Все последующие рассуждения — плод моих личных спекулятивных рассуждений. Почти всё из того, что будет сказано ниже, в том или ином варианте мною высказывалось ранее, поэтому прошу прощения за повторы. За все задетые чувства извиняюсь заранее.
Как и всякая культура, а тем более цивилизация, еврейство имеет свою сверхзадачу (программу — в кибернетическом смысле слова) или пакет таковых. Тридцать три века наблюдения за еврейской культурой позволяют вычленить три такие сверхзадачи: физическое и этнокультурное самосохранение; создание (восстановление) своей государственности (можно и в виде автономии, вассальной территории в рамках терпимой империи); распространение среди человечества определённых идеалов. Отмечаемый сейчас Песах и прилегающая к нему Пасха решению этих задач и посвящены. Исход из Египта, из рабства — это стремление к собственной самости, к нации. Принятие Торы на Синае — согласие на несение миссии в качестве народа-священника. Пасха — это напоминание о том, как одна из величайший национальных катастроф в еврейской истории — поражение антиримских восстаний и разрушение Второго Храма и Иерусалима, стала прологом к одному из величайших триумфов еврейской идеи — в виде распространения принципов этического монотеизма на половине планеты.
Прошли века. Сперва раввинами был запрещён прозелитизм (миссионерство), а затем и массовое возвращение на Святую землю ("вставать стеною") — повлиял страх перед движением лжемессий. Еврейские цивилизационные программы оказались "заблокированы".
Секуляризация Европы и европейского еврейства в XVIII-XX века наложили свой отпечаток на эти программы. Клерикальная блокада исчезла. Задача распространения идеалов превратилась в массовый поход евреев в либеральное и социалистическое движения. Задача восстановления еврейской государственности с целью самосохранения решалась через сионизм. Отмечу в скобках — арабам сказочно повезло: первый удар стремительно распрямляющейся пружины еврейского государственного строительства пришёлся не по ним, а по противникам большевизма, и поэтому "раскулаченные палестинцы" были избавлены от строительства канала от Нила до Евфрата.
Значительная часть несионистских евреев поддержали идеи демократии, прав человека, социальной справедливости, равенства, братства и интернационализма, воспринимая их как современную версию учения пророков. После этого светский (секулярный) еврей на столетие стал синонимом "левого". Это прекрасно проявляется в США, принявших половину европейских евреев. Фактически европейские евреи стали носителями идей XIX века (точнее, его второй половины) — доктрин левого либерализма и демократического социализма, просвещения, прогресса, гуманизма…
Израиль создавали евреи-социалисты, однако борьба с арабским окружением вынесла на первое место вторую цивилизационную задачу — государственное строительство. Со всеми его издержками, вроде милитаризации и принятия достаточно циничных и брутальных максим, вроде "цели оправдывают средства".
Одновременно послевоенные советские евреи постепенно вычленили себя из общей русско-советской интеллигенции, став носителями национальной идентичности, и полностью разочаровавшись в идее служения всему народу. Впрочем, русская западническая интеллигенция также "вылечилась" от народопоклонства вековой давности. Более того, за прошедший год раскол между либеральным средним классом и поддерживающим режим "простонародьем" достиг уже почти расистской остроты.
Слагающие позднесоветский протосредний класс и русские, и евреи одновременно и дружно в ногу разорвали с остатками социалистических и интернационалистских догматов, стремительно сдвигаясь вправо. Эмиграция, как всегда, была тенью будущего, и правоконсервативный сдвиг эмиграции в 70-х через два десятилетия проявился в виде тяги к русскому Пиночету, а позже и в виде рыночной части путинизма.
В Америке тем временем начался рост численности правого по своим взглядам религиозного еврейства (ряды левых светских евреев "выкосили" планирование семьи и смешанные браки), а значительная часть американского секулярного еврейства, перейдя в разряд верхних страт среднего класса, преисполнилась положенным по статусу консерватизмом, стала защищать буржуазные ценности и ассоциировать себя с Израилем как с "родиной сердца".
Можно сказать, что в американской еврейской среде столкнулись две традиции: левая тяга к "всемирной справедливости", заставляющая принимать доводы арабской стороны, и правая защита израильской государственности, в принципе исключающая какое-либо признание правоты противника.
В России (бывшем СССР) левая составляющая еврейской традиции потерпела ещё больший крах.
Стадиальный цивилизационный разрыв между арабами и евреями в Израиле делает невозможным создание в обозримом будущем израильской надэтнической политической нации, на что так рассчитывали поколения израильских еврейских левых.
Тот же разрыв между западническим средним классом и "византийско-евразийскими" широкими народными массами в России блокирует появление российской политической нации.
Израилю, решающему исключительно задачи внешнеполитической стабильности, выгодны светские консервативные авторитарные режимы региона, а также очень желателен общезападный фронт против геополитических оппонентов вроде Ирана.
Для администрации Обамы, решающей важнейшую метастратегическую задачу превращения североамериканской цивилизации в матрицу будущей всемирной — гуманной и демократической — цивилизации, очень важно обеспечить интеграцию в сообщество свободных наций стран, в которых произошёл неизбежных крах коррумпированных диктатур, и реинтеграцию Ирана, помощь ему в выходе из тупика исламско-большевистской революции 1979 года.
Возможно, аналитики Белого дома помнят роковую ошибку Запада, который в 1954 году отверг робкие движения к проторазрядке со стороны Маленкова, утверждавшего о гибельности для человечества ядерной войны. Но тогда престарелый Чёрчилль настоял на том, что агрессивная природа коммунизма неизменна, и советский дипломатический зондаж провалился. В итоге 60 лет назад тандем Хрущёва и Жукова сверг Маленкова, и мир устремился навстречу Берлинским и Карибскому кризисам.
Однако обамовская метастратегия очень рискованна. А главное — она требует стратегических жертв, в том числе от Израиля и от Украины. Израиль же не хочет принесения в жертву краеугольного камня своей политики вот уже в течение 67 лет — недопущения создания неконтролируемого палестинского государства внутри библейского Ханаана. Или достойной компенсации за моральные переживания.
Поэтому мы видим перетягивание каната между правоконсервативными стратегическими целями, в т.ч. Израиля и союзных ему суннитских аравийских монархий, и "леволиберальным" метастратегическим замыслом, поневоле требующим непрерывного лавирования и уступок.
В принципе, Обама повторяет в отношении Ирана стратегию Никсона-Форда в отношении СССР, которую советские диссиденты, и прежде всего Солженицын и Сахаров, считали моральным самоубийством Запада.
Однако правоконсервативный тренд советского протосреднего класса (западнической интеллигенции) нельзя назвать "совком" — это, скорее, "антисовок". Точно так же не является таковым аналогичный тренд мейстримной израильской идеологической традиции. Скорее можно говорить о фашизиодных тенденциях.
Просто и в Израиле, и в России, и в США почти полностью потерпела поражение еврейская цивилизационная традиция просвещения народов, и взяла верх традиция национально-государственной консолидации, которая требует эгоизма, цинизма и жесткости. Ничего фатального в этом нет. Если только некий метаисторический замысел не предусматривает раскалывание оболочки ("клипот") еврейской национальной программы во имя еврейской всемирной миссии.
Евгений Ихлов