Боаз Аэцни:Требуется: «молодежь холмов»

 

Боаз Аэцни:Требуется: «молодежь холмов»

Сокращенный перевод

Когда я недавно посетил винодельню «Шило» в Самарии, я услышал от её владельца о его визите к коллеге в Верхней Галилее — и о том, как он был потрясён, увидев, что галилейское хозяйство превратилось в укреплённый объект с высокими заборами, камерами и прожекторами. Сын хозяина, приехавший на 48-часовой отпуск из Газы, встал на ночное дежурство. И это в отличие от прошлого, когда всё было настолько открыто, что ключи от сельхозтехники оставляли прямо в замке зажигания — вдруг соседу понадобится.

Что изменилось? «Протекшн». Арабские банды отравляют жизнь владельцам бизнеса, которые отказываются подчиниться и платить бандитам «за защиту». Те из нас, кто постарше, помнят, что когда-то можно было гулять на природе, оставляя машину, не опасаясь, что её украдут или взломают. Когда-то можно было поставить палатку и спокойно ночевать, но уже много лет личная безопасность в Израиле уменьшается. Машины угоняют, арабские банды ведут перестрелки среди бела дня, территория насыщена оружием — и это только криминальная сфера, ещё до террора, из-за которого люди сегодня ходят по Тель-Авиву с оружием.

Винодельня «Шило» покупает большую часть своего винограда у ферм в Самарии, выращивающих одни из лучших винных сортов винограда в мире. Эти фермы не огорожены, а низкие заборы вокруг самих виноградников предназначены лишь для того, чтобы отгонять стада газелей и другую четвероногую живность от винограда. Периодически можно увидеть девушек, идущих уверенной походкой по местности с отарой овец — в районе, где никогда не слышали о «плате за защиту». Как это? Это вообще в Израиле? В Израиле заборов и стен? И этот безопасный район находится всего в нескольких километрах от Шхема и довольно близко к тому террористическому району, который создал «итнаткут» на севере Самарии — район, ставший центром террора в Иудее и Самарии, параллельным газскому монстру.

Эта реальность — не результат внезапного «улучшения» работы полиции или армии. Она создана идеалистическим населением, живущим там, решительным в удержании земель Эрец-Исраэль без страха — теми, кого называют «молодежью холмов», хотя большинство из них вовсе не подростки, а семейные люди, основавшие фермы в холмах Самарии и Иудеи. Большинство поднялись туда при полном согласовании с ЦАХАЛом — на государственных землях, которые находились на грани захвата "пластелинской автономией" - коалицией, включающей нанятых арабов, анархистские левацкие организации, анархистов из-за границы и бедуинов, при огромном участии и финансировании государствами ЕС. Семья, поднимающаяся на новую ферму, прекрасно понимает, что будет жить в опасности, мало спать из-за необходимости сторожить, что скромное хозяйство в первые годы не будет рентабельным, и что почти всегда придётся работать ещё где-то, чтобы просто жить. Единственное их преимущество — осознание того, что они удерживают часть родины от перехода к врагу, ведь с помощью выпаса можно контролировать тысячи дунамов. Некоторые фермы сталкиваются с визитами анархистов, которые вредят их стадам, портят оборудование, поддерживают арабские враждебные действия, распространяют ложь и наветы и даже нападают на пастухов. Как только ферма встаёт на землю, она становится на передовой, а предыдущая ферма позади неё оказывается уже в тылу и становится безопаснее — так расширяется общий безопасный простор.

Когда в начале прошлого века поселения рабочего движения делали то же самое, они удостаивались хвалебных песен и поддержки со всех сторон. Но нынешние первопроходцы выглядят немного иначе: у них кипы и закрученные пейсы. Поэтому, а также потому, что они реально мешают созданию "пластелинского" государства на еврейской земле, левая пропаганда превратила их в нечто «нечистое», хотя они повторяют методы своих предшественников из Мапай и «Ха-Шомер ха-цаир».

Те, кто прекрасно понял, с кем имеют дело, — это арабы-бедуины, нанятые, на деньги ЕС, "администрацией" Абу Мазена для захвата земель в зоне "С" Самарии и Иудеи. Этот захват идет по стратегическому "плану Файяда", цель которого — окружить еврейские поселки, базы ЦАХАЛа и основные дороги арабской застройкой, чтобы в будущем их отрезать. Фермы — это израильский ответ. И когда на земле появляется ферма, бедуины очень быстро понимают ситуацию и уходят дальше. Такова настоящая ежедневная борьба — борьба за каждый метр, за каждый дунам и, по сути, за само существование евреев на этой земле. И все эти дорогостоящие кампании наших врагов из ЕС, арабов и анархистов, при полной поддержке "дипстейта", направлены на то, чтобы бороться с этой спасательной операцией и сорвать её, чтобы спасти умирающий проект палестинского государства.

Вот пример семейной фермы, поднявшейся в Суккот 2023 года, когда вспыхнула война. Муж, резервист — командир роты парашютно-десантных войск — бросился в кибуц Саад. Жена осталась на ферме с тремя маленькими детьми, несколькими юношами и несколькими солдатами охраны. Они жили в палатках, в грязи дождливой зимы, перед лицом попыток нападения арабов. Через пять месяцев муж вернулся из резервных сборов и увидел ферму в продвинутой стадии строительства — построенную теми самыми юношами, которые там жили. Эта ферма одна удерживает 10,000 дунамов рядом с Рош-ха-Айином — стратегической район, который был насыщен целенаправленной арабской экспансией вдоль «зелёной черты». Вскоре после её подъёма прекратились кражи древностей на расположенном рядом археологическом объекте, прекратились пожары мусора, душившие жителей «внутри зелёной линии», и прекратился захват государственных земель, которые вновь стали тренировочными полями ЦАХАЛа, уже отчаявшегося и покинувшего их.

В другом случае умер фермер на севере Иорданской долины, и возникла опасность, что ближайшая деревня — известная как «империя протекшна» — захватит земли. Место это крайне суровое, поэтому обратились к фермеру из Самарии, который принял вызов и разместил там подходящую семью. Уже в первые недели их «наградили» очередями пуль, свистевших вокруг, но они не отступили. Сегодня ферма процветает, и земля осталась в руках народа Израиля.

ЦАХАЛ, со своей стороны, обратил внимание на то, что ферма означает безопасность. И немалая часть нагрузки, лежавшей на армии, просто исчезает в районах, где возникают фермы. Путешествующие по дорогам Иудеи и Самарии, привыкшие смотреть с тревогой на места, откуда обычно летели камни, вдруг видят там флаги Израиля — и количество бросков камней, захватов территорий, огромных экологических повреждений и прочего сокращается. Во многих случаях оказывается, что гораздо эффективнее и дешевле использовать солдат для охраны фермы, потому что она сохраняет огромную территорию.