Советский Союз и Израиль: от признания до разрыва дипломатических отношений (1948–1953)
Первые годы отношений между Советским Союзом и Израилем были отмечены взлетом и падением, ожиданиями, надеждами и разочарованиями.
«На основании естественного
и исторического права»
Утром 14 мая 1948 года завершилось британское правление в Палестине: англичане спустили в Иерусалиме свой флаг. И в тот же день произошло событие, которого еврейский народ ждал 2000 лет. В пятый день месяца ияр 5708 года еврейское государство стало реальностью. Руководство еврейской общины — ишува — собралось в тель‑авивском музее на церемонию провозглашения государства.
Перед двумястами приглашенными в музей членами Народного правления, Национального совета, раввинами, командованием «Хаганы» — подпольных вооруженных сил, главами муниципалитетов и журналистами глава Национального совета Давид Бен‑Гурион огласил Декларацию независимости, состоящую из 979 слов на иврите.
29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о создании еврейского государства в Эрец‑Исраэль <…> На этом основании мы, члены Народного cовета, представители еврейского населения в Эрец‑Исраэль и мирового сионистского движения, собрались в день окончания британского мандата на Эрец‑Исраэль и в силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Генеральной Ассамблеи ООН настоящим мы провозглашаем создание Еврейского Государства в Эрец‑Исраэль — Государства Израиль <…> Государство Израиль будет открыто для репатриации и объединения в нем рассеянных по свету евреев, оно приложит все усилия к развитию страны на благо всех ее жителей <…> Оно обеспечит свободу вероисповедания и совести, право пользоваться родным языком, право образования и культуры. Оно будет охранять святые места всех религий и будет верно принципам Хартии Объединенных Наций.
Декларация призывала сынов арабского народа «сохранять мир и участвовать в строительстве государства на основе полного гражданского равноправия». Выражалось стремление установить добрососедские отношения со всеми государствами и внести лепту в развитие Ближнего Востока. «Еврейское государство, — заявил по окончании заседания Бен‑Гурион, — создано». Известие о провозглашении независимости евреи Палестины и стран диаспоры встретили с ликованием.
Уже через два часа Соединенные Штаты признали новое государство де‑факто. 18 мая — сразу де‑юре — Израиль признал и Советский Союз.
Решение о провозглашении независимости вслед за уходом англичан было непростым. Численность населения еврейского государства на тот момент составляла всего 650 тыс. человек. Шанс, что оно переживет день своего рождения, зависел от способности небольшой общины противостоять вторжению пяти регулярных арабских армий, которые поддерживал миллион палестинских арабов. За уходом англичан арабское вторжение должно было последовать однозначно. На вопрос Бен‑Гуриона, насколько «Хагана» готова к решающему часу, ее командование ответило: «Шансы наши — пятьдесят на пятьдесят. Пятьдесят, что победим, пятьдесят, что потерпим поражение». Но решение о провозглашении независимости по инициативе Бен‑Гуриона было принято.
В ночь с 14 на 15 мая армии Ливана, Сирии, Ирака, Египта и Арабского легиона Трансиордании вторглись в Палестину. Согласно прогнозам, падение еврейского государства должно было произойти в считанные дни. Основные военные действия в Войне за независимость продолжались с 15 мая 1948 года до перемирия 24 февраля 1949 года. Граждане Израиля, не желая быть «сброшенными в море», выстояли и победили. Страна потеряла 6 тыс. молодых израильтян, что составляло не менее 1 % населения.
«Советское признание для нас имело огромное значение»
«Мы, хотя и находились в смертельной опасности, знали, что мы не одни» — эти слова, сказанные первым послом Израиля в Советском Союзе и будущим главой правительства Голдой Меир, не были преувеличением.
В мае 1947 года на чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи ООН США и СССР выступили за раздел Палестины на два государства — еврейское и арабское. Хотя отношение к идеологии сионизма в советском руководстве оставалось негативным, по вопросу о Палестине позиция Кремля однозначной не была. Отказ Великобритании удовлетворить просьбы президента США Г. Трумэна и увеличить квоты на въезд евреев в Палестину предоставлял СССР возможность укрепить свои позиции на Ближнем Востоке.
Павел Судоплатов, высокопоставленный сотрудник советских органов безопасности, вспоминал:
В апреле 1946 года заместители министра иностранных дел Деканозов и Вышинский направили служебную записку правительству <…> предлагали проводить политику благоприятного отношения к созданию еврейского государства в Палестине <…> Расчет заключался в том, чтобы усилить советскую позицию на Ближнем Востоке и вместе с тем подорвать британское влияние в арабских странах, противившихся появлению нового государства <…> Помощник Молотова Ветров пересказывал мне слова И. Сталина: «Давайте согласимся с образованием Израиля. Это будет как шило в заднице для арабских государств и заставит их повернуться спиной к Британии <…> британское влияние будет полностью подорвано в Египте, Сирии, Турции и Ираке.
Неожиданно для многих на майской сессии ООН в 1947 году советский представитель А. Громыко заявил:
Еврейский народ перенес в последней войне исключительные бедствия и страдания <…> На территориях, где господствовали гитлеровцы, евреи подверглись почти полному физическому истреблению. Общее число погибшего от рук фашистских палачей еврейского населения определяется приблизительно в 6 миллионов человек <…> Пора не на словах, а на деле оказать этим людям помощь.
29 ноября 1947 года Громыко, выступая в ООН в поддержку резолюции о разделе Палестины на два государства, указал на «связь еврейского народа с Палестиной на протяжении длительного исторического периода времени».
Решение Москвы о признании Израиля было ожидаемым: 18 мая 1948 года министр иностранных дел СССР В. М. Молотов направил телеграмму министру иностранных дел Израиля Моше Шарету (Шертоку):
Настоящим сообщаю, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик приняло решение об официальном признании Государства Израиль и его Временного правительства <…> Советское правительство выражает уверенность в успешном развитии дружеских отношений между СССР и Государством Израиль.
26 мая 1948 года между двумя странами были установлены дипломатические отношения. Первым посланником СССР в Израиле стал П. И. Ершов. 17 августа он вручил верительные грамоты. А 6 сентября в Москве приступила к работе израильская миссия. Посланником Израиля была назначена Г. Мейерсон (Меир). Советский Союз оказал военную помощь ишуву и Израилю. Вероятно, уже с конца 1947 года по согласованию с советским руководством оружие (в основном трофейное немецкое) доставлялось через Чехословакию и Югославию. В своих воспоминаниях Меир замечала:
Кто знает, устояли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли закупить в Чехословакии и транспортировать через Югославию в те первые черные дни начала войны? Мы очень полагались на снаряды, пулеметы и пули, которые «Хагане» удалось закупить в Восточной Европе…
Американское эмбарго на продажу вооружений на Ближний Восток поставило лидеров ишува перед необходимостью искать других поставщиков. Вопрос об оружии являлся важнейшей темой тайных контактов представителей Еврейского агентства с советскими дипломатами в США. СССР сыграл решающую роль в создании нелегального канала для доставки оружия евреям Палестины: оно переправлялось морским путем и по воздуху.
Архивные документы свидетельствуют о том, что до мая 1948 года в Палестину было доставлено более 24 тыс. винтовок, 54 млн патронов, 5 тыс. легких и 200 средних пулеметов, несколько десятков самолетов. В августе 1948 года посланник Израиля в Чехословакии просил передать «благодарность израильского правительства и народа за поддержку, оказываемую Советским Союзом Государству Израиль».
Транспортировка оружия продолжалась до начала 1949 года. В Чехословакии советские инструкторы готовили для Израиля военных специалистов. Поддержкой Израиля было и советское согласие на выезд из стран Восточной Европы около 200 тыс. евреев. Советский Союз рассматривал вооруженные действия Израиля как акт законной самообороны. В мае 1949 года советская делегация на Генеральной Ассамблее ООН поддержала Израиль по вопросу о приеме в ООН.
Почему же после признания Советским Союзом Государства Израиль и, как казалось многим, наступившего «медового месяца» в их отношениях через несколько лет последовал разрыв?
Израиль был единственной страной, с которой Советский Союз дважды разрывал дипломатические отношения: в феврале 1953‑го и июне 1967 года. В первом случае дипломатические отношения были восстановлены в короткий срок, уже в июле 1953 года. Однако отношения, разорванные на исходе Шестидневной войны, были восстановлены в полном объеме лишь спустя почти четверть столетия, в октябре 1991 года.
Вряд ли можно точно определить дату или событие, негативно сказавшиеся на двухсторонних контактах. Неприятной неожиданностью для советских властей стал восторженный прием, оказанный Голде Меир и другим израильским дипломатам в Москве. 4 октября они посетили Московскую хоральную синагогу и приняли участие в богослужении по случаю празднования Рош а‑Шана, Нового года. По приблизительному подсчету чиновника из Совета по делам религиозных культов в синагоге и рядом с ней находилось до 10 тыс. человек. Демонстрация солидарности с Израилем воспринималась как антисоветская и враждебная. Признаками ухудшения отношений явились молчание советской стороны на просьбы о принятии на учебу офицеров Армии обороны Израиля, выделении кредитов, присылке специалиста‑лесовода, а также на приглашение тогдашнего заместителя министра иностранных дел Громыко.
Но одним из центральных в отношениях СССР и Израиля стал вопрос об израильско‑американских отношениях. В начале 1950‑х годов израильские лидеры сделали выбор в пользу сотрудничества с США и их союзниками. В ноябре 1951 года в ноте СССР правительству Израиля выражалась обеспокоенность в связи с планом США о создании «союзного командования» на Ближнем Востоке. Спорными оставались и вопросы о передаче СССР российского имущества, о распространении советской литературы в Израиле.
Вопрос о советских евреях также был крайне болезненной темой, осложнявшей отношения между странами. Раздражителем для советского руководства стала настойчивость Израиля в его попытках добиться выезда евреев из СССР. МИД Израиля настаивал на предоставлении возможности своим дипломатам иметь постоянные контакты с еврейским населением и распространять среди них литературу об Израиле. Советское правительство относилось к подобным требованиям весьма негативно. Положение советских евреев и возможные действия, способные повлиять на решение вопроса об их эмиграции, были постоянной темой обсуждения в Верховном Совете и в МИДе.
В справке от 19 апреля 1950 года под названием «Отношение СССР к Государству Израиль» отмечалось:
Миссия Израиля в Москве развернула незаконную деятельность, побуждая советских евреев <…> к выезду в Израиль <…> миссия предприняла издание бюллетеня с сионистской пропагандой <…> Эта деятельность была прекращена только после вмешательства МИД СССР.
В июле 1950 года на совещании в Иерусалиме дипломатических представителей Израиля за рубежом обсуждался вопрос о перспективах еврейской иммиграции из Советского Союза, выступил министр иностранных дел Шарет. Он сообщил о беседе с замминистра иностранных дел СССР Я. Маликом. На вопрос: «Может ли СССР разрешить иммиграцию в Израиль 50–100 тысяч советских евреев?» тот ответил шуткой: «Что скажет Америка о приезде в Израиль такой группы советских граждан?» Хотя Шарет считал, что «положение евреев в СССР очень тяжелое», он высказался «против ведения в Израиле явной агитации за иммиграцию». Наиболее целесообразным, по его мнению, было бы ведение переговоров по этому вопросу с советским правительством.
Вопрос о репатриации обсуждался и в начале ноября 1950 года на встрече израильского и советского министров иностранных дел. А. Вышинский отмечал, что «в СССР нет евреев, которые хотели бы репатриироваться <…> выдача виз на выезд противоречит самой сути советской системы». Первоначально в этом вопросе израильские власти касались в основном родственников дипломатов и проблемы разделенных семей, спасшихся от уничтожения в годы Второй мировой войны. На встрече с посланником Израиля в СССР Ш. Эльяшивом (Фридманом) в июле 1951 года Громыко сказал, что вопрос этот «чрезвычайно сложный и серьезный». Эльяшив, в свою очередь, заметил: «Положительное решение этого вопроса вызовет в Израиле волну симпатии к вам». Громыко указал на случаи «положительного решения вопроса» и заявил, что «есть все основания для нормального развития отношений». 8 декабря 1951 года в заявлении правительству СССР правительство Израиля сообщало:
Основным заданием Государства Израиль является возвращение евреев на историческую родину <…> В связи с этим Правительство Государства Израиль обращается к Советскому Союзу о предоставлении желающим того возможности переселиться из Советского Союза в Израиль.
В апреле 1952 года был представлен проект записки на имя заместителя главы правительства СССР В. М. Молотова «О выезде граждан СССР в Израиль на постоянное жительство»:
Во исполнение указания о том, чтобы не препятствовать выезду граждан СССР — евреев в Израиль на постоянное жительство <…> в 1952 году было подано 6 заявлений с просьбой о разрешении выезда в Израиль <…> Решения по этим заявлениям пока не приняты <…>
Из документа следует, что за период с 1948 по 1951 год подано 65 заявлений, по многим из них приняты отрицательные решения, комиссии по выездам при ЦК ВКП (б) было дано указание «рассмотреть эти дела вновь и разрешить выезд в Израиль, если к тому не будет препятствий особого характера».
23 февраля 1952 года под грифом «сов. секретно» Громыко в записке, направленной Сталину, сообщал, что «уже не впервые» правительство Израиля ставит перед советским правительством вопрос о разрешении выезда евреев из СССР в Израиль:
МИД СССР считает целесообразным поручить посланнику СССР в Израиле т. Ершову дать ответ по существу этого вопроса министру иностранных дел Израиля Шаретту <…> т. Ершов должен указать, что содержащаяся в заявлении правительства Израиля от 8 декабря 1951 года постановка этого вопроса является по существу вмешательством во внутренние дела СССР.
В Политическом отчете миссии СССР в Израиле за 1951 год отмечалось:
Враждебное отношение израильского правительства к СССР в дальнейшем будет возрастать, и не исключено, что израильтяне могут пойти на политический конфликт с нами, используя в качестве предлога вопрос об иммиграции евреев из СССР в Израиль.
Еще одним раздражителем для СССР были выступления прессы. 25 мая 1951 года Ершов в представлении Шарету указал на выпады «против главы советского правительства И. В. Сталина, советской миссии и советского посланника». Он делал вывод, что «правительство Израиля намерено мириться с этой клеветой и не желает принять какие‑либо меры к прекращению ее».
Еще до теракта в феврале 1953 года возникали проблемы с безопасностью советских дипломатов. В сентябре 1948 года неизвестные вывели из строя машину советского посланника и сорвали государственный флаг СССР. 11 июля 1950 года Ершов направил в МИД СССР телеграмму, в которой сообщал, что советская миссия получила письмо с «предупреждением о том, что если Россия и ее сателлиты не дадут своим евреям право иммигрировать в Израиль <…> то миссия будет взорвана». Об этом письме Ершов направил телеграмму министру иностранных дел Израиля. В своем ответе Шарет сообщил, что «мы имеем дело с неуравновешенным субъектом» и «для предотвращения возможных инцидентов дано указание соответствующим органам усилить охрану миссии СССР».
Напряженными отношения оставались весь 1952 год. 19 октября в телеграмме, направленной в МИД, временный поверенный в делах СССР А. Н. Абрамов указал на резкое изменение политики израильских властей, враждебных по отношению к Советскому Союзу, и спрашивал, не лучше ли несколько «повременить» с приездом посланника «и одновременно дать понять израильтянам о ненормальности во взаимоотношениях между СССР и Израилем по вине последнего».
Взрыв бомбы во дворе советской дипломатической миссии 9 февраля 1953 года скорее явился поводом: причины решения СССР о прекращении дипломатических отношений с Израилем были более основательными.
Взрыв бомбы: повод или причина прекращения отношений?
В результате взрыва три сотрудника посольства были ранены, зданию миссии нанесен ущерб. В тот же день, 9 февраля, израильское правительство выступило с заявлением о том, что оно «возмущено этим преступным покушением». Указывалось, что «будут предприняты все усилия для обнаружения преступников, которые немедленно по задержании будут преданы суду и понесут заслуженное наказание». 10 февраля аналогичную ноту советской миссии направил и МИД Израиля. Премьер‑министр Бен‑Гурион выступил с заявлением в кнессете о взрыве бомбы — преступлении, названном им «мерзостью, совершенной в Израиле».
12 февраля министр иностранных дел СССР А. Я. Вышинский принял посланника Израиля в СССР Ш. Эльяшива и вручил ему ноту советского правительства. В ней отмечалось, что заявления Израиля с извинениями являются «фальшивой игрой, преследующей цель замести следы совершенного против Советского Союза преступления». В ноте указывалось на провокационный характер статей и выступлений в кнессете представителей правящих партий и членов правительства Израиля. В частности, обращалось внимание на выступление 19 января министра иностранных дел М. Шарета, «открыто подстрекающего к враждебным действиям против Советского Союза». Имевший место теракт, указывалось в ноте, свидетельствует об отсутствии в Израиле элементарных условий для нормальной дипломатической деятельности представителей Советского Союза. Советское правительство отзывает Посланника Советского Союза и состав Советской Миссии в Израиле и прекращает отношения с Правительством Израиля.
Советское правительство также потребовало от израильской стороны, чтобы «персонал Миссии незамедлительно покинул пределы Советского Союза».
20 февраля 1953 года израильская миссия выехала за пределы СССР. В тот же день отбыла на родину и советская миссия. Были отозваны из Израиля корреспондент ТАСС и представитель Совэкспортфильма. Интересы Израиля в СССР согласилось представлять правительство Нидерландов. Защиту интересов Советского Союза в этой стране приняло на себя правительство Болгарии.
Со своей стороны о готовности разорвать отношения с Израилем заявили и ближайшие союзники СССР: Болгария, Венгрия, Польша, Румыния и Чехословакия. Правительства этих стран незамедлительно сообщили об этом в Москву. В записке заместителя министра иностранных дел СССР Я. Малика, направленной на имя И. Сталина, отмечалось:
В Москве считают нецелесообразным подкреплять это совместным выступлением со стороны дружественных нам стран <…> Этот вопрос не следует связывать <…> с прекращением дипломатических отношений с Израилем. Вопрос о продолжении дипломатических отношений с Израилем следует рассматривать в зависимости от состояния и с учетом конкретных условий этих отношений.
Дальнейшее развитие событий свидетельствовало о том, что возобновление контактов советских и израильских дипломатов в представительствах восточноевропейских стран уже в апреле‑июле 1953 года сыграло свою роль в восстановлении дипломатических отношений между странами.
Реакция в Израиле и СССР
Израиль не получил никаких предупреждений и заявлений ни по дипломатическим каналам, ни через советские СМИ о разрыве отношений. Это решение было воспринято как серьезное и неожиданное развитие политического процесса с вызывающими тревогу последствиями для евреев в Советском Союзе, способное негативно повлиять на положение Израиля на международной арене. Бен‑Гурион, выступая в кнессете, отметил, что правительство восприняло это заявление «с серьезным беспокойством». Большая часть политиков левого лагеря считала, что реакция правительства Израиля на «дело врачей» и антисемитскую кампанию в СССР должна быть более сдержанной.
Ряд наблюдателей обращали внимание на антисоветские настроения, превалировавшие в то время в Израиле, и указывали, что они являлись реакцией на судебный антисемитский процесс в Праге и «дело врачей» в СССР. Они спрашивали, не намеревался ли уже тогда, еще до советского решения, Израиль разорвать отношения. Шарет заявлял, что у правительства Израиля таких намерений не было, так как «разрыв дипломатических отношений не является путем, ведущим к миру».
13 января 1953 года, сразу за появившимися сообщениями в советской печати о «деле врачей», в телеграмме генерального директора МИД Израиля У. Эйтана дипломатическим представителям Израиля в западных странах и Югославии указывалось:
Пока ни один израильский представитель не должен делать официальных заявлений на этот счет <…> Израиль не заинтересован вступать в открытый конфликт с Советской Россией, поскольку для нас жизненно необходимо сохранить в неприкосновенности <…> наши позиции в Москве <…>
Тем не менее «дело врачей» положило конец политической сдержанности израильского руководства. 19 января в кнессете Шарет заявил:
Правительство Израиля всегда рассматривало дружеские отношения с Советским Союзом как одну из основ своего международного положения и высоко ценило их значение для всего еврейского народа. С глубоким сожалением и беспокойством наблюдает оно за официально развернутой в Советском Союзе антисемитской клеветнической кампанией <…> Правительство Израиля заклеймит в ООН и с любой другой трибуны травлю еврейского народа <…> Правительство Израиля будет еще энергичнее добиваться права на репатриацию для всех евреев, сердца которых стремятся к Сиону.
Вероятно, эти заявления также повлияли на решение о разрыве отношений. И еще одно обстоятельство не могло не вызвать негативной реакции Советского Союза. В записке министру иностранных дел А. Вышинскому заместители заведующего отделом стран Ближнего и Среднего Востока МИД А. Щиборин и С. Базаров сообщали об угрозе израильских государственных деятелей поставить в ООН вопрос об «антисемитизме в СССР и в странах народной демократии» и о том, что западная печать пишет: СССР в скором времени намеревается порвать отношения с Израилем. Они считали «целесообразным <…> опубликовать в центральной газете статью, дающую отповедь защитникам врачей‑убийц». Вместе с тем авторы записки считали «нежелательным предпринимать какие‑либо шаги дипломатического порядка в отношении Израиля <…> следовало бы ожидать и посмотреть, во что выльется шумиха, поднятая сейчас в Израиле <…>»
Очевидно, израильское руководство не ожидало, что Советский Союз разорвет дипломатические отношения. Ведь, невзирая на острую тогда идеологическую конфронтацию СССР с Югославией, с этой страной дипломатические отношения поддерживались. Не угрожал СССР — даже в самый разгар холодной войны — порвать отношения и с США, Великобританией, другими странами. Разрыв отношений между странами, которые не воюют друг с другом, считался необычным и исключительным явлением в системе международных отношений. Становилось очевидным, что отношение Советского Союза к Израилю определяется по другому стандарту, нежели его отношение к другим странам.
Разрыв дипломатических отношений стал не только реакцией СССР на политику правительства Израиля. Он был связан с внутренней политикой советских властей — стремлением покончить с настойчивыми попытками Израиля установить прямые контакты с советскими евреями и создать организации для их иммиграции.
Смерть Сталина 5 марта 1953 года, сообщение от 4 апреля о невиновности кремлевских врачей, арестованных по сфабрикованным обвинениям, свидетельствовали о серьезных изменениях в политике, в том числе по еврейскому вопросу. Открылись возможности для скорейшего восстановления дипломатических отношений.
«Советское правительство заявляет о желании иметь дружеские отношения с Израилем»
4 апреля Шарет заявил, что «его страна будет приветствовать восстановление дипломатических отношений с Советским Союзом». В заявлении представителя МИД Израиля отмечалось:
Правительство Израиля надеется, что исправление допущенных извращений увенчается прекращением антиеврейской кампании и будет приветствовать восстановление нормальных отношений между СССР и Израилем.
Израильское правительство через дипломатические и иные каналы попыталось выяснить отношение СССР к вопросу о восстановлении отношений. 10 апреля 1953 года на приеме в венгерском посольстве в Болгарии временный поверенный Израиля в этой стране Б. Разин в разговоре с советским послом М. Бодровым отметил «проявленную смелость советского правительства и выразил надежду, что все проблемы найдут скорое разрешение». Он сказал послу, что имеет смысл восстановить отношения. По сообщению польского посла в Болгарии, Разин заявил, что «израильское правительство ищет путь, как обратиться к советскому правительству с предложением о восстановлении нормальных дипломатических отношений». Израильские дипломаты продолжили свои контакты прежде всего с советским послом в Болгарии. Ему напомнили о заявлении миссии СССР в Тель‑Авиве 10 февраля 1953 года, а также о глубоком сожалении и извинениях по поводу преступления в отношении советской миссии. Они сообщили, что
между Израилем и какой бы то ни было другой державой не существует военного пакта <…> У Израиля нет враждебных намерений по отношению к СССР, и он ни при каких обстоятельствах не примет участия в агрессивных планах или действиях против СССР <…> Правительство высоко оценивает заявление правительства СССР о его готовности поддерживать в будущем, как и в прошлом, дружеское отношение к Израилю, которое было проявлено в период создания Израиля, и со своей стороны стремится ответить взаимностью.
По мнению посланника Израиля в Болгарии и Венгрии Г. Авнера, «принципиальное решение (CCCР о восстановлении отношений. — А. Л.) было принято в марте или середине апреля». В середине мая посольство Болгарии, представлявшее интересы Советского Союза в Израиле, заявило, что Израиль должен сам проявить инициативу и направить письмо с предложением о возобновлении дипотношений. 6 июля 1953 года министр иностранных дел Шарет обратился с письмом к министру иностранных дел Молотову, в котором говорилось:
Правительство Израиля официально предлагает Правительству Союза Советских Социалистических Республик восстановить нормальные дипломатические отношения, которые были прерваны 12 февраля 1953 года.
Израиль подтвердил свои заверения в том, что не будет участником какого‑либо союза или соглашения, преследующего агрессивные цели в отношении СССР. В ответном письме Шарету от 15 июля В. Молотов сообщал:
Советское правительство со своей стороны также заявляет о желании иметь дружеские отношения с Израилем и считает возможным восстановить дипломатические отношения с правительством Израиля.
17 июля 1953 года одновременно в Москве и Иерусалиме было обнародовано сообщение о восстановлении дипломатических отношений между двумя странами. Посланником Израиля в СССР вновь был назначен Ш. Эльяшив. 14 декабря он вручил верительные грамоты председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову. 4 августа посланником СССР в Израиле был назначен А. Н. Абрамов.
Тем не менее восстановление дипломатических отношений не устранило наличие серьезных проблем между странами. СССР, как и прежде, был обеспокоен тесным сотрудничеством Израиля с США. Израиль не снимал с повестки вопрос о выезде советских евреев.
В ходе Шестидневной войны Советский Союз вновь разорвал дипломатические отношения с Израилем. 10 июня 1967 года СССР заявил, что «ввиду продолжения агрессии со стороны Израиля против арабских государств» правительство СССР приняло решение о разрыве дипломатических отношений с Израилем.
Восстановление дипломатических отношений в 1953 году не привело к заметному улучшению взаимопонимания между странами. «Корректные, но прохладные» — так эти отношения характеризовал Громыко. Расхождения в позициях СССР и Израиля происходили на фоне продолжающейся холодной войны и конфронтации СССР и США. Израиль активно выступал за эмиграцию советских евреев, укреплял военно‑политическое и экономическое сотрудничество с западными странами. Для советских властей политика Израиля являлась не только внешним раздражителем, но и значимым внутренним фактором, подрывающим коммунистическую идею о созданном в СССР «самом справедливом строе».
Подобная активность не могла быть приемлема для Советского Союза, поддерживавшего арабские государства в конфликте с Израилем. В целом израильско‑советские отношения в условиях холодной войны, в связи с особенностями политики Израиля, а также господствующих в двух странах идеологий и общественно‑политического устройства не имели перспектив. Политические отношения находились на низком уровне, а экономические связи практически отсутствовали. Тем не менее дипломатические отношения после их восстановления летом 1953 года сохранялись без малого 14 лет. Советский Союз был заинтересован в сохранении своего дипломатического присутствия в Израиле. В свою очередь, израильское руководство в стремлении к поддержанию связей с СССР в значительной мере исходило из факта наличия в Советском Союзе одной из самых больших еврейских общин в мире, в которой видело огромный резерв для иммиграции.
В статье использованы следующие источники, в том числе архивные документы: Российский государственный архив социально‑политической истории. Фонд 17 /ЦК КПСС/; Архив внешней политики Российской Федерации. Фонд 87 /Референтура Отдела стран Ближнего и Среднего Востока МИД СССР/, Фонд 089 /Референтура Отдела стран Ближнего и Среднего Востока МИД СССР по Израилю; Государственный архив Российской Федерации/, Фонд Р‑6991 /Совет по делам религий при Совете Министров СССР/, Фонд Р‑9518 /Комитет по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР/, Фонд Р‑8114 /Еврейский Антифашистский Комитет/; Сб. Советско‑израильские отношения. Т. 1. 1941–1953. Кн. 1. 1941 — май 1949; Кн. 2. Евреи в современном мире; История евреев в Новое и Новейшее время: антология документов. Т. I, II. М., Иерусалим: Мосты культуры, 2006; П. Судоплатов. Воспоминания: Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М.: ТОО Гея, 1996; Г. Меир. Моя жизнь. Автобиография. В 2 кн. Иерусалим, 1989.
Комментариев нет:
Отправить комментарий