за тесных связей автора с русскими писателями, в особенности с И. С. Тургеневым, который сравнивал немецкого писателя с Ч. Диккенсом и писал «Записки охотника» под влиянием рассказов Ауэрбаха. Лев Толстой, дважды встречавшийся с немецким писателем, был потрясен его рассказами. Годы спустя он вспоминал: «Я снизу вверх смотрел на немецких крестьян. Немецкий крестьянин такой же самобытный, как и русский. У него есть, чему поучиться. У них очень схожие с русскими крестьянами черты. Все люди одинаковы. Ауэрбах, которого я любил, оценивал выше всех эти черты народа». 

Советский литературовед Р. М. Самарин считал, что «место Ауэрбаха в истории немецкой литературы и шире — в истории европейской литературы середины XIX века — связано, прежде всего, с его рассказами из жизни шварцвальдских крестьян. Их появление надо расценивать как выдвижение нового и важного литературного явления — рассказа из народной жизни, близкого к крестьянским рассказам Жорж Санд и к «Запискам охотника» Тургенева». Парадокс создания Ауэрбахом немецких народных рассказов заключался в том, что их автором был еврей. Писатель Ауэрбах глубоко и рельефно описал жизнь христианина - крестьянина в Южной Германии. Только еврей мог относиться с «глубокою любовью к народу, которого никто не изображал в Германии лучше его» (слова Михайлова). 

      Бертольд (Моисей Барух) Ауэрбах родился в Нордштеттен, в земле Вюртемберг, возле Шварцвальда в 1812 году. Начальное образование он получил в еврейской школе нового типа, проникнутой идеями Гаскалы, еврейского просвещения, затем изучал традиционные еврейские религиозные дисциплины, готовясь к получению звания раввина. Однако в 1829 году он прекратил изучение иудаизма и поступил на юридический факультет Тюбингенского университета. Он изучал также философию и теологию в Тюбингене и в университетах Мюнхена и Гейдельберга. По обвинению в участии в студенческих беспорядках Ауэрбах был арестован. После освобождения он оставил учебу и стал зарабатывать на жизнь литературным трудом. 

      Одним из первых опубликованных сочинений Ауэрбаха была брошюра «Еврейство и новейшая литература» (1836), в которой он защищал евреев от обвинения в революционном радикализме. Ауэрбах стремился показать, что идеи эмансипации немецкого еврейства и апологетика иудаизма сочетаются с немецким патриотизмом в духе учения Моисея Мендельсона. Писатель говорил: «Я немец и не в состоянии быть никем другим. Я шваб и не хочу быть никем другим. И я еврей. Все это создает правильную смесь». Он считал иудаизм интегральной частью религии гуманизма, состоящей из разума, социальной любви и прогресса. Еще в 1832 году он писал: «Мое самое большое желание - сплавить религию Моисея с философией Гегеля. <…> Дух гуманности, ранее обнаружившийся у Моисея, вечно остается тем же у Гегеля». 

      Намерением писателя было интерпретировать идею немецкого национального характера так, чтобы гармонизировать еврейские и немецкие элементы в своем собственном характере и в германском обществе: «Мы полагаемся на живительную нравственность германской нации. Да, мы уважаем и любим немецкое достоинство и немецкое сердце, так как это также наша мораль и наше сердце». Ауэрбах был немецким патриотом, но пытался сочетать горячую любовь к Германии с принадлежностью к еврейству. 

    После публикации романа о судьбе Эфраима Мозеса Ку «Поэт и купец» (1840), немецкого поэта, сторонника Гаскалы Моисея Мендельсона, Ауэрбах оставил еврейскую тематику и выступил в качестве бытописателя немецкого крестьянства в шварцвальдских «Деревенских рассказах». Однако в них он пытался показать, как германский дух расположен к братской любви и человеческой и религиозной терпимости по отношению к живущим среди немцев евреям. Писатель родился в деревушке, где проживали примерно 200 немецких католических семей и 30 еврейских. Он описывал свой родной Нордштеттен как тихое место, в котором евреи, в большинстве своем торговцы, и католики мирно сосуществуют. Благодаря «Деревенским рассказам» Ауэрбах стал известным, популярным и даже подлинно народным автором. Один из братьев Гримм Якоб в восторге написал ему: «Вы вылечили меня от предрассудков. Я не представлял, что еврей способен до такой степени проникнуть до самых глубин немецкой души». 

      Евреи гордились тем, что один из них снискал такую славу в народе. Гейне не любил сентиментальные рассказы Ауэрбаха: «Мой мозг становится водянистым, как будто бы я являюсь автором «Деревенских рассказов» Ауэрбаха, мой желудок подвергнут пыткам, примитивен и темен, как один из этих рассказов». Гейне писал про роман Ауэрбаха о Спинозе своему другу Левальду, что Ауэрбах обладает «большой описательной способностью, значительным остроумием, но малым количеством поэзии». Писатель, в свою очередь, отвергал творчество Гейне как «материалистическое, вырождающееся и непатриотичное». 

     Писатель игнорировал еврейские погромы во время революции 1848 года, считая их второстепенным явлением: «Нужно рассматривать эти глупые случайные выходки с более широкой точки зрения. <…> Восстание в общем благородное и облагораживает». Ауэрбах был горячим немецким патриотом, взволнованным объединением Германии. Он поддержал войну Пруссии против Франции, видя в ней «национальную потребность», «справедливость, честь и правильные действия». В памфлете, в котором высказывался за войну, он проявил патриотизм в полной мере: «Я шваб, но в 1870 году стал прусским солдатом. В качестве солдата я готов стать пушечным мясом. Для этой цели даже еврей, как я, может подойти».  

      После того, как он побывал на параде победы Пруссии возле Бранденбургских ворот в Берлине, писатель особенно воодушевился: «Мессианские чаяния осуществились. Будущие поколения увидят в нас счастливчиков, которым довелось жить в эту великую эпоху. Прекрасное чувство – присоединиться к массам твоего народа. <…> Когда они прошли мимо меня, размахивая восемьюдесятью и одним французским флагом и трофейными золотыми орлами, во мне пробежала дрожь: это завершилось. Проклятый черт, кровожадные французы, разгромлены, надо надеяться, навеки». Еврей назвал победу Пруссии над Францией «осуществлением мессианских чаяний»! Из этой победы и захвата Эльзаса и Лотарингии начала назревать трагедия Первой мировой войны.      

      23 ноября 1880 года Ауэрбах сидел на трибунах для гостей прусского рейхстага во время дебатов по антисемитской петиции, в которой требовалось пересмотреть еврейскую эмансипацию, отнять у евреев гражданские права, официально ограничить их прием на государственную службу, особенно в области юстиции и преподавания. Ауэрбах вернулся домой в депрессивном состоянии и на следующий день в приступе горького отчаяния написал Якобу: «Я жил и работал напрасно, >...< никогда теперь мне не избавиться от осознания фальши, затаившейся в сердцах немцев и готовой в любой момент прорваться». 

    8 февраля 1882 года Бертольд Ауэрбах умер. Невзирая на огромный успех «Деревенских рассказов» и европейскую известность их автора, его творчество было забыто: немецкое литературоведение изъяло еврея из числа немецких народных писателей. 

Народный композитор

      Прошло 35 лет после смерти описателя Шварцвальда Бертольда Ауэрбаха, и Черный лес снова вдохновил еврея написать о нем. 25 августа 1917 года. Берлин. Комическая опера. На сцене премьера оперетты «Девушка из Шварцвальда». Бешеный успех. Публика вызывает автора, одного из самых известных опереточных композиторов империи Леона Йесселя. Аплодисменты разрывают огромный зал. Овации долго не смолкают. 900 представлений выдержит новая оперетта в Берлине и 6000 в Германии и за границей. 16 лет будет она царствовать на немецких сценах, вплоть до ее запрещения… 

      Германия еще марширует на фронтах. Один из самых популярных маршей – «Парад оловянных солдатиков» Йесселя (1905). Военные марши скоро станут непопулярными, ибо будут напоминать о сокрушительном и унизительном поражении Германии в Первой мировой войне. Военные марши не популярны из-за обидных и печальных ассоциаций: побежденная Германия на коленях. Марши не популярны, но «Девушка из Шварцвальда» совершает победное шествие на немецкой сцене. Националистическая и консервативная идеология Йесселя и его патриотическая, бравурная, веселая музыка вписываются в новое германское мышление. Не вписывается лишь сам композитор, его «позорное» еврейское происхождение… 

      Леон Йессель крестился в 1894 году в возрасте 23 лет из любви к первой жене Кларе Луизе Грюнвальд и нелюбви к еврейскому народу и своему еврейскому происхождению. В 1896 году Леон и Клара Луиза обвенчались в церкви. Они поселились в Берлине в 1911 и развелись в 1919 году. В 1921 году знаменитый немецкий композитор Леон Йессель женился на молодой германской националистке Анне Герхольдт, которая была моложе его на 19 лет. 

      1921 год, Берлин. В Веймарской республике начинается угрожающая инфляция, наступает колоссальный экономический кризис, свирепствует безработица. Все обесценивается, падают цены на человеческую жизнь. Совершаются политические убийства, национализм поднимает голову. Начинаются антисемитские выступления. Евреев обвиняют в развязывании войны, в поражении в ней и в навязывании стране унизительных и кабальных условий Версальского договора. Евреи удручены и напуганы. Йессель спокоен: к нему обвинения не относятся. Он заслуженный христианин. Он счастлив. Пятидесятилетний композитор женится. Он нашел себе молодую, прекрасную жену, девушку арийского происхождения, «девушку из Шварцвальда», настоящую немку. Он веселится на свадьбе. Он в зените славы. 

      Йессель - плодовитый композитор. Он написал много оркестровых произведений, фортепианных пьес, песен, вальсов, мазурок, маршей, хоров и другой салонной музыки. Его оперетты получили большое признание, в особенности «Девушка из Шварцвальда». Он продает пластинки со своими бравурными произведениями. Его творчество в цене, а цены растут на все. Деньги обесцениваются. Униженная и ограбленная союзниками-победителями Германия начинает маршировать. 

      Через несколько месяцев после счастливой женитьбы Йесселя от рук правых экстремистов погибает министр иностранных дел Германии еврей Вальтер Ратенау. К Йесселю это не относится. Он уже не еврей. Убийство Ратенау прошло мимо Йесселя, хотя было совершено в нескольких километрах от его дома. Он не встревожился, не встрепенулся, не оглянулся вокруг, не связал случившееся с собой. Он не заметил чудовищную поступь националистического экстремизма. Было еще рано. На часах Истории оставалось десять с половиной лет до нацистского перелома. «Парад оловянных солдатиков» продолжали играть. Он звучал в каждом доме и был атрибутом праздника рождества. На оперетту «Девушка из Шварцвальда» валом валил музыкальный немецкий народ. Пластинки с веселыми и яркими произведениями композитора успешно раскупались. Йессель процветал. Его музыка пленила душу «его» народа. Оперетты композитора националистические, очень немецкие. «Девушка из Шварцвальда» – любимая оперетта Гитлера и Гиммлера. 

      Благодаря успеху оперетт Йесселя, его консервативной националистической идеологии и вступлению его второй жены Анны в национал-социалистическую партию в 1932 году, еще до прихода нацистов к власти, Йессель ожидает признания нацистами. Он надеется, что Гитлер дарует ему звание «почетного арийца», которым фюрер наградил своего любимого композитора, соплеменника и коллегу Йесселя Имре Кальмана. Кальман не принимает предложения Гитлера и уезжает в Париж, а затем в США. Йессель напряженно ждет. Однако нацистская верхушка его отвергает. Крещение и сорокалетний христианский стаж не помогают. Исполнение его произведений в 1933 году запрещают. В 1934 году жену Йесселя исключают из нацистской партии. В 1937 году композитора увольняют из государственного института музыки. Запись и распространение его произведений запрещено. В 1939 году отчаявшийся Йессель пишет своему либреттисту Штарку в Вену: «Я не могу работать, когда ненависть к евреям угрожает моему народу уничтожением и когда я не знаю, в какой момент ужасная судьба постучится в мою дверь». После сорокапятилетнего перерыва Йессель говорит о евреях как о своем народе. 

      Долгие годы композитор искусно играет партию музыканта-немца, рядясь в тогу национального композитора. Но его искусства, его таланта не хватило на покупку входного билета в германскую нацию. Ни крещение, ни ассимиляция, ни мимикрия не помогли композитору уравняться в правах с немецким народом, для которого он писал музыку. Большой музыкант, Леон Йессель не сумел стать «своим» для народа, для которого творил, и он ожесточился. Любовь к немцам перерождалась в горькое разочарование нацией, обществом. Его верное многолетнее служение немецкому искусству игнорировалось, его отчаяние было услышано, его критика была подслушана.  

      15 декабря 1941 года за распространение «ужасных слухов» («Greuelmärchen») о государстве Йесселя арестовывает гестапо. Его пытают в подвале на Александр-плац. 4 января 1942 года композитор умирает в берлинском госпитале от перенесенных пыток. Несколько дней он не дожил до 71 года. Через полтора месяца после смерти Йесселя из далекой Бразилии пришло печальное известие о самоубийстве австрийского писателя, интернационалиста, пацифиста, европейца по убеждениям Стефана Цвейга, поставившего, как и Йессель, еврейский вопрос вне круга своих проблем, а после прихода нацистов к власти оказавшегося просто евреем, лишним в германском мире, расставание с которым он так и не смог вынести.

      Добрый христианин Леон Йессель написал популярную рождественскую мелодию. Его оловянные солдатики из любимого народом на рождество марша продолжали весело шагать даже тогда, когда кованые сапоги нацистов топтали Европу. Композитор был арестован гестапо в середине декабря 1941 года. Его пытали на рождество, его, доброго христианина с большим стажем. Его избивали и унижали немцы, выросшие на его рождественском марше. Девушки и юноши из черного леса нацизма убили автора «Девушки из Черного леса». Они раздавили выдающегося композитора, словно игрушечного оловянного солдатика. Леон Йессель написал марш об игрушечной, уютной, веселой и доброй Германии. Его сказка обернулась страшной былью злой и враждебной к нему страны. Оловянного солдатика Леона Йесселя бросили в печь, как «храброго оловянного солдатика» из сказки Ганса- Христиана Андерсена. Он попал в печь, как многие евреи во время Холокоста. Он расплавился в пламени неразделенной любви к Германии. 

      Шварцвальд продолжает завораживать жителей своих деревень темной густотой деревьев, хвойных и лиственных, и водной гладью своих горных озер. Вековые деревья видели Ауэрбаха и Йесселя. Вдохновит ли Шварцвальд еще одного еврея написать о нем рассказы?

Уважаемые читатели!Первый том трилогии "Безродные патриоты" полностью распродан. Осталось несколько экземпляров второго тома "Коренные чужаки". Продажа третьего тома "Урожденные иноземцы" продолжается. Спасибо за интерес к моему творчеству. Автор. 

Александр  Гордон