понедельник, 18 декабря 2023 г.

1960-е. «Йерушалаим шель захав» (1967)

 

1960-е. «Йерушалаим шель захав» (1967)

Лев Ганкин 17 декабря 2023
Поделиться
 
Твитнуть
 
Поделиться

В какой знаменитой израильской песне оплакиваются утраченные евреями святыни Иерусалима? Почему именно ее пели солдаты Шестидневной войны у освобожденного Котеля? Как эту песню перепевали другие музыканты? Могла ли она стать гимном Израиля и почему не стала?

Мы продолжаем знакомить читателей «Лехаима» с фрагментами подкаста «Кумкум. Плейлист» о десяти песнях, которые сформировали Израиль, созданного культурным центром «Бейт Ави Хай» в Иерусалиме. Напоминаем, что структура подкаста проста: каждый его выпуск строится вокруг песни, записанной в то или иное десятилетие истории страны.

Если в некоторых случаях тезис о песнях, сформировавших страну, звучит гиперболизированно, то с 1960‑ми годами сомнений быть не может: композиция, о которой я расскажу в этом выпуске, претендовала даже на то, чтобы стать официальным гимном страны (а в массовом сознании, пожалуй, и стала им). Честно признаюсь: сначала я не хотел включать ее в свой плейлист: это казалось слишком простым, очевидным, напрашивающимся выбором. Но потом стало ясно, что без нее любой рассказ о музыке Израиля не будет полным. Поэтому пржде всего слушаем «Золотой Иерусалим» — «Йерушалаим шель захав» Наоми Шемер — в классическом исполнении певицы Шули Натан. А затем разберемся, почему именно у этой песни по сей день буквально священный статус, в чем тут хитрость и как она разделила историю израильской музыки на «до» и «после».

Подозреваю, все мы привыкли к стандартному западному нарративу про 1960‑е: мол, это десятилетие гитарных рок‑групп, психоделии, контркультуры и так далее. Однако к Израилю это относится в существенно меньшей степени. Точнее, так: после 1967 года веяния свободолюбивой рок‑музыки смогли достичь берегов страны, и здесь тоже появились свои гитарные герои. Но еще в середине 1960‑х в Израиль не пустили, например, группу The Beatles. Серьезно! На государственном уровне запретили планировавшийся концерт битлов, опасаясь, что их песни испортят местную молодежь.

Обложка пластинки «Йерушалаим шель захав». Автор текстов Наоми Шемер. Исполнительница Шули Натан

Что же случилось в 1967‑м? Известно, что Шестидневная война, одна из славных страниц в официальной летописи Израиля, и, конечно, ее легендарный саундтрек: песня «Йерушалаим шель захав», которая, вопреки распространенному мнению, была написана еще до ее начала.

Поводом для создания композиции стал весенний фестиваль израильской песни в Иерусалиме, приуроченный ко Дню независимости. Надо понимать, что нынешняя столица принадлежала тогда Израилю далеко не полностью: восточная часть Иерусалима, а также весь Старый город оставались под властью Иордании, евреи туда не допускались.

Организаторы песенного фестиваля перерыли архивы государственного радио в поисках песни, которая отражала бы горечь народа, оторванного от своих святынь — Стены Плача, Храмовой горы, Масличной горы. Но они так и не нашли ничего подходящего. За новой композицией на эту тему обратились к Наоми Шемер, которая не сразу, но согласилась помочь и в итоге создала свое главное произведение.

«Это не просто песня, это молитва», — сказал мне Йоав Кутнер. Да, причем написанная на соответствующем языке и снабженная соответствующим ассоциативным рядом. Сам образ «Золотого Иерусалима» имеет талмудическое происхождение и восходит к истории о рабби Акиве, подарившем драгоценную диадему с декором в виде крепостных башен Старого города своей лишившейся отцовского наследства жене. Фраза «Если я забуду тебя, Иерусалим» — отсылка к 137‑му псалму. А другая фраза — «Ле‑холь ширайх они кинор» («я скрипка для всех твоих песен») — аллюзия на одну из «Песен Сиона» средневекового еврейского поэта, философа, законоучителя Йеуды Галеви. О том, какое место эта цитата из «Золотого Иерусалима» занимает в израильском коллективном бессознательном, ярко свидетельствует моя маленькая личная история. Я с изумлением обнаружил ее в курсе иврита приложения Duolingo, рядом со стандартными обучающими фразами типа «мама и папа едят обед» или «собака лает на кошку».

Чему посвящена молитва Наоми Шемер? Разумеется, воссоединению евреев со священными для них местами. И это не только святыни Иерусалима, но и Мертвое море, и Иерихон. Писатель Амос Оз критиковал создательницу песни за строчку «Кикар а‑шук река ве эйн покед эт хар а‑байт ба‑ир а‑атика» («Рыночная площадь пуста, никто не восходит на Храмовую гору в Старом городе»): мол, как это пуста, там живут арабы! «Мир без евреев — это мертвая планета, — отрезала Шемер. — А земля Израиля, в которой нет евреев, именно что “безвидна и пуста”».

Далеко не всем молитвам свойственно быстро сбываться, но с молитвой Наоми Шемер произошло именно это: спустя три недели после иерусалимского фестиваля разразилась война, в которой Израиль одержал стремительную и впечатляющую победу над превосходящими силами противника. Территориальные приобретения включали Синайский полуостров, Газу, Голанские высоты, то, что сегодня называется «Западным берегом реки Иордан», а также Восточный Иерусалим — и, разумеется, Старый город со всеми святынями. Десантники израильской армии хором исполнили «Йерушалаим шель захав» прямо у Стены Плача. А Шемер, получив новости о завоевании города, оперативно дописала в свою композицию дополнительный куплет с простым и внятным месседжем: «Мы вернулись».

Давид. Бен‑Гурион у недавно освобожденной Стены Плача. 1967.

Впрочем, у одного из героических парашютистов, освобождавших Старый город, к песне «Йерушалаим шель захав» возник, так сказать, ряд вопросов. Меир Ариэль, в будущем — один из самых тонких и талантливых израильских поэтов‑песенников, а тогда просто солдат Армии обороны Израиля, откликнулся на сочинение Наоми Шемер своей композицией на ту же самую мелодию, которая не вполне оригинальна и восходит к колыбельной, популярной в Стране басков

Версия Меира Ариэля озаглавлена иначе: «Йерушалаим шель барзель», то есть не «золотой Иерусалим», а «железный». Где у Наоми Шемер была идеализированная и несколько мифологизированная картинка, у Ариэля — суровая правда жизни: железо вместо золота, свинец пуль и снарядов вместо бронзы, тяготы и лишения вместо ослепительного света иерусалимских святынь. Это более реалистичный, более земной взгляд на проблему, изрядно сбивающий пафос песни Шемер — что, к слову, предвосхищает скорую смену оптики израильской популярной музыки: ее движение от «мы» к «я», от общего к частному. И создательнице песни «Йерушалаим шель захав» альтернативная версия поначалу абсолютно не понравилась — более того, Шемер была в гневе и всерьез подумывала о том, чтобы на законодательном уровне добиться запрета песни Меира Ариэля и изъятия его дебютного сингла, выпущенного по горячим следам после войны Судного дня. Потребовалась личная встреча двух авторов, чтобы они разрешили возникшие противоречия, и сегодня оба варианта песни про Иерусалим занимают свое законное место в истории израильской музыки.

Меир Ариэль. 1970

Разумеется, версия Шемер — впервые, напомню, исполненная певицей Шули Натан — намного популярнее. Это один из звуковых символов и Израиля, и даже еврейства в целом: так, Стивен Спилберг, нисколько не смутившись анахронизмом, вставил ее в фильм «Список Шиндлера», посвященный Холокосту. Между прочим, в Израиле это решение не оценили и в здешнем прокате звуковую дорожку подвергли редактуре: вместо «Йерушалаим шель захав» в фильме прозвучала песня «Халиха ла‑Ксриа» поэтессы Ханы Сенеш, участницы антигитлеровского Сопротивления.

Песня Шемер переведена на множество языков и исполняется в том числе далеко за пределами Израиля — например, Тамарой Гвердцители и «Хором Турецкого». Я же сосредоточусь на внутриизраильских кавер‑версиях: помимо Шули Натан, на сайте подкаста можно услышать «Йерушалаим шель захав» в исполнении самой Наоми Шемер, всемирно известной звезды world music Офры Хазы, а также рок‑группы «А‑Йеудим».

КОММЕНТАРИИ

Комментариев нет:

Отправить комментарий