вторник, 7 января 2014 г.

ПЕРЕЛЬМАН - ГЕНИЙ БЕСКОРЫСТИЯ



Не много найдется на нашей планете людей, по-настоящему удививших мир. А людей, поразивших современников дважды, среди семимиллиардного на­селения Земли и вовсе не найти. Есть одно исключение — Григорий Яковлевич Перельман. В непростые для россий­ской науки времена питерский мате­матик оказался способным не только решить сложнейшую задачу, над кото­рой тщетно бились самые выдающиеся умы эпохи. Он продемонстрировал истинный духовный потенциал России, ее настоящие ценности, непродажность и самодостаточность.
Сенсация в мире науки
Жюль Анри Пуанкаре — глава Париж­ской академии наук и член более 30 ака­демий мира, гениальный математик-топо­лог — сформулировал свою знаменитую гипотезу в 1904 году. Она вошла в так на­зываемые семь нерешенных задач тыся­челетия. Американский математический институт, основанный бизнесменом- миллиардером Лэндоном Клэем, учредил международную премию в миллион долларов уче­ному, сумевшему доказать любой из этих постулатов.
И почти через сто лет, в 2002 году российский ма­тематик Григорий Перельман блестяще превратил одну из самых сложных гипотез в те­орему. Может, на это и не об­ратили бы особого внимания люди, далекие от математики, — мало ли открытий делается ежегодно! Но Перельман всколыхнул самое «свя­тое»: честолюбие ученого сообщества — отказался от престижной Филдсовской медали (аналог Нобелевской премии в математике) и прагматизм рядовых обы­вателей — бедный русский ученый отверг честно заслуженный миллион долларов... Неслыханный поступок! Что тут началось! На Перельмана обрушился весь мир: шу­миха в прессе, назойливые журналисты, возмущенные своеобразной пощечиной ученые мужи, мистики и эзотерики всех мастей. Чего только не писали и не го­ворили все кому не лень! И это не только следствие нестандартно­го, прямо скажем, поведения гениального математика, но и особенность самой гипо­тезы Пуанкаре. В чем же ее суть и почему она так важна?
Гипотеза Пуанкаре
Есть в математике относи­тельно новый раздел — топо­логия. Эта дисциплина изучает свойства геометрических фи­гур при их деформации: растя­гивании, скручивании, сжимании и т.д. То­пология стремится найти некие базовые первичные формы, из которых состоят все объекты нашего мира. Скажем, блюд­це при определенных условиях можно превратить в сферу, а вот чашка при тех же условиях станет тором (форма бубли­ка). Почему? Да потому, что в чашке есть сквозное отверстие — дужка, и эта «дыр­ка от бублика» не позволяет ей принять более совершенную форму. Но зачем ученым понадобились столь странные и далекие от реальной жизни выкладки? Оказывается, не такие уж они и далекие. Топология может ответить на один из са­мых животрепещущих вопросов челове­чества: какова же форма нашей Вселен­ной? Сфера, тор или нечто иное?
Так вот, гипотеза Пуанкаре в переводе с непонятного неискушенному человеку языка формул гласит: если объект имеет форму сферы или чего-то, что можно рас­править в сферу (вышеназванное блюд­це), то его можно условно стянуть в одну точку или, напротив, растянуть из этой точ­ки. Представьте себе ковбойское лассо (петлю) гигантских размеров, накинутое извне на нашу Вселенную. Если при стяги­вании лассо сойдется в точку, значит, оно ни за что не зацепилось и изначальная форма мироздания подобна сфере, а если застряло — его сдерживает пустота внутри и тогда форма Вселенной — тор (а точнее то, что можно превратить в тор). Проще го­воря, нельзя стянуть в точку то, что имеет дырку-пустоту. Еще сложнее, когда пустот больше одной — тогда допустимо предпо­лагать формы восьмерок (две дырки) и т.д. Но гипотеза Пуанкаре, которую еще называют «формулой Вселенной», постулирует именно сферу
Любопытно, что данная гипотеза уже давно доказана для двухмер­ных и многомерных пространств учеными С. Смейлом, Д. Столлинг­сом, М. Фридманом и другими, но именно наше реальное трехмер­ное пространство стало камнем преткновения в математике. Вот над этим доказательством и бился Перельман целых семь лет, вылив­шихся для ученого в блистательный триумф человеческой мысли и бес­прецедентный скандал в науке.
Перельману приписывают не­осторожную фразу: «Я знаю, как управлять Вселенной! И скажите, зачем же мне бежать за миллионом?!» Это окон­чательно взбудоражило всех. Люди поняли буквально: человек практически овладел великой тайной и поставил себя на одну ступень с Создателем... Говорил ли Григо­рий Яковлевич нечто подобное на самом деле или это уловка репортеров — судить не берусь. Но даже если и не сказал вслух, вполне имел право. Он расширил грани­цы познания. Жест Перельмана как будто говорит: не пора ли задуматься нам, жи­вущим в век прагматичности, комфорта и всесильной власти денег, что есть на свете то, что не нужно непременно превращать в шикарную машину, виллу и яхту? То, что вечно, прекрасно и свободно? Что было, есть и останется, когда дорогие игрушки человечества, нелепые ложные ценности и больное честолюбие канут в Лету? И тог­да поистине человеческое существо, кра­сивое, умное и всемогущее, будет управ­лять Вселенной...
Истинная цена миллиона
Когда-нибудь будет так. Но пока... и дался же всем этот миллион! Главная житейская теорема (до­казанная многократно!). «Дают — бери скорее!» остается мерилом наше­го времени. Перельман не посчитал нужным объ­яснить свой поступок, посему этим занялись другие. Злопыхателей нашлось предостаточно.
 «Психологи» обвинили умнейшего человека даже в психической не­полноценности, заочно ставя гнусные диагнозы. И уж конечно, не оста­лась равнодушной науч­ная среда, представите­ли которой справедливо вспомнили, что еще до Перельмана были достойные математи­ки немало сделавшие для поиска реше­ния гипотезы Пуанкаре. В итоге Перель­мана обвинили ни много ни мало... в плагиате. Дескать, предшественники лишь чуть-чуть недотянули, а россиянин присвоил себе все их достижения. Раз­бирательства длились восемь (!) лет — это почти столько же, сколько ушло на доказательство самой гипотезы.
Справедливость, к счастью, востор­жествовала. Но что должен был чувство­вать все эти годы одинокий, тонкий, ра­нимый и предельно честный Григорий Яковлевич?! Дело в том, что он дей­ствительно начинал не с чистого листа. Когда Перельман стажировался в Ка­лифорнийском университете в Беркли, ему посчастливилось переговорить с блистательным американским мате­матиком Р. Гамильтоном, посвятившим свою жизнь доказательству гипотезы Пуанкаре и существенно продвинув­шимся на данном поприще, но в итоге зашедшим в тупик. Их разговор длился минуты, но дал толчок идеям Перель­мана. И Григорий Яковлевич никогда не забывал этого. Более того, он искренне хотел сделать Гамильтона сво­им полноправным соав­тором и честно поделить награду — в те времена Перельман колебал­ся: брать пресловутый миллион или нет (да-да, говорят, было и такое). Но... Гамильтон не от­ветил на предложение нашего ученого. Веро­ятно, видный американ­ский математик не смог пережить, что не он, из­вестный и заслуженный, а никому не ведомый ученый из России нашел окончательное реше­ние. Задетое честолюбие встало на пути к сотрудничеству.
Быть может, именно гордость и высокомерие заокеанского мате­матика и заставили Перельмана отказаться от всех наград? Он не считал их исключительно свои­ми... Нравственность этого удиви­тельного человека не позволила ему воспользоваться своей долей премии, если другой проигнориро­вал заслуженную награду.
Но никто не сможет умалить вклад Перельмана в науку. После долгих разбирательств было при­знано, что его решение гипотезы Пуанкаре представляет собой столь оригинальный и новаторский под­ход, аналогов которому за сто лет попы­ток решения задачи просто не существо­вало. И это стало возможным благодаря уровню российской математики в целом. Перельман удивил мировых ученых тем, что в своей работе использовал разные разделы математики и даже... физики. Математики узких специализаций были потрясены кругозором российского ге­ния и признали, что сами на это оказа­лись не способны.
«Меня не интересует математика, меня интересует нравственность», — эти слова принадлежат академику А. Алек­сандрову, выдающемуся ученому-гео- метру и педагогу ЛГУ, предшественнику Перельмана. Ученик верил в завет учите­ля и превратился в белую ворону среди не слишком щепетильных современни­ков. Разочарование мышиной возней вокруг царицы наук оказалось слишком большим испытанием для гения. Он не стал ни переделывать мир, ни подстраи­ваться под наши реалии, а ушел молча и тихо. В тишину маленькой неустроенной квартирки. Или... в глубины и мудрость Вселенной, где по соседству поселились философы и отшельники прошлого? Но может быть, он еще вернется?..

Екатерина КОЖИЧ
 Григорий ПЕРЕЛЬМАН, продемонстрировавший духовный потенциал России - это круто! Но в остальном - красиво.

Комментариев нет:

Отправить комментарий