Я очарована этим стихотворением Мандельштама:
Золотистого меда струя из бутылки текла так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
" Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла, мы совсем не скучаем", — и через плечо поглядела.
Как известно, адресат этого поэтического шедевра - Вера Судейкина, она же впоследствии Стравинская.
(Случалось ей бывать и Верой Люри, и Верой Шиллинг).
*
Пишет Соломон Волков: http://www.chayka.org/oarticle.php?id=754
Самой экзотической женщиной, которую мне довелось встретить, была, без сомнения, Вера Стравинская, вдова великого композитора.
Когда мы познакомились в Нью-Йорке в 1976 году, Вере Артуровне было восемьдесят восемь лет. Ошарашила она меня сраэу, почти с порога предложив сначала выпить, а потом закурить. Я в смятении отказался. Стравинскую это нисколько не озаботило: сначала она с лихостью опрокинула стопку водки, а затем преспокойно задымила. Иностранец бы воскликнул: вот типичная русская женщина! Так когда-то подзалетел сам Томас Манн, написавший, что Стравинская — настоящая «русская красавица».
На самом деле отцом высокой и дородной Веры Артуровны был француз де Боссе, а матерью — шведка, так что в жилах ее не текло ни капли русской крови. Лишнее доказательство того, что жизненное окружение лепит личность настолько же, насколько и гены. А это окружение у Веры Артуровны почти с самого начала было богемным и экзотичным: она вращалась в кругу «Бродячей Собаки», снималась у легендарного режиссера Якова Протазанова (Элен в «Войне и мире»).
*
Вышла замуж за англичанина Роберта Шиллинга — рассказывают, отчаянного игрока. Здесь процитирую одну из баек Сергея Довлатова, тем более что в данном случае это чистая правда: «Вера понравилась Таирову. Он пригласил ее в свой театр.
Представляя молодую актрису труппе, говорил: «Не было ни гроша, да вдруг — Шиллинг...» Но от Шиллинга Вера ушла к модному художнику Сергею Судейкину, одному из центральных персонажей той пряной и слегка бесстыдной эпохи. Образовался сложный шестиугольник: Вера — Судейкин — его бывшая жена Ольга — Александр Блок — молодой поэт Всеволод Князев — Михаил Кузмин. В результате всей этой истории Князев, как известно, в 1913 году застрелился. Впрочем, об этом см. «Поэму без героя» Анны Ахматовой.
Летом 1917 года Вера Артуровна с Судейкиным сбежали из Петрограда в Алушту. Здесь же оказался и Осип Мандельштам, обессмертивший её в стихотворении, начинающимся очень похожим портретом Веры:
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
— Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем, — и через плечо поглядела.
(Кстати, это было одно из любимых стихотворений Иосифа Бродского). Рукопись этого стихотворения Вера Артуровна бережно сохранила, пронеся через всю свою бурную жизнь. И в Париже, и в Лос-Анджелесе, и в Нью-Йорке любила вынимать и перечитывать.
*
В эмигрантской Европе 20-х годов Вера стала подругой Игоря Стравинского, который к этому времени был уже пятнадцать лет женат, разводиться не собирался, но и с Верой не расставался. Она была его переводчицей, секретаршей, а в некоторых случаях и менеджером. Жена обо всем, по меньшей мере, догадывалась, в артистических кругах отчаянно сплетничали, так что ситуация была довольно напряженная. И длилась она без малого двадцать лет, до смерти жены.
Друзья считали, что Стравинский после этого на Вере не женится. Но — ошиблись. Композитор был человеком весьма вспыльчивым — клубок нервов, а Вера на него действовала успокаивающе, в жизни Стравинского это был необходимый наркотик.
Могу засвидетельствовать: в присутствии Веры Артуровны торопиться не хотелось. Возникало ощущение уюта, казалось — все образуется, неприятности рассосутся. Любой её жест, самый экстравагантный, производил впечатление непринужденности и уверенности. Разговор тек ласково и естественно.
Она была в высшей степени здравой женщиной и талантливой художницей. Её загадочные и фантастические пейзажи украшали стены огромной нью-йоркской квартиры Стравинских, выходившей окнами на Сентрал парк.
Смерть Стравинского в 1971 году не выбила Веру Артуровну из колеи. Она продолжала писать картины — когда ей было уже девяносто, успешные выставки ее работ прошли в Лондоне, Париже и Берлине. Но, конечно, Вера Артуровна постоянно вспоминала об Игоре Федоровиче. О том, как он любил птиц, животных и цветы. О том, как каждое утро, когда она составляла список неотложных дел, он неизменно сверху вписывал: «Сначала ты меня поцелуешь!» О том, как они вместе читали русских поэтов — Пушкина, Ахматову...
И добавляла: «Меня вечно спрашивают, каких великих людей я встречала. За свою жизнь я встретила только одного великого человека — Стравинского».
*
Вот ещё интересные сведения о периоде жизни Веры с Судейкиным
На сцену Вера выходит с помощью Судейкина. В то время художник был на вершине славы, много работал для театра и выставлялся, его работы раскупались. В жизни Судейкина получилось так, что всех своих жен он встретил благодаря театру: в петербургском Театре Комиссаржевской — Ольгу, в московском Камерном — Веру, в нью-йоркском Метрополитен-опера — Джин... Приглашенный для оформления постановки «Женитьба Фигаро», в сентябре 1915 г. Судейкин знакомится с Верой, влюбляется и придумывает для нее специальный номер, испанский танец, и костюм, украшенный маленькими звездочками. Их роману Михаил Кузмин посвятил свою «Чужую поэму», автограф которой сохранился в альбоме Веры. В начале 1916 г. она уходит от Шиллинга и 16 марта приезжает в Петроград. Ради Судейкина Вера оставляет свою мечту быть актрисой, перестает сниматься в кино и становится «женой художника».
Среди сохранившихся бумаг короткого периода их петроградской жизни есть тетрадные листы с аккуратно выписанными «Обязанностями жены художника», которым Вера старалась следовать и в Крыму, когда условия жизни усложнились, и ей чаще приходилось быть не музой, а кухаркой, посудомойкой, добытчицей:
«1. Заставлять работать художника хотя бы палкой.
2. Любить его работы не меньше самого художника.
3. Каждому порыву работы идти навстречу, зажигаться его новыми замыслами.
4. Держать в порядке работы, рисунки, наброски, карикатуры. Знать каждую работу, ее замысел, значение.
5. Относиться к новым работам как к неожиданным подаркам.
6. Уметь смотреть картину часами.
7. Быть физически идеалом, а потому быть его вечной моделью».
*
В мемуарах современников, посвященных жизни в дореволюционном Петрограде, имя второй жены Сергея Судейкина почти не встречается. Возможно, «отсутствие» Веры связано отчасти с особенностями ее характера («я всегда сторонилась людей», хотя обилие встреч в ее жизни как бы противоречит этому утверждению), но больше — со временем ее появления в Петрограде. Художник был призван в армию, и хотя и находился на особом положении, но все же не мог по-прежнему активно участвовать в жизни столичной богемы, а вскоре — через год — у всех началась «другая жизнь». Кроме этого, по-видимому, есть и другая причина — современники негативно отнеслись к Вере, оттеснившей на второй план в жизни Судейкина «всеобщую любимицу» Ольгу, и окрестили ее «Бякой».
Ученица Судейкина Ольга Морозова вспоминала о приходе в мастерскую художника двух красавиц, его жен — бывшей и настоящей, но трудно догадаться, кто из них «статная сероглазая красавица» — Ольга или Вера. Вместе они на многих рисунках Судейкина, в его картинах на тему «Моя жизнь»; на вечере моды в мае 1916 г. они, среди других известных петербурженок, демонстрируют платья, созданные по его рисункам.
Как и Ольга, которую современники называли созданием ее мужа, Вера впитывает в себя все, что может дать ей художник. Она становится не только его музой, но и помощницей. Свой союз с Судейкиным Вера понимает как служение и, отводя упреки окружающих в том, что она забывает себя и не имеет самостоятельности, пророчит: «Я <...> приобретаю большее тем, что позирую ему, тем, что вместе с ним создаю произведения искусства, и, кроме того, что бы ни случилось <...> я так знаю и понимаю теперь искусство, что этого богатства ничто и никто у меня не отнимет». Благодаря Судейкину она не только оставила сцену, но и сама стала художницей.
Сначала, по-видимому, они поселились в доме Адамини, в квартире над «Привалом комедиантов». Вероятно, по настоянию Веры в конце 1916-го они переехали на Екатерининский канал и стали соседями художника Савелия Сорина, друга Судейкина и его первой жены. Возможно, единственное сохранившееся описание их жилья, увиденного посторонними и внимательными глазами, — в дневнике Александра Бенуа. В этой же записи художник описывает и «новую жену» Судейкина: «Очень красивая, полногрудая, статная, лупоглазая. Ein ausgesprцchen russischer Typus <ярко выраженный русский тип>. Мне говорили, что она еврейка, по отчеству как будто немка — Вера Артуровна. Судейкин, видимо, по уши влюблен — и, не стесняясь ее присутствием, воздает ей неистовые хвалы. Уверяет, что она его спасает, отучила от пьянства, от “дурной жизни”».
******************************************************************************************************************************
*
Её жизнь, яркая и плодотворная, кажется образцом счастливой судьбы. Гипнотическое воздействие этой женщины сказывалось в умиротворённости, которую Вера внушала окружающим. Я бы дала ей титул Леди Безмятежность. И прожила она 93 с половиной года!
А главное - не только весёлый характер, неувядаемая красота, но и неусыпимый ум. И органическая потребность творить. Пишут о фантастических пейзажах Веры Стравинской - как хотелось бы посмотреть! (В интернете не встречала, буду признательна за ссылку).
Сегодня, 6 января, день рождения Веры де Боссе
*
*
Комментариев нет:
Отправить комментарий