Яков Файтельсон | Две стратегии еврейского народа
Серия статей на основе бесед на сайте Бориса Апличука.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo by Daniel Lincoln on Unsplash
«Была ли у сионистского движения стратегия и есть ли она у современного Израиля?» (7.08.2024) и «Территории в обмен на мир – концепция, существовавшая века. В Израиле ее поставили с ног на голову». (13.6.2024)
Статья Первая
Менять реальность, или выживать, приспосабливаясь
В последнее время в СМИ постоянно звучат в вопросы: есть ли вообще у Израиля стратегия, чего мы хотим и куда мы идём?
На самом деле речь идет не только о стратегии сионистского движения и Израиля. Идет речь идет о стратегии еврейского народа. Упомянем тот факт, что с самого начала стратегической целью Авраама было привести еврейский народ в Землю Обетованную, в Страну Израиля, текущую молоком и медом, где он будет жить в достатке и в безопасности.
Эта цель стала основной и определяющей многовековую стратегию еврейского народа. Однако уже на первых этапах своего развития еврейский народ столкнулся с непростыми препятствиями на пути к достижению этой цели.
Одни препятствия были объективные, внешние, связанные с географией, демографией и военно-политической обстановкой в регионе Ближнего Востока. Другие были субъективными, внутренними, возникающими из отношения к самой цели и возможности ее осуществления разных групп, составляющих еврейский народ.
Так из-за объективных причин, а конкретнее из-за засухи, Яков и его семейство были вынуждены эмигрировать в Египет. Что было потом в Египте, мы уже знаем. Закончилось это праздником Песах и, собственно, вот тут-то и произошло первое возвращение значительной части еврейского народа к стратегической цели Авраама – создание независимого Еврейского Государства в Стране Израиля.
И мы видим, как на протяжении почти трех с половиной тысяч лет нашей истории, мы то отдаляемся от этой стратегической цели, то вновь возвращаемся к ней.
Не зря сказал царь Соломон о том, что нет ничего нового под солнцем. Те же самые споры, которые были в нашем народе во времена Моисея, продолжались и во времена Вавилонского пленения, и во времена Маккавеев, и во времена Иосифа Флавия и Бар Кохбы, вплоть до времен Пинскера и Герцля, Жаботинского и Бен–Гуриона. Те же самые споры продолжаются и сейчас.
В этих спорах есть два очень чётких, противоположных друг другу стратегических направления. Одно из них это продолжение мысли Авраама, Моисея, Герцля и их последователей о том, что существующую реальность, повторяющую в более или менее мягкой форме версию египетского рабства надо менять. Только в новой, созданной нами самими реальности, мы сможем построить свой дом, свое суверенное государство, быть способными защитить его и обеспечить достойное будущее нашим следующим поколениям.
Другое направление предлагает нам: давайте как-нибудь устроимся там, где мы есть и при тех обстоятельствах, которые существуют. Что в этом плохого? Как говорили рабы в Египте, ведь у нас есть чечевичная похлёбка и по праздникам нам даже рыбу дают.
Ну да, приходится тяжело работать где-то на каменоломнях, строить пирамиды, или разрабатывать ядерное оружие для Советского Союза или США, но в целом условия могут быть вполне приемлемыми.
Сторонники этой идеи убеждены, что мы не можем изменить существующую реальность, надо приспосабливаться к ней и жить так, как можем. Все попытки изменить ее в корне – это авантюристские бредни Моисея или, как писал профессор Семён Дубнов, мессианские утопии Герцля. Они обречены на полный провал, ни к чему хорошему не приведут и только навредят.
«…мы помним время, когда положительные люди называли Герцля «авантюристом»; и еще задолго до Герцля тем же почетным прозвищем называли некоторых других людей – например, Гарибальди, Вашингтона, Колумба…
Нет сомнения, что тот еврей, который грозил донести на Моше Рабейну за убийство египетского полицейского, кричал на него по-египетски: «Авантюрист!» Трудно, очень трудно точно установить, где начинается авантюра и где кончается трезвый политический расчет.
Шиллер сказал: «На стадии подготовки – это нечто преступно-дерзкое, после свершения – бессмертное деяние». Сенека (тоже отнюдь не глупец) выразил то же самое так: «Любое начало представляется авантюрой – до момента свершения».
И действительно, если мы взглянем на нашу историю со времен Моисея и до нашего времени, то увидим, что реальность была всегда такова, при которой осуществление стратегической цели Авраама, возобновленной в наше время сионистским движением, казалось просто неосуществимой авантюрой.
«Создание еврейского будущего государства – красивая мечта, мессианская утопия… Восстановление палестинского государства со значительным еврейским населением – дело невозможное в силу политических, социальных и экономических условий…», писал профессор Дубнов в 1897 году в своей статье о сионизме,
Дубнов даже сделал первый в истории демографический прогноз для еврейского народа, в котором показал, что в начале двадцать первого века в Стране Израиля будет жить полмиллиона евреев. Учитывая те темпы алии, которые были в течение долгого периода в его времена, его прогноз был вполне обоснован.
«Конечно, всем нам очень дорога надежда увидеть в начале XXI века полмиллиона наших братьев на нашей древней родине, – но разве этим можно разрешить вопрос о десяти миллионах евреев, которые рассеяны и останутся рассеянными по земному шару? Ведь по доктрине сионистов эти миллионы в диаспоре обречены на гибель, путем ассимиляции и социально-экономического вырождения…
Таким образом, политический сионизм представляет собою утопию в кубе: мечту о возможности основания еврейского государства, обеспеченного международным правом, мечту о переселении туда сколько-нибудь значительной части еврейского народа и мечту о решении этим путем участи всего еврейства. Политическая “само-эмансипация” на почве Палестины есть только прекрасная мессианская мечта…», – писал Дубнов
Любой нормальный человек, который смотрит на вещи прагматично, каким был профессор Дубнов, может прийти к такому же выводу. Вместо мессианского сионизма Дубнов предложил добиваться создания еврейской культурной автономии, приспосабливаясь к существующей в странах Диаспоры реальности.
«Все, что происходит сегодня, – возрождение еврейского государства и возвращение сотен тысяч евреев, которые никогда не читали Гесса, Пинскера и Герцля и, возможно, никогда даже не слышали о сионизме, – невозможно понять, не видя мессианского искупления, укоренившегося в сердце еврейского народа не только после разрушения Второго Храма, но и со времен первых письменных пророков, если не раньше Исхода из Египта. Так же, как уверенность в законах природы несомненна, так и уверенность в искуплении, искупления народа и искупления рода человеческого».
Мнение Дубнова с течением времени, казалось бы, получило дополнительное обоснование поскольку, по результатам первой переписи населения, проведенной британцами в 1922 году, в стране проживало всего 83 794 еврея, или около 11% от всего населения подмандатной Палестине, по сравнению с 14.3% в 1911 году. По результатам второй переписи населения, проведенной властями британского мандата в 1931 году, численность евреев выросла до 174 606 человек, и составляло 16.9% от всего населения страны.
Исходя из этих данных группа немецких сионистов во главе с профессором Рупиным, создавших организацию под названием «Брит Шалом», пришла к выводу, что в существующей реальности не может быть и речи о создании Еврейского государстве. Как альтернативу они предложили добиваться статуса еврейской автономии в двунациональном государстве, которое возникнет в Палестине. Тем самым сионизм практически трансформировался бы в палестинскую версию осуществления идеи профессора Дубнова.
В споре с профессором Рупиным, произошедшем 11 ноября 1929 года, Бен–Гурион писал:
«Цифры, приведённые доктором Рупиным по поводу смертности и естественного прироста евреев и арабов, из которых следует, что даже если у нас будет еврейское население в 30 тысяч в год, мы через 30 лет достигнем лишь числа арабов, которые будут тогда в Стране Израиля – не следует воспринимать как приговор, который не подлежит обсуждению. Рупин не учел возрастных различий между обычным населением и населением иммигрантов.
Если мы примем предположение Рупина относительно размера алии – 30 тысяч в год – и убедимся, что возрастной и гендерный состав алии соответствует потребностям сионизма, расчет радикально изменится.
Если в 30 тысяч иммигрантов включить не детей и стариков, а, скажем, 15 тысяч семейных пар – будут получены совсем другие результаты. В таком случае есть возможность достичь решающего большинства в стране в течение двенадцати лет, при условии, что каждая пара со временем станет семьей из пяти человек.
…Какова природа этого факта – это статический или динамический факт? Мы верим в динамические факторы, которые постоянно меняют состав населения в Стране Израиле, не изменения в его ядре, а изменения в его приросте. И если вы игнорируете динамический фактор – то вы отрицаете главный фактор происходящего изменения.»
В 1929 году, в Стране Израиля проживало 748 410 арабов, или 83% от всего населения страны, и 154 382 еврея. В 1947 году в подмандатной Палестине проживало 1 151 639 арабов, или 63.9% от всего населения, и 650 000 евреев.
Однако, уже через два года после создания Еврейского государства, в 1950 году, на этой территории проживало 1 203 000 евреев и 1 111 907 арабов, из них, по данным ООН, 944 807 в Иудее, Самарии, включая Восточный Иерусалим, и в Секторе Газа, и, по данным израильского ЦСБ, 167 100 арабов, граждан Израиля.
Таким образом в 1950 году, впервые с начала сионистской деятельности, евреи стали большинством, достигнув 52% от всего населения в Стране Израиля. Прогноз Бен Гуриона от 1929 года оправдал себя полностью, хотя это заняло на 9 лет больше, чем он предполагал.
В 1996 году, когда израильское ЦСБ представило свою последнюю оценку численности населения на территории, от моря и до реки Иордан, проживало 3 148 825 арабов, всего 40% по сравнению с 48% от всего населения Страны Израиля в 1950 году.
Однако несмотря на достигнутые за 74 года, в период 1922–1996 гг., изменения в пользу еврейского большинства и сегодня на политической арене Израиля раздаются громкие обвинения в опасных для еврейского народа мессианских утопиях в адрес тех, кто продолжает сионистскую политику поэтапного осуществления прав еврейского народа путем создания еврейских поселений на всей территории Страны Израиля.
Основной аргумент, который приводят сторонники территориальных уступок арабам, призывающие отступить к линиям прекращения огня 1949 года, это все тот же аргумент «Брит Шалом» – наличие значительного арабского населения на территории подмандатной Палестины.
Начиная с 1997 года данные Палестинской автономии о численности арабского населения на территории Иудеи, Самарии, включая Восточный Иерусалим, и Сектора Газа, предоставляются сотрудникам израильской Гражданской администрации для Иудеи и Самарии, и затем уже автоматически публикуются в качестве официальных данных министерства обороны Израиля.
При этом данные о численности арабского населения в Палестинской автономии искусственно раздуваются, когда в нее включают арабских эмигрантов и их детей, родившихся и проживающих заграницей. Таким способом руководство Палестинской автономии достигает сразу две цели.
С одной стороны, оно добивается более значительной международной финансовой помощи, поскольку она предоставляется в расчете на душу населения. С этой же целью руководство Палестинской автономии продолжает хорошо проверенную практику, успешно применявшуюся местным арабским муниципальным руководством еще во времена британского мандата, когда для получения гуманитарной помощи они предоставляли преднамеренно заниженные данные об естественной смертности среди населения.
С другой стороны, эти искусственно раздутые данные о численности арабского населения используются в качестве оружия в психологической войне против Государства Израиль, создавая и подпитывая в нем внутреннюю напряженность и разногласия между разными политическими партиями.
Самое интересное, что многие из тех израильских политических и общественных деятелей, которые называют себя сионистами и учениками Бен–Гуриона и даже Жаботинского, пользуются данными, предоставляемыми чиновниками Палестинской автономии для обоснования своего мнения о необходимости ограничиться территорией страны в границах 1949 года с небольшими поправками, поскольку в них сконцентрировано абсолютное большинство еврейского населения Израиля.
Напрашивается вывод, что многие из нынешних израильских политиков, называющих себя сионистами, в условиях существовавших во времена Герцля, несомненно, выступали бы на стороне профессора Дубнова против «мессианской утопии» сионизма.
Однако и в 21 веке, причины для существования Еврейского Государства остались такими же, какими были причины для необходимости его создания в конце 19 века. Разница лишь в том, что исходя из нынешней реальности, когда Государство Израиль, по международному рейтингу входит в десятку самых мощных стран в мире, продолжение сионистской программы освоения всей территории Западной Страны Израиля намного более достижимо.
В следующей статье рассмотрим, как в соответствии со стратегией, направленной на изменение существующей реальности, менялись границы Еврейского государства.
Комментариев нет:
Отправить комментарий