Борис Гулько
Разделиться или враждовать?
13.8.2023
Семь лет – с 1979 по 1986 год, мне пришлось прожить среди московских отказников, людей, пожертвовавших своими карьерами ради надежды вырваться с постылой родины.
Были среди нас герои: неукротимый Иосиф Бегун трижды оказывался в заключении, но отказывал властям в праве распоряжаться своей судьбой. Даже когда, после недели ежедневных демонстраций отказников с требованием его освобождения, в феврале 1987 года Иосифу предложили
покинуть камеру, он отказался. Условием освобождения ему ставили подпись бумажки с обещанием не делать чего-то, не угодного властям. И только когда тюремщики взмолились – все «политические» уже разъехались, Бегун пожалел их и уступил. И СССР он покинул не когда ему разрешили, а полгода спустя, закончив подготовку выставки, посвящённой еврейской культуре, и созданию еврейской библиотеки.
Анатолий Щаранский в 1977 году прошёл через расстрельную статью,
получил 13 лет заключения, держал долгие голодовки в ледяном карцере.
Ида Нудель помогала еврейским политзаключённым, трижды
арестовывалась, провела 4 года в ссылке. Не знакомый с ней лично, я был очень тронут, когда в апреле 1986 года мы с женой Аней получили от Иды телеграмму поддержки. Мы начали тогда ежедневные демонстрации с требованием разрешения на выезд, о которых она узнала из передач заграничного радио.
Другим видом героя был Александр Яковлевич Лернер, видный учёный в области кибернетики. А.Я. подал заявление на выезд в Израиль в начале еврейского движения, в 1971 году. И попал на долгие 16 с половиной лет в отказ.
А.Я. показал, что можно, не поступаясь принципами, вполне обустроить свою жизнь и в отказе. Лишённый работы, он удовлетворял тягу к творчеству рисованием. Я расспрашивал А.Я.: как ему, одному из пионеров кибернетики в СССР, жилось, когда вожди обнаружили, что та – продажная девка империализма? Я читал, как жестоко преследовали в той же кампании учёных-генетиков. Проблема разрешилась просто, рассказал А.Я.
Кибернетику в СССР переименовали в науку управления, и продолжали ей заниматься.
Конечно, А.Я. был готов для жизни в отказе лучше, чем большинство других.
Он вскоре достиг пенсионного возраста и не так страдал от потери жалованья. Квартира его в кооперативном доме профессоров на Университетском проспекте – наверное, лучшая, какую я видел в СССР. Я шутил, что из-за этой квартиры его и не отпускают. В ней проходили встречи отказников с почётными гостями, с американскими сенаторами и
конгрессменами. И властям было приятно похвалиться перед теми – какие в
СССР хорошие бывают квартиры. Другая причина, продолжал я – квартиру
эту гебешники наверняка так нафаршировали прослушками – им же нужно
докладывать начальству о ходе этих встреч, что менять их место им было
явно не с руки.
Впрочем, в ту квартиру приходили не только заморские гости. С лета 1972 по
май 1981 года в ней проводились семинары учёных-отказников. Лишённые
реальной работы, они обсуждали в своём кругу научные идеи. Наконец,
пришёл «матрос Железняк» и сообщил собравшимся, что караул устал.
Семинар закрыли.
Вернее, караул поставил галочку о проделанной работе, а семинар переехал.
Время спустя на квартире учёного-генетика Валерия Сойфера докладывал
сам А.Я. – о том, как, используя «теорию оптимального управления»,
которую Лернер развивал, следует перестроить жизнь в Израиле, богатой
противоречиями между разными группами и группками. Слушая тот доклад,
я поразился – насколько Бабель чуял чаянья евреев, когда вложил в уста Бени
Крика тираду: «И чем было бы плохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где
их окружали бы первоклассные озёра, гористый воздух и сплошные
французы? Ошибаются все, даже Бог”. А.Я. предлагал поделить Израиль на
кантоны, как Швейцарию, и чтобы каждый еврей мог подобрать себе кантон
по вкусу. Это подходило его представлениям об удобной жизни.
Я протестовал. Две тысячи лет мы расползались по глобусу, чтобы. . .
вернувшись наконец в свою страну, забиться каждому в свой угол? И ездить
по Израилю как по этнографическому музею: тут йеменские евреи, там –
французские, здесь курдские евреи или перуанские? Верно, во мне жил
призыв в стиле Маркса и Энгельса: «Евреи всех стран – соединяйтесь».
Приехав в Израиль, А.Я. пытался популяризовать свою теорию кантонизации.
Он, мне рассказывали, вступил в партию «Мерец», готовую предоставить
всем удобную жизнь. . . за счёт кого-то другого.
В Израиле А.Я. прожил 16 лет, но никого, похоже, своей теорией не увлёк.
Книга о ней осталась незавершённой.
Но вот прошло ещё 19 лет, и идея кантонов вдруг овладела умами масс.
Мысль, что психов, перекрывающих дороги; каждую пятницу утром перед
домом министра Барката и недалеко от моего, пока жара их не разгонит,
лупящих в барабаны, вопящих в мегафоны и без мегафонов»; тащащихся к
горе Хермон в надежде не дать спокойно спать находящемуся там на отдыхе после операции на сердце премьер-министру, можно отправить в другой кантон и отгородить его высоким забором с колючей проволокой поверху, показалась привлекательной.
Мне кто-то прислал по е-мейлу пост профессора-физика Эдуарда Бормашенко с его страницы в фейсбуке. Я стараюсь не пропускать публикации этого автора. И мне представилось, что я читаю мысли А.Я:
«Необходимо произвести глубокую, продуманную федерализацию Израиля, разделив страну на ряд округов (кантонов). . . Необходимо срочно перестать мучать светское еврейское население страны субботними ограничениями, закрытыми магазинами и парализованным транспортом. Ровно в той же мере необходимо прекратить мучить религиозное население гей-парадами и субботним футболом. Необходимо прекратить мучить евреев криками муэдзина, а арабов субботними ограничениями. . . Необходимо признать правду, никакого единого еврейского народа – нет, и в будущем его появление не предвидится. . . лучше болезненное размежевание, чем общий паралич».
Я понимаю, что в фейсбук идут мысли не выстраданные, а возникшие под впечатлением момента. Чтобы проверить, не фейк ли присланный мне текст, я зашёл на страницу Бормашенко и с большим интересом почитал его послания. Это было аутентично. Я радостно согласился с финальным выводом учёного: «То, что происходит сейчас означает, что следующие
выборы левый лагерь проиграет разгромно. Разгромно. Необходимо слишком мало знать жестоковыйный еврейский народ, чтобы думать, что его можно запугать и застращать. Надо совсем не понимать еврейский народ, чтобы не чувствовать, какие эмоции вызовет фотография ребенка, сидящего при 32
градусной жаре перед автобусами… Надо совсем не понимать еврейский народ, чтобы не чувствовать, какие эмоции вызывают тощие, бездетные миллионерши в красных балахонах. Надо совсем не понимать еврейский народ, чтобы не чувствовать, какие эмоции вызывают флаги ЛГБТ и палестинские флаги на демонстрациях. Страшно далеки лидеры протеста от народа.... Страшно далеки они от народа...»
Идею Лернера-Бормашенко о кантонизации Израиля логично отверг Пинхас
Полонский. Поделиться на два кантона: светский «Тель-Авив» и религиозный
«Иерусалим» означает, что 20% арабского населения Израиля достанутся
богатому «Тель-Авиву». Они вскоре демографически превзойдут там евреев и
получат власть, евреи побегут от насилия, падёт кантон «Тель-Авив», а затем
неизбежно и «Иерусалим». Отдельный кантон арабов тоже не поможет – он
быстро превратится в новую «Газу».
Следуя теории Пинхаса приходим к тому, что демографической гарантией
существования Израиля является быстро растущая здесь община харедим.
Ненавистникам харедим следует помнить это.
Теорию кантонизации отверг и Моше Фейглин. Он напомнил, как поделилось
на два – на Израиль и Иудею, царство Шломо. Эти враждовали, помогали
врагам другого. В результате первым пал Израиль, затем Иудея.
«Сегодня «Тель-Авив без Иерусалима — как тело без души, но и Иерусалим
без Тель-Авива — как бестелесный дух. И только общее суверенное
государство — это единый целостный и живой организм. . . если они
разделятся, то через короткое время еврейского государства уже не будет
ни в Тель-Авиве, ни в Иерусалиме» (перевод Аси Энтовой), предупредил
Фейглин.
Остаётся оценить пессимизм Бормашенко, что «никакого единого еврейского
народа – нет. . .» и прикинуть: «Что делать?».
Конечно, мы есть. Такие, какие есть. Можно от этого прийти в уныние. . . и
утешиться тем, что другие ещё хуже.
А решать наши проблемы могут только Гражданские войны. К счастью, это
Еврейские Гражданские войны. Последняя идёт уже 7 месяцев.
Утешает, что за это время не случалось убитых. Кто-то обидел лошадь
полицейского, кто-то кого-то толкнул или ударил. Жалко лошадь.
Годы назад на американском ТВ эксперты обсуждали арабо-еврейское
насилие, и один из них сказал обидную для нас фразу: «Чего можно опасаться
от евреев? Они могут только заспорить до смерти».
На Земле Израиля за последние 100 лет случилось пять Гражданских войн,
считая нынешнюю. После убийства одного из лидеров социалистов Хаима
Арлозорова 16 июня 1933 года, очевидно, агентом нацистов (жертва волею
судеб был вовлечён в семейную жизнь Геббельса и даже Гитлера), обстановка
в ишуве предельно накалилась. Социалисты обвинили в злодеянии
ревизионистов, сумели приговорить к смертной казни одного из них –
Авраама Ставского и вели дело к избиению соперников. К счастью, в дело
вмешался рав Кук. Апелляционный суд оправдал Ставского «за отсутствием
улик». Постепенно напряжение в обществе спало, но память о войне, едва не
ставшей кровавой, осталась.
22 июня 1948 года социалисты, пытаясь убить лидера ревизионистов
Менахема Бегина, расстреляли корабль Альталена, доставивший в Израиль
сотни выживших в шоа и оружие. Погибли 19 евреев, включая героя нашего
народа Ставского, спасшего в Шоа тысячи евреев. Войну завершила речь
Бегина, транслировавшаяся по радио. Бегин назвал расстрел корабля:
«преступление, глупость и слепота», Бен-Гуриона: «этот дурак, этот идиот»,
и заявил: «Не будет гражданской войны, когда враг стоит у ворот!».
Следующие две Гражданские войны были связаны с подписанием Ословского
договора (один убитый, многие тысячи убитых и покалеченных как следствие
договора) и размежевания с Газой и северной Самарией (бескровное, десятки
жертв как следствие).
Имея опыт пяти Гражданских войн, можно определить динамику идущих в
Израиле духовных процессов. Соперники в войнах остаются примерно те же.
В первой левые – социалисты, надеялись на волне истерии, связанной с
гибелью их лидера, уничтожить своих идейных врагов ревизионистов – сионистов-националистов. К счастью, конфликт не разгорелся. Во второй социалисты предприняли реальную попытку истребить своих идейных соперников. Возглавлявший её главный национальный герой Израиля, судя по мероприятиям его памяти и присвоению его имени всему, поддающемуся наименованию, Ицхак Рабин вспоминал: «Люди прыгают с палубы в море. Эцельники на берегу впали в истерику, вопят: „Бегин на борту! Бегин на борту! Спасайте Бегина!“ Пальмахники поверили. Адский огонь невероятной интенсивности из всех стволов обрушился на корабль. Старая ненависть, которую несли в себе люди ПАЛЬМАХа и Хаганы по отношению к организациям (ЭЦЕЛю и ЛЕХИ) и их руководителям, нашли выход в силе огня». Странный восторг нашего героя упоением убийства евреев в разгар войны Израиля за выживание! Удивительно, из находившихся на борту, погибли всего 16 человек. Цитированная речь Бегина фактически признала в той войне победу социалистов.
Социалисты победили и в гражданской «войне Осло». Главными
проигравшими стали поселенцы – основная армия сионистов-националистов.
Столь же тяжёлым поражением сионистов-националистов стало разрушение Гуш Катифа и поселений северной Самарии. В изменении позиции главы Израиля Шарона решающую роль сыграла тогда закулисная деятельность судейской гильдии.
В нынешней войне против ограничения власти юридической олигархии верх, кажется, вновь берут левые. Но с каждой войной начальная позиция сторон сдвигается вправо.
Ещё одна такая Гражданская война – и левые окончательно утратят доминирование, которым наслаждаются со времён создания Израиля.
Двухтомник «Поиски смыслов». 136 избранных эссе, написанных с 2015 по 2019 годы.
$40 в США, 100 шекелей в Израиле. Е-мейл для заказа: gmgulko@gmail.com
По этому же е-мейлу можно заказать и другие книги Бориса Гулько
Комментариев нет:
Отправить комментарий