Йонатан Дан:
Равенство в свободе, а не в рабстве: либеральный анализ проблемы призыва ультраортодоксов
Дискуссия о призыве ультраортодоксов стала одной из центральных тем израильской внутренней политики в последние годы. Особую остроту она приобрела с началом войны 7 октября, в результате которой тысячи солдат погибли или были серьезно ранены, а дестяки тысяч солдат-резервистов были вынуждены поставить свою гражданскую жизнь на паузу. В сложившихся обстоятельствах значительная часть общества оказалась возмущена фактом отказа подавляющего большинства ультраортодоксов от службы в Цахале. Признавая всю трагичность и несправиделивость сложившейся ситуации необходимо заметить, что подход к ней и ее решению со стороны левых «либеральных» партий и политических сил в Израиле является принципиально ошибочным.
Позиция этих сил выражена в двух положениях. Во-первых, они видят в проблеме призыва ультраортодоксов отдельную аномалию, якобы связанную со злонамеренностью правительства Нетаньягу, а не системную проблему. Во-вторых, в качестве решения они предлагают распространить обязательный призыв на ультраортодоксальный сектор, de facto насильственно призывать в армию юношей харедим. Я утверждаю, что подобный подход к проблеме является безусловно неверным, а предлагаемое решение аморальным и неэффективным.
Для начала необходимо определить природу проблемы. Она без сомнения не является отдельным эксцессом правительства Нетаньягу, но представляет собой логичный результат системного политического устройства Израиля. В условиях любой демократии политикам будут свойственны определённые поведенческие паттерны. Во-первых, их временные предпочтения (time preferences) будут высоки. Во-вторых, они будут использовать возможности государственной редистрибуции для удовлетворения нужд своего электората и победы на выборах.
Первый паттерн проявляется в том, что любые политики избегают стратегических и сложных решений в случаях, когда они не сулят немедленной тактической выгоды. Проблема призыва харедим невероятно сложна и связана с высокими политическими рисками для пытающихся её решить — именно поэтому израильские политики из обоих лагерей игнорировали её десятилетиями. Соответственно, доверие к политикам в их способности и искренней готовности решить проблему должно оставаться ограниченным.
Второй упомянутый мною паттерн проявляется в активной политически мотивированной государственной редистрибуции (перераспределением) взимаемых с населения ресурсов. И проблема призыва тесно связана с этим явлением. Предоставление отсрочки сплочённой электоральной группе без сомнения является косвенной редистрибуцией, осуществляемой политиками за счёт принудительной службы других групп населения ради собственной политической выгоды.
В Израиле примеры редистрибуции можно найти в коалиционных соглашениях между партиями после каждых «успешных» выборов. Важно отметить, что подобная практика свойственна не только правым, но и левым; последние лишь направляют ресурсы другим группам населения и избирателей. Примером могут служить коалиционные соглашения Беннета и Лапида с Мансуром Аббасом в 2021 году, в результате которых миллиарды шекелей из наших налогов были отданы ради политической выгоды израильскому отделению братьев-мусульман. Очевидно, что чем большие ресурсы находятся в руках политиков, тем больше они будут использовать их для потакания своим избирателям. Поэтому было бы глупо думать, что ультраортодоксальные политики, имея возможность предоставить своим избирателям освобождение от многолетней службы в армии, могли отказаться от подобной практики.
Таким образом, мы видим, что непризыв ультраортодоксов является не проблемой правительства Нетаньягу и правых политиков, но проявлением системных проблем израильской демократии. Теперь рассмотрим предлагаемое левыми силами решение этой проблемы — распространение обязательного призыва на ультраортодоксальный сектор. Чтобы понять абсурдность и аморальность такого решения, необходимо рассмотреть израильскую практику обязательной военной службы.
Суть этой практики заключается в том, что каждого совершеннолетнего гражданина обязывают на три года отдать себя и своё тело государству и быть готовым умереть за него. Подобное принудительное самопожертвование предполагает оплату — значительно меньше рыночной и меньше даже минимальной оплаты труда в Израиле. Отказ человека от подобного “контракта” государство трактует как уголовное преступление, наказуемое целым рядом санкций, в том числе тюремным заключением. Очевидно, что подобная практика является несправедливой и противоречит самым базовым либеральным ценностям: праву на жизнь, праву на собственное тело, праву на ненасильственное заключение контрактов.
Необходимо заметить: критически важно разделять нравственную ценность поступка и моральность юридического возведения его в разряд императива. Нельзя отрицать геройство, глубину и мощь самопожертвования солдат ЦАХАЛа, однако это самопожертвование должно являться добровольным актом воли индивида. Представляется глубоко порочным добиваться подобного самопожертвования с помощью государственного принуждения.
Так почему же представители левого якобы «либерального» лагеря требуют распространения практики обязательного призыва на ультраортодоксов, если эта практика противоречит их собственным ценностям? Во-первых, часть левых лишь цинично использует проблему призыва для ослабления правительства Нетаньягу. Во-вторых, некоторые из них исходят из ошибочной предпосылки о том, что всеобщность практики легитимизирует её. Отвечая на это, необходимо чётко сказать: несправедливую практику невозможно сделать справедливой, распространив её на всех или поставив у её истоков «демократическое» государство. Люди должны быть равны в свободе, а не в рабстве. Поэтому, насильственный призыв ультраортодоксов лишь увеличит количество несвободы и страдания в нашем обществе.
В то же время сторонники призыва ультраортодоксов могут возразить, что их инициатива способна сделать израильскую систему призыва менее несправедливой за счёт увеличения числа солдат в армии и уменьшения бремени для каждого отдельного военнослужащего. Этот аргумент также кажется мне несостоятельным. Во-первых, он не оправдывает и не исправляет системных изъянов нынешней системы призыва. Во-вторых, под вопросом остаётся эмпирическая эффективность насильственного призыва обладателей низкой мотивации, а иногда и антисионистских взглядов.
В-третьих, расширение базы принуждения создаёт новые группы бенефициаров и увеличивает масштабы редистрибуции. Новые, насильственно включённые в процесс призыва общины (и партии/институты, их представляющие) немедленно начинают торговаться за особые условия службы, отдельные структуры и льготы «в обмен на участие». Также подобные меры лишь усилят политическую поляризацию в обществе и настроят против государства значительную часть израильского религиозного лагеря.
Так в чём же решение? Эта статья в меньшей степени занимается поиском практических шагов, однако в её рамках всё ещё возможно сказать несколько вещей. Во-первых, исходить из того, что израильская система призыва порочна и требует радикальной реформы. Во-вторых, мы должны предполагать, что политики близоруки и эгоистичны: они будут отказываться искать сложные решения и стремиться обеспечивать свою популярность за счёт ресурсов, созданных другими.
Соответственно, необходимо обязать государство придерживаться либеральных ценностей, а также серьёзно ограничить его возможности редистрибуции. Идеальной представляется ситуация, в которой военная служба будет осуществляется на добровольно-договорной основе. Рыночные стимулы, привилегии, связанные со службой, и гордость за страну, а не страх оказаться за решёткой должны мотивировать молодёжь вступать в ряды ЦАХАЛа.
Определённым компромиссом может служить переход армии на швейцарскую модель. Все мужчины страны должны будут пройти короткую, длиной в несколько месяцев подготовку, за которой последуют регулярные резервистские сборы. Из-за короткой продолжительности службы призывники не будут выпадать из гражданской жизни на годы, а изучение Торы ультраортодоксами не будет скомпрометировано. Такая служба перестанет быть тяжким бременем для призывников и, следовательно, предметом политического торга для представляющих их политиков.
Альтернативная служба также может стать легитимным выбором призывника, но должна длиться в два раза больше обычной. Параллельно необходимо расширять корпус профессиональных военных, служащих в армии на контрактной основе. Только в таких условиях вопрос о призыве перестанет быть источником социального напряжения, поляризации и политических манипуляций.
Комментариев нет:
Отправить комментарий