ДОСТОЕВСКИЙ - РОЗАНОВ - БУЛГАКОВ

 Начало века по христианскому летоисчислению отмечалось, и прежде и теперь, константой особого, общественного развития. Будто люди уставали от разнообразия цифр, и обретали новое дыхание в особом, пустом пространстве нового летоисчисления: 1700, 1800, 1900, 2000…

 Нули, нули, нули… А с нулями новая мода, новый бунт против привычного, новые попытки создать очередную модель общества и человека. И обязательно новый «стиль» бегства от Бога, новые приемы богоборчества.

 Вот и мы начали тысячелетие круто: на одном полюсе общество потребления, либерализация и глобализация, на другом распад структур, фанатизм веры и террор.

 Очевидно, что крайности эти как-то связаны между собой. Здесь не обойдешься лишь противопоставлениям добра и зла, не спишешь все на борьбу света против мрака. Здесь все гораздо сложней, как это обычно бывало в истории человечества.

 Раз уж начал я оперировать цифрами далеких лет, то и начну издалека.     

 Никогда не торопился с осуждением лютого юдофоба В.В. Розанова, и не потому, что был этот человек очень талантлив и храбр. Совсем по иной причине. За год до смерти от голода и нищеты в келье монастыря Сергиева Посада написал Розанов свой заповедный труд «Апокалипсис наших дней». И в нем откровенно признался в своей тайной любви к основам иудейской веры.

 И прежде у этого лютого антисемита, допускавшего возможность  употребления евреями крови в ритуальных целях, встречались подозрительные высказывания, выдававшие тайное пристрастие к Торе и Талмуду.

 Читаю в  сборнике «Около церковных стен»: « Христианство давно перестало быть дробилом, дрожжами…. Вокруг нас зрелище обледенелой в сущности христианской в цивилизации…., где все номинально ». А вот цитата из его письма Голлербаху: « Из текста Евангелия естественно вытекает только монастырь». « У Церкви нет чувства детей» – писал Розанов. В знаменитых «Опавших листьях» он предельно откровенен: « От роду не любил читать Евангелия, - а Ветхим Заветом не мог насытиться».

 И вот появляется его «Апокалипсис» - работа, начатая после Февральской революции, продиктованная ясным ощущением нашествия чумы большевизма и очевидным кризисом  православия. Вот наиболее яркие мысли Розанова из этой обширной статьи: « Христос невыносимо отягчил человеческую жизнь… Христос – таинственная тень, наведшая отощание на все злаки…Евангелия со своей узенькой правдой бессильно устроить жизнь человеческую».

 Нет, очень странным мыслителем был Розанов. Да и широко тиражированный его антисемитизм носил удивительный характер. Вот отрывок из знаменитой статьи «Юдаизм»: «Странное племя, смерти которого все хотят, и которое не хочет, явно не может умереть. Мучительное для всех племя: здесь и только здесь, лежит родник безвинных, в сущности, хотя и мучительно – гневных чувств, которыми оно окружено».

 « Мучительно – гневным» и было осознание Розановым великой и вечной силы Торы.

 Но тема эта слишком сложна и обширна. Отмечу только, что талант Розанова довел до логического конца философские идеи своего пророка – Федора Достоевского. Тоже странного юдофоба, чьи творческие корни неразрывны с Книгой Книг.

 Здесь же отмечу, что давно назревавший бунт Розанова против христианства, как почвы для либеральных идей конца девятнадцатого и начала двадцатого века, можно понять лишь, осознав исторические реалии, окружавшие этого писателя и философа.

 Розанов понял, что большевизм возник на материке «обледенелой христианской цивилизации». Цивилизации, не способной сопротивляться злу. Мало того, порождающей это зло. Цивилизации дряблой, построенной на корысти и вседозволенности. Розанов видел, что растление России началось не с 25 октября 1917 года. Он был свидетелем этого чудовищного растления «дикой» страны не демократией, но либерализмом, фрондой режиму, бунтом полов.

  Он знал, откуда взялись полчища озверевших «пролетарских борцов». Отсюда и остро возникшая «реакционность и мракобесие» этого человека.

 Был Высший смысл за злодеяниями нацистов. Есть Высший смысл за тем, что творил бин-Ладен и будет высший смысл в том, что готовит миру Зло.

 Только вот в чем он, этот Высший смысл? Загадка. Она неразрешима, как неразрешимы и все подлинные вопросы бытия, поставленные перед человеком Богом и Вселенной.

 Понятно одно: сами попытки ответить на эти вопросы и благословенны и греховны одновременно. В попытках этих и ересь богоборчества и смиренная жажда веры.

 Современный либерализм – одна из таких трогательных и жалких попыток. Попытка вернуться на исходные позиции человеческой мысли тех «нулевых» рубежей.

 Почва всех либеральных идей: вечное, сладостное, желанное, четко сформулированное одним из героев М.А. Булгакова: «Все люди добрые».

 Смелый вывод этот – плод тихой, но всесокрушающей гордыни человеческой. Убежденность в праве на самооценку. За ним жажда прощение, спасительности покаяния, и наивная мечта излечить ненависть любовью.

 Отсюда покорность и страсть к компромиссу. Отсюда не желание жить в «ловушке зла», и страстная убежденность, что ложь о человеке – единственное спасение от безумия всеобщего самоубийства.

 Булгаков был вынужден, как и большая часть христиан – гуманистов, провести совершенно невозможную операцию: очистить христианство от иудаизма, так как иудаизм всегда был… нет, не враждебен этим идеям. Просто он был несоизмеримо выше их. Отсюда у Булгакова и нееврейское происхождение его Иегошуа, отсюда и праведность Сатаны в  великом романе о Мастере, отсюда и вера в «кровавый навет» и ревизия «козлиных свитков» Левия Матвея.

 Книгу свою писал Булгаков между кошмаром Первой мировой войны, помноженного на российское братоубийство с ужасами сталинского террора и кровавым побоищем, устроенным нацизмом.

 Романом своим он будто  заклинал мир «добрых людей» остановиться, одуматься, не продолжать искушение злом. Он просил само Зло пойти на службу к справедливейшему из справедливых - Воланду. Он хотел верить в обращение Зла Высшим законом, земным порядком и любовью.

 Прекрасна была идея Булгакова, но  не менее опасна, как и всякая идея, сформулированная человеком.

 Следом за мудрым гуру всегда идет толпа проповедников заурядных. Они невольно превращают красоту идеи в уродство идеек, а величие теории низводят до бездарных и злых опытов на практике. И за всем этим нельзя не увидеть насмешку Всевышнего. 

 «Все люди равны от рождения», « все люди добрые». Разницы в этих постулатах не вижу никакой. Сама логика настаивает: уж коли люди равны от рождения, значит все они или добры, или злы. И то и другое может доказываться бесконечно. Следовательно, доказательств не имеет.

 Не проще ли согласиться, что Каин – это Каин, а дети Амалека – все-таки его дети. Не проще ли остаться на уровне нашего, человеческого, ограниченного и, увы, прискорбного опыта;  и согласиться, что без узды веры и страха перед Судом Божьим, человек пока что существовать не в состоянии.

 Предтеча Булгакова – Федор Достоевский, духовный отец Василия Розанова, – соединил в себе тайную, страстную любовь к иудаизму с ревнивой ненавистью к еврею. Пророческий гений этого писателя понял, что за отрицанием Бога стоит чудовищное: « Все дозволено». За что и прослыл  Достоевский у коммунистов – атеистов реакционером и консерватором.

 Большевизм и фашизм отринули Бога, лишь формой Божественного ритуала пробует обойтись современный либерализм.

 «Все люди добры», «все люди равны» , «все рождены свободными». Вот и попробуй после этого очертить своей, человеческой волей, и человеческим разумом, что допустимо в мире люде, а что –нет.

 Узда ослабела, отступили «мракобесы», свет просвещение и терпимости пришел на Запад. И сразу же вдали зашевелись тени зла. Нарушилось равновесие мира. На одну гирю нашей цивилизации легли разгул порока, СПИД, наркотики, все властность пошлости щоу – бизнеса, на другую - фанатизм, культ смерти, женщина в парандже и запрет на телевизионное вещание.

 Либерализм отринул норму, двинулся вперед в поисках абсолюта, и норма восстала, используя оружием мщения зло.

 Можно потрясать кулаками сколько угодно, обличать исламский фанатизм, уничтожать его многотонными бомбами, но можно при этом и сделать необходимые выводы.

 Запад слишком далеко зашел в своей либеральной революции. Добрые идеи стали проводится насильно с помощью ханжества и лжи. Пресловутая «политкорректность»   заставляет людей носить маску, но нет никакой гарантия, что маска эта совместима с человеческим лицом. Вполне возможно, что вызовет она бурную реакцию отторжения.

   В либерализме Запада появились неизбежные признаки будущего распада, четко обозначился явный риск нарушения Завета. И главное, в неспособности противостояния злу, возникло неизбежное потворство злым силам.

 Либерализм стал провокацией зла. “Долой стыд!” – красовалось на лозунгах революционеров – либералов начала прошлого века. В мерзлой и голодной стране посмеивались над этим лозунгом.

 Однако, он стал победным. Грянуло время без стыда и совести. Время голых, похабных и кровавых истин в конечной инстанции, время доносчиков и палачей. Время без Бога.

 Сегодня я не вижу особой разницы между массовыми демонстрациями сексуальных меньшинств и талибами, запретившими телевидение и зрелище женского лица. Все это две стороны одной медали. Тяжелой, пудовой и страшной медали на шее современного человечества.

 Вижу мракобесие ( бесов во мраке), когда смотрю на шабаш безумцев, взрывающих статуи Будды, но не менее отвратительны лицемерие и ханжество проводников новой морали, узаконивших однополые браки.

 Как здесь вновь не вспомнить о Розанове. Читаем в «Уединенном»: « Связь пола с Богом большая, чем связь ума с Богом, даже чем связь совести с Богом».

 Понимаю это высказывание так: на уровне пола идет самый прямой и тесный контакт с понятием Всевышнего: связь, принимающая Бога, или связь его отрицающая.

 Вот почему либерализм с упором на сексуальную революцию в своем подтексте  крайне атеистичен. Дело вновь, как это было на протяжении всего 20-го века, в опасном, и чреватом трагическими последствиями вызовом Творцу.       

 Общество потребления богато. Деньги одолеют любой экстремизм: коричневый, красный, зеленый, но они никогда не смогут помочь людям преодолеть заблуждения либерализма. Собственно, они сами и плодят эти трагические заблуждения.

 И здесь роду людскому предстоит самый ответственный поединок  на равных: человек против человека. Этим поединком, вернее всего, и будет отмечено наше, роковое время  с двумя нулями.

                                                                          2000 г.