Итальянский депутат призвал уволить постпреда ООН, обвиненного в антисемитизме
Итальянский сенатор Джулио Терци во вторник направил письмо министру иностранных дел и международного сотрудничества Италии Антонио Таджани, в котором призвал рассмотреть будущее специального докладчика ООН по палестинским территориям Франчески Альбанезе.
Его письмо было отправлено после того, как две правозащитные организации обратились к Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций Антониу Гутерришу и Верховному комиссару ООН по правам человека д-ру Фолькеру Тюрку по поводу их "крайней тревоги и возмущения по поводу отвратительных заявлений, сделанных г-жой Франческой Альбанезе… после волны террора против мирных жителей в Израиле на прошлой неделе, и призываем к ее немедленному увольнению".
Этими двумя группами являются Международный юридический форум, международная сеть из более чем 4000 юристов и активистов, приверженных борьбе с антисемитизмом, продвижению прав человека и укреплению мира на Ближнем Востоке, и Соломонова обсерватория по вопросам дискриминации, итальянская неправительственная организация, борющаяся с антисемитизмом.
Кроме того, министр по делам диаспоры и борьбе с антисемитизмом Амихай Шикли направил тем же должностным лицам ООН резкое письмо с призывом уволить Альбанезе из-за недавних комментариев, сделанных ею в Twitter, в которых она заявила, что Израиль не может претендовать на право на защищаться от "людей, которых он угнетает и чьи земли он колонизирует".
"После убийства террористами итальянского туриста и двух сестер-израильтянок Альбанезе прямо заявила, что Израиль не имеет права на самооборону против палестинского террора, тем самым прямо одобряя убийство израильских гражданских лиц, в том числе детей", — заявили правозащитники.
В письме Терци призвал "соблюдать "Кодекс поведения Организации Объединенных Наций", поскольку деятельность, осуществляемая специальными докладчиками, должна соответствовать критериям "беспристрастности и объективности", строго следовать международному праву для всех государств-членов ООН и принципам прав человека, основных свобод и верховенства закона".
Заявление Терци важно по двум причинам: Альбанезе сама итальянка, и жертва нападения во время Песаха также был итальянцем. Терци — бывший министр иностранных дел Италии и посол в ООН. Он влиятелен и считается близким к премьер-министру Джорджии Мелони.
Международный юридический форум также запустил петицию с призывом к ООН #FireFrancesca, которая уже собрала 3000 подписей за 3 дня.
Необычную находку некоторое время назад принесла домой воспитанница одного из детских садов в небольшом городе Зике в немецкой земле Нижняя Саксония. Каменный предмет, найденный девочкой на территории детского сада, оказался кремниевым клинком эпохи новокаменного века - неолита, возраст которого оценивается приблизительно в 4000-5000 лет.
Такой вывод сделали специалисты Краеведческого музея округа Дипхольц (Kreismuseum Syke), расположенного в Зике, которым родители девочки сначала направили фотографии, а затем передали сам предмет для дальнейшего изучения. Об этом в четверг, 20 апреля, сообщает немецкое информационное агентство dpa со ссылкой на представителя музея.
Каменный клинок может стать музейным экспонатом
До сих пор в этих местах клинки новокаменного века в столь хорошем состоянии находили лишь несколько раз. Общественности находку, фотографии которой пока не публикуются, представят на следующей неделе в среду, 26 апреля.
Как подчеркнул представитель музея, она имеет важное значение для истории региона и представляет интерес в качестве экспоната. Экспертную оценку сотрудников окружного музея также подтвердили в Земельном ведомстве по охране памятников Нижней Саксонии в Ганновере.
Кому принадлежит каменный клинок, пока еще остается отрытым. В Германии это регулируют земельные законы. Согласно правилам, в Нижней Саксонии граждане обязаны сообщать властям о такого рода археологических находках. При определенных обстоятельствах они могут перейти в собственность государства. В таких случаях нашедшему выплачивается вознаграждение.
Пресс-секретарь Белого дома Карин Жан-Пьер после предложения лидером республиканцев Кевином Маккарти законопроекта о повышении потолка госдолга до 4,5 триллиона долларов заявила, что члены этой партии в палате представителей держат экономику США в заложниках, и призвала их прекратить экономическое балансирование на грани допустимого.
"Республиканцы в палате представителей держат американскую экономику в заложниках... Они должны... прекратить экономическое балансирование на грани допустимого, используя средства к существованию и пенсии американского народа", - говорится в заявлении Жан-Пьер на сайте Белого дома.
Она подчеркнула, что американцы дали ясно понять, какое экономическое видение они поддерживают.
Жан-Пьер также отметила, что представленный Маккарти законопроект резко контрастирует с планом национального бюджета администрации президента США Джо Байдена. В заявлении подчеркивается, что предложенное сокращение госрасходов приведет к значительному ухудшению жизни в стране. В частности речь идет о вероятном ухудшении качества образования, работы правоохранительных органов и системы здравоохранения, а также "уничтожении" ряда высокооплачиваемых рабочих мест.
В среду спикер палаты представителей конгресса США Кевин Маккарти представил законопроект о повышении потолка государственного долга страны одновременно с сокращением расходов государства для экономии более 4,5 триллиона долларов. Как отметил Маккарти, в рамках законопроекта республиканцы предлагают ограничить госрасходы до уровня 2022 финансового года и ограничить их дальнейший рост темпами не выше 1% ежегодно. В случае необходимости дополнительных трат, спикер предлагает Белому дому обращаться к конгрессу за согласованием.
Спикер пригрозил, что в случае неготовности Байдена к переговорам американский президент проложит путь к "угрозе первого дефолта в американской истории".
Сам текст законопроекта до настоящего времени не опубликован, однако, по данным телеканала NBC, Маккарти сообщил журналистам, что уровень госдолга будет повышен "на 1,5 триллиона долларов или до 31 марта 2024 года".
Выступая в понедельник на Нью-йоркской фондовой бирже, Маккарти заявил, что американский госдолг стал тикающей бомбой, которая взорвется из-за отсутствия ответственных действий, а Байден "ничего не сделал" для решения этой проблемы.
Белый дом требует от конгресса безо всяких условий расширить лимиты заимствований, предупреждая, что в противном случае уже летом страна не сможет обслуживать свои долговые обязательства.
Байден отказался от переговоров с Маккарти по поводу потолка государственного долга и требует, чтобы его повышение прошло автоматически, как это всегда было в прошлом.
По данным Управления по энергетической информации (EIA) Минэнерго США, объём коммерческих запасов сырой нефти в хранилищах США (за исключением стратегического резерва) за неделю, завершившуюся 14 апреля, сократился на 4.6 млн барр.
Аналитики, опрошенные S&P Global Commodity Insights, прогнозировали снижение запасов нефти на 0.5 млн барр.
Согласно отчёту EIA, запасы бензина в США выросли на 1.3 млн барр. Эксперты ожидали сокращения запасов бензина на 1.2 млн барр.
Запасы дистиллятов (включая дизельное топливо и топочный мазут) уменьшились на 0.4 млн барр. Аналитики ожидали снижения запасов дистиллятов на 0.9 млн барр.
Запасы нефти в стратегическом резерве США сократились на 1.6 млн барр. до 368.0 млн барр., оставаясь на минимальном уровне с 1983 года.
Коммерческие запасы сырой нефти в хранилище Cushing снизились на 1.0 млн барр. и составили 32.8 млн барр.
Объем производства нефти в США составил 12.3 млн барр. в сутки, как и неделей ранее.
Ранее институт API сообщил, что, согласно собранной им информации, коммерческие запасы нефти в США за неделю, окончившуюся 14 апреля, сократились на 2.7 млн барр., запасы бензина уменьшились на 1.0 млн барр., запасы дистиллятов снизились на 1.9 млн барр.
Примадоннна российской эстрады Алла Пугаычева вряд ли вернется на родную земелю после того, как уехала в Израиль, когда началась война в Украине.
Такое мнение выразил музыкальный критик и российский оппозиционный журналист Артемий Троицкий в одном из последних интервью после того, как дочь артистки Кристина Орбакайте представила песню "Алла будет петь".
"К сожалению, Алла вряд ли петь. Ну, то есть, ее песни все равно звучат, они всем известны, они всеми любимы и так далее. Но с певческой карьерой, в общем-то, я боюсь, что Алла Борисовна закончила", - , сказал он.
По словами критика, он будет очень рад, "но при этом еще и очень удивлен", если она вдруг снова начнет давать концерты".
Друг Пугачевой считает, что у нее есть другая "жизненная программа", поскольку примадонна занята своими детьми и делами семьи, утверждает критик.
Когда в 1933 году к власти пришел Гитлер, немецкие университеты немедленно начали политику «самокоординации» с их национал-социалистическими хозяевами, пишет журналист The Times of Israel Мэтт Лейбовиц. Всего за несколько месяцев было уволено 15% профессорско-преподавательского состава. Большинство профессоров были уволены за свою политическую позицию, а несколько тысяч ученых за то, что они евреи.
Нацисты сжигают книги на площади Опернплац в Берлине. Май 1933 годаBundesarchiv
Для сборника под названием «Предательство гуманитарных наук: университет во время Третьего рейха», вышедшего осенью 2022 года, более дюжины ученых написали статьи о соучастии немецких университетов в период правления нацистов. «Наша книга является не только апологией гуманитарного знания, но и роли университета в защите демократических ценностей», — говорит соредактор издания Бернард М. Левинсон, заведующий кафедрой иудаики и еврейской Библии семьи Берман в Миннесотском университете. Когда Альберт Эйнштейн, в том же 1933 году, отказался от своего немецкого гражданства из Бельгии, его книги и тексты были сожжены по всему Рейху Немецким студенческим союзом. Возвещая «смерть еврейскому интеллектуализму», режим стремился переделать науку по своему образу и подобию. Левинсон рассказывает, что предисловие к сборнику, которое редактировал председатель Комитета по этике, религии и Холокосту в Мемориальном музее Холокоста в США Роберт П. Эриксен, было завершено 6 января 2021 года, в день штурма Капитолия в Вашингтоне.
Обложка книги «Предательство гуманитарных наук: университет во время Третьего рейха». 2022 год
«Мы хотели, чтобы читатели увидели: старое и широко распространенное уродливое предубеждение проникло в современный мир, его необходимо опровергнуть с помощью разумного, честного научного исследования и продемонстрировать возможные ужасные последствия», — заявляет Левинсон. В то время как некоторые дисциплины очень хорошо освещены историками, особенно юридическая сфера, другие остались несколько в тени. Между тем специалисты в таких предметах, как археология, музыка и литература также согласовывали свои исследования с нацистской идеологией. Задолго до 1933 года немецкие ученые предвидели — а иногда и жаждали — удаление евреев из общества. Некоторые политологи и историки призывали к однопартийному правлению, как это было в Италии при Муссолини, другие оплакивали «смертельный удар» Версальского договора по немецкому обществу. Историки, действовавшие на всех уровнях образования в Германии, помогли создать «научную основу для дискриминации евреев и легитимации государства фюрера с его национал-социалистическими требованиями политики экспансии и увеличения земель для народа», — написали соредакторы во введении. «Трудно не увидеть некоторые параллели между периодом, описанным в книге, и нынешним» «Трудно не заметить некоторые параллели между периодом, охватываемым книгой, и нынешним, когда мы наблюдаем всплеск антисемитизма, угрозы демократическим институтам и ограничения, наложенные на университетские учебные программы», — заявляет Левинсон, чья работа принесла ему назначения в междисциплинарные институты перспективных исследований в Иерусалиме, Берлине и Принстоне. «Возможно, наша книга послужит канарейкой в угольной шахте, напоминая о хрупкости демократии и ценностях университета в сохранении того, что действительно имеет значение», — замечает он.
Геббельс выступает на сожжении книг в Берлине. Май 1933 года
«Упреждающее послушание»
По словам Левинсона, его интерес к теме того, как немецкие ученые «предали гуманитарные науки», восходит к учебе в аспирантуре. Хотя Левинсон изучал «историю науки» в контексте, например, датировки Второзакония, он не понимал идеологии, которая лежала в основе его исследований. «У меня не было ощущения большего значения дисциплинарной истории, а также социального положения и укорененности научных позиций, которые я исследовал. Эти вопросы не входят в стандартную учебную программу», — говорит Левинсон, эксперт по роли Библии в западной интеллектуальной истории. «Предательство гуманитарных наук» содержит множество примеров ученых, присоединившихся к партии национал-социализма, в том числе около двух десятков ведущих профессоров, получивших должности в СС. Диаграмма в указателе обобщает и документирует это соучастие.
Бернард М. Левинсон
В своей статье «Грапов, египтология и национал-социалистические инициативы» профессор египтологии Томас Шнайдер пишет о нацистском мыслителе и члене СС Германе Грапове, который пропагандировал концепцию «белой Африки» наряду с другими профессорами Института кайзера Вильгельма в Берлине. Миссия института состояла в том, чтобы обеспечить научное обоснование нацистской расовой теории, включая евгенику. Назвав Африку южнее Сахары «Африкой негров, Черной Африкой», Грапов и его коллеги сочли, что «светловолосая» североафриканская «западная раса» должна считаться частью Европы. Грапов утверждал, что современное развитие «уничтожает сохранившиеся свидетельства белого африканского прошлого», и призывал немецких ученых подтвердить его выводы. Восхваляя Гитлера как «человека немецкой судьбы», который возглавит «вторую фредерианскую эпоху нашей истории», Грапов оказывался частью целой «сети высокопоставленных чиновников СС, которые пропагандировали расистскую и экспансионистскую идеологию», сообщает Шнайдер.
Герман Грапов
За время длительного сотрудничества с нацистами Грапов написал учебные пособия для СС и продемонстрировал «упреждающее послушание», когда его коллеги подверглись чистке. В середине войны, когда вермахт пронесся через Северную Африку, его концепция «белой Африки» стала по-новому актуальной. Многие люди скрывали свое прошлое
После войны лишь немногие ученые были привлечены к ответственности за свою роль в легитимации и продвижении нацистской политики. Из книги «Предательство гуманитарных наук» следует, что большинство профессоров, связанных с нацистами, считали себя «двойными жертвами»: сначала Гитлера, а затем процесса «денацификации» союзников. В то же время так называемый «миф о Хайдеггере» позволил общественности (и бывшим нацистским профессорам) возложить вину на горстку ученых, включая философа Мартина Хайдеггера. «Сам фюрер, и только он, является немецкой реальностью, настоящей и будущей, и ее законом. Учись, чтобы знать; отныне все требует решения, а все действия — ответственности. Хайль Гитлер!» — заявлял Хайдеггер в своей речи в апреле 1933 года во Фрайбургском университете. Хайдеггера тогда избрали главой университета, вскоре он официально вступил в нацистскую партию. Внимание к Хайдеггеру и другим высокопоставленным нацистам помогло скрыть роль тысяч немецких ученых в десятках университетов. Это позволило «снять с крючка многих людей, скрывающих свое прошлое, но в основном это произошло в среде людей, которые не отрицали реальность Холокоста», — говорит Левинсон. Как мы знаем теперь, сборник «Предательство гуманитарных наук» был завершен вслед за штурмом здания Капитолия в США. В заключительном его разделе рассматривается сходство между «самокоординацией» нацистских немецких университетов и текущими событиями в кампусах по всему миру.
Мартин Бубер (в центре) в компании Мартина Хайдеггера (второй справа). 1957 год
В статье «Есть ли в современном университете антиеврейские настроения» Элвин Х. Розенфельд, профессор английского языка и еврейских исследований Университета Индианы, отмечает тенденции, в том числе «нетерпимость по поводу памяти о Холокосте и негодование по отношению к евреям за сохранение такой памяти». Розенфельд не думает, что мы наблюдаем «повторение» 1930-х годов, но его беспокоит «серьезный вызов основным задачам университета», включая «свободное исследование, препятствующее привязанности ко всякого рода интеллектуальным или идеологическим предубеждениям или догмам, и поиск истин, с которыми могут согласиться разумные люди, — доказуемых и заслуживающих серьезного внимания». Замена «еврейского вопроса» на «израильский вопрос», пишет Розенфельд, является одним из примеров того, как гуманитарии искажают, или «реконтекстуализируют» историю Холокоста, включая тезис о том, что евреи «эксплуатируют» геноцид, чтобы оправдать причинение страданий палестинцам. «Гуманитарные науки очеловечивают, — размышляет Розенфельд, — но они никогда не смогут этого делать, если их используют для дегуманизации евреев или кого-либо еще». На фоне нападений на студентов-евреев в кампусах по всей территории Соединенных Штатов сборник «Предательство гуманитарных наук» демонстрирует роль ученых в «подтверждении» антисемитизма и проведении исследований в поддержку мировоззрения о геноциде.
США и другие ключевые союзники Украины обсуждают радикальные изменения в санкционной политике против России. В частности, рассматривается полный запрет на большую часть экспорта в РФ, сообщает агентство "Блумберг".
По словам собеседников издания, представители стран G7 обсуждают эту идею в преддверии саммита лидеров "Большой семерки", который пройдет в Японии в мае. Предполагается, что к этим запретительным мерам присоединятся все страны-члены ЕC.
По задумке представителей G7, в Россию запретят продавать любые товары, кроме тех, которые попадут в небольшой особый список. По словам одного из источников агентства, под исключения, скорее всего, попадут лекарства и продукты питания.
Как отмечает "Блумберг", новый подход "переворачивает существующий режим санкций" с запретительного на разрешительный. В настоящее время экспортировать в РФ можно то, что не попало под ограничения и запреты.
Одним из основных препятствий на пути реализации предлагаемых ограничений может стать процедура их внедрения в самом Евросоюзе, пишет "Блумберг". Установление почти тотального запрета на экспорт товаров в Россию, вероятно, вызовет серьезное недовольство некоторых стран и громкие дискуссии, тогда как для принятия общеевропейского решения требуется единогласная поддержка всех 27 государств содружества.
Когда читал книгу Вл. Дашкевича: "Великое культурное одичание". почему-то, и очень часто, вспоминал фильм Александра Сокурова "Русский ковчег". Фильм о Зимнем дворце, об Эрмитаже. Фильм новаторский и фантастический, снятый в удивительное время полной свободы в России. Этот Ковчег был и моим домом, моим воспитателем и спасителем в детстве и юности. Я плыл на этом ковчеге, но русским он для меня не был. Скорее - огромным миром Запада, где русскими были только служители и экскурсоводы. Тогда, в те времена, можно было бродить по Эрмитажу в одиночестве, рядом с Рубенсом, Рембрандтом, Ван Дейком, Эль Греко, Веласкесом..., а на третьем, тесном, совсем не дворцовом этаже, с Гогеном, Моралесом, Ван Гогом, Моне, Пикассо... Ковчег тот плыл и плывет сегодня, вопреки буре, шторму, айсбергам, отлично и убедительно описанного Дашкевичем культурного одичания, и пока он не пошел на дно, как и тысячи других музеев мира, есть надежда: рано или поздно он приплывет к новой земле, где будет возможность пополнить драгоценную коллекцию. Написал всё это и вспомнил замечательные слова из фильма Сокурова: "Все знают, каким будет будущее. О прошлом не знает никто". Всё точно: фильм тот был снят о прошлом, о знании прошлого, без попыток рассуждать, философствовать о будущем. Снят с блеском, величием, красотой и крепостью непотопляемого корабля из Книги Книг.
ay
В России, в очередной раз, переписывают историю по давнему рецепту: факт - на ложь, угодную власти. Я же подумал, как мудра Тора в своих, совершенно фантастических фактах истории евреев, вроде солнца, застывшего на небе, в ожидании победы войска Иисуса Навина или вод моря, расступившихся, чтобы пропустить беглецов из Египта, а затем сомкнувшихся над армией погони. Сама мифическая, сказочная форма воли Б-жьей делает совершенно бессмысленным переписку, исправление текста, зачем-то и в угоду кому-то. Ты веришь, что рабам-евреям удалось открыть путь к свободе и веришь в ратные победы Навина, ты убежден, будто Иона остался жив, побывав в чреве кита и т.д. Перед вами - удивительный и безошибочный способ запоминания фактов истории. Я бы не исключил возможность юмора . Немыслим Гений без улыбки, как невозможна без неё мудрость. При этом совершенно не важны, напрочь похороненные временем, детали происшедшего. Чаще всего именно они становятся предлогом для переписки истории. Здесь и истина парадокса: всё это было. потому что быть не могло. По этой причине потомки Яакова тысячелетия верят своим летописям и никому из властей не приходит в голову их переписывать, как не приходит в голову отрицать само, самое фантастическое чудо из чудес: существование, по сей день в здравии и силе, народа Торы.
По данным обозревателя сайта Walla Барака Равида, уже в мае израильская Служба тыла проведет в Киеве испытания разработанной специально для Украины системы оповещения о воздушных атаках и ракетных обстрелах.
Если испытания пройдут успешно, система может быть готова к применению уже этим летом.
Равид сообщает об этом со ссылкой на высокопоставленные источники в Израиле и в Украине.
Напомним, Израиль в 2022 году обещал специально разработать и поставить Украине системы оповещения для гражданского населения, которые будут уведомлять об обстрелах определенных районов, а не целых городов, как это происходит в Украине в настоящее время.
Когда в этом году Киев посетил министр иностранных дел Израиля Эли Коэн, а за ним депутаты Кнессета Юлий Эдельштейн и Зеэв Элькин, они подтвердили это обещание.
Как пишет Равид, в течение последних месяцев сотрудники израильской Службы тыла и их украинские коллеги несколько раз встречались в Польше, чтобы обсудить детали проекта.
Пока РФ ведет захватническую войну на Украине, число богатейших людей России только увеличивается. За прошедший год список толстосумов-россиян, по версии журнала "Форбс", вырос почти на четверть. В ежегодный рейтинг вошли 110 миллиардеров — это на 22 человека больше, чем в прошлом году.
Многие люди из этого списка находятся под санкциями западных стран, тем не менее совокупное состояние российских миллиардеров тоже растет и за год увеличилось с 353 до 505 миллиардов.
Самым богатым россиянином, согласно рейтингу "Форбс", стал сооснователь компании "Еврохим" Андрей Мельниченко — его состояние журнал оценил в 25,2 миллиарда долларов (за год +14,1 миллиарда). Бизнесмен под санкциями ЕС.
Второе место в российском списке занял владелец "Норильского никеля" Владимир Потанин с 23,7 миллиардами (+6,4 миллиарда). Он находится под санкциями Австралии, Великобритании, Канады и США.На третьем месте владелец Новолипецкого металлургического комбината Владимир Лисин с 22,1 миллиарда долларов (+3,7). Единственный человек из пятерки лидеров, в отношении которого не ввели ограничительные меры.
Четвертое место занял владелец компании "Новатэк" Леонид Михельсон с состоянием в 21,6 миллиарда долларов (+7,6 миллиарда). Находится под санкциями Великобритании и Канады.
На пятом месте Алексей Мордашов — владелец "Северстали" с 20,9 миллиарда долларов (+7,7). Под санкциями США и Евросоюза.
Как отмечает "Форбс", в списке российских миллиардеров на 2023 год могло быть 115 человек, однако пять участников прошлогоднего рейтинга отказались от российского гражданства.
В эти минуты компания "Спейс-икс" проводит запуск крупнейшей ракеты в истории человечества "Старшип супер хеви" (Starship Super Heavy).
Это многофункциональная, полностью многоразовая двухступенчатая сверхтяжелая ракета-носитель, предназначенная для экономичной доставки грузов и людей на низкую околоземную, солнечно-синхронную и геопереходную орбиты, а также межпланетных полетов на Луну и Марс.
Боюсь, Катя, с ее подростковым эгоцентризмом, решила, что это я из-за нее переехал к ним на Таганку, когда меня попросили из гостиницы. В ее девичьем воображении у нас с ней уже был роман, тем более мы действительно однажды с ней тайно от Волкова встретились, но все это носило вполне невинный характер. Мысли мои были заняты другим.
Разборка с Волковым у нас произошла в первый же вечер, как только я к ним перебрался, а наутро он срочно вылетел на северный Кавказ, где опять начались какие-то нелады с Чечней. На кухонном столе я нашел записку – Волков извинялся за вчерашнее, объясняя, что все произошло по пьяному делу, а потому не в счет. Мы и, вправду, к тому времени прикончили третью бутылку, но я половинил, а то и вовсе пропускал, зато Волков пил в ту ночь по-черному, вот и накирялся. Он и раньше, помню, употреблял, но по-настоящему стал закладывать только в Афганистане, сам признался:
– Другого там у нас выхода не было. Разве что травка, но я консерватор, предпочитаю горлодер. Одного стакана достаточно, чтобы выпрямить нервные окончания.
– А у тебя есть нервы? – спросил я, вовсе не думая его задеть, но он тут же полез в бутылку:
– Ах, да! Я же забыл: у вас прерогатива и на нервы тоже!
До рукоприкладства у нас с ним не дошло, но Волков обрушил на меня оскорбления одно почище другого. Катя, помню, ему бросила:
– Волков, зря стараешься! Смотри – с него как с гуся вода. Он даже не обижается! Твой одноклассник – тефлоновый.
Похоже, Катя и в самом деле была удивлена моей безответностью, хотя значения слова «тефлоновый» я не знал, смутно догадываясь о его американском происхождении. Катин новояз загонял меня иногда в тупик.
– В святые готовишься? – кричал на меня пьяный Волков, все глубже вкручиваясь в штопор ссоры. – Иисусом заделался? Лучше всех на свете? А у самого рыльце в пуху, мне ли не знать! Ну, дай, дай мне по морде – и будем квиты, черт побери! Чистоплюй! Шибздик! Буржуйчик! Вегетарианец чертов! Тоже мне Франциск Ассизский! Отмазался удрав, а так бы ссучился, как все мы.
Каково было Кате все это слушать? Вот кто по-настоящему растерялся – не я, а Катя. Но вступать в спор с пьяным, который на моих глазах уговорил две бутылки, или объяснять его дочери-подростку свою точку зрения было неуместно. И бессмысленно. Мне не удалось ее объяснить даже в более подходящих обстоятельствах куда более близкому мне человеку, из-за чего, собственно, все и случилось. Но Лена, помню, бросила мне тогда то же самое слово, хотя нет – другое: не чистоплюй, а чистюля. Все эти шестнадцать лет я думал об этой последней нашей встрече. Постепенно у меня скопилось такое множество ответов и объяснений, что я мог бы переплести их в солидный том, если б стал записывать. Но как раз тогда я не сказал ничего из того, что сказать было просто необходимо. Я из тугодумов – это потом мне приходят остроумные или убедительные, но, увы, лестничные реплики. Может быть, именно потому так болтлив на бумаге, что молчалив на людях.
– А что, по протоколу положено обижаться? – спросил я Катю. – У вас здесь теперь такой обязательный церемониал?
Да, я не знал, позабыл правила поведения в подобных случаях – как себя вести, когда тебя оскорбляют. Сказать по правде, я даже растерялся от такого внезапного со стороны Волкова наскока. Ну, ладно – на урода я бы мог ему ответить, что он с годами тоже не стал красавцем и на его лице появилась какая-то порча, но что мне сказать на жидяру, когда я и есть жидяра – было дело, стыдился, но никогда не отрицал? К тому ж, есть разница между личным оскорблением и родовым, не говоря уж о том, что это меня впервые жидом обзывают – у меня нет никакого опыта в такого рода перепалках.
Да я и не был уверен, что Волков антисемит на самом деле. Мне всегда казалось, что антисемитизм – часть общей говнистости человека, а говно в тот вечер поднялось у Волкова из-под глыб и вышло наружу. А в чем выражается моя говнистость, когда выходит наружу? В любом случае – не в русофобии. Зря, значит, Волков отмежевывался от «Памяти», когда, приведя на их собрание, предупредил не судить по карикатуре об оригинале. А что если карикатура не утрирует черты оригинала, но выявляет его сущность? Чем Волков, к примеру, отличается в этом вопросе от Бороды?
Я подозревал, что как раз волковский антисемитизм был персонального свойства и направлен лично на меня. Так ему и сказал:
– Меня ты ненавидишь – это понятно. Положим даже за дело. Но зачем к нашим с тобой личным отношениям целый народ приплетать?
– Все одинаковы, – сказал Волков и пьяно махнул рукой. – Легко живете. Люди воздуха. Попрыгунчики! Паразитируете на язвах чужих культур – вот форма вашего существования, Ницше прав.
– Да что б вы без евреев делали? – занял я, обороняясь, чуждую мне позицию. – Дикари, скифы, огнепоклонники. Ни Бога, ни Библии, ни социализма, ни капитализма, ни теории относительности, ни психоанализа, который у нас давно из моды вышел, а вы только-только дорвались! Повальное увлечение Фрейдом!
– Да я б в его сторону даже не пернул!
Господи, при чем здесь Фрейд? Куда нас занесло?
Лично для меня жид ничуть не обиднее урода, тем более, совпадает с моей самооценкой: да, я жид, да, я урод. Я мог бы добавить еще с дюжину эпитетов, но боюсь, от такого самоотрицания разит кокетством. Любопытно, что Катя на жидяру внимания не обратила – для нее это само собой разумеется:
– А почему урод? – удивилась она.
Ага, Волков, попался! Ну-ка, объясни собственной дочери – что ты имел в виду под уродом! Пусть не красавец, но и не урод, и я послал Кате через стол воздушный поцелуй в благодарность за моральную поддержку.
К тому времени, однако, Волков был уже пьян в дымину, чтоб пускаться в объяснения, да мне они и не нужны, я и так догадывался что к чему, а чтобы объяснить Кате, надо было завести ее в такие дебри, откуда, не уверен, нашла ли бы она дорогу назад. Мы до сих пор в них блуждаем.
Не для ее девичьих ушей, таких же маленьких, как у Лены.
Катя сама почувствовала себя третьей лишней и отправилась спать, попросив нас соблюдать правила общежития – ей завтра с утра в школу. О том, что она еще школьница, я как-то стал забывать – настолько на равных она с нами.
Как и у Кати, у меня было ощущение, что от меня что-то скрывали и продолжают скрывать. Я знал Лену, и для меня было непостижимо, как она могла так молниеносно выскочить за Волкова? Этого не могло произойти без предварительной подготовки. Столько лет прошло, а чудище с зелеными глазами мучило меня, как будто все случилось только вчера. Когда они успели снюхаться? У меня тоже были причины для ненависти, но я же не обзывал Волкова гоем, кацапом или русской свиньей, не переводил наши давние страсти из индивидуального плана в племенной. Так и сказал Волкову, что он облегчает себе задачу, но не уверен, что до него дошло. Именно потому, что я знал Лену, для меня непостижима была их скоропалительная случка после моего отвала, как и предполагаемая связь до. О ужас – одновременно со мной? Сексуальный плюрализм, групповуха, дифаллусизм! А это словечко уже – забегая вперед – из новоречи продвинутой в половых вопросах Кати. Но еще кромешней, если до меня. В любом из вариантов это была совсем другая Лена, чем та, которую я знал. Вот что меня мучило все эти годы и набросилось на меня со страшнй силой, как только я вернулся в Москву.
До меня не сразу дошло, почему он бросил мне урода. Вряд ли это было объективной оценкой, хоть я и не заблуждаюсь на свой счет, а потому редко гляжу в зеркало либо на собственные фотки. Что такое оскорбление? Восклицательный эпитет, нисходящая метафора, словесная эссенция. Чтобы понять оскорбление, его надо расшифровать в развернутое предложение, абзац, страницу, главу. Словесный выстрел, который кончает с врагом раз и навсегда. Только недостатком воображения и бедностью словаря можно объяснить то, что люди прибегают к холодному или огнестрельному оружию для выяснения отношений.
На самом деле, будучи жидом, я не был ни уродом, ни красавцем. Я не был уродом даже в сравнении с Волковым, хотя, конечно, ростом, статью, мускулатурой, спортивностью и прочими физическими данными он превосходил меня. Но он имел в виду нечто совсем иное, и это иное было для меня потрясающей новостью: он, которому досталась в конце концов моя Лена, хоть он и упустил ее, как и я; он, к которому я так отчаянно ревновал, воспринимая как двойное предательство их скоропостижную женитьбу после моего отвала – выходит, он с не меньшей силой ревновал Лену ко мне, а потому и удивлялся, каким образом она досталась мне, жиду и уроду, а не ему.
Лена – единственное, что нас теперь с Волковым связывало. Естественное, со школы, соперничество, преодоленное или скрытое дружбой. Я выиграл у него Лену, но, может, мне так только показалось? Потом он взял реванш, женившись на ней. А теперь, выходит, я беру реванш, флиртуя с их дочкой? Реванш – у кого из них? У обоих? А Катя – в курсе всех наших перипетий? Вряд ли всех. При чем здесь Катя – в нашем классическом треугольнике она явно лишняя. Мы оба были выбраны Леной и оба отвергнуты, не все ли равно теперь, в какой очередности, пусть даже в одновременности!
Нет, не все равно, черт побери! В этом вся загвоздка, что не все равно! Мы оба ревновали к ее первому выбору, к первой любви, к первой ночи.
Катя ушла, Волков отключился и спал, положив голову на стол. Я решил, что и мне пора, и встал, чтоб пойти в мою комнату, в которой когда-то жила Лена. Но Волков схватил меня за руку:
– Посиди немного.
Он был трезв, как стеклышко. У меня мелькнуло даже подозрение, что он нарочно притворился пьяным, чтоб дать себе волю. Для таких, как он, вынужденно сдержанных людей, хмель – пропуск во вседозволенность.
Что он может сказать мне, чего бы я сам не знал?
Я бы мог, конечно, прямо спросить у него, когда у них с Леной началось, но прáва на этот вопрос у меня не было.
Это я должен узнать у самой Лены, хоть у меня и не хватит мужества, знал заранее.
Столько лет минуло с тех пор, а я все еще на том же уровне знания, что и был тогда. Блуждаю в потемках. Стиль ретро – я прикипел к прошлому. Как нынче говорят? Ретруха. Неужели мне суждено умереть, так ничего и не узнав?
Я начал издалека:
– Я даже не подозревал, что ты был влюблен в Лену…
– Легко было догадаться, когда полкласса в нее втюрилось. Даже Килограммчик, несмотря на свои голубые загибоны. Я не больше других. Скорее подчиняясь моде. С ума, как ты, не сходил.
– А по кому ты с ума сходил? У тебя пониженная пассионарность!
– Все лучше, чем быть на поводу у красноголового!
– Ты забыл, что был моим доверенным лицом? Я все тебе рассказывал!
– Не все так болтливы, как ты!
– Благодаря моей болтливости ты и втрескался в Лену. Любовь заразна. Тебе всегда нужен был пример для подражания. Недаром мамаша в последний год перевела тебя в другую школу – чтоб я на тебя не влиял.
– Врешь, это я тебя с ней свел, – усмехнувшись, объяснил Волков. – Помнишь, на переменке?
Еще б не помнить! Она была дежурной и сторожила какую-то дверь, в которую можно было входить и нельзя было выходить, или наоборот, без разницы, мы учились в параллельных классах, Волков в одном с Леной, но потом нас объединили ввиду малочисленности – и началась моя мука, которая длится до сих пор и которой зло пользуется сейчас Волков.
– Не забывай, что мы говорим о прошлом, – напомнил он.
– Это ты забываешь.
– Ты был настойчивее остальных. Наглее и самоувереннее. Потому я и сказал жидяра – для вас не существует препятствий.
– Дурак! Я ее любил больше, чем все вы, вместе взятые, а потому был наглее. Только что с моей наглости? Ты же знаешь, она любила тогда Килограммчика.
– О ком мы сейчас – о твоей бывшей возлюбленной или о моей бывшей жене? – сказал мне Волков раздраженно. – Или о теперешней Лене? Ты не путаешь имя с человеком? Ты был у нее? Боишься?
– Чего боюсь?
– Тебе виднее, чего ты боишься! Две недели в Москве, а позвонить ей так и не решился.
Я не стал оправдываться – у меня свои с ней отношения, точнее – никаких, но не его ума дело.
– Той Лены уже нет, – сказал он.
– Это для тебя нет, – огрызнулся я.
Волков посмотрел на меня с ненавистью, но мне было уже по фигу. Не я к нему ревновал, это он ко мне ревновал и ревнует. Я к нему никогда не ревновал. Я не знал имени того, к кому ревновал. Я даже не знал, знаю ли я того, к кому ревновал. Меня бы очень устроило, если б он был мертв. Единственный в мире человек, которого я мог бы убить.
Даже сейчас.
Это противоречит моим вегетарианским принципам?
Вовсе нет!
Есть бы я его не стал. А вегетарианство – это отказ от мясоедства, а не от убийства. Не ешь – еще не значит не убий. Не путать вегетарианство с пацифизмом – отнюдь.
В ту ночь, я был пьян не меньше Волкова. Не так уж много выпил, но накачал себя здорово. А Волков, наоборот, трезвел с каждой следующей рюмкой. Пил он, не переставая. На столе стояли три пустые бутылки «Столичной». Я бы так не смог чисто физически – желудок бы не принял. Еще одно отличие от Волкова, которое он бы отнес за счет моего жидовства.
– А Лена взяла твою фамилию, когда вышла замуж? – спросил я.
– Автоматически. Все было как-то впопыхах, она даже не задумывалась над этим. Мне самому это было как-то странно – Лена Волкова. Какая же она Волкова? Со школы – так въелось, что иначе, чем Леной Платоновой ее и представить немыслимо. Да она и сама никак не могла привыкнуть к «Волковой» и, когда мы развелись, снова стала Платоновой. То есть она переименовалась обратно еще до того, как это вошло в моду у городов. Думаю, что «Лена Шапиро» ей бы тоже не подошло, – усмехнулся Волков.
Господи, да я боготворил ее имя и сменил бы, не глядя, свое «Шапиро» на «Платонова», позволь она мне! Но Волкову я сказал, почувствовав насмешку:
– Если ты думаешь, что «Волков» оригинальнее или благозвучнее «Шапиро», ошибаешься.
– Ты все о своем…
– Это ты все о своем! Начинаешь же ты, а не я. Ты инициатор – и жидом назвал, и фамилию вышучиваешь, и в еврейский ресторан затащил…
– Тоже плохо? Для тебя же старались.
– Если бы для меня лично старались, повели бы в вегетарианский.
– Таких в Москве нет и в ближайшее время не предвидится. Скорее откроются для каннибалов. По стране – триста случаев людоедства в год. Ничего не поделаешь – голод. Почему тогда не отведать человечины? Катя, пожалуй, права. Можно пустить в народ какой-нибудь патриотический лозунг. Чеченское мясо для голодающей России! Что-нибудь в этом роде. Вот бы ваши филантропы открыли для наших каннибалов бесплатные столовые! Народ бы повалил.
– Там таким, как ты, и место. И вся твоя вшивая имперская идеология – тоже для каннибалов.
– Ну, ты сегодня осатанел! Сначала я, а теперь ты. Хорошо хоть, завтра мне на Кавказ.
– Действительно, хорошо, – сказал я, что в устах гостя звучало, наверное, довольно странно, но мне уже было не остановиться. – И дочку с собой прихвати.
На самом деле, я решил завтра же от них съехать. Попал в волчье логово – мотать отсюда, пока цел.
– Зря кипятишься. И зря от своего народа открещиваешься.
– Ну, знаешь, это уж мое личное дело, кем себя считать! Быть или не быть евреем – это мое право, мой выбор.
Я рассердился по-настоящему, что он мне навязывает еврейство.
– Выбор? Я не выбирал родиться русским, как и ты – евреем.
– А если я предпочитаю быть русским? Имею на это не меньшее право, чем ты.
– По-твоему выходит, я могу объявить себя евреем?
Это я виноват, что он свои социальные комплексы перековал в национальные, а теперь кичится своим происхождением. Коммуналка, безденежье, еле концы с концами сводили, мамаша уборщица, все дети от разных отцов и у всех – безотцовщина, а тут я подвернулся в приятели, маменькин сынок, пай-мальчик, жиденок: в школе буржуйчиком дразнили.
– Завидуешь? Махнемся? Слабо?
– Легкости твоей завидую. Летун, а не человек. Взял да за океан, все здесь побросав, а нас оставил расхлебывать. Тоже мне перелетная птица!
– Врешь! Все свое увез с собою!
– А Лена?
– Было предложено, – сказал я как можно тверже, потому что давно уже сомневался. – Когда меня гонят взашей и жалеют, что со мной связались – что мне оставалось?
– Тебя гордость заела! Хуже советчика не бывает. Ничего-то ты не понял!
– Что я должен понимать? Снова все эти недомолвки, намеки, полутона, нюансы. Понимаешь – не-на-ви-жу! Никаких хвостов, никаких обманов, все открытым текстом, не для того нам дано слово, чтобы скрывать! Она меня не любила, и тебя не любила, никого не любила – вот вся ее тайна! Есть еще какая-то? Ну, так сделай милость, расскажи, объясни, сейчас-то темнить чего?
– Это не моя тайна.
– А чья?
Это не я, это Катя сказала. Она стояла на пороге в цветастом халатике, из которого выросла, и я впервые увидел ее колени и на какое-то мгновение отключился.
– Мы тебя разбудили? – спросил Волков.
– Мертвый и тот бы проснулся. А чья? – повторила Катя.
– Тебя здесь не хватало, – сказал Волков и, покачиваясь, встал. – Ты, что, подслушивала?
– Вы так орете, что хочешь не хочешь, все слышишь. Странно еще, что соседи милицию не вызвали, чтоб вас окоротить.
– Вот здесь бы меня и сцапали за нарушение паспортного режима, – сказал я.
– Будь спок. Главный милиционер здесь я.
– Догадываюсь.
– Вы все это выпили? – и Катя показала на порожние бутылки.
– Главным образом твой папан.
В сидячем положении он чувствовал себя увереннее, а сейчас стоял, пошатываясь и держась за стол.
– Ну, и мальчишник вы здесь развели, – сказала Катя, позевывая. – Точнее матюгальник. Вы хоть знаете, который час?
Я глянул на свои «командирские», купленные два дня тому на Арбате: половина пятого.
– Пора, – и я встал, чтобы отправиться в комнату Лены, в которой она не жила, наверное, уже лет десять, но все равно должно там хоть что-то от нее сохраниться. Я не о вещах, но о духе, который не так просто выветривается.
– Нет, подожди, – пьяно сказал Волков.
– Что еще? – спросил я.
– Может, хватит, Волков? – сказала Катя.
– Давай поцелуемся, – предложил мне Волков, и это было, пожалуй, самое удивительное и самое непостижимое в этой ночной встрече.
Мы с ним поцеловались. Он все норовил в губы и взасос.
Нас объединяла с ним не школьная дружба, но женщина, которую мы оба безнадежно любили. Я – первым, а уж потом Волков – с моей подсказки. Права была его мать, забрав из школы: я на него дурно влиял. Но было уже поздно, когда она догадалась.
Засыпая в Лениной кровати, я думал не о ней, а о Кате. Я подозревал, что она вовсе не ложилась спать, а подслушала весь наш разговор с Волковым от начала до конца. Но что Волков сказал? Одни слова! Да, он знает о Лене больше, чем я, что не удивительно в виду столь длительного моего отсутствия. Меня волновало сейчас даже не то, что именно он знает, чего не знаю я, но знает ли это также и Катя, или мы с ней равно невежественны? Засыпая, я повторял вслед за ней:
