Александр Меламед | Необыкновенные приключения спаржи. Часть Первая

КАЛЕЙДОСКОП 29.06.2024 АЛЕКСАНДР МЕЛАМЕД

В дикой природе и в личном огороде.

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

«Можно ли плотоядно поглядывать на овощи?» – спросил однажды мой университетский приятель Павел Шуф, с которым мы годами вместе уписывали лагманы, самсу и прочую мясосодержащую снедь в милых сердцу узбекских чайханах. Он выдал сентенцию, видимо, в надежде избавить рецепторы от жирной пищи. Ну и, соответственно, насладить их пищей исключительно витаминной. Не ведаю, удалось ли это ему сейчас, спустя полвека после наших совместных мини-пиршеств.

Ну, говоря «насладить» – это я погорячился, конечно. Потому что сколько ни пробую ту же спаржу, не могу понять, уж простите, отчего ее обожает мир. Она – никакая. Причем, на любой вкус. Я бы сказал даже – поРОТно безвкусна. К тому же, что еще неприятней, определенно унижает человека: это – единственный овощ, который собирают, стоя на коленях. Ну а как же, говорят фанаты, это же королева овощей. Причем, те же фанаты признают: главный смак блюда со спаржей – в соусах, ее покрывающих, и других дополнениях.

Что же, есть ее или не есть? Думайте сами, решайте сами, как поется в песне из «Иронии судьбы».

Есть другое «есть», именуемое так: спаржевый сезон в Европе, когда она не устает демонстрировать свою приверженность овощу. С конца апреля до конца мая. Хотя потребляет спаржу круглый год: все зависит от того, на полях какой страны он вызрел в свой назначенный природой срок. К примеру, в Истрии – с конца марта до второй недели июня.

Южноевропейский регион вообще стоит особняком. Здесь, в Хорватии, впрочем, как и на Кипре или в Италии, ищут дикую спаржу, которая от обычной магазинной отличается изумительной худобой, зато берет массовостью. Если набредешь на заповедную лужайку, не обращая внимания на плакаты о запрете браконьерства, каковым такую охоту можно определить, то за считанные минуты соберешь пару кило.

Дикарка

В принципе поиск несложен. Надо обходить стороной тенистые лесные чащи и ориентироваться на склоны гор, обочины дорог и лесные поляны, залитые солнцем. Когда искать, тоже известно: новые ростки появляются сразу после дождя. Да какие затейливые! Случается стебель, что вьюн. И сам по себе, а то и на стволах деревьев. Так обнимет – не оторвешь. По полтора-два метра натуральной змеей вымахивает, всей своею неожиданной статью как бы утверждая: глядите, как солнышко меня до такого состояния довело.

На интимную удачу и на дружескую сдачу

За спаржей закрепилось загадочное слово, которое исторгает одновременно и жару и ледяное свечение звезд. Афродизиак. Термин ввел римский автор Плиний Старший, живший в первом веке нашей эры. Он вошел в лексикон знати. Впрочем, во Франции XIX века, независимо от сословий, традицией стало подавать женихам на ужин перед первой брачной ночью аж три порции стеблей. Если порцией считать привычный в Германии 400-граммовый пучок, который я вижу в ближайшем магазине, то разовая порция для кандидата в мачо вполне подходящая. А все – с легкой руки маркизы де Помпадур, которая, говорят, считала специфическим деликатесом еще не распустившиеся головки спаржи с наиболее утонченной текстурой и ярко выраженным вкусом. И называла-то их соответственно. Рoints d’amour – точки (пункты, островки) любви. 

Как стебель заслужил честь именоваться символом плодородия, понятно без объяснений. Несомненно, форма детородного органа поддерживает спаржевую репутацию как сексуально настраивающего яства. Она восходит к древности, когда народ, как и сейчас, добывал спаржу или в дикой природе или выращивал на грядке. Какая разница, где. Важно, что овощ желанен сам по себе и входит в арсенал предварительных ласк. Подтверждая, что ты редкий мечтатель, если на многое способен и готов реанимировать романтические чувства, которыми был богат на заре жизни.

Сразу вспоминается, как Марк Твен уточнил момент, сравнив спаржу «с кусочком весны на вашей тарелке». На тарелку этот кусочек попадал разными путями. Около 150 года до н. э. Катон Старший упомянул спаржу в своем трактате «De Agri Cultura», описывая методы её выращивания и хранения. И то и другое было делом трудоемким, что делало её дорогим продуктом.

Килограмм счастья

Собственно, как и сейчас: килограмм отборной свежей спаржи чаще всего сопоставим с килограммом говяжьей вырезки. Ну а сочетание этих двух восхитительных килограммов, которые суммарно обойдутся евро в 40–50, способно создать незабываемый гастрономический праздник компании в шесть человек. Теперь приободренный (или, напротив, впавший в раздумья) читатель сделает вывод о цене изысканного овоща – 20 евро. Ну так указывают электронные весы.

Но известны случаи, когда связка и вдвое меньше могла оцениваться в сумму, на первый взгляд, нереальную сумму. Как вам такая – 1 миллион 360 тысяч долларов США. Причем, сейчас, через 134 года ее появления на свет, есть люди, готовые отдать за нее и полтора миллиона. Что это за чудо-спаржа?

Ею наслаждаются. Наполняются счастьем не рты, а глаза и души. Спаржа эта очаровательна, как и ее история. Речь о картине Эдуарда Мане. В 1880 году художник за 800 франков продает полотно высотой 46 и шириной 55 сантиметров «Связка спаржи» ценителю искусств Шарлю Эфрусси.

Спаржа материнская

Однако Эфрусси высылает ему сумму в тысячу франков. Мане удивлен: неужели коллекционер, по основной профессии банкир, мог так опростоволоситься?! Едва ли. Объяснение одно: Эфрусси потрясен работой. Еще бы не восхититься?! Во-первых, изображение на черном фоне, напоминающее голландские натюрморты XVII века в стиле барокко. То есть сохранено уважение к классике. Во-вторых, художник с большой деликатностью играет лиловыми и серыми оттенками спаржи, сопрягая их с цветом мрамора, на который помещена связка. То есть оказалось, что возможность сочетание цветов, которые не всегда гармонируют друг с другом. А чтобы это получилось, нужно незаурядное мастерство.

Сразу понял Эфрусси: перед ним – шедевр. Он отметил, что стержень спаржи находится в основном на мраморной пластине, в то время как кончик головки и часть нижнего конца плавают в воздухе. На головке спаржи – целый спектр цветов: пятнышки белого, светло-коричневого, темно-коричневого, желтого, светло-зеленого, темно-зеленого, синего, фиолетового, светло-красного. Несколько теней под двумя концами спаржи указывают на источник света над изображением.

Мане удалось передать очарование обычного овоща, хотя перед ним стояла сложная задача: разместить на столе почти совпадающие с ним по цвету желто-белые стебли. Нежная игра синего и серого, несколько живых всплесков цвета на кончиках спаржи… Сразу узнаваемыми индивидуальными мазками кистью и брызгами цвета Мане демонстрировал импрессионистский стиль живописи, долгое время высмеиваемый французскими академиками.

Все это Эфрусси знал не понаслышке, что и определило сумму, которой он оценил это произведение.

200 франков, которые Мане посчитал чрезмерными, он решил возместить своеобразной сдачей. Это был по отношению к коллекционеру знак особой нежности и расположения, которыми он одаривал далеко не каждого. Ведь в Париже художник, которого определили как нарушителя установленных правил в искусстве, славился скандалами. А, правильней сказать, его ославили (ну и прославили) таковыми. Иметь какие-либо отношения с Мане, отлученным от Академии, считалось занятием непристойным.

На сдачу

Мане, не лишенный, по терминологии его почитателей, элегантности, рисует еще одну спаржу и посылает Эфрусси с запиской: «Il en manquait une à votre botte» (две версии перевода: «В вашем букете не хватило одного» и «В вашей связке отсутствует одна»). Согласитесь, не случайно великолепный художник прослыл еще и великолепным остроумцем.

А остроумие человеку, который испытывал в ту пору сильнейшие боли, давалось не просто. Анри Перрюшо, французский писатель и биограф, в книге «Мане» утверждает, что тот страдал от сифилиса, который, вероятно, был приобретён в молодом возрасте и стал хроническим заболеванием. С течением времени сифилис вызвал у Мане многочисленные осложнения, включая прогрессирующее ухудшение кровообращения в конечностях. В 1880 году, когда он писал первое полотно со спаржей, названное «материнским», а следом и второе, художник понял, что его удел – обездвиженность. Позднее это закончилось ампутацией ноги. Но и тогда, когда услышал приговор врачей, Мане не бросил кисть, сделав ставку на натюрморты с штучным представителем флоры или фауны.

На таком трагическом фоне оставаться упрямцем, не отступая от избранного им художественного стиля и даря невероятную легкость восприятия своих полотен людьми, даже весьма далекими от художественных салонов, да еще и умудряться шутить… Согласитесь, Эдуард Мане может считаться уникальным оптимистом.

Ну что же, спаржа, как понял читатель, и сама по себе, великая оптимистка.

Французы объясняют появление двух шедевров с гастрономической точки зрения. Дескать, не вдруг спаржа избрана Мане как объект художественного воплощения. Он ведь жил в Аржантее, и хотя на берегу Сены, но по соседству с морем. Огородным, в котором спаржевые волны дополняли речные и были не менее привлекательны.

Использованы скриншоты видеороликов о спарже.

Продолжение следует.