Ирит Линур
Все равны, но некоторые равнее
Каждому здравомыслящему человеку известно, что руководители силовых структур - люди далёкие от политики.
Они профессионалы.
И разумеется, у них нет никакого желания продвигать свои ценности и свое мировоззрение, когда они при исполнении служебных обязанностей.
Именно поэтому даже когда они уходят в отставку, в гражданскую жизнь, они всё еще окружены аурой нейтрального профессионализма, которая стала их второй натурой во время службы в армии.
В связи с чем, представляется весьма интересным некоторое статистическое явление.
В наши дни к наиболее решительным и крайним трибунам противников реформ присоединился внушительный набор чемпионов в вооруженных силах, бывших руководителей Моссада и Шабака.
Некоторые из них заявляют, с беспристрастным профессионализмом, что можно понять отказывающихся от резервистской службы.
Они, конечно же, говорят, о "добровольном прекращении", некоторые его поощряют или оправдывают.
И никто из них не удосуживается задаться вопросом, почему это "добровольное прекращение" так распространено именно в определенных подразделения, такие как ВВС, других элитных подразделениях и среди кибер-интеллигенции.
Почему у них у всех одно и то же мнение о правовой реформе, как будто все они сошли с одного концептуального конвейера.
Бывший глава Шабака Йорам Коэн:
"Рефо=80ма (...) превратит Израиль из «демократической страны» в страну, которая таковой не является»;
Все бывшие командующие ВВС охарактеризовали реформу как «серьезную и ощутимую угрозу национальной безопасности Государства Израиль»;
Амирам Левин, бывший глава армейской разведки, рекомендовал перед голосованием за поправку к закону об уменьшении использовании принципа целесообразности:
«Начальник штаба, глава Шабака, глава военного ведомства и командующий армией — ваша обязанность потребовать, чтобы премьер-министр выслушал вас перед голосованием».
Левин также назвал Израиль, разумеется, ласково, «государством апартеида» на демонстрации «Братьев по оружию».
Надав Аргаман, бывший глава Шабака, оправдал "прекращение добровольной резервистской службы" (вам говорят, что это "прекращение добровольной резервистской службы", а вы настаиваете на том, чтобы называть это отказничеством. Что вы за люди, в самом деле):
«Нам нужно остановить этот закон в любом случае (...) Если они считают, что это то, что требуется для сохранения израильской демократии, то это их долг. (...)
Это то, чего я ожидал от них.
Нет, и я бы не служил диктатору, и я бы ушел через секунду после того, как закон будет принят».
Излив то, что было у него на душе, он присоединился к демонстрации и объявил, освободившись от остатков системного нейтралитета:
«Я приехал, чтобы принять участие в вечеринке, которая послужит началом окончания =81рока полномочий Нетаньягу».
Юваль Дискин, еще о дин бывший глава Шабака, пошел даже дальше и написал план из 10 шагов, чтобы остановить принятие поправки к закону.
Вот один из них:
«Мы действуем всеми способами, чтобы подорвать легитимность правительства:
во-первых и прежде всего - продолжение и расширение приостановки добровольного участия в резервистской службе.
Нет более достойного демократического акта, особенно с учетом происходящего в вопросах законодательства».
А на этой неделе нынешний глава Моссада Барнеа сказал своим людям, разумеется, оставаясь при этом нейтральным:
«Если ситуация достигнет кризиса, мы будем на правильной стороне, но сейчас ещё не время».
Возможно, глава Моссада, который как и Шабак, и Армия, и полиция, подчиняется правительству, пойдёт за порывом своего сердца и за БАГАЦем.
После ознакомления с политическим и ценностным профилем высокопоставленных сотрудников системы безопасности, который выявился, когда они стали обычными гражданами, возникают некоторые вопросы:
Что эти ребята знают о системе правосудия, из того, что не знает рядовой гражданин? Ведь это не секретный материал.
И как так получилось, что целый пласт генералов придерживается одинаковых взглядов относительно демократичности Государства Израиль и принципа целесообразности?
Почему многие из них способны понять, а некоторые даже поощряют, организованное соD0ротивление?
И самое главное - какова вероятность того, что нынешние чины в эти самые моменты не придерживаются того же мнения, как обои одного цвета, не говорят на том же языке, и все с отчетливым уклоном в одну сторону политической карты?
Действительно, загадка.
«В эти дни у нас есть редкая возможность исправить наш путь и вернуться в лоно. Оказалось, что выбора нет: резервисты элитных частей положили конец нашему неправильному пути, и некоторые из них, угрожая неявкой на ??резервистскую службу, в первую очередь, летчики.
Похоже, удалось испугать даже начальника штаба, который на этой неделе обратился мягко, на грани мольбы, и умолял сохранять сплоченность:
«Мы старались не вмешиваться в полемику, но, учитывая ее интенсивность в обществе, мы попали в неё, и сплоченность была нарушена.
Наш долг — не допустить, чтобы раскол увеличился».
Халеви напомнил пилотам об их славном прошлом — от войны Судного дня, войны в Ливане до операции в Дженине около месяца назад. Ах, были прекрасные дни.
И если всего этого было недостаточно, то он добавил:
«Если мы не будем сильной и сплоченной армией, если лучшие не будут служить, мы больше не сможем существовать в регионе как страна в регионе."
Вопрос о сплоченности напомнил нам о забывчивости, и особенно то, о чём забыл начальник штаба:
Например, факт существования врага во всей этой истории.
Хизбалла, например, которая, как и все мы, слушает начB0льника штаба.
А штаб умоляет неугомонных пилотов вернуться домой, иначе все пропало.
Слова ны=нешнего начальника штаба навеяли забытое:
Это были предвыборные дни, и, как обычно в такие дни, СМИ мобилизуются, чтобы предупредить избирателей, чтобы они не перепутали избирательные урны.
Пятеро собрались в Сде-Бокер, в недавно открывшейся Президентской библиотеке «Наследие Бен-Гуриона», и поговорили об иранской угрозе и своих усилиях начальников штабов по предотвращению создания ядерной бомбы.
А затем они обратились и предупредили о еще более серьезной угрозе: то, что они обычно называют «внутренним расколом», а для тех, кто затрудняется понять: сам народ Израиля.
«В течение многих лет не существовало обычной угрозы существования Израиля, заявил Б.Яалон, но существует внутренняя экзистенциальная угроза».
«Что, на мой взгляд, больше всего угрожает государству Израиль, так это отсутствие солидарности в израильском обществе», сказал после него Айзенкот.
Да, да, конечно. Ведь у нас нет реальных врагов извне, которыми должен заниматься начальник штаба, а вот только этот конфликтный народ у них на голове.
Уже в те самые дни Барак был поглощен своим планом по устранению угрозы потери внутренней солидарности, и был хорошо связан с верхушкой объединителей, например, с участниками протеста пилотов, существовавшего в том или ином виде в течение нескольких лет и был посвящен объединительной деятельности по свержению Нетаньягу.
Барак тогда посоветовал им: «Вы, бывшие ветераны ВВС, очень сильный бренд в израильском обществе, должны найти среди вас значимую группу, готовую планировать и проводить провокационные акции протеста на грани законности, чтобы привлечь внимание общественности и разжечь волну протеста".
Прямо как Бен-Гурион!
Барак, пожалуй, самый яркий пример из бывших лидеров израильских систем безопасности, но он лишь крайний случай этой производственной линии.
Его коллеги по дискуссии, а возможно, и Халеви, оборвали контакты с тем, что они называют «народ».
Они являются продуктом строгого однотипного продвижения в сочетании с многолетним пребыванием в иерархической системе, где контакт с другими осуществляется только посредством приказов.
Неудивительно, что Халеви казался беспомощным, когда его подчи=BDенные перестали слушать его приказы. Ой, звините, его лучшие приказы.
И неудивительно, что верхушка армии и силовых структур дружит с руководителями других иерархических систем: Высшие чины экономики тоже привыкли раздавать указания и добиваться их исполнения и послушания.
Врачи выписывают рецепты, лечат беспомощных, а их профессиональный авторитет воспринимается гражданами, находящимися под их опекой, как само собой разумеющееся.
Это люди не должны уживаться на равных с другими гражданами.
Кроме того, они еще и обладают аурой совершенства и высшего качества. Демократия не для таких людей.
Поэтому ясно, что встреча начальников штабов, глав Моссада и Шабака с подобными гражданами может быть травмирующей и изображаться как раскол в нации и как потеря сплоченности:
Как народ может быть объединен, если они не говорят ему, что и как делать?
Демократия это для слабаков, которым приходится ладить друг с другом, потому что у них нет другого выбора.
Что безусловно, представляет опасность для тех, кто привык отдавать приказы.
Перевод Тали Цион
Комментариев нет:
Отправить комментарий