Выборы в Думу и еврейский вопрос

Опубликовано: 26.05.2020

Группа депутатов Третьей Государственной Думы от Подольской Губернии. В центре сидит камергер Н.П. Балашов, крайний слева в том же ряду – бывший волостной писарь Г. А. Андрийчук.

Эти заметки есть еще одна попытка посмотреть на российскую историю сквозь ее отражение в провинции – в чертe оседлости. Нас будут занимать события, связанные с выборами в первый в Российской Империи демократический институт – Государственную Думу.

Известный еврейский общественный деятель, публицист, присяжный поверенный Генрих Слиозберг отмечал, что в царствование Николая II еврейский вопрос был одним из самых острых вопросов русской жизни. Дорвавшиеся до думской трибуны антисемиты и их оппоненты – левые депутаты, трубили на всю страну о еврейском вопросе в течение десяти лет почти на каждом заседании Думы, сделав его одним из главных политических вопросов.

Восстановим сначала хронологию событий. Хотя еврейские социалистические партии и такие леворадикальные организации, как Еврейская Демократическая Группа, бойкотировали выборы в 1-ю Государственную Думу, население черты оседлости, последовав призыву “Союза для достижения полноправия еврейского народа в России”, активно в них участвовало. “Союз” (для краткости будем именовать его так) представлял собой беспартийную организацию, действовавшую в России с 1905 по 1907 годы; он предпринимал организационные меры для участия евреев в выборах в Думу, а также оказывал евреям юридическую поддержку после погромов 1905 года. Еврейские кандидаты, баллотировавшиеся в Думу, получили от “Союза” инструктаж по вопросам борьбы за равноправие евреев. Последнее собрание “Союза” состоялось в мае 1906 года, когда выявились резкие разногласия по вопросу о создании в Думе еврейской национальной группы. Владимир Жаботинский, выступавший от лица сионистов, и Семен Дубнов поддерживали создание еврейской группы, в то время как Максим Винавер и его сторонники резко воспротивились этой идее. В 1906 г. Дубнов основал Еврейскую народную партию (Фолкспартей), а на 3-й Всероссийской конференции сионистов в Гельсингфорсе было принято решение, согласно которому сионисты должны были выйти к выборам как отдельная партия. Таким образом, политическая поляризация еврейской жизни привела к распаду Союза, который был официально распущен весной 1907 года.

Что же делалось в это время на местах, в частности, в Брацлавском уезде Подольской губернии, 11,6% населения которого составляли евреи? Несмотря на бойкот выборов левыми партиями, активность еврейского населения была очень высокой: на Думу возлагались большие надежды в плане борьбы за получение равноправия. Очевидец из Подольской губернии писал: “Предвыборные собрания устраивались в синагогах…Синагоги были переполнены и не вмещали тех, которые желали присутствовать.” В выборах приняли участие более семидесяти процентов евреев с правом голоса; процент избирателей-христиан оказался меньше. Избирательное право имели не все жители империи; евреи избирали своих выборщиков по городской курии. Правом избирать и быть избранным обладали владельцы городской недвижимости и торгово-промышленных заведений, квартиросъемщики или служащие. Выборы для городской курии были двухступенчатые: избиратели выбирали выборщиков, которые затем избирали депутатов Думы на губернском собрании.

Наглядно иллюстрируют расстановку сил во время предвыборной кампании в Думу в провинции данные по Брацлавскому уезду Подольской губернии. Следует отметить, что в Брацлаве, наряду с Бундом, популярностью пользовались РСДРП, анархисты, эсеры, и, кроме того, в городе работала ячейка “Союза для достижения полноправия еврейского народа”. Итак, в списках уполномоченных по городской курии Брацлавского уезда на выборах в Думу первого созыва стояли имена трех евреев: купца Самуила Матусовича Барабаша из Одессы, провизора мещанина Миколы Абрамовича Лисянского из Немирова и доверенного торговых фирм мещанина Абрама Елевича (Эльевича) Шойхета из Брацлава. Купец был записан кадетом и сионистом, а провизор и доверенный причислялись к благонадежным и беспартийным. Самуил Матвеевич Барабаш (1850–1921) – одесский банкир и негоциант, прихожанин синагоги “Большой Бет-Гамидраш”, был членом попечительского совета Одесского еврейского училища “Ешибот”, а кроме того, активистом “Любителей Сиона”. О выпускнике Московского университета провизоре Лисянском известно не так много, за исключением того, что он был владельцем паровых молотилок, а вот доверенный торговых фирм Абрам Шойхет, как показывает жандармский отчет, занимался не совсем безобидными делами, поскольку был председателем местного комитета Бунда, самой влиятельной в те времена еврейской партии, и начальником брацлавской боевой дружины. Согласно законодательству, уездный исправник А. И. Новицкий обязан был представить начальству отчет о ходе выборов, а также сведения о лицах, избранных выборщиками, и их анкеты. Предположительно, в сокрытии крамолы о брацлавском кандидате сыграло роль знакомство ювелира Шойхета с проживавшим в Брацлаве помощником уездного исправника А.М. Ляховичем, у которого могли быть материальные причины для снисходительного отношения к начинающему политику.

В Первую Государственную Думу, (она действовала с 27 апреля по 8 июля 1906 года; 478 депутатов), было избрано 14 евреев: Брук, Брамсон, Каценельсон, Левин, Розенбаум, Якубсон, Вольфсон, Винавер, Иоллос, Острогорский, Френкель, Герценштейн, Червоненкис, Шефтель, из которых девять примкнуло к кадетам, трое к трудовикам, а один был беспартийным. Из 14 депутатов 12 были иудейского и 2 православного исповедания. Представительство евреев в Думе было весьма малочисленным: число депутатов-евреев по отношению к общему числу депутатов составило 2,82%, а все еврейское население 5,6 млн. человек по отношению к общему населению страны 137,5 млн. – 4,07 %. В Первой Думе еврейский вопрос стал центральной темой обсуждения в июне 1906 года, когда назначенная ею комиссия представила отчет о погроме в Белостоке, однако законопроект об отмене дискриминации национальных меньшинств не был принят из-за досрочного роспуска Думы, с которой царское правительство находилось в постоянной конфронтации.

В конце ноября 1906 года началась избирательная кампания по выборам во Государственную Думу II созыва, во время которой в результате антисемитской пропаганды и сенатских разъяснений количество еврейских избирателей резко сократилось: во II Государственную Думу (20 февраля – 2 июня 1907 г.; 518 депутатов) было избрано лишь 4 еврея, почти не известные в еврейских кругах. В целом, Вторая Дума была левее первой, но на решение еврейского вопроса это никак не повлияло. Депутаты-евреи развернули широкую кампанию за изменение формулы законопроекта правительства, который предусматривал отмену всех обусловленных вероисповеданием ограничений, “за исключением еврейских”. Однако обсуждение законопроекта было прервано роспуском второй Думы, сопровождавшимся изменением избирательной системы. Списки избирателей по Брацлавскому уезду за ноябрь 1906 года наглядно иллюстрируют тенденцию к уменьшению количества еврейских выборщиков: одним-единственным еврейским избирателем, чью кандидатуру выдвинули уездные выборщики по городской курии был брацлавский мещанин Абрам Элевич Шойхет, представитель московских торговых фирм, умеренный.

В целом, законодательство по выборам в первую и вторую Думы давало евреям черты оседлости возможность провести своих избирателей в губернское собрание, где они принимали участие в выборах депутатов Думы, но это не означало, что избранные кандидаты представляли их интересы. Если взглянуть на структуру депутатского списка от Подольской губернии в первую и вторую Думы, то мы увидим, что в первую прошло 13 депутатов, все крестьяне, а во вторую 12 депутатов, из которых 11 крестьян и 1 православный священник. Национальный состав депутатов первой Думы от Подольской губернии однороден: все 13 – украинцы, во второй Думе из 11 депутатов 10 украинцев, 1 молдаванин и 1 поляк. Вполне очевидно, кого представляли в Думе эти люди.

Выборы в третью Государственную Думу (1 ноября 1907 г. – 9 июня 1912 г.; 442 депутата) проводились по новому избирательному закону, который позволил властям посредством ряда административных действий ограничить количество голосов от еврейского населения. Закон был изменён таким образом, что круг избирателей значительно сузился, а избиратели с высоким имущественным цензом (землевладельцы и горожане высшего ценза) получили фактический контроль над выборами на большинство парламентских мест. Большинство в третьей Думе перешло к проправительственным фракциям – октябристской и националистической, позиции левых партий были существенно подорваны. Таким образом, в Думе преобладали правые элементы, а евреев представляли только три депутата-кадета (иудеи Ниселович и Фридман, православный – Пергамент). Столь малочисленное представительство евреев в III, (а затем и в IV) Думе можно объяснить следующим: при выборах в I и II Думы за кандидатов в депутаты – евреев голосовали и евреи, и христиане. После спада революции в результате деятельности “Союза Русского народа” часть выборщиков-христиан отказалась от поддержки евреев. Тем не менее, в списке избирателей Брацлавского уезда фигурируют два еврейских выборщика: предприниматель Сруль Авербух из Брацлава, партийная принадлежность которого неизвестна, и владелец склада сельскохозяйственных машин из Немирова, социал-демократ Хаим Тонконогий.

Выборы в Брацлавском уезде вошли в анналы истории благодаря газете “Киевлянин”, корреспондент которой сообщал: “21 сентября состоялись выборы по 1 и 2 съѣздамъ городскихъ избирателем. Результаты довольно печальны. По первому съѣзду избранъ мѣщанинъ г. Брацлава Сруль Авербухъ, по второму съѣзду – мѣщанинъ м. Немировa Хаимъ Тонконогій. Изъ числа 388 избирателей перваго съѣзда явилось 69, въ томъ числѣ 45 евреевъ, голосами которыхъ и избранъ ихъ ставленникъ. По второму съѣзду изъ 3,022 избирателей осуществили свои права 723. Хаимъ Тонконогій получилъ 418 записокъ. Русское населеніе голосовало за уѣзднаго врача И. П. Торчинскаго, но осталось въ меньшинствѣ, чего можно было ожидать, такъ какъ и по избирательнымъ спискамъ преобладаютъ евреи. Г. Торчинскій получалъ 305 записокъ. Несомнѣнно, что этимъ количествомъ исчерпалась вся наличность силъ русскихъ избирателей, осуществившихъ права. Время для выборовъ по мѣстнымъ условіямъ оказалось самое неудобное. Старообрядческое населеніе, составляющее значительное количество, не возвратилось еще съ с баштановъ, и поэтому голоса и права его пропали. Въ то же самое время «угнетенная» нація сорганизовалась по-кагальному, въ синагогахъ; еврейскіе агитаторы переѣзжали изъ одного пункта въ другом на «кишічкѣ», агитируя за Тонконогаго, имя котораго, однако, стало извѣстно лишь въ день выборовъ; цѣлые обозы балагулъ доставляли выборщиковъ – евреевъ изъ отдаленныхъ пунктовъ: Вороновнцы, Печеры, Тульчина, Немирова и др. И торжество «угнетенной» націи было обезпечено.” Однако разочарование ультраправых было преждевременным: на губернских выборах они одержали победу. Цитирую заметку из “Киевлянина” от 15 октября 1907 года: “КАМЕНЕЦЪ-ПОДОЛЬСКЪ. Выборы прошли блестяще для русскаго дѣла. Избраны кандидаты русскаго блока: Брацлавскій предводитель дворянства Балашовъ, Ольгопольский предводитель дворянства Гiжицкий, землевладѣльцы: Балаклеевъ, Чихачевъ, мировой посредникъ Потоцкій, священники: Маньковскій, Подольскій, Сендерко; крестьяне: Андрійчукъ, Галущакъ, Пахальчукъ; отъ городовъ членъ губернского крестьянским делам присутствія Червинскій. Все правые.”

Подольские депутаты от крестьянской курии хорошо понимали, каких речей в Думе от них ждали единомышленники. Так, депутат Г. А. Андрийчук, выпускник церковно-приходской школы села Женишкивцы и бывший волостной писарь, a ныне член фракции русских националистов, от имени своих избирателей пытался обрисовать “эксплуататорскую роль евреев в Подольской губернии”. По его мнению, евреи-владельцы мелких предприятий и арендаторы земель использовали свои экономические возможности для обогащения за счет других классов населения. “Нельзя продать пары волов, не заплатив еврею 5 руб. Земля благодаря им вздорожала. Жить, благодаря евреям, стало невозможно: крестьяне стали выселяться в Сибирь”. Неудивительно, что за провинциализм и бесталанность крестьянских депутатов из Подольской губернии окрестили камчадалами.

Несмотря на то, что в третьей Думе лидировали правые фракции, еврей-кадет Нисселович стал инициатором законопроекта об упразднении черты оседлости, который был внесен на повестку дня Думы 31 мая 1910 года. Однако законопроект остался без рассмотрения из-за противодействия правого большинства; кроме того, третья Дума приняла ряд поправок к уже действовавшим законам, направленных на дальнейшее ограничение прав евреев, в том числе на передвижение вне черты оседлости.

В четвертую государственную Думу (15 ноября 1912 – 6 октября 1917 г.; 442 депутата) были избраны три еврея: Фридман, Бомаш и Гуревич, все кадеты. Избирательное законодательство к моменту выборов в Думу IV созыва максимально ужесточилось. Брацлавский уезд в тот период представляют исключительно дворяне-землевладельцы, лица духовного звания и крестьяне, т.о. еврейское население не было представлено на губернских выборах вообще. Вот что писала либеральная киевская газета “Рада” 4 октября 1912 о ходе выборов в Брацлавском уезде:

“Интерес к выборам в Государственную Думу граждан г. Брацлава и брацлавского уезда очень мал. Уже читателям известно, что на съезд духовенства 19 сентября прибыли только сами священники и то только под нажимом своего начальства. Что касается иных избирателей, то они проявляют полное безразличие к выборам, видимо, заранее зная, что все равно ничего путного из них не получится. 28 сентября в Брацлаве… на съезд прибыло 45 священников и 6 помещиков, из которых последние двое отказались участвовать в выборах. Выбрали четырех помещиков (Балашова, Можайского, Суровцова и Цыбульского) и 5 священников (Вачинського, Воржковского, Григоренша, Ниюлова и Перетятькова).”

В год выборов в четвертую Думу, 1912-ый, имя Шойхета появляется лишь в списке выборщиков (не избирателей) от городской курии, где он проходит имущественный ценз по государственному налогу и недвижимости. Неизвестно, воспользовался ли Шойхет своим правом голоса и принял ли участие в выборах. Во время избирательной гонки в третью и четвертую Думу в Брацлавском уезде уверенно чувствуют себя русские националисты, которые имеют поддержку высоких правительственных чиновников. Левые партии утрачивают популярность, зато активную пропаганду ведет “Союз русского народа”. Неудивительно, что при таких обстоятельствах результатом выборов стало избрание националистов из числа крупных землевладельцев, православного духовенства и крестьян.

После поражения первой русской революции Абрам Шойхет подает документы на выезд в Америку, но получает отказ по причине неблагонадежности. Он продолжает несколько лет заниматься делами в Подолии, и в 1917 году переезжает в Москву. Жена Шойхета Елена в 1925 году предпринимает отчаянную попытку денационализировать семейный особняк в Брацлаве, но проигрывает дело. Есть сведения том, что в 1927 году Абрам Ильич еще проживал в Москве; дальнейшая судьба его неизвестна.

Купец первой гильдии Израиль Авербух, предприниматель и меценат, внесший немалый вклад в дело развития народного образования в Брацлавском уезде, погибает во время налета повстанцев в мае 1919 года (см. статью “Гимназия”: https://kontinentusa.com/gimnaziya/).

В списке выборщиков по землевладельческой курии Брацлавского уезда встречается имя общественного деятеля и политика Николая Николаевича Можайского (1865–1920), одного из крупнейших земельных собственников края: его владения в местечке Вороновице и окрестностях составляли в начале ХХ века 3310 десятин.

В Брацлавом уезде камергер Можайский был предводителем дворянства (1897–1899, 1909–1917) и почётным мировым судьей. Николай Николаевич Можайский стал одним из депутатом Госдумы IV созыва, членом фракции Русских националистов и умеренно правых, а после раскола последней – группы Петра Николаевича Балашова, одного из главных сторонников Столыпина. Можайский состоял в нескольких парламентских комиссиях и был действительным членом Киевского Клуба русских националистов.

Позволю себе сделать небольшое отступление: хотя Клуб ( в некотором смысле цивилизованная, европейского типа альтернатива “Союзу русского народа”) вел энергичную оборонительную борьбу с “воинствующими инородцами” (в основном, украинцами и евреями), его члены профессор Дмитрии Пихно, а за ним и депутат Думы Василий Шульгин публично осудили дело Бейлиса. Вот что писал об этом адвокат Арнольд Марголин, отстраненный от участия в процессе защиты Бейлиса за резкие выступления против правительства: “Как и покойный Пихно, Шульгин ненавидит еврейство, готов преследовать его ограничительными мерами. Но ему дорог авторитет тех, кто стоит наверху, правители и судьи должны быть рыцарями, чуждыми подлогов. Народ же есть та чернь, которыми управляют эти рыцари. ” Справедлива ли характеристика Марголина? По прошествии лет, будучи заместителем министра иностранных дел в правительстве Петлюры, и подав в отставку после Проскуровского погрома, Арнольд Давидович Марголин согласится занять пост дипломатического представителя Директории в Лондоне. Аргумент Марголина о погромных привычках народа, приобретенных за 250 лет российского владычества в интервью газете “Jewish chronicle”, имел значение лишь для тех, кто не был знаком с российской историей ; столетие спустя совершенно очевидно, что ни русских националистов, ни украинских патриотов не волновали права национальных меньшинств вообще и евреев в частности. Однако это уже другая глава нашей истории.

Депутатом III Государственной Думы от съезда землевладельцев Подольской губернии в 1907 году был избран Петр Николаевич Балашов (1871–1939), один из крупнейших земельных собственников империи, чьи угодья в Киевской, Подольской, Саратовской и Уфимской губерниях составляли 330000 десятин (причем только в Подольской – 8890). Как и Можайский, Балашов окончил Санкт-Петербургский Университет, затем служил в гвардии; выйдя в отставку, поселился в своем имении в Комаргороде Подольской губернии. Камергер Балашов занимался общественной деятельностью и состоял Брацлавским уездным предводителем дворянства (1900–1909) и почетным мировым судьей Брацлавского округа (1902–1908). Именно Петр Николаевич Балашов был одним из главных сторонников политики Столыпина, а в годы работы в четвертой Думе – председателем фракции умеренных националистов. Как классический русский националист, Балашов поощрял дискриминацию евреев: так, он согласился было пожертвовать для постройки новой школы в Городище десятину-другую своих земель, но при условии, что там будет соблюдаться процентная норма. Вскоре выпускник Санкт-Петербургского университета изменил свое решение, сославшись на участившиеся в городке “экспроприации”, и жители Городища остались ни с чем.

В год выборов в I Думу (весной 1906 год) Брацлавским городским головой был некто С.М. Борковский. Именно в бытность Балашова уездным предводителем дворянства, а Борковского городским головой, в Брацлав прибыло огромное количество погромных листовок “Союза русского народа”. Благодаря вмешательству отцов города, им не дали ходу: по договоренности с еврейской молодежью листовки были просто-напросто сброшены в реку Буг; и случилось это как раз тогда, когда в Брацлав приезжал с визитом киевский анархист Григорий Богров. Мог ли предполагать Балашов, что именно этот человек совершит удачное покушение на его кумира Столыпина и повернет российскую историю вспять? На фоне противодействующих ему ультраправых Столыпин считался прогрессивным государственным деятелем, но не стоит забывать его высказывание, сделанное после разгона II Думы: “В еврейском вопросе каждый этап, каждый шаг должен быть сделан с соблюдением полного хладнокровия, при условии подчиненности не чувству, но политической и государственной необходимости <…>. При этом основным условием должно быть постановлено нами: никакие меры в порядке уступок революционной наглости и никакого ущерба коренному населению, русскому народу”.

И напоследок вернемся к Генриху Слиозбергу, видному российскому юристу и общественному деятелю, одному из учредителей “Союза за достижение евреями равноправия” мнение которого приводится в начале статьи, а заодно и к выборам в соседнем с Брацлавским Гайсинском уезде Подольской губернии. Весной 1906 года во время выборов в первую Думу евреи Гайсинского уезда выставили двух кандидатов в выборщики – статского советника барона Давида Горациевича Гинцбурга и кандидата права, адвоката Генриха Борисовича Слиозберга. Следует отметить, что Гайсин в процессе индустриализации Юго-Западного края стал одним из крупнейших торгово-промышленных центров губернии, поэтому относительно высокую долю населения Гайсина составляли представители интеллектуальных профессий – учителя, врачи, инженеры, адвокаты. Если в Брацлаве в начале ХХ века было только два завода – медоваренный и кирпичный, то в Гайсине действовали четыре завода и шесть фабрик (в немалой степени этому способствовало развитие железных дорог края и удобное местоположение Гайсина, связанного узкоколейкой с линией Гайворон-Винница). Генрих Слиозберг и Давид Гинцбург жили в Петербурге, но пользовались избирательным правом в Гайсине, так как барону Гинцбургу (востоковеду, гебраисту, писателю и общественному деятелю) принадлежал гайсинский сахарный завод, а адвокат Слиозберг был членом его правления. В выборщики оба кандидата прошли, но депутатами Думы от Подольской губернии избраны не были. Слиозберг, видный еврейский общественный деятель, выставлял свою кандидатуру в Гайсине и на выборах во вторую и третью Думы, где повторялась все та же история. На выборах в третью Думу вторым представителем от Гайсинского уезда стал купец Куценогий, но и ему не довелось стать депутатом российского парламента.

Kупец и барон, адвокат и коммерсант, банкир и провизор не имели успеха на губернских съездах выборщиков по одной-единственной причине: никто не хотел видеть презираемых чужаков в высших органах власти. Евреи черты оседлости не получили от выборов в Думу ровным счетам ничего, и даже в случае, если бы покушение на Столыпина не удалось, перспектива обретения ими равноправия в империи Романовых была бы крайне сомнительной. Только после Февральской революции, когда ушла в небытие государственная система, породившая черту оседлости, еврейский вопрос был снят с повестки дня.

Елена Цвелик