УЛЫБКА ЧАРЛИ ЧАПЛИНА

 Фильмы Чарли Чаплина  впервые увидел во ВГИКе. Копии в обширной, институтской фильмотеке были истерты до полной ветхости. Нам, студентам, подобное казалось нормальным. Старые фильмы такими и должны быть, но на самом деле виной тому была обычная российская бедность. При высочайшей прибыльности кинематографа тех лет, не находилось денег, чтобы обновить фонд классического кино.

 Дело в том, что негативы фильмов гениального режиссера хранятся в Голливуде и в Лондоне так, будто сняты они на чистом золоте. Копии печатаются с промежуточной стадии лент, так называемой, лаванды. Выходит, и через двести лет работы Чаплина зрители смогут увидеть свежими, незамутненными. Такое не снилось даже Шекспиру. Кто знает, как выглядели его первые постановки в театре «Глобус»?

 Нынешняя видео – продукция халтурна, как правило, не только по своему содержанию, но и недолговечна по форме. Срок любых материалов, запечатленных на видео, хрупок. 15 – 20 лет - и ничего не останется даже от свадебных лент, снятых, надо думать, не только для молодоженов, но для внуков и правнуков этой пары.

 Гений прогресса дал очевидный сбой. Кинематограф облегчил и удешевил сам себе процесс  съемок, но стал временным развлечением, отвечающим сиюминутным вкусам зрителей.

 За этой, казалось бы, технической промашкой кроется сама суть временного, суррогатного, массового искусства кино. Достижения человеческой мысли и чувства нивелируется до мизерных, потребительских величин.

 Значит, и сам тот мир, который активно потребляет эти самые достижения, рискует оказаться недолговечным. И дело тут не только в тленности видео-продукции….

 Смотрел Чаплина и думал о том, как могли его фильмы, без откровенных постельных сцен, без жестокости и насилия завоевать мир. Почему в наши дни людей перестал завораживать мир добрых сказок в искусстве? Почему человечество «опустило» само себя на уровень первобытных инстинктов? Почему греховные игры на экране стали необходимы зрителю, как «дурь» наркоману?

 «Бесполые» фильмы греховодника Чаплина, где за каждым тумаком стояла очевидная «подстава», были затребованы в свое время населением всего Земного шара. Ни один фильм в мире не собрал столько зрителей, сколько его шедевры «Новые времена» или «Огни рампы».

 Что за люди жили тогда? Почему доброта и гений Чаплина не удержали их на краю бездны чудовищных войн, геноцида и потока массового искусства, чьи изделия штампуются, как раз, на том конвейере, который изобразил Чарли в блистательной сатире - «Новые времена»?

 Гений Чаплина совершенно особого свойства. Он был далек от обычного понимания этого слова в искусстве. Чарльз Чаплин – подлинный гений человечности. Именно этой  гений и оказался нужен людям, как раз, накануне самого жестокого века.

 Это он теперь совершенно не нужен свободе, как ее понимает либерализм, отвечающий запросам общества потребления, не нужны никакие табу, не нужен Бог и Закон, не нужны Чаплин, Эйзенштейн, Феллини. Не нужна и сама сущность искусства. Гениальность не бывает штучной. Ее не поставишь на поток, не обратишь в злато, полученное быстро и легко.

 Не все фильмы Чаплина смотрятся теперь так, как десятилетия назад. «Еврейский», антифашистский его фильм «Диктатор» и вовсе кажется наивным, а местами даже кощунственным.

 Но кем он был –Чарли Чаплин? Кем был этот шут с откровенно еврейской физиономией. Пожалуй, Чаплин – единственный художник мира, которому не нужны паспортные данные. Он просто человек. «Человек на все времена». Такое право от Бога может получить только гений.

 На планете «Чаплин» заметны темные пятна, но режиссер этих лент был удивительно живым, ищущим, изобретательным, фантастически трудоспособным человеком, а такие люди не боялись в искусстве минных полей. Они шли напрямик, не жалея себя.

 Он повторял свои находки множество раз. Он не стеснялся пародировать сам себе. Ему было дозволено все, потому что он был Чарли Чаплиным.

 Он стал изобретателем настоящей киномузыки. Его немые фильмы можно читать, как звуковую партитуру.  Отточенное мастерство Чарли всегда выходило на уровень импровизации. Его не могли переиграть собаки ( «Собачья жизнь») и даже дети «Малыш». Его по сей день никто не может переиграть в актерском цехе. 

 Нынешние  шуты кривляются, в попытке преодолеть свою бездарность. Чаплин берег свое лицо, как «зеркало души», но не берег бренное тело. И в старости, в самых своих серьезных, мудрых фильмах, он старался двигаться, как гимнаст на арене цирка. Душу нельзя уродовать. Без достоинства – нет искусства. С телом человек волен делать все, что угодно.

 Лицо Чаплина было печальным и радостным, озабоченным и равнодушным, но все «лица» Чарли существовали за гранью обычной, актерской игра. Он преодолел природную немоту кинематографа своего времени удивительным «эсперанто» эмоции и жеста.

 И в этом преодолении был бунт против канона, без которого и подлинное искусство невозможно. 

 Две улыбки живут в искусстве кино: улыбка Кабирии  и улыбка «маленького человека» . Все остальные улыбки, даже замечательных актеров, постепенно исчезают из памяти, умирают. Улыбки Мазины  и Чаплина живут. Нет их на свете, а улыбки эти всегда перед нами. Вот оно – настоящее чудо, и настоящая новость – улыбка Чарльза Спенсера Чаплина.