Когда говорят пушки, Познер молчит
Человек мира, он может находиться в любой его точке, но людей интересует, почему, когда говорят пушки, Познер молчит.
Марина Овсянникова продержалась в прямом эфире программы «Время» 6 секунд, но эти 6 секунд потрясли мир — и телевизионный, и просто мир, если судить по передовицам ведущих мировых СМИ.
После суда она сказала, что просто не могла больше молчать, и хотела, чтобы у людей открылись глаза. Что уезжать из страны не собирается — некуда, не на что, да и вообще это в ее планы не входило. В тюрьму, как всякий нормальный человек, не хочет, но если уж суждено, надеется, что срок будет не слишком большим.
Она была первой. Потом стало известно, что еще в начале марта с Первого канала и НТВ тихо, не привлекая к себе внимания, уволились европейские корреспонденты Жанна Агалакова и Вадим Глускер, а также ведущая программы «Сегодня» Лилия Гильдеева. Слух об увольнении с канала «Россия» Сергея Брилева (британского подданного) опроверг он сам, сообщив, что находится в Бразилии по служебным делам и намерен вернуться в Россию.
По некоторым сведениям, началось брожение и среди рядовых сотрудников информационных служб госканалов. Уволилось несколько продюсеров и редакторов. Журналист Роман Супер в своем телеграм-канале написал со ссылкой на источники сразу из трех федеральных телеканалов: «Журналистам, которые отказываются делать материалы на украинскую тему, разрешили временно не ходить на работу. Зарплата сохраняется».
Плюс к этому уволился главный художник Первого канала Дмитрий Ликин.
Железобетонная Екатерина Андреева, за спиной которой случился невиданный демарш, выступая в высшей школе «Останкино», «согласилась со всем английским текстом, который был написан понятно для английских зрителей, не для бабушки какой-нибудь из Нью-Васюков». Но никогда не согласится с тем, что «здесь вам врут». Потому что все факты тщательно проверяются, а корреспонденты работают в горячих точках, и их видеоматериал подтверждает то, что там происходит.
Ну а в эфире канала «Царьград» историю с плакатом глумливо разыграли в виде фарса: в эфире появились сразу два сотрудника с плакатами, на одном из которых было написано «No w.. Yes спецоперация», а на другом — «Мы говорим только правду». Ведущий же держал перед собой белый лист со словом «Za».
«В конце всего мы будем помнить не слова наших врагов. А молчание наших друзей», — писал Мартин Лютер Кинг.
О губительном и самоубийственном молчании писал и один из самых известных противников нацизма в Германии пастор Мартин Немёллер: «Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, потому что не был коммунистом. Когда они пришли за членами профсоюзов, я не стал протестовать, потому что не был членом профсоюза. Когда они пришли за евреями, я не возмутился, потому что не был евреем. Когда они пришли за мной, не осталось никого, кто бы заступился за меня».
Слова пастора любил цитировать патриарх российского ТВ Владимир Познер, призывая зрителей и слушателей проявлять гражданскую активность. А теперь его поклонников волнует вопрос: где Познер?
А был ли у профессионалов телевидения хоть какой-то шанс сохранить профессию и заявить о себе как о могущественной институции, с которой обязана считаться власть? Был. И не один. В 2004 году, к примеру, перед очередной церемонией «ТЭФИ» несколько членов Академии Российского ТВ предложили написать и зачитать со сцены совместную декларацию, резко осуждающую цензуру и вмешательство власти в редакционную политику телеканалов. Значительная часть академиков высказалась против — Академия, мол, вне политики. Президент АРТ Владимир Познер решил: если декларацию подпишут больше половины членов АРТ, ее зачитают во время церемонии. Нет — так нет. Из 134 членов АРТ декларацию подписали 36 человек. Сам ВВП, якобы неудовлетворенный ее текстом, свою подпись тоже не поставил, и, стало быть, необходимость озвучить текст со сцены отпала сама собой.
В 2010 году Леонид Парфенов, ставший лауреатом премии Владислава Листьева, учрежденной Первым каналом и АРТ, в ответной речи констатировал удручающее состояние ТВ:
«Высшая власть предстает дорогим покойником: о ней только хорошо — или ничего… Журналистские темы, а с ними вся жизнь окончательно поделились на проходимые и непроходимые по ТВ. Институционально это и не информация вовсе, а властный пиар… Я не вправе винить никого из коллег, я сам не борец и от других подвигов не жду. Но надо хотя бы назвать вещи своими именами».
В зале, где проходила церемония, воцарилась мертвая тишина. Помню, как каменели лица теленачальников и многих теледеятелей, как они расходились, пряча друг от друга глаза и недовольно бурча: «Испортил праздник».
«Фильм «Пролетая над гнездом кукушки» я впервые посмотрел в Будапеште, летом 1977 года. Вошел в кинотеатр… и вышел оттуда уже другим. В этой великой картине Джек Николсон играет человека по фамилии Макмерфи: тот попал в психушку за свой буйный нрав и пытается расшевелить пациентов вполне здоровых, но спрятавшихся здесь от внешнего и враждебного мира… Сил не хватает… Он говорит: «Я хотя бы попробовал». И вдруг я понял: в этом и есть смысл жизни — обязательно, во что бы то ни стало надо попытаться. Не имеет значения — с успехом или нет. Потому что, даже если тебе не повезет, твой пример окажется решающим для кого-то другого».
Эту фразу — «Я хотя бы попробовал» — Владимир Познер сделал девизом своей жизни. Но попробовала Марина Овсянникова, рядовой редактор программы «Время». И очень может быть, что именно ее пример окажется решающим для кого-то другого.
Ирина ПЕТРОВСКАЯ
Комментариев нет:
Отправить комментарий