Стоппард и его история
Том Стоппард (1937–2025) совершил то, чего прежде не удавалось ни одному драматургу: он создал свой главный шедевр в 82 года, спустя десятилетия после того, как уже написал произведения, которые для любого другого автора стали бы вершиной карьеры. Об этом пишет Джон Подгорец в Commentary. Поздним шедевром мастера стала пьеса «Леопольдштадт», впервые поставленная в январе 2020 года — через 45 лет после появления его бесспорно великой работы, ослепительно остроумной, бурлящей жизнью комедии‑фантасмагории «Травести».
А за восемь лет до «Травести» Стоппард потряс театральный мир, в 29 лет представив пьесу, которая определила всю его жизнь — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»: едва ли поддающееся классификации произведение, в котором Шекспир и Беккет вращаются, как в калейдоскопе. Но и эта пьеса, и «Травести» были, по сути, литературными играми.
Стоппард стремился доказать, что может идти глубже: в 1981 году появилась пьеса «Настоящее» — сложная, болезненная автобиографическая комедия о писателе‑антикоммунисте, который пытается воплотить разрушение собственного брака в «легкую» драматургическую форму — и не может, потому что реальность ранит куда сильнее искусства.
Стоппард оказался, по словам Подгореца, самым продуктивным и самым высококлассным драматургом эпохи. Он написал 34 пьесы для театра, радио, телевидения. Его интересы необъятны: от либеральных споров в дореволюционной России в трилогии «Берег утопии» и загадок квантовой физики в «Хэпгуд» до интеллектуального брожения в Англии начала XIX века в его шедевре «Аркадия».
На экране он участвовал в создании 13 фильмов. И конечно, стал соавтором сценария «Влюбленного Шекспира», который принес ему «Оскара» и сделал легендой Голливуда: Стоппард превратил легковесный поначалу, довольно смутный проект в настоящую жемчужину.
И все это сказано о человеке, который изначально не был носителем английского языка! Родившись в Чехословакии, он в 1938 году уехал с родителями в Сингапур. Его отец там погиб, а мать вышла замуж за британского офицера Стоппарда, который усыновил мальчика и привез его в Ноттингем. Как Набоков, Стоппард обладал «взглядом извне», позволявшим видеть игру и гибкость английского языка иначе, нежели коренные британцы.
К началу XXI века он писал уже все меньше. Но в 2018‑м, в 81 год, произошло нечто невероятное. Он начал работу над пьесой о семье, похожей на его собственную, — о том прошлом, которого он не знал до своего пятидесятилетия.
Он знал, что он чех. Знал, что его родные, оставшиеся в Чехословакии, страдали под властью коммунистов. Он был одним из редких антикоммунистов среди писателей своего круга, входил в комитет «За свободный мир», основанный Мидж Дектер, матерью драматурга.
Но когда он спрашивал свою мать, были ли в их семье евреи, она отмахивалась.
А правда оказалась такой: семья его была еврейской. Родители бежали в Сингапур от нацистов. И уже после падения «железного занавеса» Стоппард узнал: его деды и бабушки погибли в Терезине и Риге, другие родственники — в Аушвице и прочих концлагерях.
В 1999 году он опубликовал эссе «О том, как оказалось, что я еврей» — едва ли не единственный его текст о собственных корнях.
А затем прочитал роман Даши Дрндич под названием Trieste, где его упрекнули как человека, узнавшего свое прошлое, но предпочитающего жить, «словно оно не касается его». Этот упрек потряс Стоппарда.
Он понял, что действительно отстранился от теней собственной семьи. И захотел вернуться к ним — посредством искусства.
Так появилась пьеса «Леопольдштадт» — настоящее чудо. Эта великая пьеса нашего времени — возможно, величайшее произведение, созданное писателем в восьмидесятилетнем возрасте.
Действие происходит не в Чехословакии, а в венской квартире, которую мы видим в четырех эпохах — 1899, 1924, 1938 и 1955 годах. В первых трех актах мы знакомимся с двадцатью представителями семьи Марз‑Яковович. В последнем акте в живых остаются только трое. Все остальные — жертвы Холокоста.
В финале появляется двойник самого Стоппарда: британский писатель, который не помнит своего венского детства, пока родственница не указывает на шрам на его руке — след от раны, которую когда‑то зашил умерший дядя. «Ты живешь так, будто у тебя нет истории», — говорит ему кузина, пережившая концлагерь.
Эта пьеса — и семейная хроника, и приговор ассимиляции. Мы видим рождественскую елку (!) в еврейской семье, разговариваем о Герцле и «Еврейском государстве» и понимаем: если бы эти люди тогда услышали Герцля — они бы жили.
Да, «Леопольдштадт» — великое произведение и одновременно самая яркая сионистская пьеса нашего времени, хотя далеко не все критики это заметили.
Ее успех стал кульминацией карьеры Стоппарда — и пришел очень вовремя. Очевидно, напиши он ее после 7 октября 2023 года, и сионизм пьесы невозможно было бы «не считать». Театры в Лондоне и Нью‑Йорке наверняка были бы окружены протестующими.
Стоппард сделал выбор: он перестал жить так, будто у него нет истории.
