СВОБОДА И ВОЛЯ

 

Точно, в 1968 г., на третий курс ВГИКа, пришел к нам, десятерым оболтусам, Василий Макарович Шукшин и прочитал свой сценарий: "Я пришёл дам вам волю". ( Кстати, считаю Шукшина - одним из последних, значимых имен в русской словесности, наряду с Нагибиным, Вампиловым, Трифоновым, Твардовским). Читка произвела огромное впечатление, но помню, что осмелился спросить, почему ВОЛЮ хотел дать Степан Разин, а не СВОБОДУ. Шукшин усмехнулся, глядя на мой, откровенно семитский облик, и сказал, что Разин был старым, русским искателем правды, а не революционным демократом. Тогда впервые подумал: наверно, не в одном языке мира, кроме русского, нет особого толкования свободы. Я и сейчас думаю, что русскому человеку нужна воля, а не свобода, потому он, по сей день, легко мирится с тиранией. Русский человек волен в пороках и достоинствах, зачем ему какая-то свобода. Для него Десять Заповедей, Закон Божий - понятие относительное. Он, человек добрейшей души, готов простить грабеж и воровство ("Дубровский") и даже убийство ( "Преступление и наказание") Человек волен - и ему все простительно. Сказанное, вовсе не значит, что еврей, к примеру, не способен на воровство. Еще как способен, но еврею и человеку западной культуры, никогда не придет в голову заняться оправданием воровства или убийства. Для русского человека любовь, страсть, увлеченность способна скрасить всё. Он со всем готов примириться во имя воли чувств, а не только с такой ерундой, как пьянство или обжорство. Он свободен от светских предубеждений. Он счастлив, когда живет вне рабства установок общества и того же Закона Божьего, а потому тот же Разин спокойно бросает в волны наложницу, а Владимир Путин не видит греха в отравлении Навального, ибо месть - тоже страсть и ВОЛЯ. Сам же Федор Достоевский сетовал устами своего героя: "Широк русский человек, надо бы сузить". Именно это никак не могут и не хотят усвоить евреи-правозащитники в России. Никак не могут, эти природные рабы установок и Десяти Заповедей понять: есть не только ЗАКОН И СВОБОДА, а есть  - ХОЧУ И ВОЛЯ. Вот и я, 53 года тому, не смог понять это, как и не смог понять усмешку Василия Макаровича Шукшина.