25 марта 2017, 19:00
Как патриоты Россию погубили
Попытка смоделировать путь нашей страны к великодержавию привела к весьма плачевным результатам. Но еще не поздно передумать.
За жажду величия придется расплачиваться нищетой.
«Росбалт» завершает экономическую часть цикла публикаций «Пора выбирать свое будущее».
В первой статье аудитории были предложены варианты развития отношений Москвы и Вашингтона. Почти 70% читателей сочли, что России следует бороться за статус великой державы и не идти на «большую сделку» с США. Однако эксперты усомнились в возможности «сделки» как таковой.
Во второй статье предлагалось выбрать вариант экономического развития России. Более 56% участников опроса проголосовали за то, чтобы просто накачать экономику деньгами. В научных кругах на такой подход к решению проблем развития смотрят косо.
В третьей статье читателям предложили ответить на вопрос, что более опасно для российской экономики. 54% респондентов считают, что основная угроза — в зависимости от доллара и высокой инфляции. 46% уверены, что страшнее дефицит товаров и государственное регулирование. Эксперты же встали на сторону меньшинства.
Итак, в предыдущих статьях мы обсудили возможные развилки дальнейшего пути России — и в итоге читатели выбрали стратегию великодержавия и антиамериканизма, ради которых даже согласились на дефицит товаров и жестко регулируемую государством экономику. Я послушно следовал за волей участников опросов, «развивая Россию» лишь в тех рамках, которые установило большинство. Но сейчас признаюсь, что выбор этот мне очень не нравится. Многие подумают, что не нравится он мне, поскольку я — либерал и не патриот. Однако на самом деле все обстоит прямо противоположным образом. И вот почему.
Первая проблема, которую ощутит экономика с дефицитом товаров и сильным государственным регулированием — это запредельная коррупция чиновничества. Не секрет, что она и сегодня велика: коррупционеров отлавливают чуть ли не каждый день, но на место одного пойманного приходят двое новых. Понятно, что в ситуации дефицита коррупция будет во много раз сильнее.
Не надо думать, что госрегулирование будут осуществлять истинные патриоты, готовые на все ради величия России. Регулировать будут нормальные люди, думающие о своем кармане. То есть те, которые в иной ситуации занялись бы бизнесом, но в сложной экономической ситуации поняли, что проще кормиться взятками: ответственности нет, риск умеренный, а прибыльность высокая.
С богатых потребителей чиновники будут брать за обеспечение их товарами через спецраспределители типа старых советских. С импортеров — за обеспечение их иностранной валютой по выгодному курсу. С продавцов отечественных товаров — за право поднять цену и заработать таким образом лишний миллиончик. Список того, за что берут взятки в жестко регулируемой государством экономике, может быть бесконечным, но, думается, образованному человеку и так становится ясно, чем все кончится.
Правда, могут возникнуть два возражения. Во-первых, в СССР вроде бы не было такой коррупции, как в современной России. Во-вторых, существует надежда, что президент Путин все же коррупционного беспредела не допустит. Увы, оба эти аргумента мало связаны с реальностью.
В СССР даже при наличии денег купить можно было только очень ограниченный набор товаров, поэтому для советских номенклатурных аппаратчиков карьерный рост был важнее взяток. А при сегодняшнем товарном изобилии все минусы советской системы в условиях жесткого госрегулирования будут сочетаться с изъянами путинской системы. Чиновники будут делать карьеру, чтобы брать больше взяток. А затем — покупать более высокие посты, чтобы увеличить свой коррупционный ресурс. В свою очередь высшие должностные лица, распределяющие посты, будут брать взятки от подчиненных, чтобы, помимо прочего, финансировать своих политических марионеток.
В общем, последовательное проведение великодержавной политики, отрицающей компромиссы с США, требующей печатать деньги для финансирования экспансии на мировой арене и, наконец, выступающей за усиление госрегулирования, чтобы остановить вызванную «печатным станком» инфляцию, служит обогащению коррумпированного чиновничества и тех правителей страны, которые ему покровительствуют. Кстати, поэтому, в частности, великодержавная позиция постоянно поддерживается властями через все подконтрольные им СМИ. Мощь России некоторым важным лицам очень финансово выгодна.
Но, может быть, стоит закрыть глаза на коррупцию чиновников и дефицит товаров ради того, чтобы Россия заняла место среди мировых лидеров? Проблема в том, что для достижения этой цели нужны совсем другие инструменты.
Теоретически, наверное, наша страна могла бы вновь стать «крутой» при полной экономической автаркии. То есть при самообеспечении основными товарами, когда каждый россиянин имеет кусок хлеба с маслом и курицу, произведенные отечественным агропромышленным комплексом, а больше ничего от властей не требует — кроме, конечно, великодержавности. Но сегодня народ ждет от государства гораздо большего, и основная часть потребляемой в нашей стране продукции приобретается за рубежом на вырученные от продажи энергоресурсов нефтедоллары. Причем мы уделяем все меньше внимания продаже ресурсов на Запад и все больше стремимся продавать на Восток: конкретно — в Китай.
В ближайшие лет 10-15 Запад снизит зависимость от российских энергоносителей — как по причине добычи в США сланцевой нефти, так и благодаря активному переходу Европы на альтернативные источники энергии. Полностью, конечно, Европа с нами не порвет, но в общем объеме получаемых от экспорта нефтедолларов роль Китая станет значительно больше.
При этом сам Китай старается ни с кем откровенно не ссориться и выстраивает свою энергетику так, чтобы получать ресурсы из разных источников. В общем, в российско-китайских отношениях создается так называемая монопсония — монополия потребителя. Китай при необходимости сможет отказаться от нашего восточносибирского газа и заменить его другими ресурсами (особенно в ситуации возможного экономического кризиса, когда потребление энергии сокращается), а вот Россия через 10-15 лет от китайских денег отказаться не сможет. Если китайцы по каким-то причинам перестанут платить за наш газ, дыра в российском бюджете окажется слишком большой.
И в один прекрасный день Москва вдруг получит от Пекина предложение, от которого, как говорил дон Корлеоне, нельзя отказаться. Мы будем, заявит Пекин, покупать ваш газ, но при одном условии: на внешней арене Россия станет проводить ту политику, которую сочтет нужной Китай. Не проголосуете, скажем, в ООН, как вам приказано, — отключим ваш газ от наших сетей и заполним их туркменским или иранским. А то и сжижженным, привозимым из-за моря. И не на что будет великой России импортировать товары.
Таким образом борьба с США за великодержавность неизбежно рано или поздно обернется тем, что Россия станет аграрно-сырьевым придатком Китая в экономике и его политической марионеткой на международной арене. Впрочем, для российских властей это особых проблем не создаст, поскольку народу, естественно, никто не скажет о тайной дипломатии Пекина. Кремль будет делать вид, что все решения принимает сам, и народ, конечно, этому поверит — как и сейчас, собственно, верит всему, что говорится по телевизору.
В этой ситуации основная масса населения продолжит беднеть и утешаться патриотическими ценностями. Элита будет богатеть, накапливая материальные ценности, которые можно вывезти из страны. А дети представителей элиты по мере общего обнищания страны массово побегут из России — благо родители обеспечат их всем необходимым.
В общем, как в известном афоризме: «Что-то заговорили о патриотизме — наверное, опять проворовались». И сегодня патриотизм культивируется именно теми, кто имеет с него высокие дивиденды. Похожа ли страна, где живут такие «патриоты», на Великую Россию, ради которой мы сделали выбор в пользу последовательного развала нашей экономики?
Реальную историю нельзя «отмотать назад», обнаружив, что выбор оказался неверным. Предпочтя в 1917 году революцию, Россия обрекла себя на многолетние жестокие испытания. Но ту историю, которую мы сейчас смоделировали, «отмотать» можно — если понять, как именно, шаг за шагом, мы шли по дороге в ад, руководствуясь благими намерениями.
Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
Комментариев нет:
Отправить комментарий