Карлик в статусе великана
Часть третья
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Часть третья
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Что ни шаг, то мрамор, гранит, бронза
Ни в одной европейской столице не встречается такого скопления скульптур, как в Вадуце. Через каждые 50–60 метров какое-нибудь изваяние. Если учесть, что главных магистралей в городе всего две, одна для пешеходов, другая для автотранспорта, произведения искусства как бы перетекают из одного в другое, являя конкуренцию сразу нескольким музеям Бадуца. А на площади, где расположено здание парламента, они представляют протяженный ряд. Когда я осваивал этот скульптурный беспредел, сдобренный другими объектами, не мог отвязаться от мысли: он ведь подчинен какой-то общей идее.
Я так и не решил, какой именно. А вот некая математическая последовательность все же отслеживалась. Как в том знаменитом монологе от Жванецкого: «У меня в доме все по 2, по 4, по 6, по 8…» Так вот в Вадуце все по одному, по два, по три…
К категории «Един и неповторим» относятся замок князя, мыслитель по-вадуцки и туристический поезд.
Категория «Опять двойка» отражает наличие дам разного формата. Трепетно-романтические фигуры, в которых угадываются женские черты. Пара изящных туфелек намекает на Золушку, но не ту, которую мы знаем, а из страны великанов Бробдингнег, куда угодил Гулливер. К этой двойке я бы прибавил увиденных мной в сувенирной лавке двух дам, не исключено, с украинскими корнями.
В категории «Была бы только тройка» отличились тяжело шагающих три толстяка, три их телесных антипода и композиция на площади перед ратушей, условно мной названная «Птица-тройка». Коротко о последней троице. Во-первых, о лошадях как таковых. Лошади – такая же часть древняя часть городского пейзажа Вадуца, как олени в центре Монреаля или коровы на улицах Индии. Во-вторых, в бронзу воплотил разнопозных лихтенштейнских сивок швейцарец Наг Арнольди. Когда зрители возраста 60+ вопрошают гида, отчего потребовалось искажать тела лошадей и почему несоразмерны грубые и отполированные поверхности, тот отвечает: «Скульптор – поклонник творчества Пикассо. А тот, как и любой гений, был склонен к необычным эффектам. И если кто-то считает, что это форменное не пойми что, то спешу успокоить: любой новаторский прием в искусстве – по существу, чистое хулиганство, поскольку нарушает общепринятые стандарты, которые некогда начинались точно в такой же хулиганской манере».
Ни в одной европейской столице не встречается такого скопления скульптур, как в Вадуце. Через каждые 50–60 метров какое-нибудь изваяние. Если учесть, что главных магистралей в городе всего две, одна для пешеходов, другая для автотранспорта, произведения искусства как бы перетекают из одного в другое, являя конкуренцию сразу нескольким музеям Бадуца. А на площади, где расположено здание парламента, они представляют протяженный ряд. Когда я осваивал этот скульптурный беспредел, сдобренный другими объектами, не мог отвязаться от мысли: он ведь подчинен какой-то общей идее.
Я так и не решил, какой именно. А вот некая математическая последовательность все же отслеживалась. Как в том знаменитом монологе от Жванецкого: «У меня в доме все по 2, по 4, по 6, по 8…» Так вот в Вадуце все по одному, по два, по три…
Категория «Опять двойка» отражает наличие дам разного формата. Трепетно-романтические фигуры, в которых угадываются женские черты. Пара изящных туфелек намекает на Золушку, но не ту, которую мы знаем, а из страны великанов Бробдингнег, куда угодил Гулливер. К этой двойке я бы прибавил увиденных мной в сувенирной лавке двух дам, не исключено, с украинскими корнями.
В категории «Была бы только тройка» отличились тяжело шагающих три толстяка, три их телесных антипода и композиция на площади перед ратушей, условно мной названная «Птица-тройка». Коротко о последней троице. Во-первых, о лошадях как таковых. Лошади – такая же часть древняя часть городского пейзажа Вадуца, как олени в центре Монреаля или коровы на улицах Индии. Во-вторых, в бронзу воплотил разнопозных лихтенштейнских сивок швейцарец Наг Арнольди. Когда зрители возраста 60+ вопрошают гида, отчего потребовалось искажать тела лошадей и почему несоразмерны грубые и отполированные поверхности, тот отвечает: «Скульптор – поклонник творчества Пикассо. А тот, как и любой гений, был склонен к необычным эффектам. И если кто-то считает, что это форменное не пойми что, то спешу успокоить: любой новаторский прием в искусстве – по существу, чистое хулиганство, поскольку нарушает общепринятые стандарты, которые некогда начинались точно в такой же хулиганской манере».
«Нет» с плюсом и минусом
Со скульптурами на улицах разобрались. Их не много – более чем достаточно.
Но вот вопрос – чего вообще нет в Лихтенштейне? Собственного языка, собственной валюты, собственной армии, собственного аэропорта… Ничего своего? «Ну да, это все окружающая среда, – скажет иной гадатель. – Это все он, окаянный ландшафт, сказочно привлекательный, располагающий и убаюкивающий, дает весьма обманчивое впечатление о государстве, погруженном в созерцание собственных красот. В некий буколический паралич».
И это далеко не полный перечень «нетов», которого, казалось бы, довольно, чтобы заподозрить тотальный кризис государства.
Однако «кризис» – это точно не про Лихтенштейн.
Но «неты» бывают и со знаком плюс. Если речь идет, к примеру, о полном отсутствии на протяжение десятилетий национального долга, безработицы и прочих проблем гораздо более мощных экономик по соседству. Тех же Австрии, Швейцарии и Германии, откуда ежедневно прибывают на работу в Лихтенштейн 12 тысяч специалистов. Нет ограничений на деятельность иностранных компаний, которых сейчас 74 тысячи и которые вкупе с местными обеспечивают самый высокий в Старом Свете уровень индустриализации. При этом Лихтенштейн использует все виды транспорта, кроме водного. Рейн, хотя и широкий, но изобилует мелями, а выхода к морю, как и горечи по этому поводу, нет. Компания общественного транспорта Lichtensteinmobil предлагает 20 автобусных маршрутов, причем с перспективой полного перехода через десять лет на электрическую тягу всего автобусного парка. Переход начат несколько месяцев назад.
«Нетом» со знаком плюс можно считать язык. По факту рождения он алеманнский, из-за чего туристы из немецкоязычных стран порой с трудом понимают лихтенштейнцев. В обиход вплетаются местные языковые перлы. К примеру, нет слова «Вы», как уважительной формы. Все друг другу тыкают, и никто не оскорбляется, как это сделали бы весьма чувствительные к подобным мелочам жители Германии. «Ты» – потому что городки здесь крохотные, включая столицу Вадуц с 5 тысячами жителей, и все в лицо знают друг друга. На «Вы», прибавляя «Ваше сиятельство», обращаются только к членам княжеского семейства. Вместо приветственного «халле» говорят «хой». При поголовном панибратстве стандартный немецкий в силе – но только в правительственных кругах и в парламенте.
Еще нет полицейских, за исключением одной-двух персон, изнывающих от безделья. Как и криминала, как такового. До сих пор в княжестве, как сагу, вспоминают убийство любовника на почве ревности, случившееся лет тридцать назад. Нет дефицита бюджета: государство никому не задолжало – задолжали ему. Возможно, поэтому Франц-Йозеф II утверждал в своих речах перед подданными: «Я правлю в счастливой стране».
Счастливой – несмотря на то, что в княжестве за последние годы не родилось ни одного младенца?! При этом люксембуржанки ежегодно становятся мамами. Парадокс? Не совсем, скорее, расчет. Малышка Лара, которая появилась на свет в апреле 2014 года, стала последним ребенком с гражданством княжества. Родильное отделение в местной больнице было закрыто в связи с тем, что городской бюджет уже не мог оплачивать его содержание по банальной причине – перебор коек. Но поскольку роженицы, благодаря которым в 2000-ые на свет исправно появлялись ежегодно среднестатистические 200 младенцев, ничего о финансовых проблемах не знали, они, говоря современным языком, релоцировались. Выражение «родить за границей» стало обычным в княжестве. Поэтому уже около 2 тысяч младенцев родились вне исторической родины. Ну, то есть по соседству – в швейцарском Грабсе. На первый взгляд, странно: Грабс – городок, по численности населения вполне сопоставимый с Вадуцем, ну ладно, на несколько сот жителей превосходящий столичный люд княжества. Но – происходит так, как происходит. Между двумя пограничными городками считанные километры, которые машина скорой помощи пролетает за 15 минут. В свой заповеданный час новый человек оглашает воплем больницу Grabs, которая отмечается в документе, как место рождения.
Иными словами, перед нами пример идеи «Родового туризма». Напомню, что шквал рожениц бушевал в США до начала 2020 года, на опасность которого указывал президент Трамп. В те годы медучреждения Калифорнии, Флориды и Нью-Йорка были буквально забиты беременными дамами со всего света, которые видели во въезде в США с целью рождения ребенка самый вероятный путь к получению американского гражданства. В Лихтенштейне родовой туризм – мера вынужденная, поскольку речь идет о двух вполне благополучных странах с прозрачными границами. Здесь просто не заморачиваются, у кого какое гражданство. Переехал через речку (так здесь не очень уважительно называют Рейн с его залысинами отмелей) – и вся недолга.
Со скульптурами на улицах разобрались. Их не много – более чем достаточно.
Но вот вопрос – чего вообще нет в Лихтенштейне? Собственного языка, собственной валюты, собственной армии, собственного аэропорта… Ничего своего? «Ну да, это все окружающая среда, – скажет иной гадатель. – Это все он, окаянный ландшафт, сказочно привлекательный, располагающий и убаюкивающий, дает весьма обманчивое впечатление о государстве, погруженном в созерцание собственных красот. В некий буколический паралич».
И это далеко не полный перечень «нетов», которого, казалось бы, довольно, чтобы заподозрить тотальный кризис государства.
Однако «кризис» – это точно не про Лихтенштейн.
Но «неты» бывают и со знаком плюс. Если речь идет, к примеру, о полном отсутствии на протяжение десятилетий национального долга, безработицы и прочих проблем гораздо более мощных экономик по соседству. Тех же Австрии, Швейцарии и Германии, откуда ежедневно прибывают на работу в Лихтенштейн 12 тысяч специалистов. Нет ограничений на деятельность иностранных компаний, которых сейчас 74 тысячи и которые вкупе с местными обеспечивают самый высокий в Старом Свете уровень индустриализации. При этом Лихтенштейн использует все виды транспорта, кроме водного. Рейн, хотя и широкий, но изобилует мелями, а выхода к морю, как и горечи по этому поводу, нет. Компания общественного транспорта Lichtensteinmobil предлагает 20 автобусных маршрутов, причем с перспективой полного перехода через десять лет на электрическую тягу всего автобусного парка. Переход начат несколько месяцев назад.
«Нетом» со знаком плюс можно считать язык. По факту рождения он алеманнский, из-за чего туристы из немецкоязычных стран порой с трудом понимают лихтенштейнцев. В обиход вплетаются местные языковые перлы. К примеру, нет слова «Вы», как уважительной формы. Все друг другу тыкают, и никто не оскорбляется, как это сделали бы весьма чувствительные к подобным мелочам жители Германии. «Ты» – потому что городки здесь крохотные, включая столицу Вадуц с 5 тысячами жителей, и все в лицо знают друг друга. На «Вы», прибавляя «Ваше сиятельство», обращаются только к членам княжеского семейства. Вместо приветственного «халле» говорят «хой». При поголовном панибратстве стандартный немецкий в силе – но только в правительственных кругах и в парламенте.
Еще нет полицейских, за исключением одной-двух персон, изнывающих от безделья. Как и криминала, как такового. До сих пор в княжестве, как сагу, вспоминают убийство любовника на почве ревности, случившееся лет тридцать назад. Нет дефицита бюджета: государство никому не задолжало – задолжали ему. Возможно, поэтому Франц-Йозеф II утверждал в своих речах перед подданными: «Я правлю в счастливой стране».
Счастливой – несмотря на то, что в княжестве за последние годы не родилось ни одного младенца?! При этом люксембуржанки ежегодно становятся мамами. Парадокс? Не совсем, скорее, расчет. Малышка Лара, которая появилась на свет в апреле 2014 года, стала последним ребенком с гражданством княжества. Родильное отделение в местной больнице было закрыто в связи с тем, что городской бюджет уже не мог оплачивать его содержание по банальной причине – перебор коек. Но поскольку роженицы, благодаря которым в 2000-ые на свет исправно появлялись ежегодно среднестатистические 200 младенцев, ничего о финансовых проблемах не знали, они, говоря современным языком, релоцировались. Выражение «родить за границей» стало обычным в княжестве. Поэтому уже около 2 тысяч младенцев родились вне исторической родины. Ну, то есть по соседству – в швейцарском Грабсе. На первый взгляд, странно: Грабс – городок, по численности населения вполне сопоставимый с Вадуцем, ну ладно, на несколько сот жителей превосходящий столичный люд княжества. Но – происходит так, как происходит. Между двумя пограничными городками считанные километры, которые машина скорой помощи пролетает за 15 минут. В свой заповеданный час новый человек оглашает воплем больницу Grabs, которая отмечается в документе, как место рождения.
Дамский голос сродни землетрясению
Успехи успехами, а без проблем не обошлось даже в одном из самых благополучных государств мира. Казалось бы, что могло притормозить принятие Лихтенштейна в члены ООН? Как что? Отсутствие избирательного права для женщин. Представьте себе, Лихтенштейн стал последней в Европе страной (не считая Ватикана, упорствующего и поныне по части гендерной темы), которая дала право голоса представителям слабого пола. К этому члены ООН практически принудили княжество. В нем до 1984 года рулили исключительно мужчины. Голосование выглядело как драма. Исход дела решили всего-то 119 мужских голосов. Через два года, в 1986 году, Эмма Эйгенманн стала фактически национальным героем. Она не совершала ничего необыкновенного. Просто стала первым в истории Лихтенштейна депутатом парламента.
Это было чем-то вроде землетрясения, которое произошло уже в наши дни, а именно 3 сентября 2022 года. В тот момент депутат Беттина Петцольд-Мэр выступала в парламенте, участвуя в диспуте о преимуществах и недостатках обязательного страхования от… Вы уже догадались, конечно, – от землетрясений. И тут тряхнуло.! И весьма чувствительно: 4 балла по шкале Рихтера, которые в равнинной местности воспринимаются совершенно не так драматично. Но вокруг-то Альпы!.. А над парламентом, пардон, не просто скала, а замок монарха, весьма, надо сказать, тяжелый монолит… Чтобы вы себе ясно представили, насколько это опасно, иллюстрирую и поясняю: парламент – современное здание с островерхой крышей, а сотней метров выше – обитель монарха.
Излишне говорить, каким было решение парламента при такой убедительной вибрации кресел. Кто-то из мужчин проворчал: «Выбрали на свою голову! Не зря дедушка говорил: любая женщина способна стать ведьмой и накликать беду. Вот и доказательство!» Спасибо, его бормотание не было услышано Беттиной. Ой, что могло бы разразиться! Даже представлять не хочется.
Сегодня дамский акцент очевиден не только в парламенте. Делами в Лихтенштейне ведает правительство из пяти министров, два из них – женщины. Есть свой министр иностранных дел Аурелла Флик, которая одновременно занимается вопросами права и культуры. Иными словами, курирует сразу три важнейших сектора. И ничего, несмотря на супернагрузку, вполне справляется. И так на любом рабочем месте. Подобные аналогии в чести, едва кто-то в парламенте наступает на любимую мозоль – дискриминация по тендерному признаку: среднемесячная заработная плата женщин более чем на 1 тыс. швейцарских франков уступает мужской.
«Зато женщины отыгрываются на кухне, – обычно парируют мужчины. – То и дело слышишь: «А вот это блюдо я приготовила по рецепту бабушки. А та свято хранила кулинарный секрет от своей бабушки…» Можно подумать, у мужчин вовсе не было бабушек, которые бесподобно готовили два национальных лихтенштейнских блюда – Käsknöpfle (сырный шпецль, альпийский вариант спагетти) и сырное фондю».
«Так в чем же дело, благоверные вы наши, – привычно отвечают дамы. – Вот взяли бы с полки бабушкины записки, повязали фартуки и сделали так, как дамы вашего рода мастерили с давних пор. Да и удивили бы жен своих заодно. Приходишь с работы, а тут накрыт стол, на котором не привычная пицца на скорую руку, а шпецль и фондю – то, что появляется лишь по праздникам».
Тут затевается легкая перебранка без очевидного победителя, пока в дело не вмешивается старшая дочь, которая понимает, что родители послали ей отчетливый месседж: принимайся-ка, милая, за кулинарное творчество. Не исключено что девушка отбоярится от такого предложения: то же фондю требует основательной подготовки. «Ну а на Ribel твоей сноровки хватит?» На вопрос отца старшенькая вздохнет да и возьмется за дело. Дело-то в общем простое. Смешать предварительно замоченные зерна кукурузы с манкой, затем сварить самую обыкновенную кашу в молоке, а затем на сковороде потихоньку запекать ее на сковороде с маслом. Эту густую смесь, уснащенную вишней и сформированную шариками (ну как без дизайна?), запивают кофе. Правда, подростки предпочитают яблочный соус или компот из сушеной груши. Самое что ни на есть типичное блюдо крестьянской кухни – сытное и вкусное. Есть тут одна лишь закавыка. С лету Ribel не приготовишь. Надо с вечера замочить кукурузу – чаще местный сорт Rheintaler Ribelmais – и подавать на завтрак. «Так что пока поужинаем тем что есть под рукой: кислым сыром и беконом. А на завтрак приготовлю Ribel. Согласны?»Легко осваивают эти блюда гости княжества. Включая туристов и 436 украинцев – женщин с детьми, которые прибыли как беженцы год назад. К сегодняшнему дню они успели освоиться в Лихтенштейне и попотчевать украинскими блюдами местных жителей, охотно осваивающих восточноевропейскую экзотику.
Успехи успехами, а без проблем не обошлось даже в одном из самых благополучных государств мира. Казалось бы, что могло притормозить принятие Лихтенштейна в члены ООН? Как что? Отсутствие избирательного права для женщин. Представьте себе, Лихтенштейн стал последней в Европе страной (не считая Ватикана, упорствующего и поныне по части гендерной темы), которая дала право голоса представителям слабого пола. К этому члены ООН практически принудили княжество. В нем до 1984 года рулили исключительно мужчины. Голосование выглядело как драма. Исход дела решили всего-то 119 мужских голосов. Через два года, в 1986 году, Эмма Эйгенманн стала фактически национальным героем. Она не совершала ничего необыкновенного. Просто стала первым в истории Лихтенштейна депутатом парламента.
Это было чем-то вроде землетрясения, которое произошло уже в наши дни, а именно 3 сентября 2022 года. В тот момент депутат Беттина Петцольд-Мэр выступала в парламенте, участвуя в диспуте о преимуществах и недостатках обязательного страхования от… Вы уже догадались, конечно, – от землетрясений. И тут тряхнуло.! И весьма чувствительно: 4 балла по шкале Рихтера, которые в равнинной местности воспринимаются совершенно не так драматично. Но вокруг-то Альпы!.. А над парламентом, пардон, не просто скала, а замок монарха, весьма, надо сказать, тяжелый монолит… Чтобы вы себе ясно представили, насколько это опасно, иллюстрирую и поясняю: парламент – современное здание с островерхой крышей, а сотней метров выше – обитель монарха.
Излишне говорить, каким было решение парламента при такой убедительной вибрации кресел. Кто-то из мужчин проворчал: «Выбрали на свою голову! Не зря дедушка говорил: любая женщина способна стать ведьмой и накликать беду. Вот и доказательство!» Спасибо, его бормотание не было услышано Беттиной. Ой, что могло бы разразиться! Даже представлять не хочется.
Сегодня дамский акцент очевиден не только в парламенте. Делами в Лихтенштейне ведает правительство из пяти министров, два из них – женщины. Есть свой министр иностранных дел Аурелла Флик, которая одновременно занимается вопросами права и культуры. Иными словами, курирует сразу три важнейших сектора. И ничего, несмотря на супернагрузку, вполне справляется. И так на любом рабочем месте. Подобные аналогии в чести, едва кто-то в парламенте наступает на любимую мозоль – дискриминация по тендерному признаку: среднемесячная заработная плата женщин более чем на 1 тыс. швейцарских франков уступает мужской.
«Зато женщины отыгрываются на кухне, – обычно парируют мужчины. – То и дело слышишь: «А вот это блюдо я приготовила по рецепту бабушки. А та свято хранила кулинарный секрет от своей бабушки…» Можно подумать, у мужчин вовсе не было бабушек, которые бесподобно готовили два национальных лихтенштейнских блюда – Käsknöpfle (сырный шпецль, альпийский вариант спагетти) и сырное фондю».
«Так в чем же дело, благоверные вы наши, – привычно отвечают дамы. – Вот взяли бы с полки бабушкины записки, повязали фартуки и сделали так, как дамы вашего рода мастерили с давних пор. Да и удивили бы жен своих заодно. Приходишь с работы, а тут накрыт стол, на котором не привычная пицца на скорую руку, а шпецль и фондю – то, что появляется лишь по праздникам».
Легко осваивают эти блюда гости княжества. Включая туристов и 436 украинцев – женщин с детьми, которые прибыли как беженцы год назад. К сегодняшнему дню они успели освоиться в Лихтенштейне и попотчевать украинскими блюдами местных жителей, охотно осваивающих восточноевропейскую экзотику.
Золото: металл, медаль, семья
Государство Лихтенштейн – это название звучит на местном диалекте как «ликтейнштайн», что в переводе «светящийся камень». Я не знаю, о каком камне идет речь. Может, это намек на светлый облик княжеского замка. Но, не исключено, о золотых самородках, которые тут в былые времена находили. В золотом контексте можно упомянуть горнолыжницу Ханни Венцель, которая в 1980 году на Зимних Олимпийских играх в Лейк-Плесиде выиграла три золотые медали и одну серебряную в гигантском слаломе и слаломе. Это для страны, названия которой некоторые участники соревнований никогда не слышали. Она – единственная обладательница олимпийского золота в истории Лихтенштейна, не считая семи кубков мира. Завершила карьеру в 1984 году, выиграв 2 олимпийских золота, 4 титула чемпионки мира, 2 Кубка мира в общем зачёте и одержав 33 победы на этапах Кубка мира, первая из которых пришла к ней ещё в декабре 1973 года, через 5 дней после ее 17-летия.
Для австрийского лыжника Харли Вейратера встреча на трассе с Ханной стала судьбоносной. Отметим, что Харти взял золото на чемпионате мира по горнолыжному спорту в 1982 году. Тогда же, в 80-х, два прославленных спортсмена основали фирму Sportmarketing-Agentur Weirather-Wenzel & Partner AG (WWP AG), где работает 70 сотрудников. Задача фирмы – искать среди детей и молодежи одаренных спортсменов, оказывать поддержку ведущим европейским клубам «Реал» (Мадрид) и АС (Милан), организовывать популярные в Центральной Европе лыжные гонки. В 2009 году, когда весь мир был погружен в кризис, фирма показала наилучшие результаты и была удостоена звания «Предприниматель года».
Все это не мешает семье продолжать отдыхать в привычном стиле – на горнолыжных трассах в Ретийских Альпах. Их немало. Но горнолыжным курортом Лихтенштейна международного уровня является один – Мальбюн – в 17 километрах от Вадуца, на высоте 1600 метров над уровнем моря.
Мальбюн всегда востребован. И это несмотря на то, что страна не входит в число элитных по представительству зимних видов спорта. Продолжая спортивную тему, упомянем брата Ханни и ее дочь Тину… К примеру, Тина стала призером Олимпийских игр 2018 года и чемпионата мира по горнолыжному спорту, выступая за Лихтенштейн. А есть еще племянница Ханни Джессика Вальтер, участница Олимпийских игр 2006 года… Разумеется, речь идет о наградах различного достоинства. Однако в неофициальной статистике «Олимпийские медали и награды на чемпионатах мира на одну семью» Лихтенштейн является самой недосягаемой страной в мире.
Право, у жителей карликового государства есть каждодневный повод приложиться к бокалу с вином. Но, напомню, лучше всего приехать сюда 15 августа, когда княжество празднует День независимости. И монарха повидать можно, и поручкаться с ним – если не ладонь в ладонь, то хотя бы мысленно. Конечно, может подфартить. Не исключена удача – чоканье с ним бокалом им же сотворенного вина во славу его карликового, но весьма успешного государства, где есть 4 гектара личного виноградника его сиятельства.
А, между нами, чокнуться в Лихтенштейне – дело очень вероятное. И не обязательно в праздник. И даже вне замка. И есть от чего.
Александр МЕЛАМЕД
Фото автора.
Использованы информация ChatGPT, скриншоты из видеофильмов о Лихтенштейне и сайта nodima.ru, данные сайтов landesmuseum.li; liechtenstein.li; welt.de.
Государство Лихтенштейн – это название звучит на местном диалекте как «ликтейнштайн», что в переводе «светящийся камень». Я не знаю, о каком камне идет речь. Может, это намек на светлый облик княжеского замка. Но, не исключено, о золотых самородках, которые тут в былые времена находили. В золотом контексте можно упомянуть горнолыжницу Ханни Венцель, которая в 1980 году на Зимних Олимпийских играх в Лейк-Плесиде выиграла три золотые медали и одну серебряную в гигантском слаломе и слаломе. Это для страны, названия которой некоторые участники соревнований никогда не слышали. Она – единственная обладательница олимпийского золота в истории Лихтенштейна, не считая семи кубков мира. Завершила карьеру в 1984 году, выиграв 2 олимпийских золота, 4 титула чемпионки мира, 2 Кубка мира в общем зачёте и одержав 33 победы на этапах Кубка мира, первая из которых пришла к ней ещё в декабре 1973 года, через 5 дней после ее 17-летия.
Для австрийского лыжника Харли Вейратера встреча на трассе с Ханной стала судьбоносной. Отметим, что Харти взял золото на чемпионате мира по горнолыжному спорту в 1982 году. Тогда же, в 80-х, два прославленных спортсмена основали фирму Sportmarketing-Agentur Weirather-Wenzel & Partner AG (WWP AG), где работает 70 сотрудников. Задача фирмы – искать среди детей и молодежи одаренных спортсменов, оказывать поддержку ведущим европейским клубам «Реал» (Мадрид) и АС (Милан), организовывать популярные в Центральной Европе лыжные гонки. В 2009 году, когда весь мир был погружен в кризис, фирма показала наилучшие результаты и была удостоена звания «Предприниматель года».
Все это не мешает семье продолжать отдыхать в привычном стиле – на горнолыжных трассах в Ретийских Альпах. Их немало. Но горнолыжным курортом Лихтенштейна международного уровня является один – Мальбюн – в 17 километрах от Вадуца, на высоте 1600 метров над уровнем моря.
Мальбюн всегда востребован. И это несмотря на то, что страна не входит в число элитных по представительству зимних видов спорта. Продолжая спортивную тему, упомянем брата Ханни и ее дочь Тину… К примеру, Тина стала призером Олимпийских игр 2018 года и чемпионата мира по горнолыжному спорту, выступая за Лихтенштейн. А есть еще племянница Ханни Джессика Вальтер, участница Олимпийских игр 2006 года… Разумеется, речь идет о наградах различного достоинства. Однако в неофициальной статистике «Олимпийские медали и награды на чемпионатах мира на одну семью» Лихтенштейн является самой недосягаемой страной в мире.
А, между нами, чокнуться в Лихтенштейне – дело очень вероятное. И не обязательно в праздник. И даже вне замка. И есть от чего.
Александр МЕЛАМЕД
Фото автора.
Использованы информация ChatGPT, скриншоты из видеофильмов о Лихтенштейне и сайта nodima.ru, данные сайтов landesmuseum.li; liechtenstein.li; welt.de.
Комментариев нет:
Отправить комментарий