Виталий Челышев: Болезнь в анамнезе
226 total views (from 2022/01/01), 23 views today
И дата написания, которая окунает всех наших современников в свинцовую в красных и чёрных разводах реку той самой войны… Это и есть обобщение, которое видишь не в деталях (в деталях только черти), обобщение — будто взгляд через перевёрнутый бинокль, когда из важного и проходного ты обнаруживаешь эскиз долгой истории, которая даже в годы мира всегда была беременна войной. Увы.
Болезнь в анамнезе
Опыт рецензии-диалога на книгу моего друга Иосифа Гальперина
«ХРОНИКИ ПОЗОРА»
(Ганновер: Семь искусств, 2022)
«В первой части — о том положении российского общества, которое позволило допустить преступную войну. Вторая часть — хроника и осмысление самих нынешних страшных дней. А в третью часть я включил рассказ о порывах и надеждах, которые позволяли думать, что подобное не случится с нашей родиной. Там и воспоминания об Августе 91-го, и аналитические репортажи с Украины, написанные мной еще в 2004-м году, в дни первого Майдана и опубликованные сначала в газете «Совершенно секретно», а потом уже в наши дни в «Мастерской» портала «Заметки по еврейской истории».
«Мастерская» портала, которым руководит Евгений Беркович, опубликовала и большинство, процентов девяносто, текстов, составивших эту книгу. Некоторые стихи публикуются впервые, пара аналитических текстов вышла за эти месяцы в интернет-газете «Континент» (США).»
ЖДАЛИ ВОЙНУ…
Опасался просто отразить впечатление. Всё потому, что многие публицистические тексты и стихи я читал в розницу, в разные времена и годы. Но когда они оказываются под общей крышей книги, возникают новые смыслы, реминисценции, на фигуру авторских текстов накладываются собственные воспоминания и мысли, и тут важно обуздать это «своё», напоминая себе, что речь идёт не о тебе, а о книге друга. А ещё важно не окунуться в комплиментарность (потому что друг), а постараться говорить честно о том, что действительно задевает. И уж если отвешивать комплимент, то безусловно тому, с чего автор начинает. Гениальное самобытное квазидиалоговое вневременное стихотворение в прозе. Будь оно вырвано из текста и контекста, я бы предположил авторство кого-то из замечательных писателей. В первую очередь это Людвик Ашкенази (что-то из сборника «Чёрная шкатулка»). Или, с оговорками, это мог быть Бертольд Брехт. Или неведомые заметки Эжена Ионеско. Или даже что-то из Сэмюеля Беккета. Но здесь персонально Иосиф Гальперин, открывающий книгу этим текстом, который единственный я обязан процитировать полностью:
— Как вы жили перед войной?
— Ждали войну.
— Что вы делали перед войной?
— Ждали войну.
— Что хорошего было перед войной?
— Ждали войну.
— Почему была война?
— Ждали войну.
(15.04.2021)
… И дата написания, которая окунает всех наших современников в свинцовую в красных и чёрных разводах реку той самой войны… Это и есть обобщение, которое видишь не в деталях (в деталях только черти), обобщение — будто взгляд через перевёрнутый бинокль, когда из важного и проходного ты обнаруживаешь эскиз долгой истории, которая даже в годы мира всегда была беременна войной. Увы.
В коротком предисловии автор пытается объяснить заголовок и советским, потом российским высокомерным навязыванием соседям (ближним и дальним) собственных странно меняющихся комплексов и постулатов («Венгрия, Польша, Чехословакия, Афганистан, Сирия…»… Ах, это ведь далеко не полный список, к которому теперь присоединилась и Украина). Навязывание всегда с оружием в руках. Иногда — без стеснения — в собственных руках, иногда в руках тайно подготовленных революционеров, иногда коллективно — совместно с сателлитами, иногда в качестве исполнителя интернационального долга, а то и «самообороной без оружия» — с помощью политических и экономических манипуляций. Но всегда с позиции силы (неважно, реальной, мнимой, или идеологической). «Хроники позора» — говорит автор. И это хроники не только времён, но и хронических наших болезней. Случалась несколько раз на этом историческом пути жажда обновления, краткие передышки свободы, а за ними неизбежные развилки, перепутья. Мы дышали дарованной и принятой обществом свободой. Дышали с конца 80-х, дышали в начале 90-х, когда страна, несмотря на все кризисы и трудности, хотела и могла двинуться синхронно с эволюцией общечеловеческой земной цивилизации. Дышали… И отдали штурвал в руки тех, кто жаждал рулить. Ибо инженеры хотели изобретать, врачи — лечить, металлурги — плавить чугун и сталь, шахтёры и горняки — добывать уголь и руды, учителя — учить. И тогда, шаг за шагом, к штурвалу приблизились, а потом и захватили его мародёры. И им плевать было на романтику революций, они пришли, чтобы вырвать у людей сначала права на собственность, потом — права на свободу, а потом, когда бросились вырывать друг у друга лакомые куски собственности, когда рулевые упились нефтью и надышались газом, им показалось несправедливым, что части распавшейся страны принадлежат не им. И началось это даже раньше дарованной свободы и раньше распада Союза, и сильно раньше назревавшего конфликта между Россией и Украиной. Но именно война на Украине стала в итоге воронкой, куда сливаются со стрельбой и гулом кровавые итоги политической хирургии 21-го века, построенного на заготовках века 20-го. Об этом книга. И не только. Сквозь старые репортажи, зарисовки, аналитику, поэзию уже проступает рисунок трудного будущего, ещё не казавшегося таким страшным ни автору, ни мне, хоть нам случалось видеть одну и ту же реальность не только с разных сторон. Мы ведь какое-то время даже работали в одном издании и разделяли взгляды друг друга. Но порой видели разное. А вокруг сочились малые и большие, но всегда страшные войны с резнёй или стрельбой, с трупами, которые невозможно было неделями забрать с простреливаемого берега реки, с детскими кладбищами на школьных дворах… Я это видел сам… И это было дикостью, когда люди превращались в охотников и дичь, всегда находя себе оправдание в нарушении заповеди «не убий». Но и тогда никто не представлял, что Россия и Украина станут субъектами реального вооружённого конфликта. Никто и никогда… Но это случилось. И те же «никто» сегодня не знают, чем эта война, уже унесшая тысячи и тысячи жизней, может завершиться. Концом цивилизации? Никто не знает, даже тот маленький честолюбивый имперец, который делает вид, что знает всё наперёд. Никто не ведает, даже хор вельможных подпевал, утверждающих, что «всё идёт по плану»…
МЕНЯ СРАЗУ ЗАИНТЕРЕСОВАЛА ПЕРВАЯ ГЛАВА КНИГИ — «БЛЕЯНИЕ БЛАГОНАМЕРЕННЫХ». Не заголовком (не мой стиль), не потому, что глава первая. Сутью. Речь о борьбе с правозащитниками, с «Мемориалом», с инакоговорением и инакомыслием. Речь о клеймлении людей, СМИ, общественных организаций «званием» иноагента (в некоторых телешоу их уже без стеснения называют врагами народа). Речь о набирающей обороты машине репрессий, в работу которой пытаются вовлечь общество. Речь и о названных «благонамеренными», тех, кто пытается сохранить внутреннее равновесие, балансирует на канате, задавая себе вопрос Гамлета (цитата вырвана, конечно, из контекста монолога, но и там у неё очевидный смысл): «Мириться лучше со знакомым злом, Чем бегством к незнакомому стремиться! Так всех нас в трусов превращает мысль» и т.д. Я о людях, которых более 20 лет кормили пропагандой, как гусей на убой. И время убоя приближалось сквозь крики на разных политических ТВ-шоу. В этот «убой» общество ещё не верило, но постигало науку ненависти. Обществами манипулировали. И на Украине были свои ошибки, о которых я когда-то писал, а сегодня слова не скажу. Потому что даже «спецоперация» уже несколько раз меняла цели. И из маленькой матрёшки странных этих целей выскакивали матрёшки побольше, ещё больше, и наконец произнеслось про освобождение «наших территорий»… «Спецоперация» неожиданно сделала очень даже разную Украину (Донбасс, Восток, Центр, который иногда украинцы называли «справжньою Україною», Запад) практически единым монолитом сопротивления. Хотели быстро, теперь намекают, что это будет долго. Декларировали цель «не допустить приближения НАТО к границам России», теперь границы стали ближе, а НАТО укрупняется и консолидируется. Думали продемонстрировать силу… А теперь каждый россиянин, который говорит, что хочет мира, может быть обвинён в дискредитации армии и российских героев, сражающихся и гибнущих в степях и городах Украины. Обвинён и посажен. Если можно задержать на улице молодого человека, который держит в руках том «Войны и мира» Толстого, то это значит, что задержать могут каждого патриота — не только за «недержание голоса», но и без всяких причин вообще…
Эта короткая глава подняла в душе всю ту удушливую пыль, о которой «национальный лидер» предупреждал по другому поводу ещё в начале нового века: «Замучаетесь пыль глотать!» Уже. Уже замучались. И давно…
В ЭТОЙ КНИГЕ НЕ ОДНАЖДЫ АВТОР ПОДНИМАЕТ ВОПРОС ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ОБЩЕСТВА. О КОЛЛЕКТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ. Ну да, и я, и каждый ответственен за всё, что происходит при его жизни. Но среди моря ответственных есть виновные. Есть и те, кто сопротивляется словом или делом. Есть и нейтральные, которые знать ничего не хотят, пока это не коснётся их лично. Они и есть основной объект манипуляции в любом обществе. А манипулировать квазинейтральной массой легко.
Один пример. Мы с сыном (тогда ещё подростком) стояли в огромной толпе, которая, как верблюд сквозь игольное ушко, пробиралась на концерт в спорткомплекс. Конечно, была открыта только одна дверь. Стоять было скучно. Толпа плотная, все плечом к плечу. И я решил проделать эксперимент. Слегка (едва-едва) надавил своим плечом на плечо соседа справа. Тот чуток отодвинулся — а значит надавил на плечо соседа справа. Короче, всего 15 минут понадобилось, чтобы огромная, круглая по рисунку толпа почти полностью превратилась в длинную кишку вдоль спорткомплекса. То же самое, только в обратном порядке, произошло, когда я чуток нажал на плечо соседа слева.
И ещё одно воспоминание. Косвенно, наверное, связанное с запрещённым в России «Мемориалом». Приехал в конце 70-х прошлого века разбираться со скандальной ситуацией в селе на берегу Днепра (дальше было море разливанное Каховского водохранилища). Но параллельно увидел неожиданное, другое, вне темы. По улице шёл, опираясь на клюку, маленький согбенный седобородый старец. И когда он приближался к людям, все синхронно отворачивались, вообще поворачивались к нему спиной. Я спросил, и мне объяснили: он когда-то, давным-давно раскулачивал односельчан. Его хатка оказалась на самой окраине села. Я постучал. Никто не ответил. Дверь была не заперта. Зашёл. Старик сидел за столом у окна и со страхом посмотрел на меня. Я задал свой вопрос. И он заплакал. А потом отвечал около часу, мне не пришлось больше задавать вопросов. Ему было 19 лет. Он был комсомольцем. Позади революция, при которой он был маленьким. Потом все начали строить светлое будущее. А некоторые мешали приближению светлого будущего, не хотели делиться с народом. «Что я знал тогда? Что понимал? Думал, что воплощаю идеи революции в жизнь. И все от меня отвернулись. А потом и семья отвернулась. И сын знаться не хочет. Со мной не разговаривают даже на почте, когда за пенсией прихожу. Но я привык. Я верил властям. Не нужно было верить. Теперь у меня вся жизнь — прошлое». И он снова заплакал, махнул рукой, чтобы я уходил… Кем он был в прошлом? Возможно и жестоким мальчишкой. Или просто, без вредных мыслей, шагал вперёд вместе с коммунистическим авангардом молодёжи? Он был и остался жертвой той пропаганды, которую вдували в уши рабоче-крестьянской молодёжи появившейся большевистские агитаторы, а потом и радио. Жалко его было мне? Нынешнего — немножко, прежнего — немножко (ведь не все пошли в уполномоченные по раскулачиванию). Но в тысячу раз жальче тех, кто пострадал от его податливости, неграмотности, глупости, верности громким клятвам, за которыми стояла чья-то корысть… Лес рубят — щепки летят? Он оказался среди лесорубов, к которому потом всю жизнь щепки презрения односельчан возвращались маленькими осиновыми кольями. А те, кто превратил мальчишку из рыбацкой семьи в изгоя, в человека со сломанной душой и чувством запоздалой вины, — большие начальники и вожди умирали в славе и в почёте, их хоронили в мавзолеях или в кремлёвской стене, им ставили памятники. На них молились. Некоторые молятся и сейчас.
Можно запретить «Мемориал». Можно запретить правду вообще. Можно публично искажать или украшать эту правду. Но тот самый «глубинный народ», о котором так часто говорят в последнее время, — он-то ничего не забывает. При опросах может и не признаться, что помнит (особенно если страшно говорить правду). Но и не забудет. Как помнила родовая деревня моего отца (в Ивановской области) про запаханную личную землю, обещанную и даже выданную большевиками. А потом отобрали частные полоски, чтобы у себя в земле крестьяне не ковырялись, а шли в колхоз. Помнила деревня, как раскулачили большую семью, которая без наёмных работников сделала крошечный кирпичный заводик (глина там — хоть колокола лей). Впрочем, деревня угасала, и память эта может стереться вовсе. Вот если бы «Мемориал»… Впрочем, есть и свой летописец у этой деревни. Низкий поклон ему.
Две эти линии — официозная жизнь и жизнь семей, жизнь реальная — существуют как бы параллельно. Но иногда пересекаются. И тогда искрит. Всегда искрит…
Я не осуждаю зайцев за то, что они убегают от лис и волков. На то они и зайцы — дрожат, не хотят превращаться в зайчатину. Хотя в экзистенциональной ситуации загнанности даже некоторые зайцы превращаются в героев, поскольку чувствуют благородную ярость и набрасываются на обидчиков, обращая их в бегство. И кошка может прогнать медведя, хотя ему только лапой махнуть — и всё. Судить же я готов циничных шакалов, всё понимающих, движимых корыстью, ради которой они готовы на всё.
МНОГИЕ ГЛАВЫ — СООБЩАЮЩИЕСЯ СОСУДЫ, В КОТОРЫХ НАПРЯЖЕНИЕ РАЗОГРЕВАЕМОГО КОТЛА ВОЙНЫ И ЛЮДИ БУДТО ВЫСВЕЧЕНЫ ДВУМЯ СОЛНЦАМИ — ИЗ ПРОШЛОГО И БУДУЩЕГО. «А нас-то за что?» называется одна из глав. А другая — «Радость «окончательного решения». И ещё — «Заговорили пушки»… И везде автор ищет и находит объяснение искажению человеческого в человеке. Впрочем, я бы не ставил всех в один ряд.
Вот Владимир Соловьёв (который Рудольфович, а то ведь их много сейчас)… Он уже давно не просто пропагандист, но и не шут, и не скоморох, ибо те умели сквозь смех говорить правду, за что их иногда казнили. Соловьёв не переобувался в воздухе. Он всегда был таким. Неужели патриотом? Ага. Патриотом самого себя. Он не из сонма прежде нормальных журналистов, продавших потом душу за презренный металл и благожелательность властей. А этот… И до пожара на Останкинской телебашне в эфире ТНТ выжимал воду из творога, утверждая, что из камня. А трагический пожар, остановивший на время вещание большинства каналов, унесший жизнь пожарного, стал праздником имени Владимира Соловьёва. Вещание ТНТ велось по другой схеме. И он, натоптанный и неуклюжий Володя, впервые выступил Главным Информационным Лицом на всю Россию. И лицо это трещало от счастья! Вот она, удача! Башня! Гори огнём… Позорное выступление, но его заметили те, которые выбирают беспринципных карьеристов. И пошло! И понеслось! Кажется, сегодня и он задумывается о финале (исчезновение собственности в Италии обидно, но время думать о собственном будущем, когда внешний мир захлопнулся перед ним лично). Думает. Мыслит (ибо нарцисс может о себе только мыслить). И практически вся колода его пропагандистских шоу (валеты, дамки, шестёрки, вырывающиеся иногда на карьерный оперативный простор и получающие собственные шоу) понимает, что урвать можно только сегодня, потому что завтра совершенно непредсказуемо. Агрессия, война, ксенофобия — их «спасательные круги», пока вся колода не утонет вместе с кругами в водовороте Истории (она и не таких видала).
Тимофей Сергейцев, упоминаемый автором, конечно, политтехнолог без кавычек. Он реально методолог (из того самого кружка Георгия Щедровицкого, известного не только школой методологии, но и обучением партийной советской элиты методам управления). Сергейцев — член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня». Это клуб при небезызвестной RT. Бедный Зиновьев, мечтавший о честном коммунизме, написавший свои «Зияющие высоты», высланный из СССР, облагодетельствованный на излёте жизни мэром Лужковым — ему сейчас неуютно на вечном покое. Целая плеяда членов этого клуба занималась политтехнологиями как в России, так и на Украине. Полная беспринципность: любому — любой результат. Композиторы политической «музыки» для тех, кто заказывал и платил. Сергейцев руководил и иногда выигрывал избирательные кампании (например, избирал мэров в Новороссийске, Уссурийске и Находке). Он же занимался избирательной кампанией зятя Кучмы — олигарха Виктора Пинчука (парламентские выборы), успешно руководил президентскими выборами самого Леонида Кучмы. Потом выбирал президента Удмуртии, потом — президента Якутии, потом был консультантом у Виктора Януковича, потом (опять на Украине) поработал на президентскую кампанию Арсения Яценюка…
У Иосифа Гальперина прекрасный авторский анализ. Но в одном ряду с пропагандистами автор упоминает таких разных персонажей как Анна Нетребко, Валерий Гергиев, Елизавета Глинка… И они действительно разные. Предполагаю, что Гергиев пошёл на сотрудничество с Путиным не столько из корысти (он признанный мастер, ему не нужны властные костыли), сколько потому, что Валерий Абисалович — осетин. А в Южной Осетии был собственный кошмар. Я не буду говорить о причинах возникновения грузино-южноосетинского противостояния. Там страдали оба этноса, попав в давнюю, ещё сталинскую ловушку национальной чересполосицы. Но Гергиев точно видел разрушения в этой непризнанной республике, видел людей в подвалах Цхинвала, видел детское кладбище на школьном дворе. Мне это тоже довелось увидеть задолго до августовской войны 2008 года. Видел трупы, уже неделю лежавшие на берегу Большой Лиахви (осетины не могли их забрать и похоронить, всё простреливалось). Видел в госпитале мальчика, который ещё вчера прыгал перед группой журналистов, а сегодня лежал на обезболивающих и, кажется, не знал, что одна нога у него ампутирована. Да, маэстро дал концерт в Цхинвале после той военной трагедии. Думаю, причина решений Гергиева в этом. Не оправдываю, потому что он не может не понимать, что теперь в роли Южной Осетии выступает Украина.
Об Анне Нетребко. 30 марта она осудила войну с Украиной и дистанцировалась от президента и правительства России. «Я категорически осуждаю войну на Украине и мои мысли с жертвами этой войны и их семьями». После этого 1 апреля 2022 года Новосибирский государственный академический театр оперы и балета заявил, что отменяет запланированное на 2 июня 2022 выступление оперной певицы Анны Нетребко.
И она с триумфом вернулась на европейскую сцену. С ошеломительным успехом прошел её концерт в Париже. А перед этим (1 июня) она порадовала зрителей своим великолепным пением в миланском Ла Скала. Всё нормально? Не знаю. Беда в том, что наша давно гибнувшая репутация начала переноситься на страну и на любого персонажа из России. Анна уже получала возмущённую реакцию, когда пожертвовала 1 млн рублей «Донбасс Опере». Опера пострадала летом 2014 года. Под обстрелами сгорел склад с твердыми декорациями. Часть из них удалось восстановить, но многие утеряны полностью, а на реконструкцию требовались деньги. У театра есть бомбоубежище. Насколько я знаю, прервали спектакль там только раз (из-за близкого обстрела волновались зрители). Половина труппы выехала из Донецка. И солисты, не занятые в каком-то спектакле, выполняли функцию дирижёров. Помочь пострадавшему театру — нормальный шаг для оперной дивы. И высказаться об агрессии против Украины — тоже нормальный шаг.
Не могу согласиться и с оценкой деятельности Доктора Лизы. За всё время (начиная с 2015 года) Елизавета Глинка вывезла на лечение в Россию примерно 500 детей — раненых или тяжело больных. Я знаю о неоднозначном отношении многих к деятельности этой женщины. Мне даже одна дама написала: «Да она не доктор никакая!»… Нет, всё-таки доктор, по образованию — врач-реаниматолог. А то, что занималась вспомоществованием тем, кто страдает, особенно детям, — не грех для врача, да и для любого человека. Сотрудничала с властями? Я точно так же защищал Чулпан Хаматову, которая делала для детей то, что могла. И тоже сотрудничала с властями. Пока 24 февраля не изменилась ситуация. И теперь «Царьград» пишет о Хаматовой и Пугачёвой (а по сути — о ГИТИСе, назвавшем актрис выдающимися выпускницами): «Ставить в пример всякий сброд как Пугачеву и Хаматову — это уже перебор! Можно же было упомянуть более достойных выпускников, кто не предал Родину в трудное время, а встал на ее защиту, например Анатолия Папанова и Георгия Анисимова». Мда… Я не знаю, как повела бы себя погибшая доктор Лиза в новых обстоятельствах. Но то, что она занималась не вывозом, а спасением детей — факт.
БОРЮСЬ С ИСКУШЕНИЕМ ПОГОВОРИТЬ О КАЖДОЙ ГЛАВЕ. Но так можно только замусорить рецензию. А вот Зорькина не могу не упомянуть. Иосиф Гальперин считает, что нынешний председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин ухудшился за последние годы, деградировав в итоге до готовности признать возможность применения смертной казни. Я же утверждаю, что этот человек (вполне грамотный конституционалист, конечно) всегда был хамелеоном, менявшим окрас под цвет пейзажа. В противостоянии Бориса Ельцина и парламента РСФСР Зорькин сделал ставку на Хасбулатова и Руцкого. Ну, проиграл на том политическом ипподроме, где результат ещё не всегда был предсказуемым. Встроился в новый пейзаж. А теперь опять пейзаж меняется, и кто-нибудь мог сказать ему: «Дорогой Валерий Дмитриевич, а вот вы подумайте: нужны ли нам эти заморочки с мораторием на казнь, если Европа так с нами себя ведёт?» И он подумал. А мог подумать и без намёка.
ОСТРОВ УКРАИНА И «ГЕРОСТРАТЕГ»
О да, самые трудные главы. Здесь и аналитика, и эмоции, словно автор идёт след в след по событиям. Следы оставлены на газетных полосах разных изданий. Здесь и Майдан, и череда президентов Украины, когда Гальперин ничего не меняет в прошлых своих репортажах, что свидетельствует об их точности и искренности. Иногда что-то «новый» Иосиф (читай «нынешний») оценивает сегодня иначе, чем оценивал «ветхий» Иосиф (читай «молодой»). Но это за пределами опубликованных прежде текстов. А глава «Три дня воли» — это уже взгляд «нового» Иосифа на три дня путча и последовавшие за этим событиями. (Кстати, до поднятия триколора над Белым парламентским домом триколор уже развевался на натянутом металлическом тросе. А рядом, на соседнем тросе, так же развевался сине-жёлтый украинский прапор. Кто бы мог подумать, что через 31 год эти флаги схлестнутся в кровопролитной войне? Никто. Только эти два флага и трепетали на ветру во время выступления Ельцина с балкона Белого дома 20 августа 1991 года. Тогда же выступал и мой друг священник Глеб Якунин. А в моём коротком выступлении (по-русски и по-украински) я приветствовал дружеское и союзническое соседство этих двух флагов. И площадь откликнулась «Ура!..» Многое случилось даже в тот день. И разговоры с группой «Альфа», которые потребовали от нас, депутатов, чтобы мы окоротили путчистов («Мы к людям силу применять не будем, так и скажите в Кремле!»). И переговоры нашей группы союзных и российских депутатов с Лукьяновым. Многое я узнал позже, в частности о тех республиканских лидерах, совершенно неожиданных, которые тупо по телефону присягнули гэкачепистам. Эти присяги уже не имели никакого значения. Правильно говорит Гальперин: страна переживала тот редкий случай, когда не власть ей что-то повелевала, а сам народ повелевал власти.
Да, революция, как всегда, взяла власть, а потом отдала её мародёрам. В книге описывается калейдоскоп событий, из которого складывается общая картина. Опишите сменяющийся рисунок узора в калейдоскопе — и вы будете гениями. А наши судьбы, наши победы и ошибки, наши поражения будут складываться на вид произвольно, а на самом деле зависимо от разных людей населяющих планету при нашей жизни.
Читая, я ещё раз вернулся к размышлениям о роли личности в истории и о том, случайно или нет система выдвигает в лидеры одних и гасит других. Да, бывают и случайности. Но бывает и продуманная многоходовка, когда разные лидеры политики и общественного мнения гасятся подсистемой, стремящейся к власти. И наступает момент, с которого пешка начинает свой путь в ферзи. Интересный неологизм предложил автор: геростратег. Каков Путин стратег — это уже общее место. Тактик он, и из тактики выстраивает то ёлку вертикали власти, то реагирует на внешние обстоятельства и разворачивает страну в одну или в другую сторону, то ищет признания и союзов с другими странами, но на своих условиях, то говорит о диктатуре закона, позволяя одновременно «своим» (а главное — себе) нарушать договоры. Ладно со стратегией. Стратегия реализации собственных хотелок — это сначала собственные репутационные потери, потом репутационные (и экономические) потери страны, потом — «военная спецоперация» как эвфемизм войны. А с первой частью неологизма всё тоже ясно. Это не отец истории Геродот (хоть исторические экзерсисы Путин очень любит). Это и не герой, потому что герои побеждают, особенно такие, которые умеют превращать самых яростных противников — в друзей. А мы штампуем врагов из наших симпатизантов, из тех, кто к нам относится нейтрально, даже из условных друзей. Думаю, что неологизм имеет отношение не к Геродоту, не к героям, а к Герострату…
Мне кажется, что нацлидер реально не понимает, почему у него не получается с любовью других народов. А не получается потому, что он желает, чтобы любили его, а не наоборот. Он не любит первых русских святых Бориса и Глеба, потому что они не боролись и позволили Святополку Окаянному убить их и присвоить власть. А святые Борис и Глеб просто отказались совершить каинов грех и не подняли мечи на брата своего. При таком раскладе у него в друзьях оказываются только армия, флот и спецслужбы. А друзья должны работать… Воевать. Охранять. Угрожать.
У него наверняка срабатывает какая-то другая матрица (например, возрождение и расширение империи, снятие угроз со стороны стран и блоков, которые он считает враждебными). Судя по опросам, народ поддерживает то, что он называет стратегией. Но эффект получается обратный, даже если меняющийся по ходу трудных военных действий сценарий завершится какой угодно победой (иначе никак). Что с этой «пирровой победой» потом делать? Что делать с неизбежными жертвами комбатантов и мирного населения с обеих сторон? Что делать с дружбой, которая реально была, с семейными связями враждующих теперь государств, с флагами, которые 20 августа 1991 года трепетали рядом?
Блок, посвящённый Майдану, перепетиям украинских избирательных кампаний, аналитике экономики Украины, персонажам этих кампаний я комментировать не буду (лучше прочитайте в книге сами). Не буду по двум причинам: чтобы не быть информационным спойлером; и чтобы не переплетались наши впечатления (ведь я на Украине инсайдер, и многое помню, хоть совсем новых политиков не знаю уже).
Одна из глав называется «Доживёт ли РФ до 2024 года?» Ну это споры давние. Лет 10 назад я спорил об этом в журнале «Журналист» со знаменитым питерским публицистом. Он прогнозировал развал. Я прогнозировал трудную жизнь, но не развал. И сейчас думаю, не развалится, если не случится III Мировая война, после которой будем считать не страны, а выживших.
Иосиф Гальперин в коротком послесловии завершает книгу словами:
«Результатов не знает опять никто. Но многие догадываются. А один результат уже и сегодня, на 100-й день войны, когда я пишу эти строки, ясен: родилась новая Украина, с новым молодым и сильным обществом, с молодым и сильным президентом».
Да, результатов не знает никто. Банальность, что все войны рано или поздно завершаются миром. Думаю, при любых раскладах это будет уже другой мир: для России, для Украины, для мира вообще.
И на коду несколько слов о стихах, которых в книге немало.
СТИХИ ЗДЕСЬ ОСОБЫЕ. И ОТНЮДЬ НЕ КРЕМ МЕЖДУ СЛОЯМИ ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ ПИРОГОВ. «Моих эпох не сосчитать с разбега» … «Я жил, а государства исчезали»… Просто хочу, чтобы читатель знал: у стихов здесь своя роль, примерно как в теме Судьбы в симфонии №5 Бетховена. «Мама, это не я», «Шаг вперёд, два назад — это век передёрнул затвор», «Когда прошло сближение светил…» (блеск!!!), «Под морем мелкой лжи и безднами обмана…»…
Мои заметки — не путеводитель по книге, не критика, тем более не маркетинг. Просто нужно знать: там есть и это. И что на это стоит обратить внимание. Иногда прекрасное, иногда приводящее в ужасающий трепет, иногда почти плакатное. Я вообще читал неправильно. Первыми — поэтические вехи. А потом, идя по публицистической прозе, натыкался на знакомые стихи, как на верстовые столбы.
Поздравляю автора с интереснейшей и актуальной книгой. Наверное я написал слишком длинную (для читателя) рецензию. Оправдывает меня только то, что я окоротил себя и о многом не написал. Читатель, прости. Читай Гальперина. Там есть то, о чём стоит прочитать лично тебе.
***
Приобрести книгу можно по этой ссылке:
Chronicles (lulu.com)
Комментариев нет:
Отправить комментарий