Все наладится, образуется, виноватые станут судьями
...И только порой под сердцем
Кольнет тоскливо и гневно:
Уходит наш поезд в Освенцим!
Наш поезд уходит в Освенцим
Сегодня и ежедневно!
(Галич)
Для завязки разговора речь у нас пойдет о, казалось бы, совершенно незначительном на чудовищном фоне нескончаемой братоубийственной войны эпизоде.
А именно, о реакции "Союза театральных деятелей Украины" (дальше - СТДУ) на постановку в Литве пьесы по роману Джонатана Литтелла "Благоволительницы". Отмеченный наградой последнего Каннского кинофестиваля, автор пьесы и режиссер Сергей Лозница, в конце минувшего года поставил этот спектакль на сцене вильнюсского молодежного театра.
Книга, положенная в основу пьесы, написана 17 лет назад американским писателем по-французски. За эти годы она была переведена на 19 языков, стала лауреатом Гонкуровской премии и бестселлером, наделавшем "много шуму" среди "всих 19 языцей", но не из "ничего", а по вполне весомой причине.
Скандальный интерес публики, помимо буйно-избыточных описаний сексуальных фантазий, вызвала детально исследуемая в романе история коллаборационизма на Украине. Для дальнейшего представляет интерес тот факт, что автор не дал разрешение на издание романа в одной единственной стране мира. Догадайтесь, в какой? Правильно, на Украине. Причина запрета заключалась в возмутившем автора требовании львовского издательства включить в роман написанное украинским историком послесловие, в котором он изложил бы свое собственное видение столь чувствительной для его державы проблемы.
На территории Украины за сравнительно короткий срок погибла каждая четвертая жертва Холокоста. Поэтому перед автором послесловия стояла адски сложная задача: отмазать этнических украинцев от факта добровольного участия в грандиозной вакханалии убийств, забравшей жизнь полутора миллионов украинских евреев. Между тем, не вызывает сомнений, что любой украинский историк, кроме, пожалуй, Олеся Бузины, легко бы с этой задачей справился.
Итак, в пьесе по роману "Благоволительницы" была выбрана одна из линий романа, где от имени главного героя - оберштурмбанфюрера СС - рассказывается об уничтожении евреев во время второй мировой войны, в том числе на Украине, и в частности, о еврейском погроме во Львове.
В Союзе театральных деятелей Украины публично осудили будущий спектакль, ничуть не смутившись, что делают это еще до премьеры, что, возможно, было попыткой не допустить ее.
"Осуждамс" украинских товарищей увидел свет в "заявлении", исполненном в давно и надежно апробированном формате: спектакль "не смотрели, но осуждаем":
"Все персонажи-украинцы изображены такими, что не чувствуют ни малейшей эмпатии к евреям, оправдывают расстрелы евреев, более того – принимают участие в убийствах, откровенно этим наслаждаясь". (кто бы мог подумать! — СТ).
"Персонажи-немцы характеризуют украинцев (членов ОУН), как дикарей, наивных идиотов и всячески подчеркивают несамостоятельность, недалекость и глупость лидеров освободительного украинского движения".
"Ни одного персонажа-украинца, который пытается помочь евреям, или хотя бы высказывает сочувствие".
Дальше в "заявлении" говорится об украинских праведниках мира, и о том, что Лозница собирается показать украинцев "палачами и убийцами", чем, разумеется, "льет воду на мельницу" Путина, укрепляя тем самым российский нарратив изложения событий, который по умолчанию не может содержать ни грана правды.
Не нужно иметь трехзначное IQ, чтобы оценить всю степень нелепой абсурдности этой предъявы режиссеру Лознице. Украинские театроведы, вслед за правителями этой страны, настолько утеряли связь с реальностью, что легко могут вообразить офицера СС, до слез растроганного спасением евреев руками украинских праведников. В своем детском простодушии они не сомневаются и в том, что войдя в личный контакт с их любимцами, то есть, с теми, кто стоял у истоков упоминаемых в пьесе ОУН-УПА, эсэсовец должен был воодушевиться их высоким интеллектом в сочетании с ярко выраженной харизмой.
Коварные же литовцы допустили, чтобы вместо панегирика "сладкой парочке" - Бандере-Шухевичу, в чью честь обсессивно переименовывают сегодня улицы и проспекты городов и весей Украины… Вместо их привычно ожидаемой героизации, на сцене молодежного театра в братской, казалось бы, Литве, допустили изобразить светлейшие умы, гордость нации, дебиловатыми марионетками нацистов.
Вам это ничего не напоминает?
"Как правило, советские люди в этих пьесах изображаются в уродливо-карикатурной форме, примитивными и малокультурными, с обывательскими вкусами и нравами, отрицательные же персонажи наделяются более яркими чертами характера, показываются сильными, волевыми и искусными…"
Это из "Постановления ЦК ВКП(б) "О репертуаре театров и мерах по его улучшению"" за 1946 год.
Верной дорогой идут товарищи из СТДУ!
Тут можно было бы и финальную точку поставить.
А между тем, будь украинские театроведы от природы чуть посмышлёней, они непременно упомянули бы в своем "резком осуждении" литовской премьеры, что литовцам не с руки выставлять на всеобщее обозрение роль украинцев в деле "окончательного решения еврейского вопроса". Ведь они, литовцы, оказались куда как расторопней в уничтожении своей собственной цветущей (Вильно называли до войны литовским Иерусалимом) еврейской общины.
Известно, что в некоторых регионах литовцы начали истреблять своих евреев накануне, то есть, еще ДО прихода туда нацистов, учредив тем самым первый геноцид евреев в Европе. Да, вы не ослышались. Геноцид. То есть, в отличие, от уютно-привычного всем еврейского погрома, тотальное уничтожение еврейских общин страны.
Литовцы работали на опережение, полностью очистив, к примеру, довоенную столицу Литвы – Каунас - от ее еврейской общины (4000 тысячи человек) исключительно своими силами.
Вот "запись из преисподней" о начале "каунасской операции". Но сделана она не воображаемым эсэсовцем из нашумевшего романа, а очевидцем, свидетелем-немцем. Вот что, по его словам, происходило 25 июня 1941-го года в бывшем гараже национализированного кооперативного общества Лиетукис города Каунас:
...С левой стороны большого двора находилась группа мужчин от 30 до 50 лет. Их там было человек 45–50. Этих людей пригнали туда какие-то гражданские. Эти гражданские были вооружены винтовками и носили на руках повязки... Молодой мужчина (это был литовец) в возрасте примерно 16 лет, с засученными рукавами, был вооружен железным ломом. К нему подводили человека из стоящей рядом группы людей, и он одним или несколькими ударами по затылку убивал его. Таким образом он менее чем за час убил всех 45–50 человек... После того как все были убиты, молодой мужчина положил в сторону лом, пошел за аккордеоном и взобрался на лежавшие рядом тела убитых. Став на гору, он заиграл литовский национальный гимн. Поведение стоявших вокруг гражданских лиц, среди которых были женщины и дети, было невероятным – после каждого удара ломом они аплодировали, а когда убийца заиграл литовский гимн, толпа с энтузиазмом подхватила его.
А всего в Литве было истреблено 95% живших там евреев. Так что, украинцы могли, не погрешив против истины, заявить, что геноцид евреев, живших бок о бок с литовцами более 700 лет, именно он и подвигнул немцев на все последующее. Нацисты, увидев масштаб содеянного литовцами, вполне могли допустить, что и их действия в этом направлении мир не посмеет предать адекватной огласке, а значит, они останутся безнаказанными. Что и было закреплено в резолюции Ванзейской конференции по "окончательному решению еврейского вопроса" от 20 января 1942-го года. Так что, в предположении, что через какие-то полгода нацистский геноцид смело пошел по кровавым следам, проложенным литовцами, не было бы ничего экстраординарного.
К сожалению, злодеяния сего прибалтийского племени остались счастливо не упомянутыми ни в вышеозначенной пьесе, ни в "заявлении" украинских театроведов.
А что, если бы книжный оберштурмбанфюрер СС, наряду с украинскими карателями, поведал и о содеянном дедами-прадедами нынешних литовцев? Дозволили бы они поставить сегодня эту пьесу на литовских подмостках? Да хоть тому же доблестному Сергею Лознице?
Вопрос гипотетический, что не мешает дать на него вполне однозначный ответ: Нет. Ему было бы в этом категорически отказано.
В качестве conclusive evidence, сиречь, неоспоримого доказательства сказанному, приведем судьбу изданной семь лет назад в Литве книги "Свои. Путешествие с врагом". Собственно, судьбу не только книги, но и ее автора, литовской писательницы Рут Ванагайте, посмевшей, после архивных раскопок и опросов очевидцев, рассказать Urbi et Оrbi о неописуемых злодействах, совершенных ее собственным народом 80 лет назад. Как оказалось, в палаческой работе по истреблению евреев, часто, с последующим захватом их имущества, активно и на добровольных началах участвовали все социальные слои населения, включая, кроме рабочих и крестьян, местную интеллигенцию, студентов, и даже школьников. Чудовищное обращение десятков, сотен тысяч людей из заурядных обывателей, верующих христиан-католиков, в кровавых вурдалаков и безжалостных монстров, — представляется скорее мифологическим сюжетом об оборотнях, чем исторически достоверным фактом. Особенно, если учесть, за какой короткий срок произошли эти "метаморфозы по Овидию" с титульной нацией Литвы.
Из добровольцев формировали специальные батальоны. И батальонные ксендзы легко отпускали им на исповеди грех убийств и грабежей своих еврейских соседей. В книге приводятся шокирующие детали этих преступлений: золотые зубы, которые потом от убитых евреев переставляли литовцам, заживо погребенные вместе с расстрелянными родителями дети, что экономило расход пуль и физических усилий расстрельщиков…
За три коротких месяца 41-го года в Литве было истреблено около 200 тысяч евреев. В лесах крошечной республики насчитывается 227 мест их массовых казней, и, как говорит сама Рута Ванагайте, "любой литовец, где бы он ни жил, может доехать до места расстрела евреев в Литве за полчаса". Так что, спасительная теория, о том, что "ацкий ад" евреям обустроили в Литве "изверги-маргиналы, которые есть среди любого народа", как ни старайся, здесь не прокатит. "Ну, и что с того", - скажете вы. "Пусть даже в это была вовлечена значительная часть населения. Но ведь сын за отца не отвечает? Никоим образом. Однако "сын" несет полную ответственность за то, что в наши дни произошло не только с книгой, приоткрывшей угол кровавой рогожи в обще-литовской хате, но и с ее автором.
"Час мужества пробил на наших часах, и мужество нас не покинет" — это о Рут Ванагайте.
Издатель книги какое-то время опасался печатать это взрывоопасное свидетельство, отговариваясь тем, что это будет на руку Путину и его пропаганде, утверждающей, что все прибалты — фашисты… Но в конце концов книга вышла на литовском (первый тираж — 2000 экземпляров — раскупили в Литве за 48 часов), а затем и на русском языках, взорвав общественное мнение обеих стран.
Поразителен отклик "прогрессивной общественности" Литвы на этот "бестселлер о Холокосте". После многолетнего членства в ЕС, до краев переполненные "европейскими ценностями" литовцы неожиданно проявили лютую нетерпимость, свойственную, скорее, ненавидимым ими большевикам. Народонаселение потребовало изъять книгу из продажи, и наложить запрет на ее допечатку. Автора же ее подвергли в родном отечестве неслыханному остракизму, включающему угрозы физической расправы и смерти.
От Руты Ванагайте отвернулись многие ее соседи, близкие друзья, и даже родственники. Ведь в книге есть и потрясающий рассказ о родном ее деде, которого она не знала, но любила по их рассказам, и который, к вящему ее ужасу, оказался поставщиком "расстрельных" списков евреев для местной администрации, за что в вознаграждение получил двух советских военнопленных для работы на личном участке. К слову заметить, во время нацистской оккупации в литовской гражданской администрации работали 600 немцев и 20 тысяч литовцев. Многих евреев, убивали местные полицейские, вернувшиеся на службу с приходом немцев, и знавшие "своих евреев" в лицо еще до первой советской оккупации.
Леденящие душу подробности очевидцев тех событий Рут узнавала от стариков, которые во время литовского холокоста были подростками. Но не меньшее изумление вызывает тот факт, что власти Литвы, разделяя сегодняшние чаяния своего народа, признали книгу Рут Ванагайте угрозой национальной безопасности. Немолодую журналистку и писательницу травили всем литовским миром, что вынудило ее покинуть родину, и переезжать из страны в страну, не афишируя, где именно она живет в данный момент. Ее, беспримесно чистую этническую литовку, пострадавшую в свое время от советской власти, называли "агентом Путина", вменяя ей безбедное пребывание на денежном довольствии у Кремля и/или Израиля.
Примечательно, что год выхода книги, 2016-й, совпал с 75-летием трагических событий лета 1941 года, об одном из эпизодов которых Вы только что прочли нечто, от чего плохо спится по ночам.
Шок, вызванный этой книгой, мог стать триггером к очищению, к общенациональному покаянию. Но нынешнее правительство Литвы, достойный правопреемник прежнего, продолжает идти его неверной дорогой. Оно активно борется с распространением постыдной для литовцев правды, которую слишком долго называли кривдой, пока однажды, благодаря беспримерному мужеству одной литовской женщины, эта поруганная правда не стала темой общественного дискурса.
Такие книги-расследования, как "Свои", будь их авторами не профессиональные историки, а писатели-журналисты Украины, Польши, Латвии, Эстонии, могли бы сделать на этом поприще куда больше, чем организуемые "к дате" официозные марши, митинги и конференции на тему Холокоста; чем научные монографии на ту же тему, которые никто, кроме узких специалистов, никогда не прочтет.
Собственно, в деле восстановления национальной памяти, что, в первую очередь, благо для самих народов Восточной Европы, нужны не только книги, но и "важнейшее из искусств" - кино. Вспомним об одном таком киносвидетельстве, напомнившем миру, но в первую очередь – самим полякам, о страшном эпизоде лета 1941-го года.
10 июля 1941 года половина жителей польского городка Едвабне, что в 85 милях от Варшавы уничтожила вторую половину. Убийцы, во главе с мэром, были католиками. Их жертвы – одна тысяча шестьсот душ – евреями. Поляки убивали их несколько часов в короткой июльской ночи. Ножами, топорами, молотками. Те, кто уцелел в резне, спрятались в амбаре неподалеку, но ненадолго: поляки амбар подожгли и выжившие евреи сгорели заживо. Фотография погрома в Едвабне, сделанная гестаповцем. Немцы наблюдали за погромом, не участвуя в нем
После победы погибшим поставили памятник – как павшим от рук нацистов. И полвека жители Едвабне ходили мимо памятной таблички, ни звуком не нарушив зловещей тайны о своем кровавом преступлении.
Эта тайна была предана гласности фильмом “Aftermath”, что можно перевести как "Последствие". Пропуская детали о судьбе книги, легшей в основу фильма, и вызвавшей шквал патриотических протестов в Польше, упомянем о судьбе самого фильма. Деньги на польское "антипольское кино" не могли собрать по всей стране семь лет, но к 2012-му их все же собрали и фильм сняли. После чего в ряде городов его запрещают к показу. Режиссеру поступают угрозы, а исполнителя главной роли – Матея Штура - поляка, сыгравшего поляка, - атакуют антисемиты в прессе, а по телефону и в интернете обещают убить. Говорят, что он занесен в черный список национальной киноакадемии – чтоб никогда и никто в Польше не смел больше снимать его.
Но есть еще один, куда менее известный, на сей раз, российско-германский фильм, "Из Ада в Ад", основанный на подлинных событиях, произошедших в польском городе Кельце, который накануне войны был на треть еврейским.
4 июля 1946 года в Кельце случился погром, в котором поляки убивали евреев, чудом уцелевших в аду лагерей смерти, и вернувшихся к порогам своих домов, занятых к тому времени их польскими соседями. А куда им было еще возвращаться? Отношение к вернувшимся с того света евреям было крайне неприязненным, поскольку поляки не желали отдавать законным владельцам счастливо доставшееся им имущество и "жилплощадь".
Поводом для начала погрома стало исчезновение восьмилетнего польского мальчика. Но это длинная история, которая выходит за рамки этих заметок. Отметим лишь то, что в середине 20-века поляки пытались возродить "кровавый навет" в отношении несчастных недобитков-евреев, в чьих жилищах они благополучно дожили до конца войны.
Так же как и в Литве, Католическая церковь не осудила убийства евреев, и ничего не сделала для опровержения мифа о кровавых жертвоприношениях.
Во время самого погрома звучали лозунги "Смерть евреям!", "Смерть убийцам наших детей!", "Завершим работу Гитлера!". Евреев, сгрудившихся в одном здании, убивали поленьями, камнями и заготовленными железными прутьями. В ходе погрома было убито 47 евреев, среди которых - дети и беременные женщины. Более 50 человек было ранено. После войны Польша представляла собой самую опасную для евреев страну. До 1500 евреев были убиты поляками в период между капитуляцией Германии и летом 1946 года. Осознав, что они попали из ада в ад, многие из немногих оставшихся в Польше евреев навсегда покинули ее пределы после кельцского погрома.
Отдадим должное мэру Кельца, который в 1996-ом году (50-ю годовщину погрома) принёс извинения от имени горожан. В 60-ю годовщину церемония была поднята на национальный уровень, с участием Президента и министров. Польский президент Лех Качиньский назвал погром в Кельце "огромным позором для поляков и трагедией евреев".
Но эти великодушные жесты были сведены на нет поправкой польского Сейма к закону об Институте национальной памяти от 26 января 2018-го года, первое положение которой гласит: вводятся штрафы и тюремные сроки до трех лет за публичные заявления о причастности поляков к массовому уничтожению евреев в годы Второй мировой войны.
1500 евреев, убитых поляками уже после войны (не говоря о сотнях тысяч — во время войны), достаточно, для того чтобы считать это убийство массовым?
Победами гордятся все, каяться не хочет никто. Да, кого-то в странах Восточной Европы после войны осудили, расстреляли. Но торопливое воздаяние не в силах изменить привычный нарратив жертв советского произвола, при полном непризнании своей собственной вины в неслыханных преступлениях против человечности.
Как видите, речь тут идет не только о Литве, но и о ее соседках по региону, где так же, как на Украине, продолжается героизация местных нацистских пособников вкупе с забвением, или даже, яростным отрицанием своих собственных преступлений. Казалось бы, пришла пора сменить этот кощунственный для памяти бесчисленных жертв метанарратив.
И, кто знает, может быть, какая-нибудь из этих стран отважится, наконец, пойти по пути послевоенной Германии, ставшим столь спасительным для истерзанного немецкого духа. Ведь Германия, как известно, именно так, через возрожденное в народном сознании чувство вины, через глубинное коллективное раскаяние и смогла самоочиститься от пагубной скверны антисемитизма и человеконенавистничества. Чем, кстати сказать, и спаслась от "полной гибели всерьез". Ведь без покаяния не может быть и искупления. В сегодняшней Германии отрицание Холокоста уголовно наказуемо. И это позволяет надеяться, что на этой земле он никогда не повторится.
Можно, разумеется, рассчитывать на то, что как-то само собой
Всё наладится, образуется,
Так что незачем зря тревожиться.
Все безумные образумятся,
Все итоги непременно подытожатся.
Но глядя, как под фальшивые всхлипы о жертвах Холокоста в странах Балтии происходит не попытка покаяния, а возрождение (уже совершенно очевидное) нацизма, приходят на память другие строки Галича: А у гроба встали мародеры. И несут почетный ка-ра-ул!
Начав с сущей мелочи, неадекватной реакции украинских театралов на недавнюю премьеру Сергея Лозницы в Вильнюсе, приходим в финале к выводу, сколь нетривиальному, столь и неутешительному: Литве, заедино с Украиной, Польшей и прочими "суверенными государствами", продолжающими отрицать свой значимый вклад в Катастрофу европейского еврейства, по всем законам, божеским и человеческим, должно быть строжайше запрещено участвовать в "праздновании" освобождения Освенцима, который стал Международным Днем Жертв Холокоста.
Всем нам, независимо от сегодняшней политической конъюнктуры, пора увидеть в этом ежегодном "совете нечестивых", сиречь, "нераскаявшихся", отвратительное глумление над памятью шести миллионов евреев.
Источник: Livejournal
Комментариев нет:
Отправить комментарий