В Боснии музыканты-неевреи сохраняют сефардско-еврейскую традицию
Когда в 2021 году умерла суперзвезда ладино Флор
Боснийский музыкант из Мостара, Мицкович понял, что со смертью Ягоды музыка евреев-сефардов оказалась под угрозой исчезновения. «Сефардская музыка и культура, пословицы, литература являются частью нашей общей культуры в Боснии и Герцеговине», — заявил Мицкович.
В 2022 году он выпустил трибьют-альбом под названием Kantikas de mi Nonna
На Западе еврейская музыка часто ассоциируется с клезмером — народной музыкой евреев Центральной и Восточной Европы, ашкеназов, говоривших на идише. Но в Испании и в южной Европе когда-то процветала совершенно другая музыка — традиция сефардских евреев.
Хотя в Турции и Греции до Холокоста существовали гораздо более крупные сефардские общины, Ягода, родившаяся в Сараево, стала самым известным музыкантом, поющим на языке и в традиции ладино. Ее ханукальная песня Ochо Kand
Когда в 1923 году Ягода родилась, ее звали Флори Папо. Сараево
Почти 20% населения составляли евреи, большинство которых были потомками изгнанников из Испании, которых в конце 15 века приняли на Балканах.
Их язык — ладино, или иудео-испанский, представляет собой смесь средневекового испанского, иврита и арамейского, приправленную, среди прочего, турецким, греческим и сербохорватским влиянием.
Музыка была очень важным инструментом в передаче сефардских традиций, по словам Элиезера Папо — еврея, родившегося в Сараево, который сегодня возглавляет программу изучения ладино в израильском Университете Бен-Гуриона. (Папо говорит, что он и Ягода не родственники, или не более родственники, чем любые два человека, происходящие из небольшой еврейской общины Сараево.)
Музыкальная линия боснийских сефардов берет свое начало в певческих традициях средневековых испанских синагог — «караоке того времени», объясняет Папо. Мужчины-евреи
Появившись в Сараево после изгнания 1492 года, музыка продолжила развиваться. Пока мужчины пели на религиозные темы, женщины в своем пении обращались к повседневной жизни. Во время авдалы — ритуала, завершающего шабат — мужчины пели традиционные молитвы на иврите, а женщины пели собственные мелодии ладино.
«В большинстве сефардских домов женщины пели по крайней мере раз в неделю», — говорит Папо.
Для боснийских евреек, у которых до 20 века было мало возможностей получить образование, песни оказались важными просветительскими инструментами, передающими историю, культуру и мировоззрение сефардского евре
«В понимании мужчин музыка придавала жизни красоту, а женщинам она сообщала мудрость», — продолжает Папо.
Эти поучительные песни и стихи на ладино назывались «комплас». «Есть комплас о земле Израиля, есть комплас о шабате, о праздниках, о Моше, о Пуриме», — рассказывает Папо.
Одна из самых известных песен на ладино, «Куандо Эль Рей Нимрод», повествующая об истории библейского патриарха Авраама, также представляет собой комплас.
Сефардские певцы и давали, и брали из местных музыкальных традиций. В Боснии это привело к появлению «севды», или «севдалинки», —эмоционального и меланхоличного типа народной музыки, в которой сочетаются османские и славянские влияния с иберийскими и андалузскими мелодиями, привезенными в регион евреями-сефардами. Некоторые в Боснии считают, что севду следует добавить в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО.
Большинство боснийских евреев были убиты во время Холокоста, а немногие оставшиеся в живых, такие как Флори, которая провела большую часть своей жизни в Соединенных Штатах, эмигрировали вскоре после войны. Югославские войны 1990-х годов привели к новой волне эмиграции той части еврейской общины, что еще оставалась там.
Сегодня в Боснии и Герцеговине живет менее 1000 евреев, и лишь немногие из них занимаются музыкальной деятельностью.
Но Мицкович, при помощи небольшой группы боснийских музыкантов, соединяет подлинное боснийское звучание сефардской музыки с музыкой других регионов Балкан.
«Мы мысленно вернулись в те дни, в довоенную и послевоенную эпоху, и попытались вспомнить, как на самом деле звучала традиционная боснийско-сефардская музыка, — рассказывает он. — Но записей нет, поэтому я нашел кое-что из Салоник, кое-что из Стамбула и так далее…»
Результатом стал альбом, в котором прослеживается история жизни Флори: бегство от Холокоста, который привел ее из Сараево на территорию нынешней Хорватии, а затем и в Италию. В нем также рассказывается история пути боснийских евреев: из Испании, через Грецию и Турцию, в Боснию, а сегодня и по всему миру.
После выпуска альбома Flory Мицкович выпусти
Зорана Гуджа, музыкант и этномузыковед, также исследует сефардскую традицию и ее влияние на боснийскую музыку в целом. Вместе с группой «Зорана» и этнооркестром она выпустила альбом балканских сефардских песен под названием «Сефардика».
Гуджу вдохновила на этот проект забытая история некогда процветавшей еврейской общины Боснии, которая, по ее словам, перекликается с тем опытом геноцида, с которым столкнулись и сербы во время Второй мировой войны.
«Сефардская музыкальная традиция оказала влияние на широкую боснийскую культуру, поскольку ей удалось объединить музыкальные традиции как христианского, так и мусульманского населения в городских районах», — считает Гуджа.
Если об этом забудут, «Босния и Герцеговина потеряет не только жизненно важную еврейскую культуру, которая на протяжении веков формировала городские районы и различные сферы общественной жизни, но и саму еврейскую музыку — важную часть боснийской музыкальной традиции».
Для боснийских евреев, как внутри страны, так и за ее пределами, всплеск интереса к их наследию стал приятной новостью.
«Интересно, что существует много неевреев, которые работают над сохранением этих сефардских музыкальных традиций, — говорит кантор единственной синагоги в Сараево Игорь Коземякин. — Я горжусь тем, что все, кто работает над этим наследием, считают его своим».
Папо, однако, говорит, что не слишком удивлен и связывает межконфессиональный интерес к сохранению еврейской культуры Боснии с югославской разновидностью социализма, которая доминировала на Балканах в течение полувека.
«Нельзя забывать, что мы выросли в условиях 50-летнего югославского социализма, когда нас учили, что все принадлежит всем, — замечает он. — В результате любой боснийский музыкант, который поет боснийско-сефардские песни, относится к ним как к своим собственным, — и так оно и есть, и я рад этому. Так же, как его прекрасные мечети принадлежат мне, прекрасные сефардские песни принадлежат ему».
Комментариев нет:
Отправить комментарий