The Times of Israel: «Я никогда не видел такой ненависти и намеренного разрушения»
Роберт Филпот 30 декабря 2017
В июне 1967 года арабский мир обрушил свою ярость, вызванную молниеносной победой Израиля над противниками в Шестидневной войне, на Аден, административный центр крошечного британского протектората (ныне юго‑западная часть Йемена, расположенного на Аравийском полуострове). Некогда процветавшая еврейская община — и без того сильно сократившаяся — снова стала объектом нападения.
«Я никогда не видел такой ненависти и намеренного разрушения, — вспоминал впоследствии один из очевидцев, переживших погром. — Даже молодые арабы кричали, что хотят убить нас. Это было ужасно».
Трое евреев, не успевших вовремя выбраться из квартала Кратер, стали жертвами нападения вооруженной толпы; двое из них были зверски убиты, третий уцелел, но едва дышал, когда его нашли.
Для тех, кто был достаточно взрослым, чтобы помнить события двадцатилетней давности, история повторялась вновь.
Двадцатью годами ранее, после решения ООН о разделе Палестины, арабы Адена разграбили предприятия, лавки, магазины и жилые дома, принадлежавшие евреям. Были сожжены две еврейские школы. В ходе кровавого погрома, продолжавшегося три дня, было убито более восьмидесяти евреев.
«То были не беспорядки, а убийство», — вспоминал впоследствии Джозеф Ховард, переживший погром еще ребенком.
Британская комиссия по расследованию беспорядков установила, что солдаты Аденского ополчения — арабского воинского формирования, обученного и вооруженного британскими властями для защиты протектората, — были рады спустить курок и открыть огонь по еврейскому населению. Согласно заключению комиссии, эти местные вооруженные силы сочувствовали мятежникам и не пытались остановить их. Комиссия рекомендовала разместить в колонии постоянный контингент британских войск.
Для Великобритании, которая настойчиво призывала арабские страны защитить свое еврейское население как раз в тот момент, когда сама настолько очевидно не справилась с этой задачей, эти события стали источником несмываемого позора.
Летом 1967 года Великобритания получила возможность искупить свою вину. Солнце над Британской империей наконец начало закатываться; правительство Гарольда Вильсона готовилось вывести войска из Адена — одной из последних оставшихся колоний Великобритании, — что должно было положить конец 128 годам британского правления.
Последние четыре года этого правления — известные как «чрезвычайное положение в штате Аден» — были особенно кровопролитными: Британия и вооруженные силы недавно созданной ею организации государств под названием Федерация Южной Аравии вели кампанию против антибританского восстания, возглавленного Национальным фронтом освобождения (НФО) и Фронтом за освобождение оккупированного Южного Йемена (FLOSY).
К 1967 году численность еврейского населения Адена сократилась с 4500 человек, проживавших в городе в 1945 году, до нескольких сотен. По мере нарастания напряженности на Ближнем Востоке в течение нескольких недель, предшествовавших началу Шестидневной войны, произошли нападения на еврейские дома, магазины и лавки. С началом конфликта евреи собрались в квартале Тавахи — пригород, где находилась резиденция британского губернатора, был одним из самых безопасных районов Адена, — где укрылись под защитой британских вооруженных сил.
Одним из солдат был 24‑летний Дуги Скилбек. Пятьдесят лет спустя он рассказывает поразительную историю о доброте и храбрости, благодаря которым последняя глава отношений британских властей с еврейской общиной Адена получила благородное завершение.
Несмотря на молодость, сержант Скилбек отнюдь не был новичком. Родом из Йоркшира на севере Англии, он вступил в Ланкаширский полк в возрасте всего 15 лет. В Аден он прибыл в начале 1967 года, уже отслужив в Свазиленде, британском протекторате на юге африканского континента.
Солдатам не сообщили почти ничего о том, как пострадала еврейская община, и Скилбеку первоначально ничего не было известно о проявлениях напряженности. По его воспоминаниям, вначале город показался ему «вполне мирным и приятным», однако вскоре ситуация «обострилась».
Взвод Скилбека размещался в пустыне в лагере Радфан и отвечал за обеспечение безопасности еврейского населения и подготовку их эвакуации, организацией которой в Лондоне занимался Барнет Дженнер, еврей по происхождению, депутат Парламента от лейбористской партии и бывший председатель Совета представителей британских евреев.
Скилбек вспоминает, что многие евреи в ожидании эвакуации ютились в задних помещениях лавок в районе Тавахи, а некоторые жили в принадлежавшем евреям отеле «Виктория».
По его словам, атмосфера «для еврейского населения была чрезвычайно напряженной, полной ужаса. Они стали мишенью для нападений арабов, некоторые подверглись унижениям, были даже случаи убийств».
Но в то время, как евреи готовились к отъезду, у некоторых из них остались незавершенные дела. Они рассчитывали на помощь Скилбека. За день до эвакуации к нему обратился раввин.
«Он уговаривал меня помочь спасти священные свитки», — вспоминает Скилбек.
Миссия была чревата опасностями: свитки находились в квартале Кратер, в то время находившемся под контролем бойцов НФО и FLOSY и, таким образом, являвшемся запретной зоной не только для евреев, но и для британских военных.
Скилбек и еще один британский солдат согласились помочь. Причина была проста: в самом начале своей службы он попал в Германию и был расквартирован в тех же бараках, в которых находился его отец в конце Второй мировой войны.
«Мне было хорошо известно, что произошло с евреями в Германии, и я очень сочувствовал… [видя], как евреи вновь подвергаются преследованиям. Было ли это неразумно или нет, я был молод и хотел помочь, раз представлялась такая возможность», — говорит Скилбек.
С наступлением ночи два британских солдата, раввин и два сопровождавших их еврея отправились в Кратер. Находившийся не при исполнении Скилбек сел за руль военного микроавтобуса без опознавательных знаков, которым он воспользовался для их «совершенно неофициального» задания. Он не знал дороги и следовал указаниям раввина.
К счастью, микроавтобус не остановили ни на одном пропускном пункте в течение всей «чрезвычайно напряженной» тридцатиминутной поездки.
«Нас могли развернуть… При виде автомата у нас на коленях могли открыть огонь, не зная, кто мы такие», — говорит Скилбек.
Когда они наконец прибыли, Кратер был окутан тьмой и казался совершенно безлюдным. Они остановились у синагоги, в которую местные арабы безуспешно пытались проникнуть, и Скилбек стоял на страже, пока остальные скрылись внутри.
В тот момент, признается Скилбек, он задался вопросом: «Что я здесь делаю? Почему я это делаю?»
Его тревога только возросла, когда до него донесся голос с противоположной стороны улицы: «Какого черта ты там делаешь?» Скилбек по сей день теряется в догадках о том, кто это был, но подозревает, что это мог быть боец элитного британского спецназа, известного как «Особая воздушная служба» (SAS), который тогда еще присутствовал в районе Кратер.
Минут через двадцать Скилбек услышал стрельбу из автомата; стреляли вслепую, но мимо него просвистели пули.
Три свитка удалось вынести; хотели найти и другие, но пришлось забраться в микроавтобус и мчаться обратно в Тавахи. Оборачиваясь назад, они увидели, как синагогу охватило пламя.
«Нам невероятно повезло, и Господь, должно быть, был на нашей стороне», — считает Скилбек.
Они вернулись в магазин тканей в Тавахи, где собралось множество евреев. Когда раввин достал свитки, вспоминает Скилбек, присутствовавшие при этом мужчины и женщины испытали «потрясение»; многие разрыдались и бросились обнимать двух британских солдат. «Я был очень тронут и смущен оказанной нам честью», — говорит он.
Скилбек и его приятель не ушли с пустыми руками. Владелец магазина вручил им ключ со словами: «Берите все, что хотите, завтра, когда мы уедем, придут арабы и все равно все разграбят».
«Я просто не мог отказаться от такого предложения, — смеется Скилбек. — Ведь это был магазин тканей, там было полно рубашек, носков, нижнего белья и тому подобного, и мы довольно много всего погрузили в микроавтобус и отвезли в лагерь для своих товарищей».
На следующий день Скилбек был в числе тех, кто сопровождал еврейскую общину из Тавахи в аэропорт. По иронии судьбы их путь к свободе и безопасности лежал через Тегеран. Около 20 беженцев улетело в Израиль, а другие 80 отправились в Лондон, где сам Дженнер встретил их в аэропорту.
Многие беженцы потом с благодарностью отзывались об Аврааме Марксе. Маркс учился в Великобритании на преподавателя и в 1950‑ые годы был директором еврейской школы в Адене. К 1967 году он уже вернулся в Англию, где занимал пост исполнительного директора Совета представителей. Однако в то время, когда евреям в Адене грозила смертельная опасность, он вернулся туда и обходил все дома, провожая своих бывших соседей в безопасное место — в отель «Виктория», где они должны были ожидать эвакуации.
Скилбек остался в Адене на четыре месяца. Для британских военных это были опасные времена: президент Египта Гамаль Абдель Насер заявил, что Великобритания поддержала Израиль во время Шестидневной войны, что разожгло мятеж.
В результате бунта арабских солдат армии Федерации Южной Аравии, распространившегося также на силы полиции Адена, 22 солдата британской армии были убиты в течение одного дня в июне 1967 года. Несмотря на то, что в июле британским вооруженным силам удалось выбить мятежников из квартала Кратер и занять его, 30 ноября 1967 года Великобритания завершила вывод своих войск из Адена.
С уходом англичан древняя еврейская община Адена, история которой насчитывает около 2000 лет, тоже прекратила свое существование.
Скилбек заявляет, что испытывает гордость за действия, совершенные им той ночью, 50 лет назад.
«Я очень горжусь тем, что совершил. Это не было разумным решением, это был безрассудный поступок. Меня могли застрелить во время этой глупой выходки. Мой товарищ мог погибнуть. Мы могли даже попасть под военный трибунал», — говорит он.
«Это имело бы весьма серьезные последствия и означало бы конец моего будущего в армии. Но по молодости о некоторых вещах иногда просто не думаешь, а я просто чувствовал, что обязан помочь. В тот день мы были не при исполнении служебных обязанностей и потому могли это сделать, и я очень рад, что сделали. Глядя на выражения лиц этих людей, понимая, что мы для них сделали, я был очень тронут и смущен и испытал большую радость», — говорит Скилбек.
Скилбек сожалеет только об одном: в течение многих лет он ничего не знал о судьбе и окончательном пристанище свитков, которые он помог спасти. В 1978 году, находясь на военной службе на Кипре, он отправился в двухнедельное путешествие по Израилю вместе со своей женой.
«Я пытался выяснить, не знает ли кто‑нибудь о местонахождении свитков, но не нашел никого, кто мог бы пролить свет на их судьбу», — вспоминает он.
Благодаря содействию Музея еврейской общины Адена в Тель‑Авиве эту тайну удалось раскрыть. Одним из трех свитков, в спасении которых принимал участие Скилбек, оказался исключительно ценный и древний свиток Эль‑Фархи, хранившийся в одноименной синагоге Адена. Свиток Эль‑Фархи был перевезен в город Холон в центре Израиля и помещен в синагоге, названной в честь него Охель Моше Эль‑Фархи. 
Оригинальная публикация: As Jews evacuated from Aden bloodbath, a daring mission to rescue a Torah scroll
Комментариев нет:
Отправить комментарий