Пессимистическая комедия
О чем говорили ленинец Карл Радек и будущий министр иностранных дел Германии Вальтер Ратенау в камере Моабитской тюрьмы?
Александр Я. ГОРДОН, Хайфа
Моабитская тюрьма в Берлине не так знаменита, как Бастилия в Париже. Однако после неудачной попытки совершить немецкую социалистическую революцию в ноябре 1918 – январе 1919 года она стала превращаться в тюрьму первостепенной важности. В январе и феврале 1919 года она заполнилась узниками подавленного спартаковского восстания немецких коммунистов. Главари восстания Карл Либкнехт, Роза Люксембург и Лео Йогихес (Ян Тышка) были убиты правительственными наемниками, фрайкорами без суда и следствия.
Однажды летом 1919 года одного из наиболее оригинальных политических арестантов Моабита посетил один из самых богатых и высокопоставленных людей Германии, в скором будущем министр иностранных дел Вальтер Ратенау, еврей, убитый немецкими националистами в июне 1922 года. Для обоих собеседников немецкий был родным языком, но арестант был подданным Советской России. Карл Радек в прошлом состоял в социал-демократической партии Германии. Когда немецкая разведка обнаружила его в Берлине, 16 января 1919 года, на следующий день после убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург, был выдан ордер прокурора на задержание. 12 февраля Радек был арестован и находился в тюремном заключении до декабря 1919 года.
О чем говорили Радек и Ратенау в камере Моабитской тюрьмы? Радек был представителем В.И.Ленина, то есть для Ратенау он символизировал советскую власть. Радек был еврей, как и Ратенау. Два еврея в камере Моабитской тюрьмы обсуждали волновавшее их будущее их стран в ключе идеи организации союза государств, пострадавших от грабительского Версальского договора, навязанного странами Антанты Германии, Турции и фактически России, проигравшей войну разгромленной.
Шюддекопф пишет:
«Вальтер Ратенау, посетивший Радека в тюрьме в 1919 году в качестве представителя власти и с блеском зачитавший ему свои элегантные тезисы, в 1922 году назвал его «бесспорно умным, но грязным парнем, подлинным образцом мерзкого еврея».
Карл Бернгардович Радек (настоящая фамилия Кароль Собельсон) родился 31 октября 1885 года в Лемберге – Львове (тогда Австро-Венгрия) в еврейской семье. Отец его был почтовым работником, мать – учительницей. Образование он получил на историческом факультете Краковского университета. Псевдоним Радек навеян популярным юмористическим персонажем Анджеем Радеком из пьесы Стефана Жеромского «Сизифов труд» (1897). Карл Радек изготовил свою маску юмористического персонажа на всю жизнь, которая проходила под знаком красного юмора, временами черного, временами светлого, но всегда с оттенком цинизма.
В 1904 году Радек вступил в социал-демократическую партию Королевства Польского и Литвы и с этого момента присоединился к революционному движению. Он был также членом социал-демократических партий Швейцарии, Германии и России и сотрудничал с Ф.Дзержинским и Р.Люксембург в Польской партии. В 1912 году Радек был обвинен в краже книг, одежды и денег у членов партии, но ее лидеры Роза Люксембург и Лео Йогихес выступили на его защиту. Однако позже сам Йогихес выдвинул обвинения в воровстве, и суд партии исключил Радека из ее рядов. Бывшие товарищи по партии стали называть его Крадек, что по-польски означало вор. Его отношения с Р.Люксембург и Л.Йогихесом безнадежно испортились. Он был вынужден бежать из Польши в Германию.
В 1913 году Радек познакомился с В.Лениным и Г.Зиновьевым и стал большевиком. В апреле 1917 года он прибыл в ленинском пломбированном вагоне в Россию. В декабре 1918 года Радек нелегально пересек немецкую границу, чтобы ускорить победу начавшейся немецкой социалистической революции. Он участвовал в заседаниях по созданию коммунистической партии Германии. Во время спартаковского восстания он находился в Берлине, но немецкие власти не смогли найти свидетельств участия арестованного Радека в подрывной деятельности. Поэтому его и освободили из Моабитской тюрьмы. Вероятно, Радек действительно не мог участвовать в борьбе немецких коммунистов, ибо они ему не доверяли. Еще в 1910 году Роза Люксембург писала Кларе Цеткин: «Радек принадлежит к числу продажных девок, мы еще будем иметь из-за него неприятности, поэтому лучше держаться от него подальше».
Шюддекопф утверждает, что существовала связь Радека с немецкой разведкой:
«Карл Радек до того, как он появился в конце декабря 1918 года в Берлине, был уже известен немецким властям. Еще во время Первой мировой войны он имел, по-видимому, контакты со связными немецкой военной разведки, среди которых известную роль играл д-р Липп, будущий министр иностранных дел Мюнхенской советской республики».
В 1919–1924 годах Радек был членом ЦК РКП (б). Но после его присоединения к Троцкому в 1923 году начался закат Радека как вождя. Он поставил на блестящего Троцкого, на блеск слова. Магия слова Троцкого ослепила Радека. Началось его падение. Он лишился своего поста в Коминтерне и из вождя превратился в публициста и литературного критика.
Бельгийский революционер русского происхождения Виктор Серж (Виктор Львович Кибальчич), работавший до отъезда из СССР в 1936 году в Коминтерне, в «Мемуарах революционера» (1943) писал: «Карл Радек был блестящим писателем. <…> Худощавый, низкорослый, нервный, переполненный анекдотами, часто циничными, реалистичными до жестокости, он носил бороду, растущую каймой вокруг чисто выбритого лица, как у старого пирата. Черты его лица были неправильными, он носил очки в толстой черепаховой оправе на близоруких глазах. Его походка, жесты стаккато, выступающие губы и ликующее лицо делали его облик обезьянообразным и комическим».
В 1920 году немецкий журналист Вильгельм Герцог дал Радеку следующую характеристику:
«Карл Радек <…> был избран секретарем Третьего Коммунистического Интернационала. Его живой, всегда активный мозг лихорадочно работал. Его ум, наполненный немецким романтизмом (с примесью польского еврейства), был богат иронией и энергией. Каждый день он пишет две редакционные статьи, одну для «Правды», другую для «Известий» и часто также текст, который передается по радио. <…> Каждый день его посещает дюжина делегатов из разных частей света. Он советует и инструктирует. Он председательствует на заседаниях Третьего Интернационала и принимает участие в конференциях исполнительного комитета, ЦК партии и других многочисленных органов. Он читает лекции в Рабочем университете и офицерам Красной Армии. Он говорит на митингах и конгрессах центральных и местных советов».
От описания деятельности Радека Герцог переходит к ее характеристике и к обрисовке образа своего кумира:
«Все это он делает без высокомерия или легкомыслия, но после солидной подготовки, как очень компетентный человек, очень серьезный, но не без остроумия. Он владеет проблемой, захватывает, объясняет и анализирует ее. Было настоящим праздником слушать его. Он переполнен идеями и обладает редким знанием людей и явлений. Он знает каждую дату, каждого лидера и даже каждую личность любой важности в мировом рабочем движении. Он отличается огромными познаниями в мировой исторической культуре и обладает информацией в области мировых политических связей. У него искрометный стиль. Хотя он не владеет русским, как родным языком, мы восхищаемся его статьями за их ясность и поразительную образность. Его живой ум реагирует на все проблемы человеческой, политической и интеллектуальной жизни. Короче, он исключительно талантливый человек, прирожденный пропагандист и агитатор, которого ничто не может удержать и остановить».
Иначе видела Радека русская и итальянская революционерка Анжелика Исааковна Балабанова:
«Он представлял собой необыкновенную смесь безнравственности, цинизма и стихийной оценки идей, книг, музыки, людей. Точно так же, как есть люди, не различающие цвета, Радек не воспринимал моральные ценности. В политике он менял свою точку зрения очень быстро, присваивая себе самые противоречивые лозунги. Это его качество при его быстром уме, едком юморе, разносторонности и широком круге чтения и было, вероятно, ключом к его успеху как журналиста».
«Его приспособляемость – продолжает Балабанова – сделала его очень полезным Ленину, который при этом никогда не воспринимал его всерьез и не считал его надежным человеком. Как выдающийся журналист Советской страны, Радек получал распоряжения писать определенные вещи, которые якобы исходили не от правительства или Ленина, Троцкого или Чичерина, чтобы посмотреть, какова будет дипломатическая и общественная реакция в Европе. Если реакция была неблагоприятная, от статей официально отрекались. Более того, сам Радек отрекался от них. <…> Его не смущало то, как с ним обращаются другие люди. Я видела, как он пытается общаться с людьми, которые отказывались сидеть с ним за одним столом, или даже ставить свои подписи на документе рядом с его подписью, или здороваться с ним за руку. Он был рад, если мог просто развлечь этих людей одним из своих бесчисленных анекдотов. Хоть он и сам был евреем, его анекдоты были почти исключительно про евреев, в которых они выставлялись в смешном и унизительном виде. <…> В России на Радека смотрели как на аутсайдера, иностранца…»
Радек, ставший сторонником Троцкого, в 1930 году письменно открещивается от него. В 1931 году Троцкий вспоминает об отношении Ленина к Радеку:
«Радек принадлежит к числу профессиональных остряков и рассказчиков анекдотов. Этим я не хочу сказать, что у него нет других достоинств. Но достаточно того, что на VII съезде партии, 8 марта 1918 года Ленин, вообще очень сдержанный в отзывах о людях, счел возможным сказать: «Я вернусь к товарищу Радеку, и здесь я хочу отметить, что ему удалось нечаянно сказать серьезную фразу». И дальше опять:
«На этот раз вышло так, что у Радека получилась совершенно серьезная фраза». Люди, которые говорят серьезно лишь в виде исключения, имеют органическую склонность поправлять действительность, ибо в сыром виде она не всегда пригодна для анекдотов. Мой личный опыт научил меня относиться к свидетельским показаниям Радека с крайней осторожностью: обычно он не рассказывает о событиях, а излагает по поводу них остроумный фельетон. Так как всякое искусство, в том числе и анекдотическое, стремится к синтезу, то Радек склонен соединять воедино разные факты или яркие черты разных эпизодов, хотя бы и разделенных временем и пространством».
Комментариев нет:
Отправить комментарий