До конца 2024 года российские регионы и оккупированные территории планируют выделить на связанные с войной траты почти в 1,5 раза больше средств, чем в прошлом году, — более 800 миллиардов рублей. И это минимальная оценка, без учета Москвы и множества скрытых расходов. В Адыгее, Курганской и Курской областях таковые превысят траты на здравоохранение. «Новая-Европа» рассказывает, как регионы платят за войну в Украине.
24 октября Госдума одобрила в первом чтении проект госбюджета на 2025 и плановый период 2026–2027 годов. Согласно проекту, национальная оборона остается самой большой статьей расходов: на нее придется почти треть (32%) всех федеральных трат в следующем году (13,5 трлн рублей).
Существенная часть военной нагрузки легла и на региональные бюджеты. Не все субъекты уже приняли соответствующие законы на 2025 год. Но за 2024 год мы насчитали 813,4 млрд рублей, выделенных регионами по статьям, связанным с войной: это в 3,6 раза, или на 588 млрд рублей, больше трат по тем же статьям в 2021-м.
Для сравнения, региональные расходы на социальные выплаты по не связанным с войной статьям выросли с 2021 года всего в 1,16 раза.
Такие значительные траты изначально не были запланированы. В начале года региональные бюджеты предусматривали на эти статьи 445 млрд рублей, то есть связанные с войной расходы должны были снизиться по сравнению с 2023 годом. Однако вместо этого к середине октября сумма планируемых трат выросла почти вдвое (на 83%). При этом утвержденные на 2024 год расходы регионов в целом выросли за этот период на 12%, а на здравоохранение и социальные выплаты по не связанным с войной статьям — на 14% и 8%, соответственно.
До 2022 года «военные» расходы регионов состояли в основном из затрат на гражданскую оборону и защиту от чрезвычайных ситуаций, социальное обеспечение ветеранов Великой Отечественной, афганской и чеченских войн и первичный воинский учет. В наши расчеты попадает и часть трат, не связанных с войной. Например, чрезвычайные ситуации далеко не всегда вызваны боевыми действиями. Но отделить эти траты от по-настоящему военных невозможно, так как средства на строительство бомбоубежищ и на устранение последствий пожаров и оползней часто проходят по одним и тем же бюджетным статьям.
Тем не менее, пока война не затрагивала территорию России, расходы регионов на гражданскую оборону и чрезвычайные ситуации были относительно стабильны: около 130–140 млрд рублей в год. В 2024-м они выросли до 225 млрд рублей (из них 34 млрд рублей пришлись на пострадавшую от наводнения Оренбургскую область, но даже без учета этой суммы рост очевиден).
Кроме того, теперь на регионы легли и выплаты за подписание контрактов с Минобороны, и различные пособия участникам «специальной военной операции» и членам их семей, и компенсации за разрушенное в ходе атак Украины жилье, и даже формирование и вооружение отрядов самообороны в прифронтовых областях.
Связанные с войной расходы регионов не ограничиваются разделом «национальная оборона»: его доля как раз незначительна и в бюджетах 2024 года составляет всего 4,4% от всех. Большая часть затрат, имеющих отношение к войне, распределена по «мирным» разделам: «социальная политика», «жилищно-коммунальное хозяйство», «здравоохранение», «образование», «общегосударственные вопросы».
Уровень военных расходов сильно разнится от региона к региону: если у оккупированных Луганской и Донецкой «народных республик» и Херсонской области треть приходится на военные статьи, то Чечня и Татарстан тратят на войну около 0,5% от всего бюджета.
После вторжения ВСУ в 2024 году Курская область достигла показателей оккупированных областей: 28,7% бюджета уходит на связанные с войной расходы. Теперь эти траты в 1,3 раза превышают расходы региона на образование и почти в 4 раза — на здравоохранение. При этом невоенные затраты с начала 2024 года не выросли (с учетом инфляции это фактически означает их сокращение).
К регионам, чьи военные расходы превышают траты на здравоохранение, относятся также аннексированный Крым, Курганская область и республика Адыгея. Почти сравнялись связанные с войной расходы с тратами на здравоохранение в Белгородской, Брянской областях и на Алтае.
Такой рост военных расходов регионам не по карману: по текущему плану все 89 регионов закончат год с дефицитом бюджета. Этот дефицит покрывается в основном за счет федеральных денег, причем в 17 регионах дотации превышают собственные доходы.
Например, в Курской области вместо запланированных 18,3 млрд рублей трансфертов в текущем варианте бюджета уже заложено 45,6 млрд рублей. Перечисления из Москвы уже почти сравнялись с собственными доходами Курской области. На конец 2024 года они должны составить 50,9 млрд рублей.
Приведенную оценку можно считать минимальной, значительную часть трат, связанных с войной, невозможно распознать в бюджете и учесть в расчетах.
- Ряд выплат и льгот для участников «СВО» и их семей в региональных бюджетах проходят по общим статьям расходов. Так, бесплатная юридическая и психологическая помощь, питание детям в учебных заведениях, возмещение платы за посещение ребенком детского сада, субсидии на газификацию жилья и другие льготы от регионов часто предусмотрены статьями «для отдельных категорий граждан». Поскольку в круг «отдельных категорий» могут входить не только участники «СВО», но и многодетные семьи, инвалиды и другие группы, точно определить долю трат именно на участников «СВО» в данном случае нельзя, и мы их не учитывали в качестве военных расходов.
- Хотя на регионы возложена значительная часть расходов на «восстановление» оккупированных территорий, эти траты проходят через посредников. Как правило, деньги переводятся из региональных бюджетов в резервные фонды, затем — в некоммерческие организации и только потом добираются до места назначения. Мы писали об этой схеме в материале «Все свои в сборе». В итоге определить, какие суммы тот или иной регион направил на работы в Мариуполе или Донецке, по официальным данным невозможно. В восстановлении «новых территорий» участвуют 82 региона, однако в их бюджетах мы не нашли статей расходов, напрямую связанных с этой деятельностью.
- Часть трат на «развитие экономики» в действительности предназначена не гражданскому сектору, а военно-промышленному комплексу (ВПК). «Многие регионы дают различные дотации, субсидии предприятиям, выпускающим продукцию военного назначения. Часто это даже не инициатива самих регионов, а распоряжение сверху, из центра. Но в отчетности принято использовать довольно пространные формулировки: отличить вложения в гражданскую экономику от денег для ВПК тяжело, часто невозможно», — объясняет Татьяна Михайлова, экономист из Университета Пенсильвании.
- Хотя все регионы ввели единовременные выплаты за заключение контрактов с Минобороны, больше чем в половине региональных бюджетов нет соответствующей статьи расходов: по всей видимости, деньги «замаскированы» под другие социальные траты.
- В наших расчетах почти не учтен богатейший российский регион — Москва. По данным федерального портала «Электронный бюджет» расходы Москвы в 2024 году составили всего 182,9 млрд рублей — немногим больше, чем в Алтайском крае. Эти данные, очевидно, далеки от истины. По данным портала «Открытый бюджет города Москвы», фактические расходы столицы в текущем году уже превысили отметку 3 трлн рублей, а по прогнозу на конец года составят 5,6 трлн рублей. Однако подробных данных с разбивкой по статьям ресурс не содержит.
— Невозможно точно оценить, какая часть российских военных расходов разложена по региональным бюджетам, — рассказывает Татьяна Михайлова. — Значительную их часть невозможно распознать в бюджетной отчетности. Эти траты не зависят, по сути, ни от желания регионов, ни от их возможностей:
они вынуждены выполнять распоряжения из Москвы, а нехватка денег может закрываться трансфертами из федерального бюджета.
Федеральный бюджет с началом полномасштабной войны также стал дефицитным, и, согласно новому закону о бюджете, останется в дефиците минимум на три ближайших года.
Комментариев нет:
Отправить комментарий