Минное поле истории
Если знакомиться с войной по мемуарам видных военачальников, может сложиться впечатление, что война – всего лишь комбинация решительных атакующих действий и предшествующих им напряженных раздумий маршалов, склоненных над картами или выслушивающих своего фюрера или генералиссимуса на другом конце провода. Окопы, землянки, госпитали, грязные бинты, тыловые службы – редкие гости в их памяти, а миллионы военнопленных, или угнанных на чужбину, или истерзанных и замученных евреев нечего там и искать. А ведь жизнь мирного населения – под оккупацией или в эвакуации – это такая же часть войны, как и авианалет или артобстрел. По числу же затронутых – и вовсе важнейшая.
Окончание боевых действий и даже заключение мира – еще не окончание войны и ее воздействий, для гражданских лиц – в особенности. Послевоенный мир непрочен и хрупок, как детский хрящик или стариковский сустав, но более всего он напоминает минное поле. Иногда и буквально: то строители неразорвавшуюся авиабомбу найдут, то мальчишки целый арсенал обнаружат.
Так, кому положено, те и до встречи Ельцина с Валенсой знали, что в вопросе о палачах расстрелянных польских офицеров в Катыни правы были всё-таки Геббельс и Штаммер, а не Бурденко с Руденко. И как ни старались советские вожди и их фарсовые "свидетели" и "эксперты" списать это свое преступление на вермахт, но признаться и повиниться всё же пришлось. Тем не менее с полвека существовал и поддерживался этот якобы "спорный вопрос", вот и сейчас он снова полез изо всех щелей, создавая иллюзию движения вспять. При таком дышловом подходе архивы из общесоюзных закромов истории превращаются в пороховые склады и одновременно в естественные монополии. И тогда фальсификаций, манипуляций и порождаемых ими скандалов не избежать.
В таком случае и вся история, особенно новейшая, – это тоже минное поле. На нем, правда, есть свои реперные точки, честно предупреждающие о рисках. Задачи правящей идеологии и исторической науки в таком случае прямо противоположны: первая стремится огородить их и ни в коем случае не дать к ним приблизиться, а вторая, история, посылает своих саперов-исследователей к тем колышкам. Историк или архивист старается осторожно к подползти к минам и, аккуратно отгребая землю и отсоединяя клеммы, обезвредить их и предотвратить взрыв. Как? Объективным анализом и спокойным, рассудительным изложением.
И всё-таки, как ни старался бравый сапер, но иной раз даже обезвреженная перед введением в исторический оборот мина взрывается, обжигая осколками окружающих, а вокруг летят комья скандальной или полемической грязи. Именно это и произошло с книгой Яна Томаса Гросса "Соседи", где он впервые на публику рассказал о трагедии 10 июля 1941 г. в Едвабне – маленьком городке на востоке Польши, уже оккупированном немцами, где местные жители-поляки в охотку начали избавляться от соседей-евреев.
"Восточные кресы" под Советами
Комментариев нет:
Отправить комментарий