Сенат утвердил раввина Каплуна спецпосланником Трампа по борьбе с антисемитизмом — сигнал о жёстком курсе без компромиссов

 

Сенат утвердил раввина Каплуна спецпосланником Трампа по борьбе с антисемитизмом — сигнал о жёстком курсе без компромиссов

 Дата: 22.12.2025 04:19

 

Сенат США утвердил раввина Йехуду Каплуна на должность специального посланника администрации президента Дональда Трампа по мониторингу и борьбе с антисемитизмом — пост с уровнем посла в структуре Госдепартамента.

Назначение состоялось в рамках масштабного голосования, в ходе которого республиканцы расчистили накопившийся кадровый «затор», утвердив сразу 96 кандидатур на ключевые позиции в сфере национальной безопасности, внешней политики, правоохранительных органов и обороны. Решение было принято на фоне резкого роста антисемитских инцидентов в США и за рубежом, что придало этому назначению не символический, а практический характер.

Должность спецпосланника долгое время оставалась вакантной, несмотря на очевидный всплеск антисемитизма — от уличного насилия до институциональной дискриминации и кампаний запугивания в университетах, международных организациях и медиа.

Именно этот вакуум республиканцы рассматривают как управленческий провал предыдущего подхода, когда проблема признавалась на словах, но не получала достаточного институционального веса. Назначение Каплуна закрывает эту брешь и формализует приоритет борьбы с антисемитизмом как элемент внешней и внутренней политики США.

Йехуда Каплун — бизнесмен из Майами, выходец из Израиля, выросший в Коннектикуте, представитель хасидского движения Хабад и активный участник президентской кампании Трампа в 2024 году.

Он стал вторым хасидским евреем, утверждённым Сенатом на высокую должность в администрации: ранее, в первый срок Трампа, был утверждён Митчелл Силк в Минфине.

В своих показаниях на слушаниях в ноябре Каплун подчёркивал, что ключом к противодействию антисемитизму являются системное образование, международная координация и двупартийное взаимодействие — при этом без размывания понятий и компромиссов с теми, кто оправдывает ненависть под политическими лозунгами.

Поддержка его кандидатуры со стороны еврейских организаций была широкой. Президент Всемирного еврейского конгресса Рональд Лаудер прямо заявил, что антисемитизм сегодня носит глобальный, скоординированный и всё более дерзкий характер, а потому требует лидера, который понимает масштабы угрозы и готов действовать жёстко.

Аналогичную позицию заняла и Республиканская еврейская коалиция, подчеркнув, что США при Трампе не намерены «договариваться» с антисемитизмом или маскировать его под политический активизм.

При этом демократы выступили против назначения, аргументируя это «чрезмерной политизированностью» Каплуна и его прошлой активностью в республиканской среде. Этот аргумент показателен: он отражает более широкий конфликт вокруг самого определения антисемитизма.

Для республиканской стороны проблема заключается не в партийной нейтральности как таковой, а в готовности называть вещи своими именами — в том числе когда антисемитизм исходит от идеологически близких демократам движений, университетских активистов или международных партнёров. Демократическая критика фактически сводится к опасению, что новый посланник не будет делать исключений ради «правильной» повестки.

С эпистемологической точки зрения это назначение фиксирует важный сдвиг: борьба с антисемитизмом перестаёт быть абстрактным моральным жестом и возвращается в поле конкретных действий, ответственности и государственной воли.

Администрация Трампа даёт понять, что рост ненависти — это не вопрос риторики или символов, а угроза безопасности, требующая институционального ответа. В отличие от прежнего подхода, где антисемитизм часто рассматривался как побочный эффект «сложных дискуссий», теперь он определяется как явление, с которым нельзя сосуществовать.

Проще говоря: утверждение раввина Каплуна — это не просто кадровое решение, а сигнал о смене логики. США при Трампе намерены бороться с антисемитизмом не выборочно и не оглядываясь на политические симпатии, а как с реальной угрозой, где компромиссы лишь усиливают проблему.

Это возвращение к принципу, согласно которому защита базовых ценностей не может быть нейтральной — и не обязана быть удобной.