14:42, 3 марта 2024
Отпевание мученика Алексея Навального в храме «государственной» РПЦ оставило тяжелые впечатления. Во всяком случае, было заметно, что Святой Дух — с людьми, которых в храм не пустили. А институт РПЦ в очередной раз выполнял не волю Божью, а приказ силовиков.
Когда умирает тиран, его правление заканчивается. Когда умирает мученик, его правление только начинается.
Сёрен Кьеркегор
Две панихиды
Пока маленький — «требный» — хор храма «Утоли моя печали» в московском спальном районе Марьино торопливо пел панихиду, а дежурный священник храма Андрей Малевич столь же торопливо читал разрешительную молитву, тысячи людей, которых полиция не подпустила даже к ограде церкви, зажигали свечи и скандировали почти библейское: «Любовь сильнее страха!» В первый день весны в Москве стремительно, стыдливо, вполголоса отпели Алексея Навального, отдавшего жизнь за то, чтобы в Россию пришла оттепель, а российское общество сбросило с себя оковы политической зимы. Всё таинство заняло чуть больше 20 минут, тогда как если всё совершить по уставу, это занимает более часа. «Двери церкви открыты для всех», — уверяли патриарх и архиереи РПЦ, но в этот день, 1 марта, двери внезапно оказались закрыты. Есть что-то сюрреалистическое в том, что Московская патриархия, оправдывающая любые злодеяния власти и, конечно же, не считавшая Навального своим, в последний момент всё же разрешила его отпеть — «но только в узком семейном кругу», оставив за своей мертвой оградой то живое, что еще остается от российского общества.
Построенный 15 лет назад храм «Утоли моя печали» — ближайший к квартире Алексея Навального в густонаселенном Марьино — до сих пор не обзавелся официальным сайтом. А сообщество прихожан храма в фейсбуке теперь переполнено трогательными записями людей, для которых убийство Алексея стало личной трагедией. Источник «Новой-Европа» в Московской патриархии рассказал, что «благословение» на отпевание было дано в последний момент — когда стало ясно, что чинопоследование может совершить один из клириков «альтернативного» православия, не признающего РПЦ. Это выглядело бы логично, учитывая, что Алексей искренне обратился к вере в последние годы своей жизни, но при этом не принимал уродливого альянса РПЦ с путинским режимом. Об этом же говорила на девятый день после его убийства Юлия Навальная, противопоставившая «лицемерную и фальшивую» веру Путина простой и наполненной любовью вере Алексея.
Храм иконы «Утоли моя печали» в Марьино. Фото: Дмитрий Цыганов
«Был приказ из патриархии сократить всё по максимуму», — сообщил в соцсетях бывший редактор «Журнала Московской патриархии» Сергей Чапнин. А священник Андрей Малевич, служащий в марьинском храме 15 лет, в ответ на вопрос корреспондентки «Новой газеты» Зои Световой признался, что Навального не помнит, хотя тот посещал этот храм и крестил в нем своего сына Захара. «Людей много приходит, и я всех не запоминаю», — дежурно отмахнулся дежурный священник. По окончании экспресс-панихиды он не сказал ни слова в утешение родственникам, лишь предложив им попрощаться с покойным. Но когда попытались подойти попрощаться другие молящиеся (в храм просочились около 200 человек), их грубо оттолкнули крепкие парни, одетые в форму ритуального агентства, и гроб накрыли крышкой. Малевич с кадилом проводил его до катафалка, ни разу не посмотрев в сторону людей, скопившихся за оградой храма, и не покадив над ними, как положено по церковному уставу.
После этого, рассказал «Новой-Европа» московский студент Алексей Б., стоявший у ограды, «священник быстро подошел к людям солидного вида в гражданской одежде и что-то им быстро говорил».
В отпевании Алексея Навального хотели участвовать студенты Московской консерватории и певчие из других столичных храмов, но их тоже не пустили внутрь. И тогда звуки подлинной — не формально-вымученной — панихиды зазвучали прямо над очередью людей, растянувшейся на полтора километра вдоль Марьинского бульвара. Пели удивительно стройно, а люди вокруг плакали. Эта и было каноническое, народное отпевание Алексея. Пожилая женщина, проходя мимо стихийного хора, воскликнула: «Этот человек был великомучеником!»
Постепенно чувство скорби и досады сменилось тихой радостью, особенно когда неожиданно зазвонили колокола храма, по нисходящей — с самого звонкого до самого басистого. Люди, окружавшие храм, вдруг затихли и подняли вверх свечи и цветы. В этот момент казалось, что через мгновение они запоют пасхальный тропарь «…смертию смерть поправ». Наверное, немногие из собравшихся, кому дорогу в церковь преградила путинско-гундяевская патриархия, знают этот тропарь наизусть, но, как говорит Алексей Б., «нас охватила радость от того, что мы увидели друг друга, что, оказывается, Россия жива и люди живы. Увы, мы вышли только после смерти Навального такой толпой, а не в то время, пока над ним издевались в заточении. Но так было всегда в таких режимах. Сакральные жертвы и мученики открывали собой новое время для тех, кто боялся и сомневался. Мы радовались тому, что своей смертью Навальный доказал: на самом деле он более чем жив, и, вопреки всему, даже мертвый представляет собой угрозу для Кремля. И это страшно, но это и радостно одновременно, что всё было не напрасно».
Но просто умиляться такой идиллии было бы не очень честно. Помимо явных служителей тьмы в форме и штатском, вокруг храма и вдоль толпы циркулировали провокаторы. «Когда моя часть очереди стала приближаться к храму, — рассказывает Алексей Б., — к нам периодически подходил какой-то человек и предлагал кидаться в храм камнями или снежками. Его все игнорировали. Через 30 минут я вновь увидел его, но уже рядом с автозаками, он стоял и говорил с другими людьми в гражданской одежде». В ограде храма кучковались «православные общественники», один из которых даже держал хоругвь.
Камера наблюдения на воротах храма иконы «Утоли моя печали». Фото: Дмитрий Цыганов
Пришедшие проститься с Алексеем на провокации не поддавались, да и полиция вела себя на удивление лояльно: никого не разгоняла и почти никого не задерживала, несмотря на то что люди скандировали откровенно антивоенные и антипутинские лозунги, один намек на которые уже обернулся для многих активистов серьезными тюремными сроками. Однако жертвы всё-таки были: недалеко от Борисовского кладбища, куда люди отправились после отпевания в храме через мост над Москвой-рекой, избили и задержали Александра Мысленкова, уроженца Украины, который характеризует себя как «философ-антрополог, детский экскурсовод, оппозиционер, демократ, либерал, анархокапиталист, романтик». Его доставили в ОВД «Братеево», имеющий репутацию пыточного, отказались пустить адвоката и позже оштрафовали по статье «дискредитация армии» на 50 тысяч рублей.
Бог его прославил
Жизненный подвиг Навального, соединенный с его христианской верой, особенно же его мученическая смерть, ставят вопрос о том, можно ли почитать его как святого. Вопрос не праздный и не спекулятивный. Значительная часть древних мучеников были прославлены церковью только за то, что в последний момент, наблюдая страдания христиан в каком-нибудь древнеримском Колизее, они выходили на арену и исповедовали веру в Христа. Про таких говорят: «Были крещены собственной кровью». Как заметил христианский публицист Лев Левинсон, «страстотерпчество Навального в любом случае более очевидно, чем страстотерпчество такой спорной фигуры, как Николай II».
В течение трех лет своего заключения Алексей много говорил на судах и писал в блогах о вере. Для многих стала неожиданностью его речь на суде 20 февраля 2021 года: «Я верующий человек. Что, в общем-то, служит предметом для постоянных насмешек в Фонде борьбы с коррупцией и вокруг меня. Потому что в основном люди атеисты, я сам когда-то таким был, довольно воинствующим… “Блаженны жаждущие и алчущие правды, ибо они насытятся”.
Эту конкретную заповедь я всегда воспринимал как такую более-менее инструкцию к деятельности. Это главная политическая идея, которая сейчас есть в России».
Позже, в свой первый тюремный день рождения, 4 июня 2021 года, Алексей так описал свои ощущения: «Очень много странных событий произошло со мной за год. Я очень не хотел озвереть. Это нелегко, но я прилагаю все возможные усилия. Как там: “И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете?” [Матф., 5:47] Так что спасибо всем, всех обнимаю». «В своих письмах из тюрьмы он писал, что не испытывает ненависти к своим мучителям», — подтверждает Юлия Навальная. Многие ли из современных христиан могут такое же сказать о себе — особенно в условиях, специально созданных для озверения человека?
Полицейский у входа на территорию храма. Фото: Дмитрий Цыганов
Главный редактор журнала The Wheel («Колесо») Инга Леонова напоминает, что появление в этом мире святого всегда парадоксально, оно как бы взрывает обыденный ход вещей, кажущийся нам очевидным и понятным. В случае с Навальным это еще и «парадокс того мира, в котором страна, называющая себя “Святой” и оплотом Православия, ведет войну, которая грозит поглотить всех. Парадокс Церкви, которая в лице своего предстоятеля, иерархии, духовенства и верующих является рупором этой войны, разжигая ненависть и страх. И парадокс того, что реальный голос Церкви громче всего звучит из уст политика, который начал свою карьеру в борьбе с коррупцией и воровством, а закончил ее, взойдя на Крест».
Святость Навального трудно принять, исходя как из ортодоксальной традиции с ее «комиссиями по канонизации» и «протоколированием чудес», так и из множества ошибок, которые совершал на разных этапах своего политического пути Алексей. Глупо эти ошибки отрицать или оправдывать. Выступая на телеканале «Дождь» сразу после погребения Навального, протоиерей Андрей Кордочкин, вытесненный из РПЦ в Константинопольский патриархат из-за своей антивоенной позиции, предостерег оппозицию от создания своей версии «гражданской», или политической религии, наподобие той, которую вместо православия насаждает Московский патриархат под брендами «Русского мира» или «Святой Руси». «Гражданской» религии наоборот — когда вместо Христа в центре оказывается идол.
Конечно, решение вопроса о почитании Навального не должно быть эмоциональным и скоропалительным — между мученичеством и прославлением всегда проходит какое-то время. Но если России не суждено исчезнуть с карты мира или уйти из истории, то вопрос этот будет непременно рано или поздно решен. Во всяком случае, ответ Бога на него почувствовали почти все собравшиеся в первый день весны в Москве на погребении Алексея. Даже неверующие.
Протоиерей Андрей Кордочкин. Фото: из архива
Комментариев нет:
Отправить комментарий