ЕВСЕКЦИЯ Урок истории

                                  Диманштейн и Семашко.

 Начнем издалека. Убит терроистами Александр Освободитель. В Российской империи начались погромы. Богатые евреи решили обратиться к властям с просьбой о защите. Полякова, Гинзбурга, Варшавского и других депутатов от "кагала" принял министр внутренних дел граф Игнатьев.

 Речь свою перед ними он завершил так: «Закончу тем, с чего начал: до тех пор, пока вы сохраните Ваше кагальное устройство, Вашу сплоченность и стремление все забрать в свои руки, нарушая законы страны, - будут по необходимости ограждать Вашу безопасность, но уже, конечно, Вам нечего рассчитывать на льготы, на расширение прав или мест оседлости».

  Вельможный юдофоб обещал евреям свободу при условии, что они перестанут быть евреями. Решение проблемы он видел в том, что «одна треть евреев вымрет, другая ассимилируется, третья эмигрирует».

 Пророчество графа сбылось. Шесть миллионов евреев Российской империи прошли путь, указанный министром.

 Остановимся на самом начале этого процесса. Февральская революция дарует евреям гражданские свободы. Революция эта сохраняет национальные кадры, и не испытывает нужды в евреях - наемниках. Террор большевиков чистит страну от лучших представителей «коренной» интеллигенции. Евреям предлагается занять опустевшие места. Евреи, в эйфории свободы, массами идут в услужении к новой власти.

 И здесь начинается удивительное. Диктатура пролетариата даром евреям кусок хлеба не дает, а требует отказаться от этого самого, обозначенного графом Игнатьевым, кагала, то есть отказа от основ еврейской жизни: религии, религиозного образования, традиций.

 Цитирую по книге Махаэля Бейзера «Евреи Ленинграда»: «В конце декабря 1918 г. председатель Евкома, в юности воспитанник Любавичской иешивы, а затем близкий соратник Ленина, Семен Диманштейн писал: «Нужно стремиться, чтобы еврейская кровь служила не только смазочным маслом, которым мы поливаем помимо нашей воли колеса  мировой революции, нужно превратить ее в винтики, в колесики, в механизм, творящий революцию и развивающий ее».

 Кровь, превращенная в винтики – ужас какой-то из нынешних фильмов ужасов, но получилось. Этот Евком превратился вскоре в Евсекцию – мощным движением самих же евреев за свою собственную ликвидацию, как народа.

 Верно, Евсекция боролась с юдофобией, но по рецепту графа Игнатьева: нет еврея, нет и проблемы. Еврейский шабаш шел на фоне общего погрома религиозных ценностей.

 Философ Георгий Федотов писал: «В гонении на религию в России есть, бесспорно, какой-то процент чистого демонического богоборчества, но есть и доза ( вероятно, более крупная ) политического страха перед Церковью, как социальным институтом, возможным центром народного сопротивления…».

 Синагога тысячелетия была центром народного сопротивления евреев неправой власти. Этот очаг сопротивления еврейский большевизм атаковал в первую очередь.

 Феликс Кандель в третьем томе своего блестящего исследования «Книга времен и событий» пишет: «После установления советской власти началась идеологическая борьба - тихая поначалу и неприметная – с традиционным укладом еврейской жизни, который существовал веками. В этой борьбе огромную роль сыграли евреи-коммунисты, евреи-комсомольцы и «воинствующие безбожники». Не только война и погромы разрушали старые гнезда еврейской жизни: удар местечку нанесли и его сыновья, которые знали лучше других, как бороться с обычаями и традициями своего народа, какие меры наиболее действенны… Культура еврейского народа, его традиции и обычаи веками неотделимы от иудаизма, и всякая антирелигиозная политика неминуемо превращалась в антиеврейскую. Борьба с еврейской религией стала борьбой с культурой народа, с его национальным самосознанием, что неминуемо вело к массовой ассимиляции».

 На сплоченность евреев жаловался царский министр Игнантьев. Сами евреи сделали все, чтобы уничтожить эту сплоченность. 

 Иудаизм, иврит, сионизм – вот три основы национальной жизни, успешно атакованные Евсекцией.

  Уже в августе 1918 года евреи-большевики предложили исключить из программы еврейских школ религиозные предметы. Труд преподавателей Библии перестали оплачивать, начались гонение на хедеры и иешивы.

 « Мы предпочитаем, чтобы еврейские дети лучше бегали по улице и кидали камни в окна, нежели посещали эти гнойники духа – хедеры и старые школы»

 «К середине 1920 – х годов, - пишет Кандель, - ликвидировали по всей стране сотни синагог и молитвенных домов… Закрывали не только синагоги, но и «миквы»… Ликвидировали и благотворительные учреждения, которые содержали еврейские общины: сиротские дома, дома для престарелых, похоронные братства, общества помощи бедным и больным».

 Евреи - большевики настойчиво и последовательно ликвидировали то, что граф Игнатьев назвал «кагалом», развязав  в Российской империи, по приказу сверху свою, гражданскую войну.

 В те годы все ненавидели всех. Все воевали против всех. Русские против русских, украинцы против украинцев, евреи против евреев.

 Привожу текст из книги М.Бейзера: «На основании собранных улик старший следователь ленинградского ОГПУ Нахмансон получил ордер на обыск и арест раввина Шнеерсона и его секретаря Хаима Либермана…. Следователи Нахмансон и Лулов, оба выходцы из семей любавичских хасидов, в сопровождении шести солдат и председателя домкома пришли на квартиру ребе, произвели там обыск и арестовали хозяина».

 Ребе  Иосиф – Ицхак Шнеерсон представлял для новой власти смертельную опасность. Он не боялся большевиков. Ребе считал, что проклятие, посланное Богом на народ еврейский, явление временное и преодолимое.

 «Ко мне обратился молодой человек с вопросом, - рассказывал ребе, - что, мол, будет делать Всевышний, ведь Он потерял почти всех евреев? Я ему ответил, что основной капитал Всевышнего – шестьсот тысяч человек, освобожденных Им из Египта, цел и неприкосновенен, и он всегда найдет их в различных уголках земли».

 Деятели Евсекции были идеалистами. Они думали, что агитация, пропаганда, преследование инакомыслящих, смогут обратить евреев на путь «истинный». Но в тот самый момент, когда развешивали евсеки в синагогах портреты Ленина, в пивных Мюнхена начал витийствовать другой посланник сатаны, предложивший, со временем, гораздо более простой и  более эффективный способ решения «еврейского вопроса»: поголовное уничтожение всех потомков Иакова, включая 600 тысяч евреев, упомянутых ребе.

 Большевики продолжили, на новом витке, имперскую политику царизма. Империи не нужны люди, необходимы винтики и гайки, о чем писал товарищ Диманштейн. Советской империи не нужен был «штучный товар» еврейства. Считалось, что юдофобия сама по себе исчезнет с исчезновением кагала. Точка зрения графа Игнатьева, казалось, восторжествовала.

 На самом деле, бешеные попытки ассимиляции под красным стягом, оказались всего лишь  формой национального самоубийства. Мало того, еврейский большевизм, уничтожая свой собственный народ, не получил индульгенцию черносотенцев.    

 Отмена государственного антисемитизма повлекла за собой бурный рост бытовой юдофобии. Историк Семен Дубнов подводил итоги 1917 года: «Но нам не забудут участия еврейских революционеров в терроре большевиков… Позднее об этом будут говорить громко, и юдофобия во всех слоях русского общества глубоко укорениться…. Не простят. Почва для антисемитизма готова».

 К 1953 году Россия была готова к окончательному решению «еврейского вопроса». Готова она и сейчас, после очередной отмены государственного антисемитизма.

 Владимир Жаботинский писал в газете «Рассвет»: «Урицкий, Володарский, Нахимсон… Три имени сопровождают вас в Петербурге повсюду. Они нагло лезут в глаза. Они назойливо звучат в ушах. Урицкий, Володарский, Нахимсон… Три ничтожества! И надо же им было родиться евреями….»

 Еврейский большевизм, ослепленный безумными идеями марксизма, не только провоцировал «коренное» население, но и активно уничтожал способность своего собственного народа  к сопротивлению.

 Евсекция устраивала повсеместно антирелигиозные вечера. Газета «Псковский набат» сообщала, что после танцев ученики местной еврейской школы показали спектакль на идише «Расстроенная пасха». Вечер завершился принятием резолюции, утверждавшей, что Песах воспитывает национальную вражду».

 Идиш был временно разрешен. Со временем, большевики покончат и с «языком еврейских масс». Иврит, как язык Торы, был под категорическим запретом.

 Летописец Мордехай Певзнер отмечал с горечью: «Народ Израиля, израненный тяжко, едва удерживается сейчас на грани жизни и смерти… Наше молодое поколение … мобилизует все силы свои, чтобы уничтожить с враждебностью все то, что свято для нашего народа. Оно разрушает и расстраивает любой замысел или важное дело в национальной жизни, и главное его намерение – приблизить полный крах еврейства. Война его жестока и беспощадна».

 Народ почвы мог в определенной степени сопротивляться мракобесам – большевикам. Евреи без Книги сразу же переставали быть евреями. Мало того, Советская власть, отняв у сынов Иакова их культуру, запретила даже мечтать о возможности обретения своей почвы.  

 Из заявления Комиссариата по еврейским делам: «Еврейский вопрос в Советской России больше не существует…. Никаких других стран нам не нужно. Никаких национальных прав на владение Палестиной мы не предъявляем. Мы всецело признаем эти права за трудовыми массами арабов и бедуинов». 

 Прошел почти что век, а демагоги от социал - большевизма и сегодня настаивают на этом праве в Европе, Америке, в Израиле. Сколько их, этих новых, диманштейнов, нахимсонов, загорских…

 Все забыто. Забыто и то, что  «бескровное» время заявлений и деклараций быстро прошло. Красный террор обрушился на головы детей Торы и сионистов. Началось физическое уничтожение всех непокорных. Вскоре, очередь дошла и до евреев – большевиков, ликвидаторов своего собственного народа. В сталинских лагерях, в пыточных камерах, в подвалах Лубянки погибли почти все лидеры Евсекции. Они сделали свое грязное дело и больше не нужны были «хозяину земли Русской».  

 Владимир Жаботинский, непримиримый враг социалистических идей, писал еще до революции 5-го года: « Наша точка зрения та, что сохранение национальностей необходимо в интересах прогресса, что убыль хотя бы одной национальной разновидности сама по себе является траурным событием для всего человечества…. Если бы национальных различий не существовало, то в интересах всего человечества,… их надо бы было изобрести».

 Почти сто лет назад были написаны эти слова. Но дело Евсекции живо. Его успешно продолжают очередные борцы с «религиозным засильем», последователи этой организации по всему миру и даже в Израиле.