Евсей Кац | Очередь
Непрерывная череда людей, медленно двигающихся друг за другом вытягивалась в прямую линию, меняла направление, сворачивая в сторону под острым углом, вытягивалась опять в линию и снова сворачивала под острым углом.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo copyright: pixabay.com
Людей никто не направлял, они сами знали куда идти. Постоянно прибывали новые люди, становились в конец и было понятно, что это очередь к чему-то и она огромна и неубывающая. Обозреть ее всю можно было только с высоты птичьего полета. Видимо для этой цели в небе летали дроны. Погода стояла морозная, в такую пробирает до костей. Народ пританцовывал, стараясь согреться. Стояли люди разного возраста, пола, по одному и семьями с детьми малыми, замотанными в платки и шарфы поверх шапок. Судя по разнообразию верхней одежды, где китайские пуховики, чередовались с меховыми шубами, социальное положение публики было смешанным. Дети не баловались и не ныли и все в очереди были спокойны, даже равнодушны, как бывают равнодушны те, кому надо отбыть скучную повинность. Между собой почти не разговаривали, но иногда раздавались голоса:
– Костры бы развести.
– Нельзя. Москва ведь, чай тебе не какой-то Питер.
– Что дают? За чем стоите?
На них смотрели с изумлением, а когда те особенно приставали, отвечали хмуро вопросом на вопрос:
– Ты часом не больной?
В разных местах вдоль очереди сновали бойкие молодые парни и девицы с бидонами и лотками предлагали дешево перекусить, выкрикивая:
– Горячие МакДугины! Кому МакДугины?
Несведущие спрашивали:
– Что это?
– Котлеты такие, – объясняли им. – С жареной картошкой.
– Почему МакДугины?
– МакДональдсы американские на наш лад переименовали в честь какого-то Дугина. Поваром он был что ли?
Котлеты расходились вяло. Большинство уже имело опыт стояния и запаслось своей едой. Неофиты к блюду, изобретенному за океаном, относились с недоверием.
– Ну и что что Дугин. А приготовлено-то по ихнему рецепту. Отравишься, а лечить не станут. Еще статью пришьют.
– Лицо лучше поднять. Сверят с базой, на входе не надо будет паспорт показывать.
– А отметку поставят?
– А то как же. Затем и стоим. Куда же без нее. На работе проверят.
– У меня уже есть, но на ребенка в детском саду тоже требуют. С самого Хабаровска за ней приехала. Говорят, надо будет обновлять каждые два года.
– Нет. Ежегодно. Мой сын пропустил, оставили в школе на второй год.
Иногда движение приостанавливалось из-за какой-то заминки впереди. Это выбивало людей из ритма, к которому они успели привыкнуть и раздавались робкие голоса:
– Не знаете, далеко еще?
– Да не очень, уже иконостас виден.
– По чем? – их спрашивали свои, родственники или сдружившееся за время стояния.
– Меньше (называлась внушительная сумма) не берет, а что делать?
Пройдя иконостас народ имел шанс опять столкнуться с религиозными проявлениями. К очереди приближались кавказского вида мужчины, распахивали тулупы и тихими голосами предлагали купить иконы со святой Маргаритой. Святая была изображена не по-православному простоволоса, в яркой кофточке с глубоким декольте, открывающим до соскового ореола, упругие груди примерно четвертого размера.
– Почему святая такая сисястая, почти голая? – спрашивали у распространителей Маргариты.
– ПатАму што голую правду до людей доносила. За это ее того, понимаешь.
Маргарита продавалась еще хуже котлет МакДугин. Женщины от нее отворачивались с брезгливой гримасой, а если кто и покупал, то несовершеннолетние юнцы и странного вида мужчины. Притом, и те и другие старались делать это по мере возможностей незаметно для остальных.
О том, что конечная цель уже близко свидетельствовали установленные по сторонам большие билборды. Первый оповещал, что началась санитарная зона. «Не ссать!» доходчиво предупреждал он и для пущей убедительности, а также для не умеющих читать предлагал перечеркнутое изображение статуи писающего мальчика из города Брюсселя. На другом панно изображался румяный однорукий и безногий инвалид в военной форме. Он улыбался во весь рот, а в высоко поднятой оставшейся руке держал новогоднюю открытку, на которой старославянским шрифтом было написано:
«Вася-Донбасс поздравляет вас с Новым 20 Годом!» Нехватка двух знаков в нумерации года вызывала удивление, но знатоки объясняли это тем, что сделано это в целях экономии билбордов: последние две цифры были сменяемы и добавлялись перед самым новым годом, а истерзанного дождями и солнцем «Васю» подрихтовывали, подкрашивали и выглядел он как огурчик.
Предвидя окончание длительного похода народ оживлялся, становился разговорчивее.
– Это правда, что в сидячем положении?
– А то!
– Говорят, до него какой-то еврей там был. Кто его помнит сейчас.
– А этот сидит и прям в глаза вам смотрит. Так его в том заведении, где в молодости работал, учили. Вот сохранил привычку.
– Зионер, зионер всем славянам пример!
А также:
– Занимаюсь каратэ. Не пойду в ЭлГэБэТэ.
Уже перед самым входом в пирамидальное здание из красного камня толпу будоражили некие служивые люди, заученно восклицая:
– О, Господи, неужели я его увижу!
А полицейские в шлемах образовывали узкий коридор, покрикивали:
– В затылок, в затылок, – и корректировали движение легкими ударами дубинок.
Чуть в сторонке, организованно в две шеренги стояли на коленях старушки, крестились, прикладывались лбами к булыжникам и губами к фляжкам.
На черном лабрадоре тусклым золотом шла надпись «ПУКИН». Под ней еще можно было разглядеть красноватые следы старых букв.
Евсей Кац
Комментариев нет:
Отправить комментарий