Андрей Знаменский | «Российский сговор»: из истории параноидального мышления во внутренней политике США, 2016–2021 гг.

АНАЛИТИКА 6.10.2023

Окончание. Начало . Российские силовики, конспирология и путинский «антиимпериализм»

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Общеизвестно, что люди часто игнорируют или искажают информацию, которая противоречит их мировоззрению. Это особенно актуально в тех случаях, когда у нас сформировались сильные стереотипы о том, как ведут себя другие страны и культуры. Мария Омеличева, обратившая внимание на образовательную, профессиональную и культурную социализацию лиц, формирующих внешнюю политику, пишет: «Лидеры являются продуктами своего окружения. Поэтому рассмотрение их взглядов на внешнюю политику в более широком контексте национальной культуры, идентичности и [господствующей] идеологии может быть полезным для понимания их внешнеполитического выбора».

Например, она отметила, что Владимир Путин и его приближенные привнесли во внешнюю и внутреннюю политику свой конспирологический зашоренный менталитет КГБ. Корпоративная культура российской политической элиты находится под сильным влиянием групп интересов КГБ (ФСБ) и зависимых от них правоохранительных кругов. Они вместе составляют пресловутое сословие силовиков (от русского «силовые структуры»), которые, после короткого периода «смутного времени», к концу 90-х годов сменили у власти коммунистических аппаратчиков бывшего СССР. Эта «новая аристократия» состоит из действующих и отставных офицеров КГБ (ФСБ), военных и сотрудников обычных правоохранительных органов, а также бывших и действующих информаторов КГБ (ФСБ) (так называемые «доверенные помощники»).

Засевшие во всех ключевых областях политики, они образуют идейный коллектив, который смотрит на внутреннюю жизнь и внешнюю политику через искаженные линзы своей шпионской подготовки и опыта, видя везде постоянные заговоры и «кукловодов», которые, по их мнению, направляют все политические процессы. Они зациклены на слежке, поддерживают централизованное всемогущее государство и ставят порядок и стабильность превыше всего. «Силовые структуры» с подозрением относятся к США, НАТО и Западу в целом. Более того, наиболее влиятельная и официально санкционированная оппозиция, которую сегодня в РФ представлена коммунистической партией, полностью разделяет антизападные «антиимпериалистические» ценности путинского режима. Завязанная на идею национального социализма, компартия РФ проповедует идеологический коктейль из сталинизма, «традиционных ценностей», требования социальной справедливостью и православия.

Корпоративная этика российской элиты, построенная на конспирологическом мышлении, долгих годах изоляции в рамках СССР и опыте холодной войны, полученный стареющими лидерами российского разведсообщества в период СССР, привели к возникновению мощных антизападных и особенно антиамериканских настроений в этих кругах. В период 2004–2007 годов, Владимир Путин делает свои знаменитые международные заявления, в которых бросает вызов американскому «строгому дяде в пробковом шлеме», указывающему «туземцам», как себя вести. Советская антиимпериалистическая риторика, которая во времена СССР велась с позиций социалистического интернационализма, обрела свою новую жизнь, постепенно обрядившись в национальные одежды «русского мира» и защиты традиционных ценностей.

Хочу здесь заметить, что после Второй мировой войны антиимпериалистическая антизападная риторика под лозунгом защиты своих национальных ценностей стала стандартным «прогрессивным» инструментом в руках многих незападных стран, которые стремились оправдать свой национализм и ксенофобию как во внутренней, так и во внешней политике. Так же как в бывшем СССР, до 90-х годов эта риторика часто рядилась в одежды социализма. Позже, после позорного крушения «светлого будущего» в разных концах мира, она уже повсеместно сменилась на национал-социализм или же на чистый национализм.

«Новая левая» идеология против «расизма»: комиссары «разнообразия» в США

 

В то же время, начиная с 1960-х годов, аналогичная антиколониальная и антизападная риторика стала частью политического западного культурного и политического мейнстрима. К первому десятилетию 2000-х годов эта риторика захватила умы леволиберальной элиты, превратившись в ядро нынешней идеологии «разнообразия» с ее культом расовой и гендерной идентичности, равенства результатов (equity) и огульной критики «белых» западных ценностей. Кстати, Китай, который до сих пор проповедует идеи национал-социализма («социализм с китайской спецификой»), успешно использует мазохистский нарратив идеологии «разнообразия» в своей внешнеполитической борьбе с США.

Так, в марте 2021 года, во время первой встречи с новыми только что назначенными высокопоставленными дипломатами Байдена, китайские делегаты унизили американцев, завалив их «антирасистской» пропагандой БЛМ (Black Lives Matter) и мемами о «системном расизме» в США в попытке заглушить американскую критику принудительных трудовых лагерей для мусульман в Западном Китае и политики насильственной ассимиляции национальных меньшинств Китая. Попав в ловушку собственной антизападной идеологии «разнообразия», которую американские левые и либералы усиленно поддерживали и культивировали особенно за последние три года, делегация США была вынуждена лавировать и оправдываться, будучи не в состоянии дать адекватные ответы.

Кстати, несмотря на взаимную подозрительность и соперничество, и китайские «национал-социалисты», и нынешние российские «евразийцы», и американские леволиберальные сторонники насаждения расового и гендерного «разнообразия» единодушны в одном: это стойкое презрение к базовым ценностям западной цивилизации, которые основаны на свободе индивидуального выбора, равенстве всех перед законом независимо от цвета кожи, конституционализме и свободном рынке. Все вышеуказанные три группы постоянно демонстрируют свою «добродетель», обвиняя Запад в колониализме и расизме, одновременно восхваляя коллективную уравниловку.

Это видно в попытках леволиберальных кругов США вознести равенство результатов (equity) на уровень общеамериканской морали и этики, одновременно обнулив традиционный принцип равенства возможностей (equality). В России это проявляется в навязчивых усилиях путинской элиты и ее системы образования пропагандировать некие коллективистские духовные «скрепы» в противовес «гнилому» индивидуалистичному Западу. Схожий подход присутствует в официальной идеологии нынешнего китайского режима «социализм с национальными особенностями», который завязан на жёсткую ксенофобскую критику «вредной» западной цивилизации и возвеличивание коллективных китайских ценностей. Наконец политические элиты всех трех стран едины в том, что они всемерно педалируют идею доброго централизованного государства, критиков которого подвергают цензуре (США) или же попросту сажают в тюрьмы (Китай, Россия).

Что касается элиты США, то несмотря на свои небольшие внутривидовые различия, и леволиберальные интернационалисты и неоконсерваторы сегодня вместе определяют политику США. Во внешней политике они часто ратуют за смену режимов и привнесение «демократических ценностей» в соответствии со своими представлениями. Во внутренней политике они заявляют о своей приверженности вышеупомянутой идеологии «разнообразия». Хочу еще раз подчеркнуть, что на этику и культуру этих лидеров, которые учились и взрослели в 60-80-е годы, большое влияние оказало движение «новых левых» и контркультуры.

Возникнув в 1960–1970-х годах в американских университетах среди молодежи среднего класса «новые левые» не испарилось, как это иногда ошибочно утверждается, а вошли внутрь системы. Отказавшись от своей радикальной повестки немедленного слома капитализма, представители этого движения заполнили американскую систему образования, средства массовой информации, правительственные ведомства, руководство ведущих фондов и среднее звено корпоративного менеджмента, постепенно меняя их институциональную культуру и сдвигая их влево. Например, случайно выявившийся факт, что в 2017 вице-президентом крупного благотворительного фонда «Тысячи нитей» (кстати щедро спонсировавшим пресловутый БЛМ) являлась некая Сюзан Розенберг, «новый левый» радикал-подрывник, помилованный Биллом Клинтоном в 2001 г.), подавался республиканскими критиками как что-то из ряда вон выходящее. На самом деле тысячи подобных бывших «новых левых», правда не столь «боевой» биографией как у Розенберг, вошли в матрицу американской системы. Я, кстати, нисколько здесь не преувеличиваю. Специалисты-историки как слева, так и справа неоднократно заявляли об этом как о свершившемся факте.

Отбросив идеи традиционных левых, завязанных на революцию и национализацию экономики, «новые левые» бюрократы стали проповедовать кейнсианство с его культом государства всеобщего благоденствия, а вместо пресловутого марксового пролетариата зациклились на расе и гендере. Основные усилия они сосредоточили на критике западных «белых» ценностей, огульно осуждая все американские институты за то, что они якобы пронизаны «системным расизмом» и предлагая заменить верховенство закона расовой и гендерной «справедливостью». Ассимилировавшись в культурном мейнстриме, радикальный дискурс «новых левых» стал обязательной частью официальной «неолиберальной» идеологии. Об этом, кстати, нам не так давно напомнил мой старый знакомый социолог Борис Кагарлицкий в своей книге “Между классом и дискурсом: левые интеллектуалы на страже капитализма” (2017). Будучи марксистом традиционного разлива, он с горечью констатировал что левые «культур-марксистские» товарищи попросту предали рабочий класс в пользу расового и гендерного сепаратизма.

Я хочу также напомнить, что ценностями идеологии «разнообразия» (феминизм, расовая «справедливость», огульная критика Запада), которые утвердились в мейнстриме, оказались повязанными также и многие консерваторы. Будет поучительно вспомнить знаменитое высказывание республиканца Митта Ромни во время его борьбы с Обамой за президентское кресло в 2012 году. На вопрос репортера, что он сделал для улучшения положения женщин, когда был губернатором Массачусетса, Ромни, засуетившись, тут же впопыхах выпалил свое знаменитое «у меня были папки, полные женщин», ставшее потом шуточным мемом. На самом деле он, конечно, имел в виду, что у него столе были папки с резюме разных женщин которых от рассматривал на высокие должности в штате.

По очевидным идеологическим причинам, сама идея публично отбросить заданный вопрос, на основании того, что кандидата на должность надо оценивать по его или ее способностям, а не по гендеру, даже не пришла в голову этому политическому хамелеону. В данной ситуации ужасает не только поведение Ромни, а реакция официальной прессы на его неуклюжее заявление. Вместо того чтобы поставить под сомнение саму природу политики гендерного «равенства» и квот, ведущие СМИ намекнули, что Ромни был лицемером, который на самом деле не заботился о приоритетном найме женщин. Печальная ирония заключалась в том, что в 2017 году случайно выяснилось, что две объемные 15-фунтовые папки с резюме женщин, собранные лоббистскими группами феминисток, действительно легли на стол Ромни и что губернатор действительно сделал немало назначений в соответствии с ними. В качестве сравнения укажу, что Трамп не устает повторять, что хотя он приветствует назначения женщин на государственные посты, но тут же всегда подчеркивает, что существуют более важные критерии оценки способностей нежели по половые признаки.

Резкий спад обрабатывающей промышленности, которая уходила из США, где создавались неблагоприятная среда для предпринимательства, растущая популярность гражданского национализма во внутренней жизни, разочарование части общества в квотах на «разнообразие», отвращение к культуре отмены и политкорректности, а также массовое разочарование в затратных войнах в Ираке и Афганистане и стремление к изоляционизму в международной политике в итоге привели Трампа к власти. Хотя эти настроения прорастали в течение десятилетий, их внезапный прорыв на политический Олимп застал правящий истеблишмент врасплох. В ответ правящая бюрократия и обслуживающий ее интеллектуальный класс прибегли к привычному идеологическому оружию: миллионы консервативных и либертарных сторонников нового президента тут же окрестили расистами и женоненавистниками. И это несмотря на то, что Трамп получил больше голосов меньшинств, чем любой другой республиканский кандидат в президенты до 2016 года! Напомню, что Хилари Клинтон, которая называла себя кандидатом-феминисткой, получила меньше женских голосов, чем Барак Обама. Кстати, в своих оценках людей, голосовавших за Трампа она пошла еще дальше, назвав их «человеческими отбросами» (deplorables).

В начале большого пути: Хиллари Клинтон, Барак Обама и Сюзан Райс

 

Семейное и студенческое прошлое Хиллари Клинтон и Барака Обамы – один из лучших примеров того, как «новое левое» умонастроение было усвоено большой частью политической элитой США, сформировавшейся в период с 1960-х по 1980-е годы. Начнем с Обамы. Выросший рядом с радикальным левым активистом Маршалом Дэвисом, который одно время являлся членом компартии США, Обама в студенческие годы вращался в кругах марксистствующих «новых левых» профессоров и радикальных студентов и даже участвовал в научно-практических конференциях по продвижению социализма. Немало времени, по его собственным словам, он посвятил изучению неоколониализма, евроцентризма, патриархата и Франца Фанона (один из интеллектуальных апостолов «новых левых» приспособившего учение Маркса к запросам «третьего мира»). Обама немало общался и с активистами движения «Черная сила» (Black Power), в итоге став юрисконсультом при печально знаменитой организации ACORN («Ассоциация за немедленные реформы [малоимущих] микрорайонов»).

В 90-е годы, эта организация, которую в свое время закрыли за коррупцию и растрату миллионов из пожертвованных средств, специализировалась на успешных акциях по достижению «социальной справедливости» принуждая банки выдавать ипотечные кредиты и займы финансово неустойчивым людям из рядов национальных меньшинств, которых объявили «угнетенными». Позднее, с одобрения президента Клинтона, эти акции уже официально оформили в добровольно-принудительную политику предоставления «справедливого кредита» под обязательство федерального правительства компенсировать банковской системе возможные потери. Мало кто знает, что впоследствии именно эти токсичнее кредиты явились одной из причин экономического кризиса на Западе в 2007-2008 гг.

Не стоит удивляться, что, уже находясь в Белом доме, Обама, настроенный мягко сказать недружественно к «белой» западной цивилизации, дополнил свою внутреннюю политику и традиционный реалистический подход во внешней политике антиколониальным «пост-американским» взглядом на мир, в котором от США ожидалось постоянное покаяние за свой империализм и евроцентризм. Похожий бэкграунд мы находим и у Хилари Клинтон. В молодости, будучи студенткой элитного колледжа, она принадлежала к классу тех зажиточных людей, которые игрались в радикальные идеи, чтобы вписаться в популярные богемно-радикальные тусовки и показать, что они стоят близко к «простому народу». В конце 1960-х годов она идейно примкнула к «новым левым», соотнеся себя с неким Солом Алинским, радикальным левым активистом и автором печально известного руководства «Путеводитель для радикалов» (1971). Пособие проповедовало нечаевскую тактику «цель оправдывает средства» и призывало использовать любые методы, служащие благородной цели освобождения угнетенных.

Более того, Клинтон написала дипломную работу на тему «Борьба это все: анализ модели Алинского» (1969) посвященная разбору учения своего наставника, с которым она находилась в постоянной переписке. Хотя Клинтон не соглашалась с ним по поводу необходимости полного уничтожения «репрессивной» системы США, тем не менее, она утверждала, что цели, за которые выступал Алинский (социальное равенство и демократический социализм), на самом деле можно достичь, работая в рамках самой этой системы. Как и многие представители поколения 1960-1970-х годов, вошедшие во властные структуры, став видным политиком демократической партии, она усвоила идеи “новых левых”, касающиеся расы, пола и культуры. В частности, как само собой разумеющееся, Клинтон считает, что американские общество разделено на «угнетенных» (расовые и гендерные меньшинства, незападные культуры) и «угнетателей» (белые, мужчины, Запад). Здесь, кстати, будет уместно отметить, что, как и Клинтон, один из главных двигателей нарратива о «российском сговоре» бывший директор ЦРУ Джон Бреннан в конце 1970-х годов тоже приобщился к радикальным левым идеям. Фактически, он пошел еще дальше, проголосовав в 1980 г. за Гэса Холла, кандидата в президенты от просоветской компартии США, организации, находившейся на денежных дотациях ЦК КПСС и КГБ. Более того, в 2016 году Бреннан открыто намекнул, что левая активность в прошлом не должна быть препятствием при приеме на работу в ЦРУ.

Ярким примером того, как антизападная «новая левая» идеология проникла в область принятия политических решений, в частности во внешнюю политику и разведсообщество, является печально известный инцидент в Бенгази (Ливия) в 2012 году. 11 сентября того года организованная радикальная мусульманская группировка напала на консульство США в городе Бенгази, сожгла помещения консульства и убила посла вместе с четырьмя другими сотрудниками. Консервативные СМИ США немедленно обвинили администрацию Обамы в халатности, неспособности спасти американский дипломатический персонал и даже в сокрытии обстоятельств инцидента. В свою очередь, левые СМИ возложили ответственность за инцидент на спецслужбы, утверждая, что ЦРУ якобы хотело скрыть свое присутствие в Ливии и поэтому затянуло спасательную операцию; кстати, этот левый нарратив лег в основу остросюжетного фильма «13 часов: тайные солдаты Бенгази» (2016). Демократы также указывали на то, что просто логистически было сложно немедленно спасти персонал дипмиссии. По этой причине левые считают Бенгази досадным инцидентом, которым воспользовались республиканцы. В этой жаркой ссоре между правыми и левыми СМИ никто не попытался объяснить реакцию высших чиновников американской администрации, сразу по свежим следам, на инцидент в Бенгази.

В то время как в Белом доме еще не знали, что на самом деле происходило в Бенгази, 16 сентября 2012 года Сьюзан Райс (советник по национальной безопасности) уже громогласно выступила с официальным заявлением на каналах CBS и ABC, объяснив, что нападение было ответом на 14-минутное «пронизанное ненависть видео» (hateful video). То, на что она сослалась, представляло собой видео трейлер (размещенный на YouTube в сентябре 2012 года) рекламировавший малобюджетный фильм «Невинность мусульман». Снятый начинающим эфиопским режиссером Накулой Бассели Накулой, фильм выставил пророка Мухаммеда педофилом (кстати, если смотреть с нынешней точки зрения, дело обстояло именно так поскольку пророк взял себе в жены девятилетнюю девочку).

Столкнувшись с необходимостью как-то объяснить инцидент в Бенгази, Райс автоматически предположила, что нападение на консульство было «спонтанной реакцией протеста» на вышеуказанный видео-трейлер; Райс и другим бюрократам ответственным за внешнюю политику такое объяснение казалось вдвойне логичным поскольку во многих мусульманских странах тогда действительно прошли протесты против вышеуказанного фильма, сопровождавшиеся сжиганием западных флагов и перепалками с полицией. Кстати, много лет спустя даже «Нью Йорк таймс» признала, что тогдашняя реакция Райс была «неадекватной», и возложила на нее ответственность за предоставление «сомнительной трактовки причин нападения».

Более того, Хилари Клинтон не только повторила версию Райс, но даже пошла еще дальше, извинившись перед мусульманами всего мира за «расистское» видео! Кроме этого, бедного эфиопского режиссера арестовали и поместили в тюрьму. Вот тебе и свобода слова! Я, будучи совершенно нерелигиозным человеком, до сих пор никак не могу понять почему над Христом позволительно издеваться и писателям, и художникам, и кинематографистам, а вот над Мухаммедом – нет. Но и это еще не все. Тексты всех официальных заявлений относительно Бенгази были отредактированы на предмет того, чтобы вычистить любые упоминания о «терроризме» и «Аль-Каиде». Администрация Обамы также потратила 70 000 долларов на пропагандистскую кампанию, осуждающую антиисламский фильм, в ходе которой Клинтон еще раз принесла извинения мусульманам на семи пакистанских каналах.

Все это было проделано несмотря на то, что президент Ливии Мухаммед Магариаф и другие лица указывали американским чиновникам, что нападение в Бенгази было заранее спланировано и что оно не имеет никакого отношения к пресловутому видео. Позже также выяснилось, что в электронном письме12 сентября 2012 года, которое было отправлено из осажденного консульства напрямую Райс и сотрудникам Госдепартамента, четко говорилось, что нападение совершили вооруженные исламисты, и не упоминалось ни о какой «разъяренной толпе» ни о спонтанной демонстрации.

Хотя позже и Клинтон, и Райс изменили свою оценку и признали факт террористической атаки, само их поведение в критической ситуации, когда до конца еще не было ясно что к чему, весьма показательно. Вообще характер поведения государственного бюрократа в критической и неясной ситуации представляет несомненный интерес для всех, кто исследует политическую и интеллектуальную культуру отдельно взятой страны. Скажу даже больше: если он сразу не прячет голову в песок, то своей непосредственной реакций на незнакомую ситуация бюрократ как лакмусовая бумажка аккуратно отражает идеологические установки госаппарата, ведь «хороший» высший чиновник всегда ведет себя «как надо».

Поскольку мы уже познакомились с умонастроением Клинтон, давайте теперь посмотрим на бэкграунд Райс, что позволит нам сделать предположения как и почему она задействовала «полезное знание» из арсенала мультикультурализма для интерпретации ситуации в Бенгази. В молодости, когда Райс училась в колледже, да и позднее, она, будучи афроамериканкой по происхождению, сотрудничала с националистическими группами «Черной силы» и заимствовала некоторые из их принципов. Более того, в какой-то момент вместе с группой «прогрессивных» черных педагогов она выпустила в 80-е годы брошюру, в которой объяснялось, как лучше внедрить изучение традиционной культуры и истории афроамериканцев в начальные и средние школы по всей территории США. Там, в частности, ставилась задача как «заставить белых учеников изучать черную историю».

Само по себе изучение наследия этого меньшинства дело, конечно, интересное и нужное, но, рискну заметить, никак не обязательное для каждой американской школы от Флориды до Калифорнии; на память приходит история одной моей давней знакомой, которая уже в 90-е годы прошлого века, буду старшеклассницей и проживая на Аляске, каждый код вынуждена была писать сочинение о достижениях афро-американского «народа» в рамках месячника «черной истории». Не могу не заметить, что имело бы больше смысла организовать месячник «эскимосской» истории, ведь Аляска имеет такое же отношение к «черному народу» как Аргентина к Камбодже. Фактически, вышеуказанная методичка, написанная Райс и ее расово-озабоченными коллегами, как и сотни подобных брошюр, подготовили почву для внедрения вышеупомянутой идеологии мультикультурного «разнообразия», которая проповедует манихейский взгляд на американское общество как поле борьбы двух непримиримых групп – «цветных угнетенных» и «белых угнетателей».

В 90-е годы Райс стала работать в администрации Билла Клинтона в качестве советника по делам Африки. На этом посту она, к сожалению, прославилась тем, что всячески продвигала беспринципных «антиколониальных» африканских автократов типа Роберта Мугабе и одобряла их националистическую антизападную политику. По собственному признанию Райс, занимая этот и другие государственные посты, она испытывала определенный комплекс неполноценности, опасаясь, что ее коллеги будут списывать все ее достижения и продвижение по службе насчет действующей с 60-х годов программы служебных квот для афроамериканцев (для нормального сколько-нибудь уважающего себя человека обладающего саморефлексией это в общем-то естественная реакция). Хотя афроамериканские националисты всегда относились к ней с недоверием, считая ее частью ассимилированной черной элиты, поведение Райс показывает, что она явно прониклась «антиколониальным» мышлением, считая условный Запад виновным во всех «системных» проблемах нашего времени.

«Хрустальная ночь» лета 2020 года и американский истеблишмент

Одним из ярких свидетельств того как укоренилась идеология «разнообразия» в американском мейнстриме и как сильно она усвоилась бюрократами ответственными за внутреннюю и внешнюю политику США стала кампания, начатая летом 2020 года американскими дипломатическими представительствами за рубежом в поддержку национал-социалистической организации «Черные жизни значимы» (БЛМ). Последняя, как мы помним, вместе с рядом левых радикальных групп, спровоцировала в 140 городах США демонстрации против «системного расизма», сопровождавшиеся беспорядками и настоящими погромами, которые по самым скромным подсчетам нанесли убытков более одного миллиарда долларов. Кстати, во время этих «мирных демонстраций» люди пытавшиеся спасти свои магазины, кафе и мастерские местами вывешивали таблички-обереги «Прошу обратить внимание: владелец бизнеса черный». Не могу отделаться от мысли, что подобное мы уже где-то видели в 1938 году во время так называемой «Хрустальной ночи (Kristallnacht)».

БЛМ считает что все американские институты (от судов и полиции до больниц и школ) и белое население вместе взятое изначально пронизаны расизмом, что грабежи магазинов во время демонстраций это «законные» экспроприации со стороны «угнетенного» народа и что «белую» западную систему законотворчества надо заменить на «расовое правосудие» благосклонное к пострадавшему черному народу. И несмотря на все это, желая встать на сторону сил «добра», тем страшным летом сотрудники нескольких посольств США вывесили флаги БЛМ рядом с официальными флагами США. Более того, в мае 2021 года Энтони Блинкен, советник по национальной безопасности в только что пришедшей к власти администрации Байдена, узаконил эту чиновничью солидарность с погромщиками, разрешив всем посольствам и консульствам США за рубежом вывешивать флаг БЛМ на своих официальных флагштоках.

Поведение таких чиновников как Блинкен, которое у нормального человека, не прошедшего идеологическую школу «разнообразия», вызывает лишь омерзение, говорит о многом. С одной стороны, можно сказать, что этот высокопоставленный бюрократ и его подчиненные пошли на поводу у черной националистической организации. С другой стороны, если посмотреть глубже, то мы увидим, что это была в общем естественная реакция со стороны «глубинного государства», которое давно уже интегрировало «новую левую» повестку о расовой и гендерной «справедливости» в свою бюрократическую матрицу, превратив все это в новую моральную доктрину. По степени влияния этой доктрины мы можем судить не только об умонастроении государственной бюрократии США, но также и моральном здоровье значительной части американского общества. В общем, либо по убеждению, либо по идеологическим причинам чиновники поступили так «как надо».

Также не секрет что, например, «Голос Америки», некогда являвшийся маяком индивидуальной свободы, свободного рынка и западных ценностей, сегодня превратился в «голос политкорректной Америки». В той или иной мере он пропагандирует расовые и гендерные квоты, проповедует социальную уравниловку и преклонение перед «третьим миром». Так, летом 2020 года «Голос Америки» с воодушевлением освящал вышеуказанные акции БЛМ, закрывая глаза на их деморализующий разрушительный характер. Журналист «Нью-Йорк пост», которую, стати, подвергли цензуре во время последней президентской кампании за «неправильное» освящение событий, с горечью констатировал: «Проблема заключается в том, что американские либералы считают, что на них лежит святая миссия внедрить по всему миру свои снобистские идеологические нормы и мировоззрение помешанное на расовом вопросе». Я специально уделяю столь много места этим сюжетам, поскольку они важны для понимания общего контекста, на фоне которого происходило формирования нарратива о «сговоре» Трампа против американской демократии.

Историю этого пресловутого «сговора» невозможно также понять без анализа экономической составляющей, которая открыла окно возможностей для его пропаганды. Дело в том, что, в отличие от тесных экономических отношений между США и Китаем и огромного размера американо-китайской торговли ($600 млрд в 2017 году), российско-американские торговые отношения весьма мизерны ($35 млрд в 2019 году). Поэтому, публичное привлечение Китая к ответственности за его массированный шпионаж против США, нарушения прав человека в «поднебесной» (например, уничтожение коммунистами автономии Гонконга и создание трудовых концлагерей для мусульман в Западном Китае) явилось бы непростой задачей и имело бы серьезные экономические последствия.

Таким образом, критика шпионской активности путинского режима на Западе и его бандитского поведения в дальнем и «ближнем зарубежье» не несли значительных экономических издержек для США. Фактически, 60% российского экспорта в США (2019 год) составляли нефть и платина, которые США всегда могли легко диверсифицировать, используя собственные или ближневосточные ресурсы. Напротив, любые политические сбои в американо-китайских отношениях могли нанести серьезный ущерб американскому потребительскому рынку. Интересы влиятельных экономических кругов – существенный фактор в определении вектора внешнеэкономической политики. Это было видно в 2016–2020 гг., когда, действуя от имени американских фермеров и своих избирателей из «ржавого пояса», которые потеряли свои рабочие места из-за ухода производителей за границу, президент Трамп занял конфронтационную позицию в отношении Китая, тем самым поставив под угрозу глобальные рынки и интересы мощных транснациональных корпораций США и Китая.

«Репрессивная толерантность»: заключение

Оценивая в целом подноготную леволиберального сообщества США, которое в значительной степени сегодня контролирует американский мейнстрим, мы видим, как на волне борьбы с «Трампизмом» в этом сообществе наблюдается стремительное движение влево. Это выражается в постоянных попытках цензуры и наказания «неправильных» политических мнений и возрождающемся культе дисциплинарного государства. По иронии судьбы, «репрессивная толерантность», которую Герберт Маркузе приписывал ненавидимому им классическому западному обществу, сегодня руками активных последователей этого видного идеолога «новых левых» стала нашей реальностью. Более того, пришедшая к власти администрация Байдена показала, что она не чурается попыток поставить вне закона консервативную и либертарную оппозицию, решая, например, использовать полицию и даже ФБР для преследования групп родителей, выступавших против внедрения так называемой «критической расовой теории» и гендерной идеологии в начальных школах.

Попытки принуждение несогласных к «разнообразию», «равенству» и «толерантности» путем использования полицейского, финансового и судебного аппарата отличает не только нынешнюю элиту США. Во многих странах Запада (Канада, Германия, Австралия) мы, кстати, наблюдаем сходные телодвижения. По-моему, политолог Саква в своей недавней статье точно ухватил суть дела, когда заметил следующее: «После холодной войны либерализм совершил парадоксальный поворот, постепенно отказавшись от своих фундаментальных принципов, на которых он когда-то был основан, – толерантность и свобода мнения. В ситуации, когда либеральная идея перестала сталкиваться с серьезной внутренней и внешней оппозицией, она радикализировалась и тем самым разрушила свои собственные ценности».

Вся четырехлетняя шумиха вокруг российско-трамповского «сговора» в итоге принесла США больше вреда, чем все пригожинские тролли и шпионские акции путинского режима вместе взятые. Постоянная цензура «фейковых новостей» и «российской дезинформации», осуществлявшаяся демократами и их сторонниками на полях таких интернет-монополий как «Твиттер», «Фейсбук» и «Ютуб» сопровождались закрытием «неправильных» и «вредных» порталов и каналов. Подобные действия леволиберального истеблишмента по принципу «цель оправдывает средства» уже привели не только к криминализации оппозиции, но и к дегуманизации «неправильных» политиков. Так, в своей инаугурационной речи в января 2022 года президент Байден намеренно избегал упоминания Трампа по имени, говоря о нем только как о бывшем президенте и побежденном бывшем президенте.

Все это, кстати, напоминает упорную практику Путина не называть по имени Алексея Навального, своего главного политического оппонента, ныне находящегося в заточении по сфабрикованным делам. Поскольку Навальный посмел разоблачать коррупцию Путина и его приближенных, ему сначала было запрещено участвовать в президентских выборах, а потом на него был обрушен мощный полицейский аппарат режима и медийная машина дискредитации. Боюсь, что правящая бюрократия США, которая усиленно стряпает одно за другим надуманные судебные дела против Трампа, тоже пытает вывести за скобки «неправильного» «вредного» кандидата в президенты.

Что же мы имеем в сухом остатке? В результате многолетней вакханалии по поводу «российского сговора», которая в настоящее время вылилась в преследование Трампа за «контрреволюцию» от 6 января 2021 года, было подорвано доверие к институту выборов в США как со стороны левых, так и правых кругов. Более того, в пылу борьбы за «правое дело» мало кто из системных американских либералов обратил внимание на то, что и их собственные действия и радикальные акции их левых товарищей нанесли удар по базовым ценностям классического либерализма – свободе слова и институту сдержек и противовесов. Сегодня немало американцев начинают бояться своего государства, что было совершенно не характерно, например, для Америки начала 90-х годов, когда я приехал в Соединенные Штаты. Нам пока еще далеко до таких «правильных» стран как Китай и Россия, но мы явно находимся в начале этого «великого пути». Если такова была цель первоначальной шпионской «спецоперации» Путина против Америки, то она увенчалась блестящим успехом, поскольку нанесла ущерб всем нам, которые видят в США последний оплот свободы.

Перевод с английского автора при участии Э. Герштейн

Андрей Знаменский, профессор истории

Университета Мемфиса (штат Теннесси, США)