Ни Россия, ни Украина не достигли своих целей. Впереди стратегическая пауза
В Украине надеялись прорвать оборону россиян на юге, вырваться на оперативный простор, выйти к побережью Азовского моря и перерезать коммуникации, идущие из Донецкой в Запорожскую и Херсонскую области. В этом случае находящиеся там российские войска могли бы получать вооружения, боеприпасы и подкрепления только по железной дороге, проходящей через Керчь и ключевой крымский транспортный узел в Джанкое. Их снабжение и, следовательно, боеспособность сократились бы как минимум наполовину. Одновременно перед ВСУ была поставлена задача окружить российскую группировку в Бахмуте, охватывая его по флангам.
Украинское наступление в Запорожской области шло по двум направлениям: одно – из-под населенного пункта Велика Новоселка на Бердянск, другое – из-под Орехова на Токмак и Мелитополь, ставшее направлением главного удара. Это логично: если бы приоритет был отдан наступлению на Бердянск, ВСУ пришлось бы действовать в районах с развитой железнодорожной сетью, близко находящихся от Донецкой области, что облегчало бы противнику подвоз боеприпасов и подкреплений.
На юге ВСУ натолкнулись на исключительно плотные минные поля и линии фортификационных сооружений. Попытки ударных бронегрупп прорвать их привели к большим потерям. Так, по данным западного исследовательского центра ORYX, фиксирующего потери сторон по космическим фото- и видеоматериалам, с 4 июня 2023 года и до конца того месяца Украина потеряла, в частности, 43 танка и 49 боевых машин пехоты. Это тяжелые, но не катастрофические потери, несопоставимые с бредовыми фантазиями Путина, утверждавшего, например, что с 4 по 27 июня Украина потеряла 259 танков и 780 бронемашин. Россия, кстати, за тот же период потеряла на 98 единиц бронетехники, то есть примерно на 30 процентов больше, чем Украина: 71 танк, 83 боевые машин пехоты.
В итоге примерно через три недели после начала наступления ВСУ сменили тактику: ставка была сделана на массированное использование артиллерии для уничтожения живой силы и ключевой военной инфраструктуры российских войск и на продвижение вперед небольшими пехотными группами, прокладывавшими проходы в минных полях и оттесняющими силы противника. Большая в среднем дальнобойность и точность украинской артиллерии обеспечили ВСУ серьезные преимущества. Тем не менее темпы наступления оказались намного ниже, чем ожидалось, но все же украинские войска, действующие на мелитопольском направлении, смогли пройти минные поля и прорвать вторую, основную линию российских фортификационных сооружений в треугольнике Работное – Вербово – Новопрокоповка. Открылась перспектива выхода к Токмаку.
Западные аналитики нередко объясняли медленные темпы наступления неспособностью ВСУ овладеть натовской тактикой общевойскового боя. Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный не без раздражения (впрочем, вполне оправданного) заявил, что натовская военная доктрина предусматривает при наступлении прежде всего обеспечение господства в воздухе. Воевать без самолётов – это как идти против огнестрельного оружия с луками и стрелами. Без прикрытия с воздуха даже современные танки, такие как "Леопард", на поле боя превращаются в мишень. Иными словами, дело в нехватке вооружений, необходимых для реализации западных доктринальных положений.
В первые недели контрнаступление ВСУ под Бахмутом развивалось достаточно успешно, но затем его темпы замедлились. В Москве поняли опасность окружения Бахмута и перебросили туда крупные резервы. В середине сентября, по украинским оценкам, российские войска в этом районе насчитывали 52 тысячи человек, более 270 танков, до 150 артиллерийских орудий и около 120 реактивных систем залпового огня. Несмотря на существенное превосходство противника, к середине сентября ВСУ заняли два населенных пункта к югу от Бахмута: Клещеевку и Андреевку. Однако окружить Бахмут ВСУ так и не смогли.
Не достигли успеха и российские войска, хотя в оккупированной части Луганской области была сосредоточена колоссальная российская группировка, насчитывавшая более 100 тысяч человек личного состава, около 900 танков и многие сотни единиц другой бронетехники. В июле эта армада пришла в движение, с тем чтобы выйти на рубеж рек Оскол и Северский Донец, а также захватить Купянск и Лиман. Наибольшую опасность для ВСУ мог бы представить захват Лимана: в этом случае возник бы плацдарм, нависающий с севера над украинскими городами Славянск и Краматорск, создающий угрозу окружения группировки ВСУ в северо-восточной части Донецкой области.
Москва также ставила целью устранить потенциальную угрозу наступления ВСУ вглубь Луганской области и связать на ее границе с Харьковской областью как можно больше украинских войск. Эту задачу россиянам удалось решить: ВСУ пришлось держать на лимано-купянском направлении значительные силы. Но продвинуться вперед ни к Купянску, ни к Лиману российские войска не смогли. ВСУ создали на этих направлениях мощные укрепленные районы, а пересеченная местность с большим количеством оврагов, высот, рек, болот и лесных полос создает благоприятные возможности для обороны. В этих условиях наступающие войска могут продвигаться по ограниченному количеству коридоров, простреливаемых артиллерий обороняющейся стороны. Но главное все же в другом. Собранная наспех стотысячная группировка россиян не прошла необходимую подготовку и боевое слаживание, требующее длительного времени, и представляет собой скорее толпу людей с оружием, чем боеспособную армию.
Сложившуюся ситуацию часто называют "стратегическим тупиком", имея в виду, что ни Украина, ни Россия не смогли добиться решающих успехов и перелома в войне. Последнее правда, но есть очень серьезные нюансы. Так, потери личного состава и вооружений ВСУ существенно меньше, чем потери России. К августу 2023 года, по оценкам американского министерства обороны, российские безвозвратные потери достигли 300 тысяч человек, в том числе до 120 тысяч погибших и от 170 до 180 тысяч демобилизованных по ранению. Это примерно в полтора раза больше, чем потери ВСУ, – около 70 тысяч убитых и от 100 до 120 тысяч раненых. По данным ORYX, к концу сентября 2023 года Россия потеряла около 12,5 тысяч единиц вооружений, в том числе 2,5 тысячи танков, тогда как Украина – 4,5 тысячи вооружений, в том числе чуть более 660 танков. Такое соотношение потерь, притом что на фронте сложилось своего рода равновесие, свидетельствует, что боевое мастерство и эффективность ВСУ существенно выше, чем российских войск.
Однако успех будущих действий ВСУ зависит, помимо всего прочего, от того, будут ли сделаны выводы из опыта летне-осенней кампании 2023 года. А он неоднозначен. Вызывает вопросы необходимость продолжения украинских наступательных операций под Бахмутом, отвлекающим силы, которые можно было бы использовать на решающем, мелитопольском направлении. Будут ли найдены средства и возможности более эффективного преодоления минных полей? Ответ на этот вопрос мы узнаем довольно скоро.
Комментариев нет:
Отправить комментарий