ЗАМУЖЕМ ЗА ДЬЯВОЛОМ

Автор: Пётр ЛЮКИМСОН
Совместно с:
26.06.2015

 

ИЗРАИЛЬ РАССЕКРЕТИЛ ДОКУМЕНТЫ О ЖЕНЕ ОДНОГО ИЗ САМЫХ КРОВАВЫХ НАЦИСТСКИХ ПРЕСТУПНИКОВ

 

Летом этого года Госархив Израиля решил рассекретить ряд документов начала 1960-х годов, из которых, в частности, стало известно, что за месяц до казни нацистскому преступнику Адольфу Эйхману было предоставлено свидание с женой.

 

История похищения Адольфа Эйхмана израильским МОССАДом, длившегося полтора года судебного процесса и приведения вынесенного ему смертного приговора описана в десятках книг, и к этому уже мало что можно добавить. Но обнародование факта его последнего свидания с женой, невольно вызывает вопросы о том, кем была супруга человека (или все же нелюдя?), отправившего на смерть миллионы евреев, десятки тысяч поляков и цыган, 100 детей из чешской деревни Лидице? Какой вообще была его семья? Кто входил в ближайшее окружение этого чудовища, и знали ли эти люди о совершаемых им преступлениях? Но прежде чем попробовать найти ответы на эти вопросы, давайте все же обратимся к рассекреченным материалам Государственного архива Израиля.

 

НЕ ПО СООБРАЖЕНИЯМ ГУМАННОСТИ

 

Как следует из этих документов, 18 марта 1962 года на очередном заседании израильского правительства министр юстиции Дов Йосеф сообщил, что супруга приговоренного к смертной казни нацистского преступника Адольфа Эйхмана Вероника (Вера) Эйхман через своего адвоката просит разрешить ей свидание с мужем.

 

После этого в зале заседаний повисает тяжелое молчание, а затем несколько министров начинают против этого решительно возражать. «Безусловно, такое свидание следовало бы предоставить из соображений гуманности, но Эйхман – не человек, а чудовище, и к нему такие соображения не относятся», – поясняет свою позицию один из министров.

 

Премьер-министр Давид Бен-Гурион на этом заседании отсутствует, но Дов Йосеф сообщает, что уже переговорил с ним по данному вопросу.

 

– Премьер считает, что Израилю будет тяжело выдержать критику международного общественного мнения, если мы не разрешим такое свидание. Поэтому следует его разрешить, но в обстановке глубочайшей секретности и как можно быстрее – в течение, скажем, 24 часов, – говорит Дов Йосеф.

 

Но те, кто разбирается в израильской политике, знают, что в течение 24 часов здесь ничего решить невозможно. После относительно непродолжительных дебатов министры решают, что свидание следует разрешить, но эту их позицию еще следует донести до членов парламентской комиссии по иностранным делам и обороне – в противном случае они могут поднять шум, и о всякой секретности придется забыть.

 

Позицию правительства в комиссии представляла министр иностранных дел Голда Меир.

 

– Я прекрасно понимаю, что большинство из вас не в восторге от этой новости и вам тяжело с этим примириться, – заявила Меир. – Но, как известно, сейчас в мире есть немало «праведников», которые молчали в дни холокоста, зато сейчас выступают поборниками гуманизма, ратуют против смертной казни и так далее. Нам не следует давать им повод открывать рты в деле, высший гуманизм которого для меня лично не подлежит сомнению (Голда Меир имела в виду смертный приговор Эйхману. – Прим. авт.).

 

– Я только надеюсь, что те, кто должен, сделают все, что нужно, чтобы это свидание не помогло Эйхману отправиться на тот свет слишком гуманным способом, – замечает на это депутат от партии МАПАМ Яков Хазан.

 

– Понятно, что будут приняты все меры предосторожности, чтобы эта женщина не смогла ничего передать ему во время свидания, – отвечает Меир.

 

– Нельзя также допустить, чтобы кто-либо из журналистов встретился с г-жой Эйхман, – говорит председатель комиссии Меир Аргов. – Она прибывает, встречается с ним и уходит. Ни одна живая душа не должна узнать, что она была в Израиле. Об этом надо договориться с ней и с ее адвокатом.

 

– Никто также не заинтересован в том, чтобы она отправилась на тот свет именно в Израиле, – с иронией добавляет Голда Меир.

 

В этот момент в игру вступает депутат от оппозиции Хаим Ландау. Оппозиция на то и оппозиция, чтобы не соглашаться с позицией правительства.

 

– Любому убийце дается право на последнее свидание, и это, безусловно, правильно, – говорит Ландау. – Но Эйхман не просто убийца…

 

– Если вы хотите устроить здесь соревнование, кто сильнее ненавидит Эйхмана, то я готова принять в нем участие! – парирует Меир. – Мы здесь не спорим о том, обычный он убийца или мегаубийца. Кто он такой, все и без того знают. И, поверьте, у меня нет никаких сантиментов по отношению к его жене. Вместе с тем мы должны воздержаться от любых шагов, которые, если они получат огласку, могут нанести вред стране. Я не хочу, чтобы нам пришлось объяснять миру, почему на просьбу «несчастной женщины», пожелавшей в последний раз увидеть мужа, мы ответили «нет»!

 

По окончании этого заседания были начаты переговоры с Вероникой Эйхман о том, что ей разрешат встречу с мужем только при условии соблюдения полной секретности факта ее прибытия в Израиль, отказа от контактов с журналистами, согласия пройти все необходимые осмотры и так далее.

 

Само свидание состоялось 30 апреля 1962 года, и о нем сохранился лишь короткий протокол. Вот он:

 

«00:18. Дежурный офицер Менс Шимон установил ширму между комнатой наблюдения и камерой заключенного.

 

00:20. Начальник смены Мерхави Авраам вместе с двумя женщинами-офицерами, вместе с женой заключенного вошли в помещение блока для свидания с заключенным.

 

00:43. Начальник смены вместе с женщинами-офицерами и женой заключенного покинули территорию блока.

 

01:00. Заключенный получил двойную пачку бумаги и написал благодарственное письмо начальнику Управления тюрем».

 

Итак, то последнее свидание Адольфа Эйхмана с женой длилось ровно 23 минуты. Дали ли им побыть друг с другом наедине? Вероятно, да – иначе зачем было устанавливать ширму? О чем они говорили между собой? Наверняка их прослушивали, обязаны были прослушивать, но в документе об этом ничего нет. Или это было интимное свидание супругов со всеми вытекающими отсюда последствиями – для этого и нужна была ширма?! Снова нет ответа. То ли какие-то бумаги все еще засекречены, то ли договором с Верой Эйхман было предусмотрено, что подробного протокола не будет.

 

В ночь с 31 мая на 1 июня 1962 года Адольф Эйхман был повешен по приговору суда. Это была вторая и последняя на сегодняшний день смертная казнь за всю историю Израиля.

 

Самое же страшное в личности Адольфа Эйхмана заключается в том, что внешне он был самым обычным добропорядочным человеком. Любил детей, животных, музыку. Был отличным семьянином. Но все это не мешало ему ежедневно с чисто немецкой педантичностью отправлять на смерть тысячи людей. Так кем же она была – жена чудовища по имени Адольф Эйхман?

 

КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ

 

Вероника Либлова родилась и выросла в семье богатого землевладельца в чешской деревне Млада, расположенной неподалеку от границы с Австрией. Впрочем, еще ее отец переделал свою чешскую фамилию на немецкий лад – Либль, так что она привыкла звать себя Верой Либль.

 

Сестры Марианна и Вера Либль были не только дочками самого богатого человека в деревне, но и считались самыми красивыми девушками в округе. Не удивительно, что приехавший в Младу молодой офицер, выпускник военного картографического института Карел Лукаш начал ухаживать за Марианной и даже снял домик в деревне, чтобы быть поближе к любимой.

 

А вскоре там появился и молодой коммивояжер и представитель топливной компании «Вакуум ойл» Адольф Эйхман, «положивший глаз» на Веронику Либль.

 

Будущие шурины быстро сдружились, и, наезжая в Младу, Эйхман часто оставался ночевать в домике Лукаша. В 1935 году ухаживания Эйхмана принесли плоды, и Вероника согласилась выйти за него замуж. Ее свадьба состоялась через несколько месяцев после свадьбы сестры с Карелом Лукашем, и на ней без преувеличения несколько дней гуляла вся деревня – пиршественные столы были расставлены прямо на главной улице Млады. Новобрачный был в форме СС, в ряды которого вступил еще в 1932 году по личной рекомендации Кальтенбруннера.

 

Дальше были увольнение из компании «Вакуум ойл», возвращение в Германию и стремительная карьера – от простого штурмовика до начальника «еврейского отдела» в управлении СД в Вене. Все это время Эйхман переписывался с Лукашем, который, как предполагают некоторые историки, передавал ему секретные сведения о чешской армии и топографические карты Чехословакии. Но так это или нет – покрыто мраком.

 

Зато доподлинно известно, что 15 марта 1939 года Эйхман прибывает в Прагу, чтобы заняться депортацией в концлагеря чешских евреев. Он занимает огромную роскошную виллу, расположенную в старой части Праги и принадлежавшую до отправки с семьей в гетто, а затем и в лагерь смерти еврейскому фабриканту Фишеру.

 

Вскоре на той же вилле поселяются Карел Лукаш с Марианной, и сестры начинают почти одновременно рожать детей: у Марианны появилось две девочки, а Вероника подарила мужу на этой вилле двух сыновей – Клауса и Дитера.

 

Пока Лукаш продолжает служить в Институте военной картографии, Эйхман стремительно делает карьеру на «окончательном решении еврейского вопроса», и в августе 1944 года докладывает Гиммлеру, что благодаря его усилиям уничтожено 4 млн евреев.

 

При этом он продолжает регулярно появляться на вилле в Праге и, разумеется, общается со своим другом и шурином. Сразу после окончания войны Карел Лукаш будет допрошен и, само собой, заявит, что понятия не имел о том, чем на самом деле занимался его шурин. На вопрос о том, что ему известно о судьбе Эйхмана, Лукаш ответит, что тот был убит во время Пражского восстания 1945 года. Благодаря этому в официальных документах Эйхман будет значиться мертвым, и это на какое-то время собьет с толку тех, кто его разыскивал.

 

Лукаш будет вызван на допрос еще раз – по подозрению в сотрудничестве с нацистами, что проявилось хотя бы в его отказе участвовать вместе с другими чешскими офицерами в антинацистском восстании. Шурин Эйхмана заявит в свое оправдание, что был слишком занят работой в картографическом институте, но безусловно является чешским патриотом и антинацистом, и даже прятал у себя дома сбежавшего из лагеря советского военнопленного.

 

В итоге все подозрения с Лукаша были сняты, и он благополучно продолжил в течение еще более двадцати лет работать землемером. А заодно и жить с женой на вилле, хозяев которой сожгли в Освенциме.

 

ЭЙХМАН НА ПРОГУЛКЕ В ТЮРЬМЕ

Фото: ru.wikipedia.org

 

БЕГ

 

Большинство из вышеприведенных фактов нам известны от замечательного чешского журналиста и охотника за нацистскими преступниками Станды Мотыля, автора книги «За завесой времени».

 

Занимаясь расследованием семейной истории Эйхмана и его послевоенной судьбы, Мотыль обратил внимание на поразительный факт: долгое время никто не видел в Эйхмане главного распорядителя созданной нацистами гигантской машины смерти. Чешская политическая полиция не увидела необходимости в розыске Эйхмана и передаче его в руки Нюрнбергского суда, так как единственное, в чем считала его виновным – это в организации депортации в гетто евреев чешского города Остравы. Хотя к тому времени чехам уже не составляло труда выяснить, кем был Эйхман на самом деле.

 

Между тем показания Лукаша, данные им во время уже вышеупомянутого второго допроса, значительно расходились с его первым заявлением о том, что Эйхман был убит во время восстания, и позволяли предположить, что ему удалось выжить. Лукаш показал, что последний раз видел шурина 29 апреля 1945 года, спустя шесть недель после того, как Вероника покинула пражскую виллу. Эйхман быстро собрал несколько чемоданов с наиболее ценными вещами и вызвал такси. На вопрос Лукаша, куда он направляется, Эйхман якобы ответил, что едет в «Орлиное гнездо» «воевать вместе с фюрером».

 

Дальнейшее, повторим, известно, но все же давайте хотя бы вкратце вспомним, кто именно помогал Эйхману уходить от справедливого возмездия. Из Праги, попрощавшись с Лукашом, он направился в город Ческе-Будеёвицы, а оттуда в Австрию, в город Бад-Аусса, где находились Вероника с детьми. Здесь он попадает в американский лагерь для военнопленных; представляется вымышленным именем; бежит из него; скрывается в небольшой австрийской деревушке под именем Отто Хенингера, а затем через Тирольские горы добирается до Рима.

 

Здесь при помощи Ватикана и Красного Креста Эйхман получает документы на имя Рикардо Клемента и в июне 1950 года прибывает в Аргентину, где его встречает офицер СС Карлос Полландер, уже позаботившийся о том, чтобы снять для товарища по партии квартиру и подготовить ему аргентинские документы. В 1952 году Эйхман умудряется выбраться в Европу, встретиться с Вероникой, снова жениться на ней под новым именем и вывезти ее и троих сыновей в Аргентину. Здесь в 1955 году у них родится четвертый сын Рикардо, ставший в итоге одним из самых выдающихся археологов Южной Америки.

 

В 1956 году Адольф Эйхман, не слишком хорошо устроившийся в Аргентине, направляет канцлеру Германии Конраду Аденауэру письмо, в котором представляется своим настоящим именем и просит разрешения вернуться в Германию. При этом Эйхман понимает, что ему придется предстать перед судом, но пытается выторговывать у Аденауэра как можно более короткий срок заключения в обмен на «правдивые показания».

 

Неизвестно, ответил ли канцлер на это письмо, но зато совершенно очевидно, что ни Германия, ни США не захотели выслушивать «правдивые показания» Эйхмана – возможно, из опасения, что Эйхман может сообщить о нацистском прошлом Ганса Глобке, бывшего тогда правой рукой Аденауэра. Лидеры обеих стран приходят к выводу, что будет куда лучше, если Эйхман продолжит тихо-мирно обретаться в Аргентине.

 

За этой попыткой двух держав покрыть нацистского преступника и дать уйти ему от суда пристально следил судья и прокурор, инициатор Освенцимских процессов Фриц Бауэр. Наконец, в 1958 году, окончательно убедившись, что ни немцы, ни американцы не собираются арестовывать Эйхмана, Бауэр решает сообщить о его местонахождении израильскому МОССАДу. 11 мая 1960 года Эйхман был похищен на улице агентами этой спецслужбы, а 20 мая вывезен в Израиль.

 

Вероника Эйхман скончалась в 1997 году. Карел Лукаш – в 1982 году. Его дочь проживает сегодня в Австрии и отрицает всякую связь своей семьи с семьей Эйхман. А в городе Линце, где многие годы жил и работал отец Адольфа Эйхмана, до сих пор существует компания «Эйхман и сыновья».

 

Так о чем же все-таки говорили Вероника и Адольф Эйхман в те 23 минуты последнего свидания?

 

Автор:  Пётр ЛЮКИМСОН