Борис Стругацкий: Подвергай все сомнению

Братья Стругацкие, лучшие фантасты России, давно стали «брендом», и интерес к ним до сих пор не угасает. Андрей, сын Бориса Стругацкого, согласился дать интервью нашему журналу. Сам он, будучи книгочеем, до недавнего времени занимался книгами, владея небольшим магазинчиком в Петербурге.      Один из тандема   Андрей Стругацкий Андрей, ваш отец известен как участник знаменитого тандема «Братья Стругацкие». Оба они были кумирами и в шестидесятые, и позже – их книги не устарели до сих пор… - И? Хотела, сделав уважительный заход, все же задать личный вопрос: вы с мамой не ревновали к тесной дружбе Бориса и Аркадия? - Гм... Интересный вопрос. Мне такое даже в голову бы не пришло…. Разумеется, никакой ревности не было, такого никто и помыслить-то не мог, ибо для подобных чувств никаких оснований не было. Работа - отдельно, семья - отдельно, величины не пересекающиеся. Какая уж тут ревность? Что это такое - отец-писатель? У иных, мне жаловались, как правило - угрюмый тип, перед которым все должны ходить на цыпочках, другие, наоборот, хвалились – отец, мол, был весельчак, с виду и не скажешь, что гений. - Да я в детстве как-то особо и не задумывался, писатель у меня отец или нет. У других папа - инженер, рабочий, учитель, а у меня вот - писатель, и что? В юные годы я этому обстоятельству особого значения не придавал, тем более отец совершенно не кичился своей профессией и вообще был человеком очень скромным.   Рядом или напротив Расскажите, как это происходило, как они писали вдвоем? Как мне ответила, смеясь, Александра Ильф, дочь Ильи Ильфа, когда я спросила – они садились напротив друг друга? И она тут же, мгновенно, остроумная была женщина - ну почему, иногда и рядом садились. - Ну вот и они так садились - то рядом, то напротив друг друга (смеется). Примерно так, как у Ильфа с Петровым. Нет, я серьезно. - Если серьезно, то какие-то первоначальные намётки к будущей повести они могли продумывать и по отдельности, но писали, конечно, только вместе. Съезжались и писали, страницу за страницей, пока не закончат - собственно, Борис Натанович неоднократно сам об этом рассказывал. Вот, к примеру, цитата из его «Комментариев к пройденному»: «Специфика работы АБС - это когда любой мало-мальски серьезный текст создается обязательно вдвоем, единовременно, слово за словом, абзац за абзацем, страница за страницей». И соперничества между ними никогда не было - «это я придумал, не ты»? Разговоров - кто главнее, Борис или Аркадий, не случалось? - Чего не было, того не было. Во всяком случае, я такого ни разу не слышал. Да и какое могло быть соперничество? Они же были единым, если можно так выразиться, организмом - не Борис и Аркадий, а один писатель - «Братья Стругацкие». Ну сами посудите, как может соперничать правая рука с левой?   Мои папа, мама (Аделаида Андреевна), ваш покорный, и детки - Света и Боря-младший. Июнь 2002 г.   Понятно. Я так и думала – всё идеально, оба они очень симпатичные люди, настоящие интеллигенты, во всём. А вас как воспитывали? Строго или доброжелательно? Отец разговаривал с вами на важные темы? - Отец меня воспитывал именно так, как и должен воспитывать интеллигентный человек своего ребенка: учись хорошо, читай как можно больше, не ленись, не обманывай, не делай плохого окружающим. Нельзя сказать, что я уж так досконально соблюдал эти заповеди, но в общем и целом старался, конечно…А на серьёзные темы - о жизни, литературе, истории, политике - отец начал со мной говорить ещё в моём раннем подростковом возрасте. Эти разговоры вообще-то сильно на меня повлияли – благодаря им я со временем выработал критический взгляд на окружающую действительность. Девиз «Подвергай всё сомнению!» отец вдолбил мне буквально в подкорку, в подсознание.   Шестидесятники Мне интересно, был ли ваш отец идеалистом? Менялся ли его взгляд на советскую действительность? Или он сетовал, как многие в те времена, на нарушение «ленинских норм»? - Взгляды отца, разумеется, менялись. Если они с братом и были когда-то идеалистами, то, пожалуй, только в ранней молодости – впрочем, их заблуждения довольно быстро сошли на нет, окружающая среда, как вы догадываетесь, поспособствовала… А вера в «ленинские нормы» у них, думаю, испарилась уже в первой половине шестидесятых. Ну и последние иллюзии по поводу «самого передового строя» окончательно развеялись в 1968-м, после вторжения в Чехословакию… Но их все-таки публиковали, несмотря на цензуру и запреты на некоторые книги, типа «Улитки на склоне»… Мне это кажется настоящим чудом. Чистая случайность или они все же пробили брешь непонимания? - Ну, «публиковались» - громко сказано. Со второй половины шестидесятых препоны со стороны цензуры и идиотов-чиновников становились все более непреодолимыми. А в семидесятые…Там так было: если новые повести и выходили, то крайне нерегулярно, и исключительно в журналах «Аврора» и «Знание - сила», причем со скрипом и в сокращённом виде… Книги с их новыми произведениями не издавались целых семь лет, с 1972-го по 1979-й. Да и переизданий старых повестей за это время было всего два или даже одно… Все эти перипетии очень подробно описаны опять-таки в «Комментариях к пройденному», и я всем настоятельно советую их прочитать… Стругацкие, видимо, были атеистами? - Стопроцентными. Добавить мне к этому нечего, ибо никаких сомнений по этому поводу у них никогда не было.   Свой круг К вам в дом приходили знаменитые ученые? Вообще расскажите про круг отца и дяди? Наверно, интересно было… Только это и было интересно в довольно жесткой, какой-то кромешной стране… Вы, видимо, росли в интеллектуальной атмосфере и часто общались с лучшими людьми эпохи? - Ну, про круг общения дяди я знаю только с чужих слов, поскольку ни разу у него дома не был… Как это?! - Да я вообще лишь однажды был в Москве, в начале девяностых. Но что дядя Аркадий был человеком общительным, многих знал и со многими встречался, причем с самыми разными людьми, и с простыми и со знаменитыми, - это известно. Дружил с Высоцким, общался с Любимовым и Тарковским, да и со многими другими, всех, наверно, не перечислишь… А вот отец, напротив, был человеком достаточно замкнутым, круг его общения был небольшим - ближайшие шесть-восемь друзей, вот с ними он и общался постоянно… Известные писатели или ученые у нас, конечно, бывали, но не слишком часто. И даже Высоцкий как-то заходил, я даже помню, что это было лето 1967-го… Мне, правда, повидаться с ним не удалось, я как раз на каникулах был у бабушки в Киеве.   Наверстать прогресс Вы сами любите фантастику? Читаете ее? С чем, как вы думаете, связан всплеск этого жанра в ХХ веке? С надеждами на лучшее, на сияющее будущее, блистающий мир? - Фантастику я не просто люблю, я ею, можно сказать, живу. С детских лет зачитываюсь… Собственно, и поныне львиная доля прочитанных мною новых книг - это именно фантастика. А если принять во внимание определение фантастики, которое дал сам Борис Натанович - «чудо-тайна-достоверность» - то в общем и целом фантастикой можно назвать большинство по-настоящему талантливых произведений мировой литературы. Вы правда так считаете? Ну да, Гофман, Свифт, Гоголь опять же… - Не только. Вся так называемая «большая литература», мне кажется, - частный случай фантастики. Ну а популярность этого жанра в ХХ веке, да и сейчас, конечно, подпитывается стремительным, взрывным развитием новых технологий и множеством научных открытий. Ну и мечтой о прекрасном будущем - тоже…   Борис Натанович и кот Калям. Ноябрь 2009 г. Вам не кажется, что мы находимся внутри тупиковой цивилизации? Сохранились ли надежда на технический прогресс у братьев Стругацких? Достойно ли человечество прогресса в принципе? - Да, отчасти так и есть… Безусловно, развитие человека, как существа разумного, несколько отстаёт от технического прогресса, возражать трудно. Но я думаю, что рано или поздно человек все же наверстает это отставание - просто в последние 200 лет прогресс был настолько стремительным, что общество за ним не поспевало. Сами Стругацкие никогда не утверждали, что научно- технические достижения, завоевания человеческой мысли - это плохо. Допускали, конечно, что на этом пути будет возникать множество проблем, но и положительную роль прогресса, движения вперед никогда не ставили под сомнение.   День длиною в век Какая их вещь - самая для вас любимая? Сколько вам было лет, когда вы начали читать их книги? - Первую их книгу, «Понедельник начинается в субботу», я прочитал в семь лет. Точнее, мама начала мне ее читать вслух, самому было лень. Но очень скоро я так увлёкся, что дочитывал книгу уже сам. Ну а потом пошло-поехало: «Страна багровых туч», «Стажеры», «Трудно быть богом», ну и далее по списку. Самую любимую вещь из их наследия назвать мне сложно, пришлось бы перечислить добрую половину их книг, а то и больше… Ближе всего мне, пожалуй, «Обитаемый остров», «За миллиард лет до конца света» и «Пикник на обочине». Но вообще-то я люблю абсолютно все их произведения. Самые ранние, может, и поменьше, но всё равно люблю… Их жёны, ваша мама и тетя, наверно, разделяли приоритеты, взгляды и образ жизни своих мужей? - Да, разумеется. И моя мама, и тётя Лена, жена Аркадия Натановича были, безусловно, абсолютными их единомышленницами, причем практически по всем вопросам жития и бытия. Тут и рассказывать особо не о чем... Удивительно вообще-то… Недосягаемая гармония... Так редко бывает. А что говорили Стругацкие о западной фантастике? Кто был их кумиром? - Относились, конечно, с огромным пиететом и уважением. Много и интересно говорили, когда речь заходила о классической западной фантастике, а Уэллса, Чапека и Хайнлайн считали своими учителями. Ну и современных тоже. Стругацкие многое у них перенимали, не скрывая этого. Брэдбери, Шекли, Уиндем, Саймак, Лем – вот их непререкаемые авторитеты. Ну, это можно было бы предположить… Расскажите о каком-нибудь запоминающемся впечатлении вашего детства, помните ли вы самый счастливый день, связанный с вашим отцом? - Насчет самого счастливого дня… Даже не знаю, трудно припомнить. Если посмотреть с высоты пройденного, то, наверно, все дни моего детства были счастливыми, ведь семья у нас была дружная, и отношения между собой очень добрые... Другое дело, что тогда я не понимал своего счастья, считая это чем-то само собой разумеющимся.   Три поколения Стругацких. Борис Натанович, ваш покорный и Боря-младший. Ноябрь 2009 г. Может, это и есть счастье – не осознавать своего счастья? - Наверно… Но теперь я, конечно, жалею, что мало времени проводил с родителями, и далеко не обо всем успел у них спросить... Не то чтобы мало, но, наверно, недостаточно… Это всем так кажется. - Ну да… Спасибо за интервью. Будем надеяться, что вера Стругацких в человечество была не напрасной - недаром они до сих пор популярны и ими зачитываются. фото из личного архива Андрея Стругацкого, автор - Светлана Стругацкая. На верхнем фото: Аделаида Андреевна, Борис Натанович, Боря-младший, Андрей и Светлана Стругацкие, 2003 г. Источник Автор: Диляра Тасбулатова