Евреи: земледельцы или интеллектуалы?
Материал любезно предоставлен Tablet
Поэт и литературный критик Адам Кирш читает даф йоми — лист Талмуда в день — вместе с евреями по всему миру и делится размышлениями о прочитанном. На этот раз речь пойдет о сельском хозяйстве. Мудрецы Талмуда очень часто рассуждают о земледелии и законах, регулирующих труд, прибыль и убытки.
Когда мы задумываемся о типичных еврейских профессиях, фермер, или земледелец, приходит на ум последним. Евреи видятся нам исключительно городским населением, занимающимся торговлей и другими городскими профессиями, и в этом стереотипе есть, конечно, доля правды. Так, в христианской Европе евреям запрещалось владеть землей, и они занимались преимущественно финансами и торговлей, в которой преуспевали благодаря своим международным связям и высокому уровню грамотности. К моменту оформления сионистского движения в конце XIX века отчуждение евреев от земли было полным и очень тревожило сионистов, которые не замедлили поставить эту проблему на повестку дня и наметить ее решение в программе реформ. В Эрец‑Исраэль евреи собирались обустроить землю и сами обустроиться на ней, вернуть себе суровый облик земледельцев, утерянный за столетия галута.
Вместо того чтобы возделывать землю евреи, в частности, занимались изучением Талмуда. Хорошо известны слова рабби Яакова из «Пиркей авот»: «Того, кто идет по дороге и учит Тору и прерывает изучение Торы, чтобы воскликнуть: “Как красиво это дерево! Как красиво это вспаханное поле!”, — того Тора считает погубившим свою жизнь». Благочестивый еврей должен думать о Законе, а не о земле, о святости, а не о природе. Однако ирония заключается в том, что значительная часть Талмуда посвящена исключительно земле и ее обработке. Чрезвычайно подробно излагаются правила сева и сбора урожая в Земле Израиля. Я часто задаюсь вопросом, какое влияние оказывало на целые поколения евреев чтение этих земледельческих дискуссий мудрецов Талмуда, многие из которых сами были землевладельцами? Будоражили ли эти подробности воображение студента ешивы в мусульманской Испании или в Вильне XIX века, мечтал ли он о жизни на земле, которая станет возможной после прихода Мессии? Или все это представлялось ему абстрактным и немного скучным, сродни налоговому законодательству страны, в которой ты никогда не будешь жить?
Эти вопросы вновь всплыли в даф йоми на этой неделе, когда мы начали изучать новый трактат «Моэд катан». Название трактата буквально означает «Малый праздник» и относится к холь а‑моэд, промежуточным дням праздников Песах и Суккот, которые Библия предписывает праздновать семь дней. (В диаспоре мудрецы установили обычай праздновать восемь дней, чтобы первый день точно приходился на правильную дату.) Самые святые и важные дни этих праздников — первый и последний, но определенный уровень святости сохраняется и в промежуточные дни. В первой главе трактата «Моэд катан» мудрецы подробно объясняют, какие виды работ разрешено выполнять в эти дни.
Первый пункт в этой дискуссии — ирригационные работы. Труд в понимании мудрецов Талмуда — это сельскохозяйственный труд; именно этим трудом занимались большинство евреев в их время и должны были знать, когда им нельзя заниматься. «Можно поливать поле, которое требует полива, в промежуточные дни праздника, — гласит первая мишна, — как из только что появившегося источника, так и из источника, который не только что появился. Однако нельзя поливать поле дождевой водой, собранной в цистерну, <…> или же водой, зачерпнутой с помощью шадуфа [рычага]».
Это на первый взгляд простое правило вызывает весьма напряженную дискуссию в Гемаре, поскольку амораи пытаются найти точное обоснование для этих различий. Первый и последний день праздника — это йом тов, когда, как и в субботу, большинство видов работ запрещено; исключением, как мы уже видели в трактате «Бейца», является приготовление пищи — в праздник это разрешено. Для промежуточных же дней правила более мягкие. Работа, требующая больших физических усилий, тоже запрещена, поэтому нельзя использовать рычаг. Ведь для того, чтобы поднять ведро из колодца, потребуется приложить немало усилий.
Но почему, вопрошает Гемара в Моэд катан, 4а, запрещено использовать дождевую воду из цистерны, даже если для ее черпания не требуется рычаг? «Какие чрезмерные усилия требуются для полива дождевой водой?» Рав Аши объясняет, что это один из тех случаев, когда мудрецы возвели ограду вокруг Торы, вводя устрожение, дабы не возникло искушения нарушить исходное правило: «Дождевая вода может превратиться в воду, черпаемую рычагом», — объясняет он. Как только вы начинаете опорожнять цистерну, уровень воды в ней снижается, и в конце концов вам понадобится рычаг. Так что лучше вообще не использовать цистерну и не поддаваться соблазну применить рычаг.
При этом орошение, не требующее выкачивания воды из колодца, разрешено в холь а‑моэд. Полив водой из источника также требует определенных усилий, но не таких, чтобы это считалось нарушением праздника. К тому же надо учитывать, что мудрецы — здесь, как и в других случаях, — стараются не налагать законов, которые могут нанести ущерб евреям, зная, что такие законы нередко не соблюдаются. Ведь если не поливать поле целую неделю, посевы засохнут и землевладелец понесет существенные убытки.
Мудрецы, однако, проводят различие между полем, которое требует полива, и таким, которое проживет и без него. Поле первого типа можно продолжать поливать и в дни праздника, поскольку в противном случае владелец понесет убытки; но поливать поле второго типа нельзя, поскольку это уже может быть превышением минимальных трудовых затрат с целью приобретения выгоды. Гемара коротко формулирует актуальный здесь принцип: «Убытки да, прибыль нет». Что означает: в промежуточные дни праздников можно работать исключительно с целью избежать убытков, но не с целью получить прибыль. Согласно той же логике в праздничный день нельзя рыть новую ирригационную канаву, но можно чинить старую.
Второе различение касается работы ради личной выгоды и работы ради общего блага. Разрешается выполнять работы, приносящие пользу всей общине, включая ремонт дорог и микв, а также маркирование захоронений. Упоминание могил приводит к еще одной длинной дискуссии в Гемаре — о причинах этой практики и о том, как следует маркировать места захоронений. Прикосновение к мертвому телу или любой его части, превышающей по размеру оливку (стандартная талмудическая мера, в данном контексте, правда, довольно жуткая), делает еврея таме, ритуально нечистым. Коэну категорически запрещено заражаться этим видом тумы, нечистоты. Туму можно получить и просто находясь под одной крышей с мертвым телом, причем, как говорит Гемара, это правило распространяется и на «крышу», образованную кроной дерева или камнем, выступающим из стены. Из этого с очевидностью следует необходимость отмечать местонахождение могил, чтобы евреи знали, где не ходить.
Есть также и руководство относительно того, как обозначать места захоронений.
«Не устанавливают знак непосредственно над местом ритуальной нечистоты, — читаем мы в Моэд катан, 5б, — дабы не утратить ритуально чистые продукты». То есть, если вы прогуливаетесь по полю, держа перед собой связку фиников, вы можете случайно приблизиться к месту захоронения настолько, что финики окажутся прямо над ним и станут ритуально нечистыми. С другой стороны, «не отдаляют знак от места ритуальной нечистоты, дабы не утратить Землю Израиля». То есть, отгородив больше земли, чем необходимо, вы тем самым уменьшите количество земли, которую еврейский народ мог использовать для сельского хозяйства.
Талмуд не сообщает, как именно выполнить эту задачу: как поместить знак рядом с местом захоронения, но не прямо над ним. Но объясняет, как помеченные камни обычно использовались для маркировки могил. «Если кто нашел один помеченный камень» — отметки делались известью, — то «земля под ним ритуально нечиста». Если вы видите два помеченных камня с полосой извести на земле между ними, это означает, что вся область между камнями ритуально нечиста. Однако если есть два камня и нет следа извести между ними, то считается, что каждый камень обозначает отдельное место захоронения, а земля между ними разрешена к использованию. Жутковато представлять себе, как идешь ночью по полю и натыкаешься на призрачно‑белый след извести, указывающий, что здесь похоронены мертвецы. Даже скучные технические регламенты в Талмуде способны будить воображение.
Оригинальная публикация: Are Jews Meant To Be Farmers, Workers, or Thinkers?
Комментариев нет:
Отправить комментарий