Есть такая российская забава — искать ответ на наш самый больной вопрос: «Кто виноват?» Кто виноват, например, в том, что наши отношения с Америкой и Европой снова зашли в тупик? Что мир снова бряцает оружием,а страны пугают друг друга ядерной пылью?
Пока остатки нашей интеллигенции судорожно ищут ответ, публика менее рефлексирующая уже давно тычет пальцем в сторону Запада – вот он, виновник всех бед. Запад же и вовсе без всяких рефлексий поставил России летальный диагноз.
Кто в том виноват?Если задуматься, сама постановка такого вопроса не имеет смысла. Не имеет, потому что в нынешний тупик нас завели не конкретно Путин, Обама и Меркель, не грузинский или украинский конфликты, а вся логика развития взаимодействия между Россией (СССР) и Западом на протяжении последних ста лет. И тут уж скорее следует говорить о точке исторической бифуркации, когда в первые два десятилетия прошлого века все политические силы России начисто проиграли страну большевикам. А уж те превратили Россию в чудовищного Франкенштейна, пышущий агрессией бронепоезд, который покатил наперекор мировому ходу развития, расколов мир на два лагеря, на две враждебных идеологии.
За семьдесят лет противостояния, сорок из которых СССР всерьез бодался с Америкой, доходя порой до последней черты, мы мало что узнали и поняли друг о друге.Зато в массовом сознании по обе стороны океана нарисовали отвратительный, пугающий образ врага. Мы создали каждый своих демонов, которые не отпускают нас и по сей день. Даже в лучшую пору наших отношений в 90-е годы червь недоверия исподволь подтачивал зарождавшееся партнерство.
Именно этим я объясняю нарушенную Западом устную договоренность о непродвижении НАТО на восток. На всякий случай, мало ли что, Запад хотел исключить любую возможность воссоздания пророссийского блока по образцу Варшавского Договора, который там неизменно ассоциируется с агрессивной политикой «советской империи». К тому же, конечно, был и формальный повод — вырвавшаяся из крепких советских объятий Восточная Европа точно также хотела исключить всякую, даже теоретическую возможность снова там оказаться.Таким образом, с точки зрения Запада расширение НАТО, как я это понимаю, имело превентивный оборонительный смысл.
Но из России эти действия виделись совсем иначе.
Наш политический класс по причине всё той же силы генетического недоверияк Западу трактовал его действия, как заговор против России, как скрытую агрессию или подготовку к ней. На протяжении полувекабуфер стран Восточной Европы прикрывал наши западные границы. В том мы виделисвою безопасность. Можно, конечно, спорить, сколь важен подобный буферв мире современного оружия, но в любом случае то была наша зона психологического комфорта.
Не думаю, что на Западе это хорошо понимали. Скорее всего, наши упреки и недовольство их действиями списывались, как постимперские фантомные боли, как пустые капризы, не имеющие особых последствий.
Похожая история имела место и в случае развертывания американской ПРО в Европе. Американцы уверяли, что это делается для того, чтобы отразить угрозу ракетного нападения со стороны Ирана и Северной Кореи. Мы били тревогу, что все это может быть нацелено против нас, а уж если угрозу представляет Иран, то давайте совместно использовать нашу РЛС в Азербайджане, на самой границе с Ираном. И вообще давайте строить общую систему безопасности. Американцы ответили отказом, мотивируя технической несовместимостью, какими-то другими причинами. Но за каждой из них, не в последнюю очередь, стояло недоверие к России.
Однако Москва увидела в этой истории гораздо больше, чем недоверие.Москва снова увидела заговор против себя, увидела подготовку к потенциальной агрессии и безусловное нарушение стратегического баланса сил. В ответ в Россиисоздаётся новая баллистическая ракета «Рубеж», которая, как утверждают, практически неуязвима для систем противоракетной обороны. Не сомневаюсь, что на наш ответ последует ответ американский, а затем ответ на ответ.… И, видно, так будет продолжаться, пока не истощатся наши ресурсы (а это, наверняка, произойдет быстрее, чем истощатся американские) или какой-нибудь сумасшедший не нажмет ту самую кнопку.
Со времен Рейгана Америка была одержима созданием противоракетного щита. Тогда единственной угрозой западному миру был Советский Союз. За тридцать последних лет число угроз заметно выросло, но и США не стояли на месте. Америка создавала и продолжает создавать системы обнаружения и перехвата наземного, морского, воздушного и спутникового базирования. Эти комплексы устанавливаются или уже установлены в самых разных частях света – на Аляске, в Калифорнии, Японии, Гренландии…. Как часть глобальной системы ПРО, в нее войдути комплексы, размещаемые в Европе.
Вполне американский подход: если сеть защиты должна быть глобальной, значит быть ей глобальной, не сегодня, так завтра, без дыр и прорех. Создавая такую сеть, США стремились обезопаситься от внезапного удара. Удара с чьей стороны? Да, с любой, как я понимаю – со стороны неадекватной Северной Кореи, злокозненного Ирана, еще бог знает кого, да и – чем черт ни шутит – не совсем «своей» России, мало ли как может повернуться. И надо же – накликали! –почти повернулось.Наименее вероятный сценарий, похоже, в их глазах принимаетвсе более реальные очертания.
Военные игры – не моя специальность, и я не знаю, имеют ли европейские комплексы какое-то отношение к потенциальной иранской угрозе и реально ли они угрожают нашей безопасности. Но я понимаю другое. Американцы жестко делят мир на «своих» и «чужих».
«Свои» – это демократические, свободные страны, которые могут быть близкими или не очень близкими союзниками, но они никогда не противники. Опыт показывает, что свободные страны между собой не воюют. Иными словами,чем больше демократий в мире, чем меньше вероятность воссоздания «советской империи», тем надежнее безопасность западного лагеря. По этой логике, США, как и Запад в целом, естественным образом заинтересованы в расширении круга свободных стран. Как за счет бывших советских сателлитов, вроде Болгарии, Польши, Румынии, таки за счет бывших советских республик – Балтии, Молдовы, Грузии и, конечно же, Украины.
Как ни болезненно было для Россиирасширение НАТО, когда дело касалось Восточной Европы и Балтии, Москва приняла его. Приняла, как неизбежность. Нонапрочь отказалась мириться с попытками увести с орбиты своего влияния другие бывшие советские территории. Казалось бы, грузинский конфликт 2008 года наглядно это показал. И если бы западные политикиприслушивались не только к своим инстинктам, но и понимали бы российские реалии, вполне можно было бы представить, что ждет Украину, в случаеповторениятам грузинского сценария. Именно Украину, которая занимает особое место не только в геополитическихраскладах Кремля, но и вообще в российской ментальности. Можно было бы с уверенностью прогнозировать, что ни при каких обстоятельствах Россия не допустит вхождение Украины в НАТО. И ради этого готова зайти очень далеко, гораздо дальше самых смелых предположений на Западе.Можно сколь угодно ругать Россию, но это – политическая реальность. Реальность, не понятая ни в Европе, ни тем более в США. А вот будь она своевременно понята, думаю, не было бы ни Майдана, ни Крыма, ни войны.
Теперь о другом лагере, о «чужих». «Чужие»– это несвободные страны с режимом от мягких автократий до жестких деспотий. С этими странами США могут быть тактическими партнерами. Но в них же американцы видят и своих потенциальных противников – обстоятельства, как известно, могут меняться.«Своими» для Америки мы не были никогда. А после крымско-донецких событий окончательно стали «чужими».
…А ведь Россия пыталась быть «своей» для Запада. Закончила с коммунизмом, создала какую-никакую рыночную экономику, что-то там с демократией экспериментировала. Но в какой-то момент споткнулась. Инстинкты несвободы оказались сильнее:другая история, другая культура. Не получилось у нашего политического класса примириться с правом на инакомыслие, с независимой судебной системой, свободной прессой, реальной сменяемостью власти, делегированием полномочийрегионам – в общем, со всем тем, что западный мир называет демократией. Вместо этого, мы создали некое гибридное общество – вроде бы и есть в нем что-то от демократии, но все как-то не так, все больше фасадно, а не по сути… Уж как мы только это общество не называли: и «суверенной демократией», и «особым путем России», и «евразийством» и как-то еще, но суть от этого не менялась.
При всем лукавстве нашего правящего класса, мне кажется, что какая-то его часть и уж точно большая часть нашего народа искренне не понимают, что без всех этих прав и свобод, без этого самого сильного импульса к творчеству и самореализации Запад не стал бы лидером в технологиях, науке, медицине, экономике. И, соответственно не могут многие у нас понять, почему в западном мире слова «демократия» или «оппозиция» не имеют ироничного или уничижительного подтекста. Почему страны, в которых такой подтекст имеется, не говоря уже о тех, где отсутствуют сами эти понятия, никогда не войдут в семью западных стран, никогда не станут для них «своими».
Непонимание рождает конспирологические фантомы, ощущение заговора с целью ослабить, а у самых впечатлительных – спасибо нашей налаженной пропаганде – создает уверенность в намерениях Запада уничтожить Россию, что все больше и больше становится похоже на паранойю.
Соглашусь, приведенный мной анализ упрощает картину наших отношений с США, другими западными странами. Я намеренно, как бы под микроскоп, поместил на первый план лишь два фактора этих отношений– взаимное непонимание и недоверие друг к другу. Именно эти обстоятельства оказались наименее подверженными времени и, как мне кажется, лежат в основе многих противоречий между нашими странами.
Сегодня мы находимся на новом витке противостояния. Противостояния крайне невыгодного для нашей экономики, нашего развития. В этой ситуации куда как актуальнее оставить в покое поиски виновных и сразу перейти ко второму главному русскому вопросу – «Что делать?»
Комментариев нет:
Отправить комментарий