Фото: "Новости Израиля"
ЕХАЛИ В АВТОБУСЕ…
рассказ
Час пик. Салон автобуса полон. Все места заняты. Пассажиры стоят в
проходе. Кто-то, значит, сидит, а кто-то стоит, и это очевидное неравенство,
само по себе, создает конфликтную, нервную обстановку.
Вечер.
В автобусе прохладно еще и потому, что работает кондиционер. Именно эта
«морозильная» работа, чаще всего, предлог для спора.
Худому,
совершенно лысому старику в шортах, не нравится включенный мазган. Рядом с ним
плотно сидит полная, пожилая женщина в темных очках. Ей тоже не по душе холод.
- Водитель!
– требует женщина. – Выключи свой ледник. Устроил здесь русскую зиму.
Водителю,
молодому парню, судя по всему, не нравится, когда с ним говорят таким тоном. Он
не обращает внимания на приказ женщины в темных очках.
- - Ты
слышал, что тебе сказали?! – повышает голос старик в шортах. – Холодно!
- -Уважаемый,
- спокойно, не оборачиваясь, отзывается водитель, безуспешно стараясь выбраться
из пробки. – В салоне много людей. Сразу станет душно. И те, кому станет душно,
попросят включить мазган.
- - Вот
именно, - подтверждает грузный мужчина в майке с надписью, советующей не
отдавать врагу поселения. – Чистый воздух им помешал.
- - А
тебя никто не спрашивает, - поворачивается к мужчине в майке женщина в темных
очках. – Едешь себе и молчи!
- - Это
почему я должен молчать? – обижен грузный мужчина. – Мы живем в демократической
стране. Каждый имеет право высказать свое мнение.
- - Ты
его высказал, - поворачивается к нему старик в шортах. – Вон на брюхе все
написано.
- - А
тебе не нравится? – даже приподнимается от возмущения грузный мужчина.
Старик ему
не отвечает. Зато подает голос молодой человек с кейсом.
- - А
что тут может нравится, - говорит он. – Из-за вас и весь сыр-бор начался. Мало
вам земли в Израиле. Вон вся пустыня Негев в распоряжении. Селитесь, сколько
хотите.
- - Что-то
ты сам там селиться не торопишься? – поворачивается к молодому человеку высокий
пассажир в кипе.
- - А
почему это именно я должен там жить? – вопросом на вопрос отвечает молодой
человек.
- - Потому
что ты верблюд и скотина! – басит кто-то невидимый из глубины салона.
Молодой
человек хочет ответить, но тут автобус останавливается, и он, махнув свободной
рукой, выходит на своей остановке.
- - Водитель!
Выключи мазган! – истерично визжит женщина в темных очках.
- И
не думай, парень! – басит из глубины салона все тот же голос. – И так дышать
нечем!
- - Правильно,
- согласен с ним грузный пассажир.
Тут в
разговор вмешивается молодая женщина в длинной юбке и шляпе, закрывающей
тяжелую копну волос.
- - Нужно
носить с собой что-нибудь теплое: кофту или платок, - говорит она
примирительно. – Тогда не будет проблем.
- - Тебя
никто не спрашивает, что мне носить с собой! – поворачивается к ней пожилая
женщина в очках. – Ты своему Богу советуй, а не чужим людям.
- Всевышний,
уважаемая, советы не принимает, - говорит женщина в шляпе. – Он только их дает.
- - Развела
тут религиозную пропаганду, - бурчит старик в шортах.
- - Не
нравится ему поселения! – вдруг громко произносит мужчина в майке. – Ему Бейлин
нравится с Арафатом!
- - Зачем
шуметь? – вздыхает сидящий перед ним молодой человек с татуировкой на
предплечье. – Тот парень давно уже вышел.
- - А
ты не вмешивайся! – нависает над ним мужчина в майке. – Ты бы лучше место
уступил старикам.
- - Где
ты тут стариков увидел? – поворачивается к нему татуированный.
- - Да
вот! – грузный в майке тычет пальцем в пожилого человека с тележкой на
колесиках.
- - Да
я постою, - отмахивается тот. – Мне выходить скоро.
- - Воспитали
вас, - продолжает бурчать грузный в майке. – Никакого уважения к старшим.
- - Они
просто не думают, что когда-нибудь сами будут стариками, - поддерживает мужчину
в майке невидимый бас.
- - И
правильно не думают, - вмешивается в спор девичий голос. – При такой жизни не
знаешь, что завтра с тобой случится.
- - Завтра
будет ночь, потом утро, потом день и вечер, - говорит чернокожий старик в кипе.
- - Ты
закроешь мазган! – истошно орет пожилая женщина в очках. – Ты не в своем
Марокко, ты в цивилизованную страну приехал!
- - Из
Ирака, госпожа, - чуть поворачивается к ней водитель. – Мои родители из Ирака.
- - Эсти,
- тихо говорит своей соседке старик в шортах. – Ты уже слишком: причем тут
Марокко или Ирак?
- - А
при том, – невозмутимо произносит, сидящий за этой парой, широкоплечий мужчина.
– Притом, что твоя жена – расистка. Таких в тюрьму сажать надо.
- - Ты
что сказал? – мучая больную шею, поворачивается к нему женщина в темных очках.
– Это меня в тюрьму?
- - Тебя,
тебя, - невозмутимо подтверждает широкоплечий.
- - Шломо!
Ты слышишь, что он сказал?
- - Выйдем,
Эсти, выйдем сейчас же! – не выдержав, требует старик в шортах, и даже
поднимается неосмотрительно.
- - Сиди!
– требует его спутница. – Мы за билет заплатили. У тебя что, есть лишние
деньги?
- - Здоровье
дороже, - бурчит старик в шортах.
- - Это
верно, - ловко протискивается на его место маленький человечек с бледным,
острым личиком. Он усаживается рядом с сердитой пассажиркой и продолжает: -
Идти могу сколько угодно, стоять – чистая мука.
- - Доигрался,
- зло смотрит на неосмотрительного старика пожилая дама в очках. – Вот
всегда так. Всегда на твое место кто-то садится…. Водитель! Да выключи ты
мазган!
- - И
чего они всю дорогу лаются? - говорит по – русски мужчина в фетровой, потертой
шляпе.
- - Культуры
никакой, - отзывается ярко накрашенная женщина в легком, прозрачном платье. –
Все им не так. Живут здесь от рождения. Денег куры не клюют, а все в автобусе
ездют, экономят.
- - Ладно
вам – говорит ей тоже по – русски пассажир в мятой армейской форме. – Среди
сабр бедных тоже хватает.
- -Ага,
мы то и видим – продолжала ярко накрашенная. – Вон одна весь банк украла. А у
нас сосед сыну и дочке по машине купил. Плюнуть некуда из-за их машин.
- - Ты
выключишь мазган! – истошно вопит пожилая дама в темных очках.
- - Не
выключу, - отзывается водитель. – Мы из Ирака – народ упрямый.
- -Я
его сейчас убью! – говорит женщина.
- - Не
убьешь, - улыбается сидящий с ней рядом маленький пассажир. – Мы тогда все
разобьемся.
- - Тебя
кто спрашивает? – поворачивается к нему соседка. – Занял чужое место и молчи.
- - Чужих
мест в автобусе не бывает, - резонно возражает маленький. – Бывают места
свободные и занятые.
- - Он
еще и рассуждает! – картинно поднимает руки вверх соседка.
Тут входит
в автобус молодая, религиозная мама с тремя детишками. Первые двое
постарше и ведут себя прилично. Третий малыш, а ему год, не больше, орет,
как резанный.
Мамаша
не обращает на орущего ребенка никакого внимания. Ей уступают место. Она
спокойно устраивает на этом, единственном месте, все свое семейство.
- - Да
уйми ты ребенка, - говорит вошедшей даме женщина с книгой. – Ты что не слышишь?
- - Слышу,
- поверачивается к ней с улыбкой многодетная мать. – У Даника зубки лезут. Тут
не уймешь.
- - А
у меня давно все выпали! – вдруг сообщает неприметный прежде старичок в белой
панамке. – Так я что орать должен на весь автобус?
- - Вот
ты и орешь, - спокойно указывает старичку бас.
Ребенку,
судя по всему, этот голос нравится. Он перестает голосить, и начинает вертеть
курчавой головенкой в поисках источника такого приятного голоса.
- - Нарожают,
потом ходят без штанов, - ворчливо произносит по – русски женщина в
легком платье.
- - Да
она вроде в юбке и даже длинной, - поправляет ее сосед в фетровой шляпе.
- - Ты
из меня идиотку не делай, - советует спутнику женщина. – Они нарожают, а толку
ноль. Их дети в армию не ходют…. Вон, косются. Не нравится им, что по-русски
говорим. Ненавидят нас.
- - Зато
вы их любите, - вздыхает сосед.
- - А
за что их любить?…. Это нашему сыну автомат на шею – и пошел, или вот
ее?!
- - Кто-то
должен страну защищать, - говорит мужчина в мятой форме.
- - Вот
они пусть и защищают. И место у них на кладбище готово, как у людей. А тебя за
оградкой похоронят, как собаку.
- - Мой
дед на русском кладбище похоронен, под крестом, - говорит сосед. – А рядом
еврейское есть. Там евреи лежат.
- - Ну
и что?
- - А
то. В койке есть разница, кто с тобой рядом устроился, а покойникам все
равно. Это живым важно. Для них должны быть равные права.
Вот
на этом «русском» изречении водитель все-таки выключает мазган, но тут в
автобусе появляется группа ортодоксов в черных костюмах и шляпах.
- - Включи
мазган! – тут же истошно орет кто-то из глубины салона. – Дышать нечем!
- - Тихо!
Чего ты орешь! – одергивают любителя холода. – Открой окно!
- - Не
нужно открывать! – вопит кто-то. – Сквозняк!
Тут грузный
мужчина в майке пробует пробраться к выходу.
- - Да
ну вас всех к чертям, - бормочет он, расталкивая стоящих пассажиров. – Лучше
пешком пойду.
- - Ну
и топай до своего поселения, - советует ему кто-то.
- - Я
тебе потопаю! – резко поворачивается к советчику грузный.
- - Давно
рекомендую нашему Кнессету закон принять, – внятно произносит высокий мужчина в
кипе. – Пусть «левые» в автобусе с левой стороны сидят, а «правые» - с правой.
- - А
религиозных куда? – интересуется нежный, девичий голос.
- - Им
специальные автобусы, - решает молодой человек, призывно и ласково взглянув на
симпатичную девицу.
- - Водитель!
Включи мазган! – бешено орет кто-то из душной глубины автобуса.
Но тут
общественный транспорт тормозит, и в салон быстро поднимается юноша – араб с
изможденным, застывшим лицом фанатика и в тяжелой куртке не по сезону….
А. Красильщиков
"Новости недели"
2001 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий