Арье Барац:
Подземные войны
Девяносто лет назад, через год после прихода Гитлера к власти, главный раввин Израиля Авраам Ицхак Кук произнес на Рош-Ашана проповедь, в которой сопоставил Трубный рог — шофар, призывающий к Избавлению и возвращению еврейского народа в Эрец Исраэль — с тремя типами шофаров, используемых при трублении на Рош-Ашана. Предписано, чтобы шофар был сделан из бараньего рога. Если же такового нет, то трубить можно из рога любого кошерного животного. Однако если нет и того, то трубят даже в заведомо негодный шофар.
Так, по мысли рава Кука, шофар из бараньего рога соответствует религиозно мотивированной репатриации, шофар из рогов любых других кошерных животных – репатриации, вдохновляемой национальным чувством.
Третий же негодный шофар поднимает в Сион евреев, подвергающихся преследованиям. Но и они оказываются полноценными участниками процесса Избавления. «Шофар, - сказал рав Кук, - сделанный из рога нечистого животного, и также шофар, сделанный из животного, использованного для идолослужения — негодны. Но если протрубили в него, то это засчитывается как исполнение заповеди. И можно трубить в любой шофар, если нет кошерного шофара, и только нельзя благословлять на него…. Когда прекратилось воодушевление святости, и стремление к избавлению, продиктованное им, и когда даже естественное природное национальное чувство, воля нации и ее стремление к уважению также прекратились, если невозможно протрубить в кошерный шофар избавления, то приходят враги Израиля и трубят в наши уши к избавлению. Они заставляют нас услышать голос шофара, и не дают нам покоя в изгнании. Шофар нечистого животного становится шофаром Машиаха. Амалек, Петлюра, Гитлер и т. д. пробуждают к избавлению. И тот, кто не услышал голос первого шофара, и также голос второго, обычного шофара он не хотел услышать, ибо замкнуты были уши его, услышит голос нечистого, негодного шофара, услышит против собственной воли. И он также исполнит заповедь. Также такое национальное чувство, пробужденное палкой антисемитизма, „еврейской проблемой“, также и в нем есть избавление».
Так возникла страна, в которой даже исходно чуждые национальной или религиозной идее евреи, почувствовали себя на месте. Эти люди вписались в судьбу Израиля не через очарование его древней историей, а через текущую историю, которая непосредственно продолжила древнюю. Однако со временем ситуация изменилась.
В 80-90-х годах в Израиле стали распространяться универсальные глобалистские настроения. На сей раз израильтяне пожелали стать как другие народы, не ассимилируясь в каком-либо из них, а отчуждаясь от своей национальной истории, продолжая вариться в собственном соку. Этот постсионистский тренд обеспечивался отождествлением еврейской судьбы с глобальным обще-либеральными проектом.
Левый ашкеназский Израиль постиг, что либерализм коренится в Торе, и что быть либералом необходимо и достаточно для того, чтобы быть евреем. Израильтянин – это либерал со знаком качества, а тот, кто пытается приложить к этой рафинированной форме национально-религиозный хлам – позорящий нацию фашист. В 1991 году Шалом Ханох, умученный совестью за подавление первой интифады, сложил пацифистскую песнь «Бедиюк камоха»: «Странный человек твой враг – он точно такой же как ты».
Светлая мысль, что все люди братья, что исправление мира надо начинать с себя, что нельзя отрываться от уверовавших в Фукуяму просвещенных народов, ложилась на благодатную почву забвения своей истории.
Тридцать лет понадобилось Израилю насаждать культ фейковых «политических урегулирований», чтобы Синуар, наконец, «протрубил в его уши к избавлению», чтобы до израильтян стало доходить, что правы были их деды и прадеды, осознавшие, что исправление себя следует начинать с умения давать сдачу. Как и в прошлом столетии, в прошлом году негодный Шофар стал шофаром Машиаха.
Постсионистов на Сионе все еще хватает, но в массе своей народ вновь остро ощутил толчки засвидетельствованной ТАНАХом истории, вновь вступил в нее.
Герой романа Александра Иличевского «7 октября» Иван Глухов размышляет: «О том, что нынешние события имеют библейский характер, говорит история человечества, вновь сосредоточившаяся на евреях. Когда-то я подумал: если сложить передовицы израильских газет (или даже только заголовки) от их появления до наших дней, то они составят новую книгу Царей или Судей… Вообще израильтян можно поделить на две большие партии: тех, кто видит эту библейскую карму, и тех, кто ее не видит. Сейчас на карту поставлен смысл существования Израиля. Он, этот смысл, словно бы снова стал краеугольным камнем цивилизации. С чего началось – из того и образуется историческая кода». В эти дни пишется еще одна из важнейших глав Священной истории. Не проходит недели без каких-либо драматических, и, увы, трагических известий. Некоторые подвиги и события превосходят всякое воображение, но и для литературного воображения в этом потоке место остается.
Иван Глухов не бежал в Израиль от преследований, скорее даже влекся в него силами религиозно-сионистского поля, но пронзительный звук нечистого шофара застигает и его. 7 октября сын героя Артем, в тот момент солдат ЦАХАЛа, оказывается в хамасовском плену.
Разочаровавшись в протестных акциях и митингах, Глухов включается в программу по приготовлению и доставке пищи солдатам, но в какой-то момент решается на нечто большее.
Образец для подражания отчаявшийся Глухов усматривает в техасском евангелисте, с холодным оружием в руках отправившемся в Афганистан на поиски бин Ладена. Мстителя обнаруживают и возвращают в США американские военные.
«Вот теперь какое-то такое дерзновение требуется от каждого - и от народа» - заявил Глухов курирующему его психологу. Так в голове героя рождается решение самому отправиться в сектор Газу, чтобы разыскать и спасти сына.
Если до этого мига роман представлял собой психологическую драму, то здесь он внезапно преображается в приключенческий триллер. Рамки реалистического повествования неожиданно сужаются, сужаются до размеров тоннелей, по которым герой перемещается под сектором Газа, проникнув в нее со стороны Синая.
О технике ведущейся в секторе подземной войны мы пока знаем очень мало, но сама ее специфичность формирует особую реальность. Во всяком случае, авантюрность, фантастичность приключений Ивана Глухова усиливается этой необычной и отчасти эсхатологической деталью.
В Талмуде в трактате Ктубот (111.а) говорится, что останки евреев, умерших и погребенных в галуте, будут «перекатываться» по тоннелям к месту воскресения - в Обетованную землю.
По-видимому, на основе этого источника сложились легенды о том, что в Эрец Исраэль можно добраться по системе пещер - легенды, циркулировавшие в средневековье не только среди евреев, но и среди христиан, и даже мусульман.
Израильский писатель Эли Люксембург (1940-2019) в 80-х годах написал роман «Десятый голод», герои которого пробрались из Узбекистана в Эрец Исраэль по пещерным тоннелям, руководствуясь мусульманским пергаментом.
То обстоятельство, что с юга и с севера террористы подбираются к Святой Земле по тоннелям, но с противоположной задачей – убивать евреев, и даже заточать их в этих катакомбах, извращает символ, но одновременно усиливает этим звуки негодного шофара – шофара Машиаха.
Убедившись, что произведенный на второй месяц военных действий обмен заложников не привел к прекращению войны, Синуар потерял всякий интерес к дальнейшим переговорам. С той поры он однажды выдвинул максималистские требования, но в обмен лишь на незначительную часть захваченных им израильтян.
Отпустить всех своих пленников Синуар не готов ни на каких условиях. Не готов, так как видит в их удержании идеальный инструмент деморализации израильского общества. Он знает, что подземная война обречена сопровождаться изнурительными торгами и изощренными манипуляциями, способными стереть Израиль в прах. Но мы с каждым днем все более убеждаемся, что война эта способна Израиль воскресить.
ФБ А.Бараца, 10.2024
Комментариев нет:
Отправить комментарий