"ПЕЩЕРА СНОВИДЕНИЙ".

 

«Пещера сновидений».

«На мой взгляд, различия между картинами этого художника и картинами всех остальных заключаются в том, что остальные стремятся изобразить человека таким, каким он выглядит снаружи, в то время как один лишь он имел достаточно мужества изобразить человека изнутри». 

                      Хосе де Сигуэнса- историк, настоятель монастыря                     

                      Эль-Эскориан. 16 век.

 - Айлет, дорогая!(Айлет Гойартс ван дер Меервена),- Босх обнял жену,- не волнуйся, прошу тебя. Ты же знаешь, я являюсь почетным членом Братства Богоматери нашего города Хертогенбоса и наш орден занимается благотворительностью, а мне, как живописцу, поручают оформления праздничных шествий и разнообразных обрядовых таинств Братства….

           Справка.

Братство Богородицы - религиозное объединение мирян, финансирующее помощь бедным, организацию празднеств, пасхальных чтений псалмов и другой благотворительности.

 …тем более,- он посмотрел жене в лицо,- у меня есть заказ на большое полотно и мне нужно собрать материал, найти натуру, пейзажи, моделей, обдумать тему.

 - Но, сейчас в деревнях бушует «Антонов огонь»,- испугано сказала Айлет,- который уносит жизни многих людей и, со слов очевидцев, «целые деревни сходят с ума, они прокляты видениями ада и гибнут в огне, который виден только им самим!»,- она перекрестилась.

 - Да, это так,- вздохнул художник,- но, лекари утверждают: «на тех, кто пришёл со стороны, проклятье не распространяется и чужаки могут только наблюдать за происходящим, не разделяя этого ужаса». Так, что мне ничего не угрожает,- улыбнулся Иероним,-  и я, с Божьей помощью, вернусь домой здоровым и невредимым…

                Справка.

В описываемые времена, в Европе свирепствовала ужасная болезнь, в зависимости от стадии и тяжести заболевания, называемая в народе - «Огненная чума», «Ведьмина порча», «Пляска святого Вита». Сегодня медицина знает причины этой болезни под названием «Эрготизм». Это тяжелое отравление, возникающее в результате употребления в пищу ржаного хлеба, заражённого грибком спорыньи и зачастую приводящую к мучительной смерти. Но, если спорынья в хлебе есть, а «смертельное критическое количество» алкалоида не набрано, в силу вступает галлюциногенное действие грибка. Зачастую, эти видения были спровоцированы воспитанием в религиозном социуме: вместо доброй соседки - ведьма, в приятеле, вдруг признавали черта, видели повсеместное вселение демона. Такие образы и всплывали в одурманенных мозгах крестьян. Средневековье питало невероятную страсть к демонологии, бесноватым, встречам с нечистью и видение «конца света». Психоделические эффекты спорыньи способны вызвать яркие галлюцинации, причудливые ощущения познания мира и это основа «божественного экстаза» и религиозного фанатизма. Заражённые люди сами клеветали на себя, так как искренне были убеждены в том, что лично встречали демонов, ведьм и общались с дьяволом. 

…..Так что мне ничего не угрожает,- улыбнулся Иероним,- и я, с Божьей помощью, вернусь домой здоровым и невредимым. Тем более, что со мной едут верные помощники - Петрос и братья-монахи из Братства Богоматери- Свен и Ларс.

                

                 Справка.

Петрос - невысокий, средних лет мужчина, постоянно проживал в доме Босха и был его личным и незаменимым помощником.  Много лет назад, Иероним встретил Петроса в приюте ордена Святого Антония, который посетил с благотворительной миссией от Братства Богоматери. В этом монастыре нашли приют несчастные, болевшие этой страшной болезнью. Молодой человек приглянулся художнику своей смышлёностью, расторопностью и жаждой жизни. Босх взял над ним шефство и благодаря усиленному питанию и исключением из рациона ржаного хлеба заражённого грибком, состояние больного улучшилось и он пошёл на поправку, но, все равно, потерял все пальцы на одной стопе, два на другой и по одному на кистях. Однако, это совсем не отражалось на его проворности и исполнительности. Иероним забрал юношу с собой и с тех пор он проживал в его доме, став незаменимым помощником в жизни и творчестве художника. Петрос растирал для художника краски (к примеру, для приготовления свинцовых белил, нужно изрядно пропотеть над колбами и пробирками), готовил доску, чтобы она была пригодной для живописи, а это целая наука, дело весьма трудоемкое и очень дорогое. 

               Справка.

Да, живопись, для того периода времени, дело исключительно дорогое. Но, Босха это мало волновало, так как он происходил из достаточно обеспеченной семьи. Дед, в своё время, купил дом на рыночной площади в центре города (что было очень не дёшево), отец и брат были весьма популярными художниками(отец оставил Иерониму очень солидную мастерскую), да и Босх в 1480 году удачно женился на Алей Гойартс ван дер Меервена, дочери бургомистра города, богатой наследнице и владелице недвижимости чуть не половины города. Так что, в средствах он не нуждался, был независимым художником и писал для себя так, как хотел. Хотя, он пользовался большой популярностью у богатых людей и среди его заказчиков были такие знаменитости как король Испании Филипп, Маргарита Австрийская и другие. Босх был почётным членом Братства Богоматери и в его обязанности входило проведение за пределами города различных праздничных шествий и религиозных обрядов, а для его личной безопасности и необходимую помощь в поездках, орден приставил к нему монахов  Свена и Ларса, крепких мужчин, постоянно сопровождавших художника в «командировках». Дополнительно, по мере необходимости, в помощь ему выделялись необходимое количество мирян из членов Братства.

 - И так, Петрос!- Босх вопросительно посмотрел на помощника,- ты выполнил все мои поручения?

 - Манеер(господин гол.) Босх,- тот кивнул головой,- не беспокойтесь, я сделал все как договаривались. Обновил вашу кибитку, уложил мольберт, листы бумаги, гусиные перья, взял необходимые костюмы и парики, набор всех наших музыкальных инструментов -  флейту, барабан, лютню, колесную лиру, волынку, арфу, трубу, все, что вы называете «Музыкальным адом», так что оркестранты и артисты экипированы. Плотник сделал большой ящик, куда мы уложили продукты- пшеничную муку, орехи, вяленые овощи, сухофрукты, мёд, сушеные ягоды, бочонки с вином, бутыль с «Аквавита», и все, что я получил по вашей заявке в церкви Святого Иоанна (в средние века спирт назывался «Аквавита», в переводе с латыни «Вода жизни». Его давали больным для «сохранения здоровья и продления жизни, лечения многих болезней от паралича до оспы»). Корма для животных заготовлены,- продолжил он,- медные чаны для приготовления пищи уложены в повозки, так что обоз полностью готов.

 - Хорошо,- кивнул головой художник,- мы отправляемся завтра на рассвете. 

                      Справка.

Иногда, во время работы в мастерской, Босху требовался особый, только ему понятный, музыкальный фон, для чего, он содержал небольшой коллектив «музыкантов», причём, не требуя от них профессионального владения инструментами и слаженного исполнения. Сидя в соседней с «Пещерой сновидений» комнате, для творческого вдохновения хозяина, оркестранты просто создавали какофонию звуков. Такие «концерты» художник называл  «Музыкальным адом» и можно предположить, что каждый из «музыкантов оркестра», просто импровизировал на своём инструменте только ему известное музыкальное произведение, не обращая ни малейшего внимания на игру своих коллег.

Для чего требовался этот «Музыкальный ад» было непонятно, да, никто причудами хозяина и не интересовался.

Обоз медленно двигался по пыльной дороге. Впереди шел мул, тащивший длинную деревянную площадку на колёсах, с  накрытыми брезентом ящиком и утварью, потом шла лошадь с кибиткой, в которой ехали Босх, Петрос и братья-монахи и последним тянулся ещё один мул, тащивший телегу с остальными членами команды. 

Небольшая деревня  встретила обоз лаем собак и криком ругающихся между собой крестьян. 

                        Справка.

Описание жизни средневековых деревень, в той или иной степени затронутых «Адамовым огнём», от историка Лоренса Стоуна:

«Это место полное ненависти и злобы; единственное, что связывало его обитателей,- это эпизоды массовой истерии, которое на время объединяла большинство для преследования и мучения местной ведьмы. Даже на уровне повседневной жизни полуголодные, дурно пахнувшие люди предрасположены ко всем блужданиям разума: снам, галлюцинациям, видениям. И эти «блуждания разума» не могли не затронуть даже образ самого Христа»

Маленькие деревянные домики расположились полукругом возле небольшого озера, на берегу которого паслись несколько коров, коз и ещё какой-то живности, между которыми лежали, греясь на солнце, худые собаки. За озером начинался лес, вдоль которого шла грунтовая дорога. 

 - Какая пастораль,- вздохнул художник и улыбнулся,- прямо рай, только пастушков не хватает.

Несколько женщин, заткнув за пояс подолы платьев, стирали в озере белье, при этом, непрерывно  ругаясь между собой. Возле одного из домов, какой-то мужчина, размахивая палкой, с криком гонялся за мальчишкой.

Обоз подъехал к озеру. Коровы лениво повернули головы и продолжили свою трапезу. Женщины озлобленно посмотрели на прибывших, собрали белье и, не прекращая ругаться, пошли в сторону домов.

Босх приказал своим людям распрягать животных и располагаться на берегу. Команда не первый раз выезжала на такого рода мероприятия, поэтому каждый знал свои обязанности и все работали слаженно.  Одни, по приказу Петроса, набрали в чаны воды из озера и  разводили под ними костры, другие забрасывали в озеро сети для ловли рыбы, третьи разбивали шатёр. Из деревни вышли несколько вооруженных палками мужчин и подошли к обозу. Переговоры  Петроса и стоящими возле него монахами Свеном и Ларсом с озлобленными, размахивающими палками крестьянами, закончились быстро и жители деревни с проклятиями повернули в сторону своих домов.

 - «Адамов огонь»  добрался до деревни,- доложил Петрос хозяину,- и селяне уже заражены, я это точно знаю,- он вздохнул,- сам болел. Правда, здесь только самое начало болезни,- добавил он,- пока только агрессия и видения, но нам нужно быть осторожными, они скоро вернуться всей деревней. Лучше всего напоить их вином, а самым буйным дать «Аквавита»,- задумчиво сказал он,- нас так в монастыре лечили. Иначе будет плохо.

Босх утвердительно кивнул головой и приказал открыть бочонок с вином.

 - Петрос!- сказал он,- возьми монахов и следи за обстановкой. Больные «Адамовым огнём» очень агрессивны и истеричны, так что действуй,- и добавил,- ты знаешь, что нужно делать, но будь осторожен. А у меня будет своя работа.

Через некоторое время, территория где находился обоз,  заполнилась жителями деревни. Люди ругались друг с другом, кричали, агрессивно выясняли отношения, толкались, махали руками, кого-то искали. Между ними, с кружками в руках, ходили обозники в карнавальных костюмах и предлагали селянам вино. Особенно активным был Петрос, одетый в костюм шута. В кибитке, с откинутым верхом, сидел Босх, перед которым стоял мольберт с листом бумаги, на котором он что-то быстро рисовал гусиным пером(Босх был первым художником в Голландии, рисовавший гусиным пером). Возле художника уже лежали несколько листов с рисунками. На него никто не обращал внимания, но верные братья-монахи всегда были рядом.

К вечеру пьяный народ несколько утомился, некоторые, как мужчины так и женщины, стали раздеваться догола, купаться в озере, некоторые, прилюдно, нисколько не стесняясь, предавались блуду, кто-то смеялся, кто-то выл, кто-то лаял как собака. К ночи люди разошлись, правда некоторые остались и спали прямо на земле. 

Усталый Босх подозвал Петроса, по прежнему одетого в костюм шута, и о чем-то долго говорил с ним. 

 - Я понял, хозяин, - Петрос махнул головой,-  все сделаю,- и пошёл в шатёр, где находились обозники. 

Иероним закрыл ткань кибитки и устроился на ночлег. Рядом, прямо на землю, легли монахи, его верные стражи.

Утром, под командованием вездесущего Петроса, с деревянной платформы сняли ящик, в котором хранились продукты и бочки с вином, накрыли ее сукном, превратив в небольшую сцену. Босх работу одобрил и пока готовилась еда, подошел к озеру, сел в стоящую на берегу разбитую лодку, долго смотрел на воду с плавающими дикими утками, на своих музыкантов, вытаскивающих рыбу из заброшенных с вечера сетей, потом опять обсуждал что-то с помощником.

 - Что-то я волнуюсь,- сказал Петрос и кивнул в сторону деревни, из которой доносились крики и ругань,- уж очень они агрессивные. Боюсь, что «Адамов огонь» быстро прогрессирует. Хозяин! - повернулся он к Иерониму,- будьте осторожны и не вылезайте из своей  кибитки. Я сам все сделаю.

«Спектакль» подходил к концу. На импровизированной сцене стоял измученный «Иисус», с терновым венком на голове, рядом с ним «первосвященник и Понтий Пилат». Внизу, перед сценой,  бесновалась разношерстная толпа селян, на лицах которых было написано злорадство и жестокость.

 - Что делать с ним?- обращаясь к зрителям, театрально вопрошал Прокуратор Иудеи,- что скажете, братья?

 - Crucifige eum!(распни его),- раздались злобные крики,- распни!

 - Давайте им побольше вина,- Петрос черпал прямо из бочки и раздавал кружки своим помощникам,- не жалейте. Видите, какие они агрессивные,- он показал на дерущихся неподалёку мужчин и бегущую к озеру женщину, за которой с воплями: «Держи ведьму»!- неслись несколько селян.

 - У них уже пальцы чернеют,- удрученно покачал он головой,- слишком быстро «Адамов огонь» разгорается,- он вздохнул,- очень быстро! Свен, Ларс,- подозвал он монахов,- возьмите «Аквавиту» и налейте вашим собратьям,- он протянул им бутылку и махнул в сторону озёра,- они уже совсем ненормальные. Их нужно успокоить, а то натворят ещё дел. 

На берегу, в разбитой лодке, сидела монахиня с лютней в руках, напротив неё мужчина-монах. Женщина била рукой по струнам и под стонущие звуки инструмента, они дикими голосами что-то пели. Рядом с лодкой лежали еще какие-то орущие и стонущие люди. 

Босх сидел в своей кибитке за мольбертом и непрерывно рисовал. Он забыл о еде и только периодически отхлебывал  из кружки. На полу возле него лежала  большая стопка исписанных листов и масса поломанных стертых перьев. Он внимательно следил за происходящим вокруг, стараясь максимально достоверно отобразить все на бумаге . 

 - Хозяин!- Петрос подошел к кибитке,- видите, что творится, они звереют прямо на глазах. Нашего вина и «Аквавита» надолго не хватит, а если в соседних деревнях узнают о нас, тем более. Мне жаль этих людей,- вздохнул он,- долго им не продержаться и они, к сожалению, обречены. «Адамов огонь» быстро прогрессирует, психоз усиливается и люди становятся реально опасными. Нужно что-то решать.

 - Хорошо,- покачал головой Босх,- проведём «Крестный путь Христа» и будем сворачиваться, тем более,  материала для работы,- он указал на солидную пачку исписанной бумаги,- я набрал достаточно. Иди и готовься к завтрашнему  действу, будь осторожен и вино не жалей. Возьми мои рисунки, он протянул помощнику большой пакет с листами бумаги,- и надежно спрячь. Это материал для моей работы на несколько лет. Свен, Ларс,- он подозвал охранников,- ступайте и помогите Петросу. За меня не волнуйтесь, я справлюсь.

Стемнело. Босх задумчиво сидел в кибитке и смотрел на 

бродивших по берегу озера стонущих, орущих, изрыгающих проклятия нетрезвых людей, между которыми бегали тощие собаки, некоторые из которых тащили в зубах пойманых ящериц и крыс, в больших количествах шныряющих по берегу озера и подъедающими за людьми остатки пищи. Множество ворон летало над пьющими и жующими людьми, нагло и бесстрашно склевывая все, что не успевали утащить грызуны…

Он грустно смотрел на происходящее, и понимая, что не сможет помочь этим людям, его сердце тоскливо сжималось. Незаметно он уснул..

 - Тащи его,- тело художника было сковано людской массой,- попался проклятый демон!- шум толпы и треск оторванного  у рубашки рукава,- на костёр его! На костёр!!

Кошмарные, чудовищные лица. Босх с ужасом смотрел на отвратительные рожи толпившихся и куда-то тащивших его людей - ужасные уроды… 

 - Сейчас поджарим тебя на костре!- торжествующий и злобный рёв,- попался демон!

Торжество  злорадства, ненависти, мелких, жалких и ничтожных чувств… На импровизированной сцене лежал крест, приготовленный его командой для запланированного «Крестного пути Христа на Голгофу», возле которого, с веревкой в руках, стояли два ухмыляющихся мужика. Вдруг, откуда-то со стороны озера, послышались знакомые ужасающие звуки его оркестра и чей-то крик, в котором он узнал голос Петроса: «Люди! Мы поймали ведьму! Посмотрите люди, какие у неё рога! Все сюда! Бросайте демона, мы потом его сожжём! Бегите все сюда!»

Толпа бросилась на голос.

Босх почувствовал, как какие-то руки схватили его, подняли и…. втиснули в бочку с тошнотворным запахом вина внутри.

 - Простите, господин художник,- увидел он напряженные лица братьев-монахов,- но вам придётся немного здесь посидеть. Толпа агрессивна и очень опасна, могут убить.

Крышка закрылась и наступила абсолютная темнота. 

 - Где дьявол?- рёв вернувшейся толпы,- ищи дьявола!

 - Братья!- опять раздался громкий голос Петроса,- возрадуемся братья и сестры! Мы победили! Дьявол бежал и вознёсся туда, где ему и надлежит быть - в гиену огненную, в ад! 

 - Воздух! Здесь нет воздуха,- прохрипел Босх,-  чем я буду дышать?-  … и открыл глаза.

 - Слава Богу, очнулся,- Айлет испуганно смотрела на мужа,- как ты нас напугал. Кричал, звал кого-то, порывался встать. 

Художник долго оглядывался и хмурил брови, пытаясь что-то вспомнить, потом тихим голосом спросил: - Я что, дома?

 - Да, хозяин, дома,- возле кровати стоял Петрос,- заставили вы нас поволноваться. Второй день в себя приходите.

 - Дорогая! - Босх повернул лицо к жене,- пить очень хочется. Будь добра, свари мне Глинтвейн(отвар, сваренный на основе вина с добавлением трав). 

 - Петрос! - когда супруга вышла, Иероним повернулся к помощнику,- рассказывай, что произошло? Как долго я сидел в бочке?

 - В бочке? - пожал плечами помощник,- ни в какой бочке вы господин не сидели, вам это все показалось. Это напиток во всем виноват, тот, который я варил по вашему рецепту. В последнее время вы слишком много его пили, ну, и…,- он покачал рукой возле головы,- вам и привиделось.

 - Это все мне привиделось?- воскликнул Босх,- значит, деревня, больные крестьяне, озеро, театр с Иисусом, толпа… ничего этого не было? Это что, мои галлюцинации?  Все это мне привиделось? 

 - Да нет, господин,- улыбнулся Петрос,- деревня, крестьяне с «Адамовым огнём»- все это было… но, ваш напиток… 

 Помните,- он перешёл на шёпот,- на второй день нашего пребывания в деревне, мы с вами сидели в разбитой лодке на берегу озера….

        У озера.

 - Петрос!- Босх повернулся к помощнику,- у меня очень серьезные планы на эту поездку. Я задумал большую и сложную работу, с огромным количеством персонажей. Натура,- он плавно повёл рукой по кругу,- меня здесь устраивает, но мне нужны люди, много людей и это будет твоей задачей. Понимаешь Петрос,- прищурился он,- тема моих задумок очень необычная. Для такой работы, мне нужно видеть окружающую действительность не так, как ее видят обычные люди, а по особенному, и для этого мне нужна твоя помощь. Ты ведь знаешь, что такое Кикеон,- и получив от Петроса утвердительный кивок головой, продолжил,- ты не раз его мне варил. Но, это было одноразово, а сейчас, для получения необходимого видения окружающего мира, мне нужно быть продолжительное время в состоянии несколько изменённом, в которое впадает человек употребивший этот отвар. Однако этот напиток очень коварен и опасен, поэтому, я доверяю это только тебе. Ты должен не только варить этот отвар, но и внимательно следить, чтобы я не отравился и не натворил глупостей. Я очень надеюсь на тебя.

                 Кикеон.

Опьяняющий напиток, представляющий собой смесь вина, лука, сыра, мёда, соли, кореньев, цветов и ячменной муки, поражённой спорами грибка спорыньи. Древнегреческий рецепт напитка, который пили древние греки перед началом посвящения, впадая в глубокий транс. Для получения галлюциногенного эффекта, напиток варили с соблюдением максимальных мер предосторожности и строгого контроля дозировки ингредиентов.

 - В связи с развивающимися событиями,- сказал Петрос,- мне было очень сложно уследить за вами, а вы несколько злоупотребляли  количеством выпитого. Со временем, вы стали видеть все в другом, искаженном виде, это уже становилось опасным и нам с братьями-монахами, не оставалось ничего другого, как силой заставить вас вернуться домой.

 - Боже мой,- художник откинулся на подушки,- я все как-то смутно помню. Позволь,- вдруг испуганно воскликнул он,- значит и моих рисунков нет? Я что, ничего не рисовал? 

 - Нет, нет,- успокоил его Петрос,- ваши эскизы у меня, их очень много. Не волнуйтесь, хозяин, вы все это время работали и я уверен, что по своим рисункам вы все восстановите в памяти. Я сохранил все ваши бумаги.

 - Слава Богу,- вздохнул Босх,- я должен, просто обязан все вспомнить. А, вот и моя дорогая жена,- улыбнулся он, при виде зашедшей Айлет, с кружкой на подносе,-  как хорошо, что я уже дома.

Выпив вина художник уснул.

 - Госпожа!- сказал Петрос, когда они вышли из комнаты,- вы уж не говорите хозяину, что мы с монахами вывезли его в бочке из под вина. Поверьте,- вздохнул он,- ситуация была очень опасная и у нас не было другого выхода, но, я сказал, что это ему показалось.

 - Спасибо, Петрос,- улыбнулась Айлет,- ты все сделал правильно и я тебе очень благодарна. Иди, отдыхай.

 - Петрос!- раздраженно сказал Босх,- уже полгода я бьюсь над разбором своих рисунков, но, восстановить в памяти наше путешествие и встреченных там персонажей, я не могу. Иногда, у меня складывается впечатление, что это вообще не мои эскизы. Я теряю массу времени, не могу настроиться на нужную волну и понял, чтобы восстановить память, мне нужно вернуться в то состояние, которое было во время написания эскизов.

 - Я понял вас, хозяин,- покачал головой Петрос,- я иду варить отвар.

 - Хозяин!- Петрос протянул Босху кружку с отваром,- вы второй год работаете как одержимый и почти не выходите из мастерской. Так и заболеть можно. 

 - Я должен закончить триптих, а это, друг мой, очень большая работа ,- Иероним отложил кружку в сторону и помолчав, сказал,- послушай, у меня к тебе есть серьезный разговор. Но, сначала иди и свари ещё одну кружку отвара,- и увидев вопросительное лицо помощника, добавил,- я потом все объясню. 

Петрос вернулся с кружкой и вопросительно посмотрел на художника.

 - Друг мой,- посмотрев ему в глаза, сказал Босх,- ты служишь мне много лет, помогаешь в работе, растираешь для меня краски, готовишь и шлифуешь доски для картин, но,  никогда не был в моей мастерской и не спрашивал, чем я там занимаюсь. Я очень ценю твою скромность и преданность, но сейчас наступило время тебе увидеть мою «Пещеру сновидений». Кроме меня, в мастерскую имеет доступ только один человек, мой слуга Дориан, ты его знаешь, который для меня, как худолжника, имеет ряд неоспоримых достоинств - силён физически, исполнителен и, главное, он немой от рождения, а для меня очень важно, чтобы все, что происходит в «Пещере сновидений», не выходило за пределы мастерской…

                  Справка.

Будучи с благотворительной миссией от Братства Богородицы в одном из монастырских приютов, Босх увидел  юношу, одиноко сидевшего на полу возле алтаря церкви. 

 - Слабоумный отрок,- вздохнул монах,- немой от рождения.

Художник вздохнул, понимая, что, с такими данными выжить в то время было невозможно, вдруг, увидел глаза смотревшего на него юноши… и забрал его к себе.

С тех пор, Дориан жил в небольшой каморке при мастерской и был незаменимым помощником художника.

Что Босх увидел в глазах слабоумного немого юноши остается загадкой. Может быть преданность и чистоту помыслов?

…Теперь,- покачал головой художник,-  настало время тебе  увидеть все своими глазами, однако зайти туда ты сможешь, только предварительно отведав сваренного тобой зелья. Если ты принимаешь мои условия,- Босх поднял кружку,- добро пожаловать в «Пещеру сновидений».

                     «Пещера сновидений».

Полученная в наследство от отца мастерская, представляла собой три большие зала. В одном - помощники растирали краски, шлифовали и готовили доски для картин, другой использовался как склад для готовых произведений, в третьем художник творил. Но, Босха это не устраивало, так как работая над картиной, он уходил в свой, только ему понятный внутренний мир и не выносил, когда ему мешали. Поэтому он переделал мастерскую по своему проекту, соединив два зала в один, полностью изолировал его от третьего, сделал отдельный вход и называл его «Пещера сновидений». Это было длинное помещение с сводчатым потолком и неровными, с множеством выступов стенами. В торце зала, от потолка до пола, висели большие венецианские зеркала, сделанные по его заказу на острове Мурано, причём одни были обычные, другие, за счёт особой шлифовки, давали деформированное и искаженное изображение. В боковых стенах, под самым потолком, были окна с деревянными жалюзи, при помощи которых, можно было регулировать освещение и движение воздуха. Перед зеркалами стояла огромная деревянная тренога на колесах, способная удерживать картину любой величины. 

Секрет «Пещеры сновидений» состоял в том, что развешанные на неровных стенах и свободно висевшие на веревочках эскизы, от малейшего дуновения ветра (что легко достигалось за счёт сквозняка) шевелились и отражаясь в зеркалах, создавали иллюзию движения, причём в каждом из зеркал разную. И главное. Босх писал большие, по своим размерам, картины на дереве, с огромным количеством персонажей, множеством деталей, фантастических сооружений, чудовищ и много чего прочего, в которых было много движения, композиции и действия. Держать, в течение длительного времени, в голове весь объём задуманного произведения очень сложно, а тут, в «Пещере сновидений», у него отражалась вся панорама картины столько времени, сколько ему было нужно. Двигая треногу с картиной вдоль стен, он мог менять какие-то детали, делать дополнения и исправления, убирать ненужные персонажи, добавлять новых, и, даже изменять первоначально задуманный сюжет.

Иногда Босх работал до поздней ночи, причём, многие сюжеты он писал именно под мерцающий свет свечей, мистически отражающийся в зеркалах и отбрасывающие таинственные тени на стены «Пещеры сновидений».

Петрос шел по залу и ошеломленно смотрел по сторонам. На неровных стенах висели и таинственно шевелились знакомые рисунки Босха, горящие свечи создавали таинственные тени на сводчатом  потолоке. Весь торец зала покрывали зеркала, с отражающимися в них бликами горящих свечей. Перед зеркалами стояла огромная тренога на колёсах, прикрытая большим покрывалом. 

Босх взял помощника за руку и велел встать между зеркалами и треногой. У Петроса закружилась голова. 

 - А сейчас, друг мой,- откуда-то сбоку он услышал голос художника,- тебе предстоит интересное путешествие, путешествие в «зазеркалье». Ничему не удивляйся, я все время буду рядом и объяснять происходящее, но ты меня видеть не будешь. А теперь,- пронзительно крикнул Босх,- смотри в зеркала,- и сорвав с треноги покрывало, крикнул ещё раз,- смотри!

- Как красиво,- вздохнул Петрос,- прямо блаженство.

 В зеркалах появился Господь в розовой одежде, держащий за руку обнаженную девушку, Адам сидя на земле с трепетом смотрел на Создателя. 

 - Мы в раю?- прошептал Петрос,- как здесь прекрасно. А почему здесь сколько странных животных, какие- то слоны, жирафы, неизвестные птицы и какая-то другая непонятная живность?

 - Это реинкарнация всего живого, бессмертная сущность любого существа, перевоплощающегося в новое обличие,- пояснил голос,- раньше это существо было, к примеру, жирафом, или слоном, а сегодня стало крысой, или зайцем.

 - Значит, мы тоже раньше были другими?- завороженно сказал Петрос,- и в другом обличии?

 - В каждой жизни развивается новая личность индивидуума, но определенная часть остаётся неизменной, переходя из тела в тело в череде перевоплощения,- подсказал голос,- смотри дальше…

Жалюзи окон открылись, стало очень светло, Петросу показалось, что картина двигается и в зеркалах появилась огромная поляна, несколько озёр, с купающимися в них мужчинами и женщинами,  множество поющих, танцующих и просто бегающих обнаженных людей, повсюду бродили диковинные животные, какие-то странные огромные птицы и множество непонятных объектов.

 -Что это?- воскликнул он,- где я нахожусь?

 -Это наша жизнь,- ответил голос,- жизнь, во всем её многообразии и проявлении, а находишься ты в «Саду земных наслаждений» и увидишь, как живет человек! 

Все пространство было заполнено обнаженными мужчинами и женщинами, которые лакомились исполинскими ягодами и плодами, играли с птицами и животными, плескались в воде, открыто и бесстыдно предаваясь любовным утехам во всем их разнообразии.

 - Кто эти люди?- ошеломлённо спросил Петрос,-  почему они все обнажены?

 - Эти люди не в физическом обличии,- пояснил голос,-  это их души, а душе одежда ни к чему. С годами оболочка человека меняется, он стареет и дряхлеет, а душа всегда остаётся молодой. Обрати внимание на раковину на спине мужчины, видишь, из которой торчат ноги. Это происходит рождение чуда, когда из грязной, обросшей илом и водорослями раковины, рождается прекрасная жемчужина! Удивительно, не правда ли? 

Петрос стоял и затаив дыхание смотрел на происходящее.

 - Иди к ним,- прошептал голос,- и ты увидишь все многообразие жизни, радость и разочарование, зависть и щедрость, любой человеческий порок - пьянство, чревоугодие, разврат, прелюбодеяние, торжество сладострастия. Каждый человек видит здесь то, что ему хочется увидеть, что ему ближе всего, нужно лишь внимательно присмотреться. 

Петрос не заметил как оказался на лужайке. Он бродил между стонущими от сладострастия, пьющими, поющими и танцующими мужчинами и женщинами, с сидящими на огромных диковинных птицах и странных животных людьми, хороводом мужчин, едущих верхом на необычных животных вокруг купающихся в озере обнаженных девушек…

 - Ты видишь?- услышал голос Петрос,- но, к сожалению, жизнь быстротечна и состоит не только из земных наслаждений. Многих ждёт ещё одно место…

 - Ад!- воскликнул Петрос,- я знаю, это АД!

Жалюзи окон закрылись, зеркала потемнели. Откуда-то послышалась какофония ужасных звуков. 

 - Это «Музыкальны ад»,- сказал голос,- теперь ты знаешь, что это такое. Осмотрись, видишь, здесь разбросаны музыкальные инструменты и встречаются некоторые музыканты из моего оркестра, эти «исчадия ада», которые много лет изводят меня своей музыкой и одному, самому бестолковому из них, я даже на его ягодицах написал ноты, чтобы показать его отношение к музыкальной азбуке. Здесь можно увидеть все человеческие пороки- пьянство, азартные игры, всевозможные преступления, всего не перечислить. Посмотри, вот на высоком стуле сидит фантастическое существо и поедает грешников, превращая в испражнения их тела. Это «санитар» человечества и у него трудная, но очень важная и, главное, нужная миссия.  

Помнишь, Петрос,- со вздохом произнес голос,- когда мы были в деревне и разъяренная толпа хотела меня сжечь на костре, а ты закричал, что дьявол, то есть я, вознёсся  в гиену огненную? Ты был недалёк от истины,- он ухмыльнулся,- присмотрись, вот я, с волынкой на голове, сижу в преисподней и слежу за всеми..

 - Что-то мне плохо,- простонал Петрос,- сильно кружится голова.

 - Все, друг мой,- из темноты появился Босх и взял помощника под руку,- действие Кикеона заканчивается, ты приходишь в себя и мы выходим из «Пещеры сновидений».

 - Хозяин!- возбужденно сказал Петрос,- мне снился такой сон,- он широко улыбнулся,- потрясающий сон! Я должен вам его рассказать. Мне снилось…

 - Что ты был в «Пещере сновидений»,- спокойно сказал Босх,- видел РАЙ, погулял в «Саду земных наслаждений», потом посетил АД, - он посмотрел на помощника,- не так ли?

 - Откуда вам это все известно?- ошеломлённо пробормотал Петрос,- я никому об этом не рассказывал.

 - Друг мой,- улыбнулся Босх,- знаешь ли ты, что такое Обрядов Посвящения? 

Увидев непонимающий взгляд Петроса, он сказал:

 -По мнению древних греков, Обряд Посвящения- это единение человека с Богом, вплоть до бессмертия и обладания божественной властью в потустороннем мире. А достичь этого объединения и познать тайны, скрытые  от обычных людей, помогает известный тебе отвар - Кикеон.

 - Ничего не понимаю,- ошеломлённо воскликнул Петрос,-  так все это было или мне приснилось?

 - Друг мой!- художник положил руку на плечо помощника,-  сейчас все объясню. Я художник, но манера моего письма очень специфична и понятна далеко не каждому. Для меня было важно увидеть, как обычный человек воспринимает и, главное, понимает мое творчество. Я выбрал тебя, близкого мне человека, которого знаю много лет и лучшего цензора  быть не может. А отвар был нужен для того, чтобы настроить нас на одну волну и помочь тебе понять мои мысли и суть моего творчества. 

 - Мастер! - взволнованно сказал Петрос,- вы гениальный художник, не просто великий человек, а посвящённый. Я понял все, что вы хотели сказать, суть вашего творчества и если потомки вас не поймут, мне искренне жаль их.

 - Спасибо, Петрос,- улыбнулся Босх,- ты очень помог мне и я очень тебе благодарен.  Да, кстати, я хочу  кое-что показать,- и он снял покрывало с картины, стоящей в углу мастерской. Узнаёшь?

 - Это же та разбитая лодка на берегу озера, где мы разговаривали и вы велели мне варить Кикеон. 

 - Да,- улыбнулся Босх,- все верно. Видишь, я изобразил  здесь монахиню с лютней и монаха, орущих песни. А теперь посмотри на пьющего из чашки шута, сидящего на ветке дерева, узнаёшь? 

 - Это же я! - воскликнул Петрос,- только у меня был костюм шута.

 - И это не все,- продолжил Босх,- ты узнаешь на заднем плане монаха и лодочника с огромным черпаком в виде весла?

 - Свен и Ларс,- рассмеялся помощник,- братья-монахи!

 - Хотя я назвал эту картину «Корабль дураков»,- покачал головой художник,- вы с монахами, к дуракам отношения не имеете. Роль шута на картине- это сатирическое обличие обычаев и нравов нашего времени, а монахи - просто веселые ребята.

 - Да,- покачал головой Петрос,- вот мы с братьями-монахами и вошли в историю искусства. 

Понимаешь, мой друг,- Босх посмотрел вдаль,- все свои картины я всегда писал с реальных людей, но, мне были интересны не столько их физические формы, сколько их внутренний мир, который значительно богаче и разнообразнее их обличия, который я пытался понять и вынести на полотна своих картин. 

А, когда мне нужно изобразить злобу и агрессию толпы, их глумливые, тупые лица, я обличаю их одеяниями, странными и  причудливыми головными уборами, тем самым усиливая безысходную мрачность действительности. 

Ты многие годы находишься рядом со мной,- Босх положил руку на плечо помощника,- видел людей, которых я изображаю на своих картинах красками, которые ты мне готовишь, на досках, которые ты мне шлифуешь, пью волшебный отвар, который ты мне готовишь и сейчас, ты знаешь все мои секреты. Спасибо тебе, Петрос за всё, - Босх обнял его, посмотрел прямо в глаза и произнес,- и я очень надеюсь, что именно ты, как непосредственный соучастник моего творчества, будешь той нитью, что соединит меня с будущими поколениями и донесёт им мои мысли.

 - Я вас услышал,- тихий голос с небес,- и обещаю протянуть эту нить потомкам, а потянут ли они за неё, время покажет.

 - Да просыпайтесь вы уже,- Вильсон потряс сидящего рядом коллегу,- профессор Фурман, просыпайтесь, ну, неудобно, право.  Своим храпом вы мешаете докладчику и он уже несколько раз смотрел на вас.

 - Да, пошёл он к черту,- тряхнул головой пожилой мужчина,- что этой бездари может помешать? Я сотый раз сижу на заседании ученого совета нашей Академии, где бесконечно обсуждается творчество Босха и, в который раз, наши ученые мужи пытаются понять, что стоит за его творчеством и что художник имел ввиду. Вы только послушайте, что он говорит,- раздраженно сказал он,- да, ещё с таким умным видом…

 - Некоторые ученые,- докладчик задумчиво посмотрел на сидящих,- видят в работах Босха изображение жизни человека сквозь призму её тщеты и образы земной любви, другие - торжество сладострастия. Однако,- он торжественно поднял палец,- простодушие и некоторая отстранённость, с которыми трактованы отдельные фигуры, заставляет нас сомневаться, что содержанием его могло быть прославление телесных наслаждений….

 - Он сам понимает, что говорит?- раздраженно сказал Фурман,- да, и черт с ним. Послушайте, профессор Вильсон,- наклонился он к соседу,- плюньте на докладчика. Лучше меня послушайте,- таинственно прошептал он,- я хочу открыть вам одну тайну,- и осмотревшись добавил,- я знаю, кого изобразил Босх на своей картине «Корабль дураков»!

 - Вы сошли с ума! - поразился Вильсон, когда профессор закончил свой рассказ,- откуда вы это взяли? И кто такие эти Петрос, Свен, Ларс?

 - У меня было видение,- вздохнул профессор Фурман,- хотите верьте, хотите нет, было видение во сне. Мне приснился какой-то человек в чёрном плаще со шпагой, который рассказал мне интереснейшую историю из жизни Босха и его помощника Петроса. Откуда у него эта информация не знаю, но, почему-то я ему верю. Именно Петроса, в одежде шута, Мастер и изобразил в картине «Корабль дураков», а поющие на заднем плане монах и лодочник с черпаком, это Свен и Ларс - монахи, которых, в качестве охраны, художнику выделило Братство Богоматери. Ну, как вам? И ещё массу интересного рассказал, я прямо не хотел просыпаться. Послушайте, профессор,- заговорщицки прошептал Фурман,- я теперь знаю, кто может помочь нам понять Босха. Петрос, его помощник!  За эту ниточку надо тянуть и разрабатывать тех, кто был рядом с художником. Но,- махнул он рукой,- это утопия, кто мне поверит? Все ученые мужи убежденные догматики, протирающие свои штаны в кабинетах, откуда пытаются понять великого Мастера. Вы как хотите,- решительно сказал профессор,- а я буду разрабатывать это направление и начну, пожалуй, с Кикеона. Найду рецепт, по которому Петрос варил отвар и, может быть, тогда станет понятней, что хотел нам сказать Босх, этот «Почетный профессор кошмаров»!

PS. 

 -Ну, хватит мечтаний,- Босх посмотрел на Петроса,- возьми Дориана и наведите порядок  в мастерской. Кстати, соберите все мои рисунки, я уже использовал их в работе и они больше не нужны. Никакой ценности они не представляют, так что сожгите их на заднем дворе. 

Дориан несколько рисунков забрал себе и хранил их под кроватью. Сидя по вечерам в своей каморке, ему очень нравилось рассматривать эти непонятные, но очень занятные картинки.

          Человечество ему за это благодарно!

Автор: Эдуард ДОЛГУНОВ