среда, 30 ноября 2022 г.

"Отец современного иврита"

 

"Отец современного иврита"

Евреи – один из древнейших народов, объединенных общностью происхождения, религии, духовного наследия и национального самосознания. Однако пребывание в почти двухтысячелетнем рассеянии привело к появлению некоторых различий в религиозной обрядности, в формах быта, экономической деятельности, в культурных традициях, испытавших влияние культур окружающих народов. Эта фрагментация проявлялась и в языковой сфере. Древний язык иврит постепенно выходил из повседневного употребления. Но он оставался языком молитв, библейских книг и религиозных трактатов, а также языком ученых, поэтов и писателей. Их усилиями он развивался и обогащался. Тем не менее он постепенно вытеснялся из бытовой, разговорной практики.

Находясь в рассеянии, в процессе взаимодействия и общения с окружающими их народами, евреи перенимали многое из их языков. Постепенно формировались локальные еврейские языки, сохранявшие ивритский алфавит, но вбиравшие в себя грамматический строй и большинство слов языков местных народов. Так возникло много еврейских языков, иногда называемых диалектами: еврейско-арабский, еврейско-берберский, еврейско-испанский, еврейско-таджикский и т. д. Среди них к концу XIX в. наибольшее распространение получил идиш – язык миллионов евреев-ашкеназов стран Центральной и Восточной Европы, возникший на основе германских диалектов.

По мере роста еврейского национального самосознания будущее еврейского народа все более связывалось с его исторической родиной – Эрец-Исраэль. А каким должен быть язык возрожденной исторической родины? Этот вопрос до некоторого времени оставался открытым. Огромную роль в его решении сыграл Элиэзер Бен-Йехуда.

В небольшом местечке Лужки Виленской губернии, входившей в "черту еврейской оседлости" Российской империи, скромно жили Йехуда и Ципора Перельман, глубоко верующие евреи, приверженцы одного из течений хасидизма – "Хабада". 7 января 1858 г., в первый день праздника Пурим, в их семье появился на свет мальчик, которого назвали Лейзер-Ицхок, по-домашнему Лазарь. В пять лет, лишившись отца, мальчик остался на скудном попечении матери. И хотя он рос слабым и болезненным, он с малых лет отличался прекрасной памятью и любознательностью.

Вскоре после того, как он прошел бар-мицву, мать решила дать сыну хорошее еврейское образование, с тем чтобы он стал раввином. Она отвезла его в город Полоцк. Глава полоцкой иешивы, прекрасный знаток иврита, не только руководил Лазарем в деле изучения Талмуда и других богословских книг, но и прививал ему любовь к древнему еврейскому языку. Затем была иешива в Глубоком, где юноша сблизился с просвещенной семьей купца Ш. Ионаса – хотя и приверженца "Хабада", но также автора статей в светских ивритоязычных изданиях. Под влиянием этой семьи юноша постепенно утрачивал интерес к религиозным наукам, все более увлекаясь светскими знаниями.

Он решил получить светское образование. Но для этого необходимо было хорошее знание русского языка, которым он владел плохо, и знакомство с основами общеобразовательных предметов. Подготовить его взялась старшая дочь Ионаса – Двора. Способный юноша быстро овладел необходимыми знаниями и был принят в реальное училище г. Двинска (ныне Даугавпилс, Латвия), сохранив добрые чувства к умной, образованной и миловидной "учительнице".

В Двинске юноша увлекся идеями российских народников, и страдания русского народа заслонили для него бесправие и бедствия его сородичей. Казалось бы, Лазарь становился на путь многих еврейских юношей, которых поглотило русское революционное движение.

***

Но жизнь уготовила ему другую судьбу. В 1877 г. началась война России с Турцией в поддержку болгар, поднявшихся на борьбу за освобождение от османского гнета. Вспоминалась успешно завершившаяся борьба греков за освобождение и возрождение древней родины. К этому добавилось и глубокое впечатление от прочтения английского романа Дж. Элиот (Марии-Анны Эванс) "Даниэль Деронда", в котором эта христианская писательница с большой симпатией изобразила убежденных евреев-палестинофилов, высказывавших идеи, которые спустя десятилетия звучали как вполне сионистские. И Лазарь задумался о судьбе своего, еврейского народа. "В это время будто вдруг открылись небеса… – вспоминал он. – И внутренний голос произнес: „Возрождение Израиля – на земле предков!“".

Это перевернуло его жизненные планы. Решив посвятить себя делу возрождения еврейского народа на его исторической родине, Лазарь в том же 1877 г. направился в Париж изучать медицину, чтобы затем в качестве врача поселиться в Палестине. Во французской столице он вскоре заболел и был помещен в больницу барона Ротшильда. В одной палате с ним оказался студент-еврей из Иерусалима, который говорил на иврите. Лазарь с восхищением слушал его речь, рассказ о том, что евреи, прибывшие в Иерусалим из разных стран, понимают друг друга, общаясь на иврите. Следовательно, подумал Лазарь, надо возродить разговорный иврит, иначе евреи, собравшись из разных стран на своей исторической родине, не смогут общаться друг с другом и, значит, не смогут стать единым народом.

Новые идеи беспокойно теснились в голове юноши. И он – ему шел 22-й год – решил высказаться. В 1879 г. в издававшемся в Вене авторитетном ивритоязычном журнале "Ха-шахар" ("Заря"), редактором и автором многих статей в котором был известный писатель и публицист П. Смоленскин, Лазарь опубликовал статью "Жгучий вопрос". За ней последовали еще две. Все они были подписаны Элиэзер Бен-Йехуда (т. е. Элиэзер, сын Йехуды – это было имя автора на иврите). Сжатые по форме, написанные страстно и убедительно, статьи содержали мысли о том, что, подобно другим нациям, евреи должны вернуться на свою историческую территорию, возродить свои духовные богатства на основе древнееврейского языка. Он писал: "Стремясь к обретению своей земли, к собственной политической жизни, мы должны обрести и свой язык, который нас сплотит. Этот язык – иврит, но не язык раввинов и ученых. Нам нужен такой иврит, на котором мы сможем говорить о житейских делах".

За словами должны были последовать действия. Однако Лазаря постигла болезнь, не покидавшая его всю последующую жизнь, – чахотка, или туберкулез легких. Он решил ускорить свой переезд в Палестину, не без надежды на тамошний исцеляющий жаркий климат. Оставив мечту о медицине, он поступил в еврейскую учительскую семинарию. Получив учительское образование, он в 1881 г. покинул Париж. Заранее условившись со своей прежней наставницей Дворой Ионас, они встретились в Вене, где поженились по еврейскому обряду. По пути в Палестину, в египетском Каире, Лазарь записал в документе, удостоверяющем его личность, в качестве фамилии Бен-Йехуда. С этой фамилией он и вошел в историю.

 

***

Сойдя на берег в порту Яффо, молодая чета ступила на землю предков, находившуюся уже несколько столетий в составе Османской империи. Местом своего проживания она избрала Иерусалим – город, в течение многих веков притягивавший к себе взоры евреев всего мира.

Еврейское население города представляло собой весьма пеструю картину. Одни говорили на еврейско-испанском, другие – на еврейско-персидском, третьи –на арабских наречиях, четвертые – на идише и т. д. Это вызывало немало трудностей при общении. Выручало всеобщее знание основ древнееврейского языка. Но в нем отсутствовали слова и выражения, которыми можно было обозначить предметы и понятия, возникшие в последнее время: "поезд", "вагон", "телефон", "телеграф", "водопровод" и многие другие. Не было общепонятного языка и для каждодневного общения. Это не объединяло, а разобщало евреев. "Нам необходим общенациональный язык, который объединял бы нас всех!" – провозгласил Бен-Йехуда вскоре после прибытия в Иерусалим.

Далеко не все верили в это, считая, что возродить иврит как разговорный язык так же сложно, как восстановить разбитый стеклянный сосуд. Но Бен-Йехуда, хотя и был человеком небольшого роста, худощавым и болезненным, отличался огромным упорством и энергией, а также способностью увлекать других. Еще когда он впервые ступил на землю предков, он дал слово, что отныне он, его жена и их дети будут говорить только на иврите. И он говорил только на этом языке – дома, со знакомыми, на улице… Его не всегда понимали… С ним спорили… Над ним смеялись… Но он упорно не переходил на другие языки.

В 1882 г. у молодой пары родился сын, получивший знаменательное имя Бен-Цион – Сын Сиона. С младенчества он слышал только ивритскую речь. Подрастая, он был лишен возможности за пределами своего дома общаться со сверстниками, с тем чтобы он не мог слышать другую речь. Круг его общения ограничивался семьей. Он играл с куклой, но такого слова на иврите не было. Отец создал это слово, как создал и слова, обозначавшие нетрадиционные кушанья, а также некоторые предметы домашнего обихода. Бен-Йехуда не сочинял новые слова, он создавал их, основываясь на изучении многочисленных старинных ивритских текстов, стремясь отыскать их лексическую и грамматическую основу. И новые слова органично вживались в иврит, становясь общеупотребительными.

А между тем Бен-Цион подрастал, не слыша и не зная иные языки, кроме иврита. Он стал первым человеком, для которого иврит стал родным языком.

 

***

С кого начинать распространение и внедрение разговорного иврита? Конечно же, с детей, со школы. Однако в существовавших немногочисленных школах преподавание велось на главных европейских языках – на французском, немецком и английском – в зависимости от того, еврейские организации каких стран финансировали эти школы. И в 1882 г. Бен-Йехуда пошел преподавать в иерусалимскую школу. Перед собой он поставил ту же цель, что и дома: общаться с учениками только на иврите. Того же он требовал и от них. Он использовал новый для того времени метод преподавания другого языка – только на этом языке, то есть "иврит на иврите".

Вначале было трудно и учителю, и ученикам. Но через несколько месяцев дети заговорили, все более расширяя свой словарный запас. Далее он добился того, что все предметы в этой школе стали преподаваться на иврите. Тем самым школа стала первой, в которой иврит был языком преподавания, а ee выпускники стали не только носителями, но и распространителями иврита.

Однако огромные учебные нагрузки сказались на и без того слабом здоровье Бен-Йехуды: начались легочные кровотечения. Школу пришлось оставить. Но начатое дело получило продолжение, ему последовали и некоторые другие учителя. В 1888 г. в Ришон ле-Ционе группой учителей-энтузиастов была создана еще одна школа, где преподавание велось только на иврите. Но не всегда хватало слов для обозначения многих предметов и понятий. И Бен-Йехуда еженедельно, преодолевая десятки километров, приезжал в эту школу и "привозил" новые слова, созданные им за последнюю неделю. Hовые слова входили в оборот, обогащая иврит. Помимо этого, Бен-Йехуда составил на иврите хрестоматию и учебник по еврейской истории. Кроме того, совместно с учителями школы был начат выпуск ивритоязычной газеты для детей.

Благодаря инициативе Бен-Йехуды, поддержанной учителями-энтузиастами, иврит постепенно "растекался" по еврейским школам Палестины.

 

***

Однако детьми Бен-Йехуда ограничиваться не хотел. Осенью 1884 г. он основал еженедельную газету на иврите "Ха-цви" ("Олень"). Первоначально Бен-Йехуде пришлось столкнуться с немалыми трудностями: круг читателей был небольшой, средств от реализации поступало мало. Чтобы расширить число подписчиков, ему пришлось совершить нелегкую поездку в Россию. Ежемесячную финансовую помощь начал выделять французский барон Э. Ротшильд, делавший много для поддержки различных проектов по освоению евреями Эрец-Исраэль. И дело пошло. Еженедельник в 1908 г. был преобразован в ежедневную газету – первую ежедневную газету на иврите, которая с 1910 г. стала называться "Ха-ор" ("Свет") и просуществовала до 1915 г.

Но заслуга Бен-Йехуды состояла не только в том, что он фактически стал основоположником современной ивритоязычной прессы. Он превратил свои издания в массовую школу усвоения бытового, разговорного иврита: в каждом номере этих изданий читатели находили новые ивритские слова, обозначавшие входившие в обиход новые предметы и понятия – "поезд", "полиция", "газета", "часы", "кухня", "фотография", "парикмахерская" и многие-многие другие. Эти слова приживались и органично входили в язык иврит. Но Бен-Йехуда шел дальше: он начал замену иноязычных слов, которые использовались в ивритоязычных публикациях, на слова, имевшие ивритские корни. Тем самым им была заложена традиция, отличающая иврит от языков других цивилизованных народов: в нем фактически отсутствуют иноязычные слова.

 

***

Тем временем жизнь Бен-Йехуды складывалась отнюдь не благополучно. Доходы были ничтожными. А семья росла: вслед за первенцем на свет появилось еще четверо детей. Чтобы облегчить материальное положение, Дворе, вышедшей из состоятельной семьи, приходилось распродавать свои драгоценности. Она была много занята в семье, кроме того, работала учительницей иврита и истории в школе для девочек, вязала на продажу, а по ночам подписывала конверты для рассылки газет. Заразившись чахоткой от мужа, она в 1891 г. умерла.

За этим несчастьем последовали другие: от дифтерии умерли трое детей. Трагедию помогла пережить младшая сестра умершей жены Поля, учившаяся на Высших женских курсах в Москве. Она согласилась стать женой Бен-Йехуды. Оставив учебу и благополучную жизнь в Москве, эта 19-летняя красавица приехала в Иерусалим, вышла замуж за Элиэзера, приняв ивритское имя Хемда – Желанная. Став матерью двум осиротевшим детям, она родила еще пятерых (двое из которых умерли). Она быстро освоила иврит и целиком прониклась устремлениями своего беспокойного мужа, став незаменимой помощницей в его делах. Хемда помогала ему в его лингвистических исследованиях, в издании газеты, писала в нее статьи, а в дальнейшем проявила себя и как писательница, создав ряд рассказов на иврите для юношества. Их дочь впоследствии сказала о роли обеих жен Бен-Йехуды: "Каким бы он ни был гением, вряд ли он достиг бы того, чего он достиг, если бы рядом не оказалось сначала Дворы, а потом Хемды".

Казалось бы, жизнь налаживалась. Но победное шествие разговорного иврита не всем было по вкусу. Ортодоксальные евреи увидели в нем "осквернение" Б-жественного языка, а в главном распространителе этого языка – своего противника. Немало врагов нажил себе Бен-Йехуда и критикой устаревшей и не во всем справедливой системы распределения пособий среди по преимуществу ультрарелигиозных евреев, живших за счет халукки (денежных средств, поступавших от евреев диаспоры), и заправил этого распределения. По их ложному доносу турецким властям, содержавшемy обвинение в призывах к мятежу, Бен-Йехуда был в 1894 г. осужден на годичное тюремного заключение. В тюрьме его болезнь резко обострилась. За его спасение и против несправедливого наказания поднялась кампания в еврейских газетах разных стран мира. Приговор был обжалован адвокатом, оплаченным тем же Ротшильдом, и при повторном рассмотрении дела отменен. Бен-Йехуда обрел свободу.

Преодолевая все трудности и беды, Бен-Йехуда упорно шел избранным путем. Еще в декабре 1890 г. по его инициативе был создан Комитет языка иврит. В него вошли подлинные энтузиасты – педагоги, учителя иврита, раввины, историк, врач и др., поддержавшие идею обновления иврита, создания и распространения новых слов. Члены комитета создали и опубликовали список арифметических терминов в помощь учителям начальных школ, составили словари для книгопечатников, бухгалтеров, гончаров, слесарей и кузнецов. Комитет обсуждал также вопрос о норме произношения разговорного иврита. Поскольку в то время большинство евреев Палестины уже составляли ашкеназы, члены комитета были склонны признать нормой ашкеназское произношение. Но Бен-Йехуда смог убедить своих коллег и соратников в том, что ближе к древнему, библейскому ивриту стоит сефардское произношение. Оно и стало нормой, которая утвердилась в современном Израиле.

 

***

Создавая множество новых ивритских слов, Бен-Йехуда все более приходил к убеждению, что необходима их систематизация. В 1903 г. он выпустил малый словарь языка иврит. Но это он считал недостаточным. И Бен-Йехуда приступил к созданию многотомного труда – Полного словаря современного иврита, который стал главным трудом его последующей жизни. По замыслу, словарь должен был не только служить научным целям, но и содействовать превращению иврита в разговорный язык.

Эта трудоемкая работа полностью поглощала Бен-Йехуду. Один из очевидцев вспоминал: "Столы его были завалены книгами, открытыми и закрытыми, и худое маленькое тело уходило в эти кучи книг… Составляя словарь, он работал по двенадцать и восемнадцать часов в сутки…" Семья, как это часто бывало, переживала большие материальные трудности. Не хватало денег на пропитание, не то что на бумагу. Слова для будущего словаря записывались на отработанных почтовых конвертах, на полях газет, на клочках бумаги… И это при том, что тщательно изучались многочисленные тексты из древних и средневековых еврейских книг, из книг на арабском, греческом и других языках.

Первые тома этого грандиозного труда начали выходить с 1910 г. Значение каждого ивритского слова объяснялось на иврите, а в тех случаях, когда это было необходимо, – на трех европейских языках: французском, немецком и английском. При этом приводились корень каждого слова, его употребление, указывалось его произношение, а также те изменения, которым подвергалось слово в разное время. Много внимания уделялось сравнительной лексикологии: приводились сопоставления ивритских слов со схожими по конструкции и значению словами других семитических языков.

Сам Бен-Йехуда при жизни успел увидеть выход в свет лишь первых пяти томов, еще три тома появились вскоре после его смерти. А завершено издание этого грандиозного труда было уже в Государстве Израиль в 1959 г., когда вышел последний, 18-й том. При этом продолжатели дела великого энтузиаста использовали в своей работе его многочисленные подготовительные материалы. Cозданный Бен-Йехудой Комитет языка иврит был преобразован в 1920 г. в Академию языка иврит, действующую в Иерусалиме по сей день.

Элиэзер Бен-Йехуда умер 16 декабря 1922 г., во второй день Хануки, и похоронен в Иерусалиме на Масличной горе. В историю Государства Израиль он вошел как "отец современного иврита".

Источник: "Еврейская панорама"

.Избран преемник Нэнси Пелоси

 Избран преемник Нэнси Пелоси

Избран преемник Нэнси Пелоси

Конгрессмен Хаким Джеффрис был единогласно избран преемником Нэнси Пелоси на посту лидера демократов в Палате представителей.

Как сообщает ВВС, Джеффрис станет первым темнокожим законодателем, который возглавит партию в Палате представителей. 

Однако, отмечается, что Хаким Джеффрис будет только лидером демократического меньшинства, но не спикером. Он приступит к исполнению своих обязанностей в январе 2023 года.

Ученые возродили из вечной мерзлоты "зомби-вирус" возрастом 48 500 лет

 Ученые возродили из вечной мерзлоты "зомби-вирус" возрастом 48 500 лет

Ученые возродили из вечной мерзлоты "зомби-вирус" возрастом 48 500 лет

Таяние древней вечной мерзлоты из-за изменения климата может представлять новую угрозу для человечества, считают исследователи, возродившие почти два десятка древних вирусов, в том числе один, замороженный в толще льда более 48 500 лет назад. 

Европейские исследователи изучили древние образцы, собранные из вечной мерзлоты в сибирском регионе России. Они выделили и охарактеризовали 13 новых патогенов, которые назвали "зомби-вирусами", и обнаружили, что они остаются заразными, несмотря на то, что провели много тысячелетий в ловушке в мерзлой земле.

Ученые давно предупреждали, что таяние вечной мерзлоты из-за потепления атмосферы усугубит изменение климата, высвободив ранее захваченные парниковые газы. Но влияние таяния ледников и вечной мерзлоты на "спящие" патогены менее изучено.

Группа исследователей заявила, что биологический риск реанимации изученных ими вирусов был "совершенно незначительным", в основном потому, что эти вирусы способны заражать только простейших амеб. По их словам, потенциальное возрождение вируса, который может заразить животных или людей, гораздо менее вероятно. однако такая опасность все же реальна.

"Вполне вероятно, что древняя вечная мерзлота выпустит еще неизвестные нам вирусы при оттаивании", — написали они в статье, ожидающей рецензирования.

В случае такого "зомби-возрождения" неизвестно, как долго эти вирусы смогут сохранять жизнеспособность и оставаться заразными после воздействия внешних условий. Также пока невозможно оценить, насколько вероятно, что они найдут и заразят подходящего хозяина в этот промежуток времени.

"Однако риск неизбежно возрастет в контексте глобального потепления, когда таяние вечной мерзлоты будет продолжать ускоряться, а в результате промышленного прогресса Арктику будет заселять все больше людей", — заявили исследователи. 

«Пророчество Франклина»

 

«Пророчество Франклина»

Скотт Зелигман. Перевод с английского Нины Усовой 30 ноября 2022
Поделиться2
 
Твитнуть
 
Поделиться

Материал любезно предоставлен Tablet

Когда конгрессменша Ильхан Омар, представлявшая в парламенте Демократическую партию от штата Миннесота, позаимствовав название песни рэпера Пафф Дэдди, написала в 2019 году в твиттере: «Все дело в Бенджаминах, детка!» — на нее обрушились с критикой представители чуть не всего политического спектра. Ее отсылку к стодолларовой купюре с портретом Бенджамина Франклина (1706–1790) многие восприняли как антисемитское иносказание — намек на то, что произраильское лобби благодаря денежным пожертвованиям оказывает неоправданно большое влияние на американскую политику на Ближнем Востоке.

Этот твит Ильхан Омар напомнил, что американских евреев давно упрекают в «двойной лояльности». Однако она вполне могла иметь в виду другой антисемитский извет, также имеющий отношение к отцу‑основателю США Бенджамину Франклину, которого еще иногда называют «первым американцем».

Это история о «пророчестве Франклина», точнее о «франклинской фальшивке»: как она появилась, как ее использовали, почему она остается живучей по сей день и как еврейскому сообществу следует к ней относиться. Помимо самого Бенджамина среди действующих лиц нашей истории будет много других персонажей, причем самого разного толка — там и сторонники превосходства белых Уильям Пелли и Роберт Эдвард Эдмондсон, и нацисты Рудольф Гесс, Йозеф Геббельс и Юлиус Штрейхер, мэр Нью‑Йорка Фьорелло Ла Гуардиа и губернатор штата Нью‑Йорк Томас Эдвард Дьюи, историк Чарльз Остин Бирд и поэт Эзра Паунд, журналисты Уолтер Уинчелл и Чарльз Краутхаммер и даже Усама бен Ладен.

Как и ее предшественники — «Протоколы сионских мудрецов» — «франклинская фальшивка» прижилась, поскольку была на руку тем, кто ненавидит евреев, тем, кто на очередном витке истории хотел разоблачить «евреев» и опирался на слухи, инсинуации и ложь, поскольку никак не мог опираться на факты. Сфабрикованная в 1934 году фальшивка никак не сходила со сцены, несмотря на неопровержимые доказательства того, что она — плод вымысла. Фейковая новость своего времени, «франклинская фальшивка» упорно продолжает жить — мелькая то в прямо‑таки «сирсовом каталоге»  антисемитской чуши в лентах твиттера и фейсбука, то на источающих ненависть сайтах неонацистов в США, то в полемике религиозных деятелей исламского мира.

Время — 1787 год, место действия — город Филадельфия, куда съехались делегаты, чтобы пересмотреть статьи Конфедерации. Все, о чем говорили собравшиеся на этом съезде, который войдет в историю как Конституционный конвент, не подлежало разглашению; чтобы избежать «вольного освещения» происходящего, присутствующие договорились хранить в тайне все, что связано с их переговорами. Но делегат от Южной Каролины Чарльз Котсуорт Пинкни (1746–1825) вынес с собрания кое‑какие бумаги, на основании сделанных записей якобы опубликовал дневник с рассказом о конференции и в частном порядке распространял его среди знакомых.

Эта книжица, названная «Беседы за столом во время перерыва», содержала — предположительно — запись слов Бенджамина Франклина, тогда ему шел восемьдесят второй год. Судя по этим цитатам, Франклин предлагал полностью исключить участие евреев в жизни новой республики во избежание тяжких последствий для американской торговли, религии и управления. Пинкни якобы дословно записал слова Франклина. Вот некоторые выдержки:

В каждой стране, где поселились евреи в сколько‑нибудь значительном количестве, они ослабили ее нравственность и понизили степень коммерческой честности; они обособились и не ассимилировались; насмехались над христианской религией — основой нашей нации — и пытались подорвать ее устои, возражая против ее ограничений; создали государство в государстве, а встретив сопротивление, пытались задушить страну финансово, как в случае с Испанией и Португалией.

<…>

Они не могут жить только среди своих. Они должны жить за счет христиан и других людей, не принадлежащих к их расе. Если не изгнать их из Соединенных Штатов по этой конституции, менее чем за двести лет они нахлынут сюда в таком количестве, что будут верховодить и пожирать страну, они изменят нашу форму правления, — а ради нее мы, американцы, проливали кровь, жертвовали своей жизнью, имуществом, рисковали свободой, — а в ней воплощены наши лучшие помыслы.

<…>

Если их не исключить, уже через двести лет наши потомки будут работать в полях, чтобы обеспечивать евреев, пока те сидят в конторах, радостно потирая руки. Предупреждаю вас, господа, что если вы не исключите евреев навсегда, дети ваших детей проклянут вас в ваших могилах!

Однако до 1934 года никаких письменных свидетельств о дневнике Пинкни не было и, похоже, никто даже не слышал о так называемой речи Франклина. Данный артефакт был предположительно «эксгумирован» из истории в статье «Правда ли, что Бенджамин Франклин говорил такое о евреях?» — она вышла 3 февраля того года в Ашвилле, штат Северная Каролина, в издании под названием «Освобождение» (Liberation). Большую часть экземпляров книжки Пинкни, говорилось в статье, уничтожили войска армии Союза во время марш‑броска генерала Уильяма Шермана к морю в 1864 году. Но один экземпляр книжки Пинкни доверил своей дочери, он предположительно уцелел в горниле Гражданской войны, — и в нем, утверждалось в статье, сохранился текст этой речи.

Хотя статья вышла без подписи, ее авторство никогда ни для кого не было тайной. Периодическое издание, ставившее перед собой задачу «публикации руководств и информации из источников, над которыми смерть не властна», являлось официальным органом «Серебряного легиона Америки», или «Серебряных рубашек», как их называли в народе, — милитаризированной организации по подобию «Черных рубашек» Муссолини. И журнал, и организация были детищами некоего Уильяма Пелли (1890–1965), журналиста из Новой Англии и голливудского сценариста, который только что не спятил на почве антикоммунизма и антисемитизма.

Пелли, взгляды которого представляли собой диковатую смесь фашизма с оккультизмом, основал организацию сторонников превосходства белой расы по воле, как он утверждал, оракула, явившегося ему во время пережитого им внетелесного опыта. В 1933 году, на следующий день после того, как Адольф Гитлер стал канцлером Германии, Пелли, чтобы исполнить предсказание, согласно которому ему предстоит возглавить «национальную организацию мстителей», создал «Серебряные рубашки». В условиях нестабильности и нищеты на волне Великой депрессии многие белые американцы вняли его призыву, и со временем под руководством Пелли «Серебряные рубашки» превратились в мощную силу с 15 тыс. членов. С ее помощью он надеялся захватить власть в США , чтобы создать Христианское содружество, где не будет места ни евреям, ни прочим цветным.

В начале 1930‑х Пелли воплощал в себе живой сгусток безумной энергии правых. Он основал несколько организаций, в том числе издательство «Галахад пресс» (Galahad Press), выпускавшее в основном книги по спиритизму; «Новый освободитель» (The New Liberator), журнал, материалы которого «были получены <…> посредством телепатического радио от великих душ, покинувших этот трехмерный мир»; а еще Галахадский заочный университет — учебное заведение, насаждавшее его идеологию. Бесовской антисемитизм пронизывал все, за что Пелли ни брался.

Этот часто залезавший в долги человек, которого журналист Уолтер Уинчелл (1897–1972) обозвал «вонючкой», впоследствии сделал весьма причудливую карьеру, среди прочего участвовал в президентских выборах в качестве кандидата от Христианской партии; обвинялся в мошенничестве и подстрекательстве к мятежу; отбыл восьмилетний срок в федеральной тюрьме. Большая часть его затей прибыли не приносила, была недолговечной и кончалась ничем; например, спустя два месяца после статьи про Франклина журнал Liberation закрылся. Пелли умер в 1965 году, но опубликованная им в 1934 году статья всего на страничку про Бена Франклина — его самое долговечное достижение, — к сожалению, пережила своего автора.

«Разыскивается Уильям Дадли Пелли». Плакат

Хотя американские еврейские газеты регулярно оповещали о выходках Пелли, на статью в Liberation они своевременно не отреагировали. Зарубежная антисемитская пресса, с другой стороны, не упустила такой возможности. В августе 1934 года немецкое агентство новостей «Всемирная служба» (Weltdienst) обнародовало так называемую речь Франклина на немецком, французском и английском языках. Чуть позже в том же месяце ее перепечатали в Швейцарии. Еврейская пресса обратила на нее внимание лишь в сентябре, после того как нацистский пропагандист Юлиус Штрейхер (1885–1946) процитировал ее, критикуя американских евреев в своей антисемитской бульварной газете «Штурмовик» (Der Stürmer). 20 сентября Jewish Daily Bulletin, нью‑йоркская англоязычная еврейская ежедневная газета, сообщила о статье, но Франклину уделила лишь один абзац.

Через пять дней Роберт Эдвард Эдмондсон (1872–1959), американский журналист и предположительно нацистский агент, без устали поносивший евреев, которые будто бы контролируют американскую прессу и банки, ухватился за эту фальшивку и стал распространять ее версию в инвестиционных и брокерских фирмах. Он не дословно повторял цитату из Liberation, но близко к тексту.

Поделка Эдмондсона вскоре попала в руки Чарльза Бирда (1874–1948), одного из ведущих американских историков своего поколения, профессора Колумбийского университета, автора ряда работ о Конституционном конвенте. «Документ меня поразил, — писал позднее Бирд. — Я изучал наследие Пинкни и Франклина, но ничего подобного мне не попадалось».

Усомнившись в подлинности текста, Бирд в письме Эдмондсону попросил показать оригинал, но последний сложил с себя ответственность, адресовав историка к родовитому нью‑йоркцу по имени Мэдисон Грант (1865–1937), известному консерватору, стороннику евгеники и ярому расисту, который как‑то сокрушался по поводу того, что представители «великой расы» были «изгнаны с улиц Нью‑Йорка полчищами польских евреев». Однако на вопрос о так называемом дневнике Пинкни Грант отвечал уклончиво. Означенного документа у него не было. Он написал Бирду, что несколькими годами ранее видел, предположительно, экземпляр дневника, но не готов поручиться за его подлинность.

Затем Бирд проконсультировался с Франклином Джеймсоном (1859–1937), сотрудником Библиотеки конгресса и большим знатоком биографий отцов‑основателей. Джеймсон заверил его, что Пинкни дневника не вел, и заявил, что документ «всего лишь фальшивка, причем грубая». Бирд и сам пришел к аналогичному выводу, лично проведя анализ других текстов Франклина.

«В письмах и бумагах Франклина я не обнаружил ни одного слова, которое бы выражало то отношение к евреям, какое приписывали ему нацисты — американские и немецкие, — писал он год спустя. — В том, что написано Франклином об иммиграции, нет никаких упоминаний о дискриминации евреев».

Скорее, наоборот, утверждал Бирд, Бенджамин Франклин был филосемитом. Когда филадельфийская община «Микве Исраэль» пыталась собрать деньги на строительство синагоги, Франклин не только подписал прошение: он лично пожертвовал на это дело 5 фунтов. Как ни странно, заметил Бирд, единственная этническая группа, которую Франклин когда‑либо предполагал исключить, это немцы. В 1755 году отец‑основатель писал о них, что «те, кто приезжают сюда, как правило, самые тупые представители своей нации», и утверждал, что, если бы им разрешалось въезжать беспрепятственно, «даже наше правительство оказалось бы в плачевной ситуации».

В конце концов Бирд пришел к выводу, что доказательство подделки следует искать в самом тексте. «Фразеология так называемого “пророчества” не свойственна XVIII веку, как и язык — языку Франклина, — писал он. — Там встречаются слова, более характерные для современной Германии, чем для Америки времен Франклина». Например, в той части высказывания, где говорится о возвращении евреев в Палестину, слово «родина» выглядит анахронизмом: во времена Франклина евреи еще не употребляли это слово в таком значении, да и сионизм тогда не представлял собой мало‑мальски реального или массового явления. Стиль послания не просто не соответствовал стилю Франклина; вообще не было похоже, что это написал человек, живший в колониальную эпоху.

В марте 1935 года Бирд опубликовал свои изыскания в сионистской газете Jewish Frontier, их вскоре перепечатали и другие издания. Однако ложь по‑прежнему циркулировала в прессе, и к октябрю того года Сидни Уоллах (1905–1979), сотрудник Американского еврейского комитета — одной из старейших американских организаций, защищающих интересы евреев, — обнародовал то, что наверняка было на уме у многих и о чем явно задумываются сегодня, в наш век фейковых новостей. В своей колонке — она выходила во многих изданиях — он задался вопросом, как действенно реагировать на повторяющуюся ложь в прессе, которая продолжает распространять ложные идеи.

Чарльз Бирд

«Что и слово и печать должны свободно выражать мнения и суждения — с этим согласится каждый разумный человек», — писал он. Но «разве в интересах общества <…> распространять эту свободу на злонамеренное искажение фактов, такую свободу, которая способствует искажению и в конечном итоге извращению свободы слова устного и печатного и приближает режим подавления и реакции?» Этот вопрос действительно становился актуальным для каждого поколения, вынужденного страдать от очередного витка кровавых наветов, — то евреев обвиняли в том, что они убивают христианских детей и используют их кровь в религиозных ритуалах, то им инкриминируют «Протоколы сионских мудрецов». На этот раз он возник в связи с «пророчеством Франклина».

Действительно, нацистские пропагандисты в 1935 году добавили выдумку про Франклина в свою библию, «Руководство по еврейскому вопросу» (Handbuch der Judenfrage), и держали под рукой, чтобы в случае необходимости использовать как оружие. В начале 1937 года харизматичный мэр Нью‑Йорка Фьорелло Ла Гуардиа (1882–1947) дал им зацепку. Он спровоцировал массовую нацистскую пропагандистскую кампанию, когда, выступая перед женской секцией политически либерального Американского еврейского конгресса, назвал Адольфа Гитлера «фанатиком в коричневой рубашке» и предположил, что лучшее место для статуи фюрера на Международной выставке 1939 года  — в комнате ужасов. Последовал резкий протест со стороны посольства Германии в Вашингтоне, а Ла Гуардиа получил нагоняй от госсекретаря США Корделла Халла. Нимало не смутившись, мэр ответил: «Я рад, что Гитлер сразу узнал себя».

В ответ нацистский министр пропаганды Йозеф Геббельс (1897–1945) в своей газете «Атака» (Der Agriff) обозвал Ла Гуардиа «невежей» и «наглым евреем» (хотя Ла Гуардиа принадлежал к епископальной церкви, его мать происходила из семьи итальянских евреев) и грозился «проявить интерес к делам американцев, который их не обрадует».

В частности, во исполнение этих угроз Геббельс выдал на бис высказывание Франклина, которое официальное германское новостное агентство поспешило разместить во всех нацистских газетах. Вскоре сфальсифицированную речь тиражом примерно тысяч в пять распространили по Нью‑Йорку и окрестностям. На этот раз, однако, утверждалось, что подлинник дневника Пинкни можно найти в собрании филадельфийского Института Франклина, научного музея с солидным собранием документов из архива Франклина. В ответ сотрудник библиотеки института заверил, что ни у них, ни в Библиотеке конгресса, ни в Нью‑Йоркской публичной библиотеке такого документа нет.

Была и другая причина, почему листовка появилась осенью 1938 года. Сторонники губернатора Нью‑Йорка Герберта Лемана, который яростно боролся за переизбрание на второй срок с другим претендентом — республиканцем Томасом Дьюи, окружным прокурором Нью‑Йорка, придумали, на что еще можно употребить фальшивку. Хотя Леман был еврей, но накануне выборов в попытке увести голоса еврейских избирателей у Дьюи его приверженцы, по‑видимому, распространили отпечатанные на ротаторе экземпляры той речи среди тысяч евреев‑избирателей в Манхэттене и Бруклине, положив листки в конверты, оформленные в стиле агитационной кампании Дьюи. Руководитель штаба Дьюи поспешил объявить: «Вот до какой степени отчаяния дошли некоторые представители оппозиционной партии». Но этот отчаянный ход, должно быть, сыграл свою роль: Леман победил при перевесе всего в 1,4% голосов.

То, что речь Франклина оставалась на слуху, разумеется, служило злонамеренной цели — разделению американцев. Висконсинская «Уосо дейли геральд» видела в этом часть более масштабных планов нацистов, «посягающих на солидарность американского народа по расовой линии, явно с намерением подорвать и уничтожить терпимость и добрую волю, основы нашей демократии». Действовали они и впрямь по Mein Kampf Гитлера, где говорилось, что «вопиюще наглая ложь всегда оставляет по себе следы, даже если ее разоблачить, факт, который известен искусным лжецам в этом мире и всем, кто вместе сговаривается в искусстве лжи».

В декабре 1938 года Рудольф Гесс (1894–1987), гитлеровский заместитель фюрера по партии, цитировал так называемое высказывание Франклина во время поездки в Чехословакию, дважды ошибочно назвав отца‑основателя США президентом Франклином . Гесса к этому подтолкнул американский поэт и критик с антисемитскими взглядами Эзра Паунд, сотрудничавший с фашистами, обессмертивший эту ложь в «Канто LII» — написанной в 1940 году части модернистской поэмы: «Замечание Бена: лучше держитесь подальше от евреев, не то дети/внуки вас проклянут».

Каждый раз, когда эту речь Франклина упоминали как подлинную, ложь пытались разоблачить. Церковные лидеры‑христиане, такие как преподобный Уолтер Расселл Боуи, обличали ее в своих проповедях. Журналисты вроде Уолтера Уинчелла опровергали ее в своих колонках. После того как в октябре 1938 года вышла в свет биографическая книга Карла Ван Дорена о Франклине, удостоившаяся Пулитцеровской премии, ее автор, которого засыпали расспросами, делал все, что мог, чтобы эту ложь опровергнуть. Но, опровергая ее, люди каждый раз ее повторяли.

Но как иначе можно было ее опровергнуть? Еврейский американский писатель Майкл Голд (1894–1967) недвусмысленно указывал на опасность, которую она представляет. Указал он и на единственный способ ей противостоять: «Мы должны бороться с такой ложью фактами; бороться каждый день, подробнейшим образом… Подобные измышления кажутся слишком пустячными и очевидными, чтобы на них отвечать, но если оставить их без ответа, они могут накопиться и исподтишка отравят республику, обрекут ее на гибель».

Чтобы внести ясность, Американский еврейский комитет напечатал 16‑страничную брошюру. Примерно в то время, когда американские нацисты собирались на масштабный слет в «Мэдисон‑сквер‑гарден» , вышла в свет книжка «Бенджамин Франклин оправдан: Американские ученые разоблачают “пророчество” Франклина». Она представляла собой компиляцию старых и новых высказываний семи исследователей, засвидетельствовавших, что дневник и речь — фальшивка. За все время это было самое обстоятельное опровержение, оно получило широкий резонанс в газетах по всей стране.

Но, конечно, это отнюдь не положило конец мифу. Когда в начале 1942 года в метро, такси, гостиничных фойе, ресторанах, автобусах и на железнодорожных вокзалах Нью‑Йорка стали раскладывать листовки, мелькнуло несколько сообщений, что ФБР пытается установить их происхождение. Еврейские организации считали, что за этим стоит Конституционная образовательная лига — антикоммунистическая, антипрофсоюзная организация, которой руководил Джозеф П. Камп (1900–1993), в тот год дважды представавший перед большой коллегией присяжных по обвинению в заговоре, цель которого воспрепятствовать США принять участие во Второй мировой войне. Организацию Кампа в тот год считали также ответственной за распространение речи членов Ку‑клукс‑клана на металлургических заводах в Детройте.

Джозеф П. Камп

В 1943 году так называемую речь Франклина упоминали во время слушаний на собрании комитета палаты представителей США по почтовой связи — обсуждалось предложение запретить американским почтовым отделениям принимать литературу, разжигающую расовую ненависть. По проекту закона, известного как «Билль Линча» — по имени продвигавшего его Уолтера Линча, конгрессмена‑демократа от штата Нью‑Йорк, пересылка по почте порочащих утверждений, которые могут вызвать «ненависть, презрение, насмешки или оскорбления» по отношению к представителям определенных рас или религий, считалась бы незаконной; нарушителям грозили бы штраф до 5 тыс. долларов или тюремное заключение.

Многие горячо поддержали этот законопроект, но еврейское сообщество разделилось на тех, кто полагал, что этот инструмент поможет подавить антисемитизм, и тех, кто видел в нем угрозу свободе слова. Почтовое ведомство изо всех сил сопротивлялось нововведению, предвидя, что это выльется в логистический кошмар, а бороться с нетерпимостью не очень‑то поможет, и проект в конце концов похоронили в ходе рассмотрения.

Когда в послевоенные годы стало известно об ужасах Холокоста, это не остановило американских сторонников превосходства белой расы: они не только не прекратили нападки на евреев; напротив, их выпады стали еще более резкими. В 1946 году организация, именующая себя «Международным комитетом по вопросам науки», разослала по почте по всей стране листовки с обращением Пелли, в них также сообщалось, будто 67 млн избирателей согласны с тем, что «все лица еврейского происхождения должны покинуть США не позднее 30 декабря 1948 года», далее следовал призыв к общенациональному референдуму по данному вопросу.

Критика со стороны общественности приводила к опровержению вранья лишь в редких случаях. Когда преподобный Джеймс Уильям Файфилд (1899–1977), возглавлявший Первую конгрегационалистскую церковь Лос‑Анджелеса, по наивности заявил, что речь Франклина — «исторический документ», местный член совета Антидиффамационной лиги  потребовал опровержения и добился своего.

Но этот случай скорее исключение, не правило.

С тех пор Бенджамин Франклин станет любимцем антисемитски настроенных шейхов и имамов…

После образования Государства Израиль в 1948 году «речь Франклина» быстро распространилась по Ближнему Востоку. Президент Египта Гамаль Абдель Насер, убежденный антисемит, привлек в свое правительство бывших нацистов. В 1957 году влиятельная государственная арабоязычная газета «Аль‑джумхурия» привела слова представителя этого режима, выступавшего за изгнание евреев из Америки и ссылавшегося для вящей убедительности на «франклинскую фальшивку» как на авторитетный источник.

Вскоре после Войны Судного дня 1973 года эту речь перепечатали латиноамериканские газеты и журналы в рамках антисемитских нападок, организованных арабскими дипломатами и агентами Лиги арабских государств. В 1981 году она вновь всплыла в Марокко, где во франкоязычных и арабоязычных газетах появились антисемитские статьи. Но — редкий случай — король Хасан II приказал изъять эти газеты, якобы для того, чтобы не приравнивать антисемитизм к антисионизму.

В ответ на демонстрацию палестинских студентов на Западном берегу реки Иордан в 1998 году консервативный американский журналист‑еврей Чарльз Краутхаммер (1950–2018) посвятил целую колонку пропагандистской машине Ясира Арафата. Он привел выдержки из статьи в официальной палестинской прессе, автор которой не ограничился осуждением израильской политики, но с позиций морального превосходства порицал характер евреев, приравнивая их к нацистам. И при всем при том дословно цитировал «франклинскую фальшивку».

Затем в октябре 2002 года Усама бен Ладен (1957–2011) выступил с «обращением к американскому народу», в котором приводил доводы в оправдание джихада «Аль‑Каиды» против США. Среди прочего он говорил о том, что евреи, якобы прибравшие к рукам американскую экономику и средства массовой информации, «теперь контролируют все аспекты вашей жизни, превращая вас в своих слуг и добиваясь собственных целей за ваш счет». Он добавил, что именно от такого положения вещей «предостерегал вас Бенджамин Франклин».

Откуда бен Ладен об этом узнал? Вероятно, из базирующейся в Лондоне саудовской арабской газеты «Аш‑Шарк аль‑Аусат», в которой ранее в том году вышла статья, озаглавленная «Пророчество философа» и цитирующая посвященные Франклину нацистские источники. «Что говорил этот выдающийся человек и к чему Америка не прислушалась, сбывается там во всех подробностях», — говорилось в газете. Дальше шли жалобы на то, что «еврейские банды захватили священную землю Палестины. Палестина — только начало. Эта саранча распространится по всему арабскому миру».

Выступая в Хартуме в 2004 году по случаю американского вторжения в Ирак, [суданский] шейх Абд Аль‑Джалиль Аль‑Карури предупреждал: «Если Америка хочет сохранить страну, которую создала, она должна последовать совету Франклина, предостерегавшего против евреев. Сейчас евреи втягивают их в боевые действия и в этот хаос». В 2014 году в интервью для телевидения один египетский актер утверждал, что Франклин в 1787 году предупреждал американский народ о «террористических группах евреев». В 2018 году некий кувейтский религиозный деятель объяснял, что высказывание Франклина вызвано тем, что он «увидел, как американское общество захлестывают нравы проституции и ростовщичества».

И уже не так давно стали появляться тревожные сигналы: даже при том, что ультраправые по‑прежнему регулярно используют фальшивку, ультралевые, похоже, относятся к ней терпимо. Наглядный пример: в 2012 году бывший лидер британских лейбористов Джереми Корбин пригласил шейха Раеда Салаха (р. 1958), палестинца, которого Израиль обвинял в поддержке терроризма, выступить в парламенте и похвалил его, сказав, что это голос, который «должен быть услышан». Салах повторил злобную клевету о ритуальных убийствах, пресловутый кровавый навет, и мнение о евреях Бенджамина Франклина, и на все это Корбин ни единым словом не возразил.

С появлением интернета проблема стала намного серьезнее и сложнее. При всех посулах — и возможностях — нести добро, всемирная сеть, вероятно, стала единственным технологическим достижением в истории, которое больше всего помогает распространять язык ненависти. Интернет позволяет буквально каждому человеку изливать свои претензии и нагло лгать перед огромнейшей аудиторией, о которой Пелли в 1934 году и не мечтал, причем позволяет делать это за считанные секунды и бесплатно. Свидетельство тому — тысячи ссылок на «пророчество Франклина» в интернете и социальных сетях, которые выдает гугл‑поиск.

И все же в 1960 году Филип Перлмуттер (1925–2012), тогда директор Сент‑Луисского отделения Американского еврейского конгресса , категорично заявил — эти слова находят отклик и сегодня, — что попытка подавить свободу слова, даже ради благой цели, — палка о двух концах. «Мы ужасаемся фанатичным обвинениям в разжигающей ненависть литературе, но это не означает, что мы должны как‑то урезать конституционные гарантии, чтобы похватать антисемитов и подавить антисемитизм, — писал он. — Тот же самый “Билль о правах”, который гарантирует свободу вероисповедания и равенство перед законом, гарантирует свободу выражения мнения и надлежащую правовую процедуру».

Выражая мнение Американского еврейского конгресса, Перлмуттер был против того, чтобы диффамацию расовых или религиозных групп криминализировали: «В таких условиях любой антисемит получил бы возможность использовать судебный процесс для доказательства, причем в течение долгого времени, справедливости своих обвинений, какими бы дикими или надуманными они ни были. Подобный процесс добавил бы обвиняемому с его громкими протестами больше известности, чем он имел бы, если бы его оставили в покое».

Отбрасывая идею о том, что правительство должно регулировать распространение разжигающей ненависть литературы, Перлмуттер выражал твердую уверенность, что «американский народ способен отличить правду от лжи».

Тут с ним согласился бы и сам Франклин. Как он писал в «Альманахе бедного Ричарда»  в 1758 году, «ложь стоит на одной ноге, а правда на двух».

Оригинальная публикация: The Franklin Prophecy

Что стало с «проеврейскими» левыми?

 

Что стало с «проеврейскими» левыми?

Сэмюэл Дж. АбрамсДжек Вертхаймер. Перевод с английского Юлии Полещук 29 ноября 2022
Поделиться50
 
Твитнуть
 
Поделиться

Материал любезно предоставлен Tablet

Среди наблюдающих за современной общественно‑политической сценой в США распространено убеждение, будто сейчас многим американцам политика заменяет религию. Так, Шади Хамид , отмечая сакрализацию политики, утверждал, что «воук левых взглядов берут такие понятия религии, как первородный грех, покаяние, ритуал, отлучение, и используют их в светских целях… [тогда как] правые, приверженцы трампоцентричного этнонационализма, по‑прежнему рядятся в одежды организованной религии, но в результате это движение зачастую походит на встречу адептов религиозного пробуждения, только без проповеди христианства». Некоторые утверждают, что в сфере политики это привело к высокому уровню идеологизированности, социальному разделению и демонизации, некогда свойственным религиозным фанатикам. И это усиление страстей и вовлеченности как в политику, так и в религию — важное измерение общественного «разделения» и поляризации: все больше и больше американцев занимают в равной степени левые или правые позиции как в политике, так и в религии.

Помимо этого, изменились и отношения политики и религии. Примерно до последней трети ХХ века адепты одних религиозных деноминаций тяготели к республиканцам, а других к демократам. Но обе партии (и, соответственно, их политические лагери) притягивали тех, кто всерьез относился к религии. В последние десятилетия эта закономерность изменилась: появился «религиозный разрыв» . Уже в 1980‑х многие обитатели Библейского пояса  и те, кто был связан с движением евангелистов, прежде достаточно равнодушно относившиеся к политическим вопросам, увлеклись политикой: чаще всего они поддерживали республиканцев и разделяли консервативные политические взгляды. Недавние исследования свидетельствуют, что отчасти в ответ на это менее религиозные стали тяготеть к левой части политического спектра.

Если коротко, то в политических симпатиях огромного количества американцев совершилась своего рода революция: степень религиозности, причастность к той или иной конфессии, частота посещения богослужений и прочие выражения и уровень религиозности соотносятся с тем, как большинство американцев голосует на выборах и политически самоопределяется в опросах. Говоря упрощенно, люди «религиозные» — неважно, в какой мере, — в политическом плане примыкают к республиканцам и консервативны в своих убеждениях. Их противоположность — люди «нерелигиозные», светские, — зачастую симпатизируют демократам и держатся либеральных взглядов. Возьмем, к примеру, одно из многих исследований — изучение религиозного ландшафта, проведенное исследовательским центром Pew: оно обнаруживает многочисленные связи между степенью религиозности и политической идеологией (консервативная — умеренная — либеральная). В целом консерваторы намного чаще либералов верят в Бога, считают религию важной, каждую неделю посещают богослужения, ежедневно молятся, убеждены, что религия — проводник нравственности, читают Писание, верят в рай и ад. Как ни крути, сейчас среди консерваторов больше людей религиозных, а среди либералов светских; приверженцы умеренных политических взглядов где‑то посередине.

Эта зарождающаяся политическая действительность послужила поводом для дебатов о причине и следствии: американцы изменили политические взгляды из‑за религиозных воззрений или же политические пристрастия определили отношение американцев к религии? Долгое время считалось, что верно первое: религию называли побудительным мотивом политических пристрастий. Но в последнее время это утверждение подвергают сомнению.

Все чаще встречаются свидетельства того, что социальные связи — круг общения — вкупе с политическими взглядами, свойственными этому кругу, влияют на отношение большинства американцев к религии. Взять, к примеру, одну‑единственную часть недавнего исследования центра Pew, которая тем не менее позволяет судить об общей картине: белые американцы, симпатизировавшие Трампу и не принадлежавшие к евангельским христианам в 2016 году, к 2020 году причислили бы себя к «вернувшимся к Богу» или евангельским протестантам с большей вероятностью, чем белые американцы, не одобряющие Трампа. Это доказывают и сокращение числа прихожан, и меньшая численность тех, кто посещает богослужения, и то, что люди реже относят себя к той или иной конфессии — в результате различных факторов, причем у левых это выражено заметнее, чем у правых: за последние 10 лет, как показывает другое исследование, «сокращение числа приверженцев организованных религий среди демократов значительно больше (–17 пунктов), чем среди республиканцев (–7 пунктов)».

Учитывая такие колоссальные сдвиги в обществе в целом, можно ли сказать, что и среди американских евреев изменилось соотношение политических воззрений с религиозной и этнической принадлежностью? Ответ на этот вопрос осложняет запутанная взаимосвязь между еврейской идентичностью, религиозной принадлежностью и этнической солидарностью. В конце концов, быть евреем — значит, отождествлять себя не только с определенной религиозной традицией, но и с народом, историей, культурой, ценностями, а с 1948 года и с еврейским Государством Израиль. Политическая принадлежность может влиять на еврейскую религиозность, еврейскую общность, преданность Израилю или на все три пункта. Таким образом, типичные политические разделения, наблюдающиеся в американском обществе в целом, не обязательно соотносятся с многочисленными разновидностями еврейских убеждений.

С целью проверки этих взаимоотношений мы изучили данные опроса из последнего государственного исследования американских евреев, проведенного центром Pew: оно называется «Американские евреи в 2020 году». Респондентов попросили причислить себя к той или иной части политического спектра — от крайне консервативного до крайне либерального. (В опросе Pew приведены пять идеологических вариантов, но мы для ясности объединили их в три пункта.) И оказалось, что известные нам признаки распределения по группам, свойственные американской политике в целом, характерны и для многих евреев. Евреи‑либералы и консерваторы разделились на два лагеря со свойственными только им представлениями, поведением, наборами взглядов и поступков: все это отражает и напоминает такое же общественно‑политическое явление в обществе в целом, и подобное развитие повлечет за собой серьезные последствия для американских евреев.

Рассмотрим взаимосвязь между политической идеологией и религиозными убеждениями евреев. В соответствии с более глобальными тенденциями в американском обществе — вот так одно за другим — евреи‑консерваторы как группа стали намного религиознее евреев‑либералов. Так, евреи‑консерваторы в три раза чаще либералов отмечают, что религия исключительно важна для них (41% против 12%), те, кто держится умеренных взглядов, — посередине (23%). Этот же «политический градиент» — высокий процент консерваторов, средний центристов и низкий среди либералов — повторяется при рассмотрении некоторых других важных характеристик религиозности. Среди консерваторов почти в два раза больше тех, кто посещает синагогу, чем среди либералов (45% против 25%). В три с лишним раза больше тех, кто ежемесячно посещает богослужения (42% против 13%). Консерваторы с большей вероятностью, чем либералы, «отмечают шабат как значимое событие» (53% против 33%).

Политические убеждения также соотносятся с тем, как евреи расценивают роль веры в современном обществе. В опросе о семейной жизни американцев, проведенном в 2022 году, обозначился существенный разрыв, когда евреев спросили, согласны ли они с тем, что религия, скорее, создает, а не решает общественные проблемы. Целых 69% евреев‑либералов уверены, что от религии больше вреда, чем пользы: сравните с 15% евреев‑консерваторов и 54% центристов. В том же исследовании наметились серьезные отличия, когда респондентов спросили, способна ли религия прививать правильные ценности. Лишь треть евреев‑либералов (34%) убеждена, что «детей нужно растить в вере, чтобы они научились добру». Так же считают 59% центристов и 85% консерваторов: разница в цифрах существенная. Еще респонденты отвечали на вопрос, следует ли человеку для понимания нынешней жизни освободиться от старых традиций и верований. Большинство евреев‑либералов (68%) высказались за отказ от традиции в пользу современности; с ними согласны меньше трети консерваторов (37%) и 46% центристов (эти снова посередине).

Обращаясь к прочим аспектам еврейства, мы будем использовать понятие «народ» для обозначения ответственности, которую евреи чувствуют друг за друга, или этнической солидарности, ощущения семейной связи или другой формы коллективной идентичности и взаимопомощи перед лицом враждебности, с которой евреям приходится сталкиваться повсеместно. Эта верность взаимной ответственности даже больше, чем религия, служила тем связующим средством, которое объединяет евреев: такой вывод можно сделать из того факта, что в два раза больше евреев отмечают: еврейство для них важнее, чем религия (42% против 21%).

На вопрос, важно ли для них, что они евреи, ответили утвердительно большинство консерваторов; среди центристов таковых меньшинство, а среди либералов и того меньше (59%, 42%, 36%). В других аспектах еврейских «народных» связей мы видим еще более наглядные модели. Тех, чьи близкие друзья по преимуществу тоже евреи, среди консерваторов в два с лишним раза больше, чем среди либералов (48% против 20%). Тех, кто считает еврейскую общину существенной для своего еврейства, среди консерваторов почти в два раза больше, чем среди либералов (49% против 26%). Для куда большего числа консерваторов по сравнению с либералами (67% против 41%) принадлежность к еврейскому народу имеет высокую ценность; в том, что касается обязанности в трудную минуту помогать другим евреям, разрыв между правыми и левыми еще разительнее — 50% против 20%. В соответствии с этими тенденциями консерваторы активнее либералов поддерживают личные связи. Они охотнее либералов жертвуют на еврейскую благотворительность (64% опрошенных сообщили, что делали это в прошлом году, по сравнению с 41% либералов). Также консерваторы больше следят за еврейскими новостями (62% против 35%).

Учитывая, как по‑разному эти политические фракции влияют на евреев, неудивительно, что консерваторы намного больше либералов преданы Израилю. Они в два раза чаще либералов считают, что сочувствие Израилю — неотъемлемая часть еврейства (67% против 33%). И разница эта еще значительнее при ответе на вопрос о том, насколько сильно опрашиваемые чувствуют свою связь с Израилем (в том, что связь эта очень сильна, признались 45% консерваторов и лишь 14% либералов). Еще существеннее разрыв — четыре с лишним против одного — между консерваторами и либералами в вопросе, считают ли они, что у них много общего с израильскими евреями (44% против 10%). Различия между консерваторами и либералами значительны не только в вопросах об отношении к Израилю и израильским евреям, но и в вопросах политики. Почти никто из консерваторов — и, кстати, центристов — не считает, что США чрезмерно поддерживают Израиль (6% и 8% соответственно). А вот среди либералов таких в шесть раз больше (40% считают, что США чрезмерно поддерживают Израиль).

И подобное размежевание прослеживается даже когда приверженцы разных политических идеологий размышляют о еврейском будущем собственной семьи. На вопрос, каким они видят будущее своих потомков, евреи‑консерваторы в два с лишним раза чаще либералов отвечают: им важно, чтобы их нынешние или будущие внуки считали себя евреями (59% против 25%), и в четыре раза чаще либералов: им важно, чтобы их потомки тоже не вступали в смешанные браки (46% против 12%).

Безусловно, эти явные тенденции объясняются не только идеологией. Играют роль и семейные обстоятельства. Родственников‑евреев намного больше у консерваторов, чем у либералов. У большинства консерваторов и мать, и отец евреи (75% против 65%). В отношении смешанных браков разрыв еще шире: лишь 25% евреев‑консерваторов состоят в браке с людьми другой национальности, тогда как среди либералов таковых 52%. И детей у евреев‑консерваторов почти в три раза больше, чем у либералов, — впрочем, этот пункт связан с предыдущими.

Словом, между евреями‑консерваторами и евреями‑либералами (а уж тем более теми, кто определяет себя как людей «крайне либеральных» взглядов) разверзлась пропасть по целому ряду вопросов, касающихся отношения к еврейству. Возникает вопрос: почему так много евреев‑либералов, безразличных к иудаизму и еврейской солидарности?

Мы задаемся этим вопросом не для того, чтобы очернить либералов — они‑де потеряны для еврейского народа — или похвалить консерваторов за то, что они берегут традиции. Во‑первых, значительное число либералов по‑прежнему преданы иудаизму и общееврейской жизни. Во‑вторых, добрая половина американских евреев причисляет себя к либералам, а среди молодежи этот процент и того выше. И сбрасывать их со счетов неверно. Однако и игнорировать ширящуюся пропасть, о которой мы писали выше, нецелесообразно. Для тех, кого заботит витальность еврейской религиозной и общинной жизни, пропасть между сторонниками левых и правых наиболее значима в том, что можно обозначить как великий отказ американских евреев от какой‑либо идентификации и причастности. И этот отказ в либеральной части спектра куда более выражен, нежели в консервативной, оттого мы и уделяем больше внимания первой.

По сути, разрыв между либералами и консерваторами, о котором мы говорим, наметился как минимум в конце 1980‑х, если не раньше, и с тех пор неуклонно растет. Опрос евреев в 1990 году и исследование центра Pew «Американские евреи в 2020 году» демонстрируют одну и ту же модель касательно разницы в отношении евреев к чему бы то ни было (как и исследование центра Pew 2013 года). По данным этих трех опросов, консерваторы количественно превосходят либералов почти во всем, что касается религиозной и общинной жизни евреев. Если взять девять аспектов, встречающихся в опросах 1990, 2013 и 2020 годов, мы обнаружим, что степень участия в еврейской жизни среди консерваторов остается неизменной — около 60%. А вот у либералов она резко снизилась за последние 30 лет — с 44% до 40%, затем до 36% в 2020 году. Приведем лишь несколько примеров того, насколько уменьшилось участие либералов в еврейской жизни: так, в 1990 году в Йом Кипур постились 50% либералов, а в 2020‑м — уже 41%. Если раньше на помощь евреям жертвовали средства 52% либералов, то теперь только 41%. В 1990 году по преимуществу близкие друзья‑евреи были почти у трети либералов (31%), тогда как в 2020‑м — только у одной пятой. Иными словами, разрыв между консерваторами и либералами увеличился, и не потому что консерваторы стали активнее участвовать в еврейской жизни (они не изменились), а потому что за эти годы участие в ней либералов существенно сократилось.

В соответствии с этой долговременной тенденцией, в 2020 году огромное значение имеет возраст опрашиваемых. 50% либералов старше 65 лет заявляют, что им важна принадлежность к еврейскому народу. Среди людей моложе это число ниже: в возрастной группе 18–29 лет — всего 27%. Такое же снижение, в зависимости от возраста, наблюдается среди либералов и в других аспектах, в том числе еврейской благотворительности (57% против 21%), близкой дружбе по преимуществу с евреями (36% против 12%), преданности Израилю (19% против 10%) и веры в то, что еврейство много значит в их жизни (42% против 26%). Либералы старшего поколения куда больше вовлечены в еврейскую жизнь, чем их младшие идеологические союзники: это подтверждает наш вывод; современные либералы намного меньше участвуют в еврейской жизни, чем это было 30 лет назад.

Однако данных, которыми мы располагаем в настоящий момент, недостаточно, чтобы определить причину и следствие. Мы не знаем, что было раньше: то ли либералы отдалились от иудаизма и еврейства, то ли отдалившиеся от еврейства перешли в либеральный лагерь. Однако мы знаем, что в настоящее время либералы реже консерваторов отождествляют себя с еврейской религиозной и общинной жизнью и что этот процесс идет вот уже 30 лет. Пропасть расширилась не из‑за недавних событий, будь то президентство Трампа или растущее недовольство демократов и либералов политикой Израиля. Скорее, тут сыграли роль прочие факторы, несомненно, схожие с аналогичными процессами в американском обществе в целом.

«Остановите захват Газы», «Будучи еврейкой, я не могу поддерживать атаки на гражданское население» Акция протеста левого движения «Еврейский голос за мир». Сиэтл. Декабрь 2006

Дабы пролить свет на эти процессы, обратимся к более общим тенденциям и к тому факту, что, так же, как американцы «размежевались» и разделились на противоположные лагери, так и консерваторы все активнее участвуют в религиозной и общинной жизни, а либералы — наоборот (многие из отошедших от религиозных организаций объявили себя агностиками или атеистами). В недавнем опросе (от 2021 года) центр Pew выяснил: три четверти (73%) республиканцев верят, что религиозные организации полезны для общества, тогда как среди демократов таких лишь 49%. Судя по данным начиная с 2010 года, можно сделать вывод, что республиканцы неизменно одобрительно относятся к религиозным организациям, тогда как причисляющие себя к демократам с каждым годом относятся к этим организациям все хуже и хуже. При этом исследовательский центр Pew выяснил: процент либералов, считающих, что церкви и религиозные организации положительно влияют на общество, сократился почти с половины в 2010 году (49%) до трети в 2019‑м (33%).

Эти данные существенно отличаются от положения дел в середине XX века: тогда в Америке было немало религиозных либералов и либеральных теологов, будь то Рейнгольд Нибур , Мартин Лютер Кинг, Уильям Слоун Коффин  или Абрам Иешуа Хешель , и это лишь немногие наглядные примеры того, что либерализм подчас сочетается с религиозностью. Либеральные церкви существуют до сих пор, а некоторые и благоденствуют, однако многие прихожане предпочитают идеологическое единообразие. В настоящее время едва ли наберется горстка либералов — глав государств, для кого религия занимает важное место в жизни. Исключение — сенатор от штата Джорджия Рафаэль Уорнок; и президент Байден, и спикер палаты представителей конгресса США Нэнси Пелоси католики, принимают причастие, однако не так открыто демонстрируют религиозность, как руководители прошлых лет. Таким образом, в более широком контексте американские евреи‑либералы сталкиваются с тем, что их идеологическое окружение относится к религии, мягко говоря, без особого тепла, а соотносить себя с какой‑либо белой этнической группой считает анахронизмом, если не разновидностью идеологии превосходства белой расы. Неудивительно, что многие евреи‑либералы дистанцируются от еврейской религиозности и общинных нужд.

За рамками этого контекста мы можем задаться вопросом, действительно ли некоторые аспекты мировоззрения современных либералов ослабляют верность обязательствам перед собратьями‑евреями. Мы насчитали четыре таких аспекта: либералам, в частности евреям‑либералам, они свойственны в большей степени, нежели консерваторам.

 

1. Приоритет независимой личности и ее желаний. Как объяснили почти 40 лет назад Роберт Белла  с коллегами, американцы давно привыкли поддерживать равновесие между ярко выраженным индивидуализмом и обязательствами перед обществом. За два‑три десятилетия последнее уменьшилось, первое же укрепилось. В наше время, куда ни глянь, мы сталкиваемся с утверждением автономии личности и требованиями учитывать «правду» каждого. Что касается евреев, то еще 20 лет назад Стивен М. Коэн и Арнольд Эйзен в книге «Еврей изнутри: личность, семья и община в Америке» (The Jew Within: Self, Family, and Community in America) описали, каким образом «суверенная личность» влияет на то, как умеренно вовлеченные в общинную жизнь евреи проявляют свое еврейство. С тех пор все больше людей требуют, чтобы еврейская институциональная жизнь изменилась, дабы отвечать их потребностям, иначе они уйдут из общины. Еврейские институции открыто осуждают за недостаточную гибкость и неспособность удовлетворить разнообразные, а порой и противоречивые желания многих независимых личностей, которые стремятся непременно настоять на своем. При всем уважении к «Еврею изнутри», для многих большая часть еврейской жизни стала частной и замыкается в пределах образа мыслей, домов и семей. Кажется, либералы намного более консерваторов склонны к ничем не ограничиваемой автономии.

2. Победа образа жизни «сделай сам». Продолжение радикальной автономии, еврейство в духе «сделай сам» принимает и отвергает, смешивает и противостоит. Евреев поощряют самостоятельно определять понятие еврейства и довольствоваться тем, что они считают важным. Еврейские традиции, унаследованные от предков, объявлены устаревшими. Иудаизм не только не рассматривают как набор обязательств и заповедей: теперь он считается бесконечно гибким. Такой подход годится для либералов, но совершенно не устраивает консерваторов: те по‑прежнему уважают традицию, закон и институциональные нормы. В целом консерваторы в большей степени, нежели либералы, придерживаются того взгляда, что нельзя выбирать из веры и убеждений лишь те, что по вкусу, и следовать им только если это удобно или важно для человека.

3. Подъем политики идентичности. В либеральной культуре ценятся групповые самоидентификации, основанные на том, что можно назвать «положением жертвы». Сексуальная ориентация, самоидентификация меньшинств, гендер, ограниченные возможности считаются законным основанием для социальной идентичности и для того, чтобы требовать уважения, если не привилегий. А вот групповые идентичности, основанные на культурах предков, например принадлежность к евреям или одной из белых европейских национальностей, оцениваются иначе. Согласно представлениям современных либералов, основная цель групповой самоидентификации — отмена виктимизации и обеспечение привилегий для тех, кого некогда ущемляли в правах. Сохранение религиозных общин, этнической солидарности и непрерывной общности евреев, напротив, важны для консерваторов, но не для либералов. Неудивительно, что Израилю, еврейскому государству, которое некогда превозносили демократы и социалисты, ныне куда больше симпатизируют республиканцы.

4. Приоритет универсализма над партикуляризмом . Без религий, государств и частной собственности мир кажется лучше: вспомним хотя бы известную песню Джона Леннона. Среди американских евреев подобные умонастроения во многом поддерживают рассуждения об исправлении мира (тикун олам). Для все большего числа американских евреев, особенно тех, кто придерживается левых взглядов как в политическом, так и в культурном отношении, общественная активность играет ведущую роль в осмыслении себя как евреев. Согласно исследованию центра Pew от 2020 года, почти две трети либералов считают стремление к социальной справедливости неотъемлемым свойством еврейства; принадлежность к еврейской общине считает столь же важной лишь четверть либералов, и только треть заявила, что считает необходимым для себя как евреев поддерживать Государство Израиль. (Консерваторы поставили принадлежность к еврейской общине и сочувствие Израилю выше социальной справедливости.) Разница приоритетов несомненна, однако мы хотим подчеркнуть, что ныне многие члены еврейской общины, особенно из числа рядовых ее представителей, считают тикун олам самой важной заповедью иудаизма. Эту же точку зрения разделяют и некоторые раввины, и они насаждают подобные взгляды, да так, что фактически забывают о прочих еврейских ценностях — о помощи соплеменникам, соблюдении обрядов иудаизма, поддержке общееврейских организаций. Для значительной части либеральных евреев светские и мировые проблемы важнее еврейских нужд.

Участники движения «Тикун олам», прихожане реформистской синагоги Temple Solel во Флориде

В отходе от еврейской жизни некоторых левых нет ничего нового и особо удивительного. Не первый раз за свою долгую историю евреи, считающие себя крайне левыми, отвергают религию и не считают, что несут ответственность за еврейский народ. Но множество американских евреев, причисляющих себя к либералам, думали иначе. Они не видели противоречия между обязанностью помогать собратьям‑евреям и в то же время оказывать поддержку внеконфессиональным начинаниям. Не считали они свою религию и источником человеческих ошибок. Евреи‑либералы ХХ века зачастую возглавляли еврейские благотворительные объединения, оборонные организации, агентства социальной помощи, еврейские образовательные и религиозные учреждения. В 1960‑х годах евреи послевоенного поколения, стремясь внести вклад в жизнь американских евреев, участвовали в движении за мир, за гражданские права, в профсоюзах, — даже если выходили на демонстрации в поддержку советских евреев и атакуемого со всех сторон Государства Израиль. Если в наше время евреи‑прогрессисты зачастую высмеивают попытки обеспечить «непрерывность еврейской традиции», юные активисты начала 1970‑х критиковали еврейские организации за то, что они слишком мало вкладывают в еврейское образование и слишком много в учреждения здравоохранения, в которых уже обслуживают не только евреев. И в те годы евреи левых взглядов тоже образовывали товарищества — хавурот , обращались к неохасидизму, составляли значительные алии в Израиль, занимались еврейским феминизмом, выходили на массовые демонстрации в поддержку различных еврейских мероприятий. Несомненно, кое‑кто из современных левых разделяет их взгляды. Но приведенные нами сведения указывают на равнодушие многих современных евреев‑либералов, особенно из числа молодежи, к большинству форм еврейского партикуляризма, религиозной жизни и отождествлению себя с Израилем как еврейским государством.

Способно ли такое положение дел измениться в сторону большего вовлечения либералов в еврейскую жизнь? Возможно, американское общество, в том числе и либералы, вновь осознает важность приверженности религии и станет больше дорожить своим культурным наследием. Возможно, маятник качнется обратно: американцы станут больше ценить общность, совместную работу и взаимопомощь. Подобно тому, как тенденции в обществе в целом некогда подвигли евреев‑либералов отстраниться от религиозных и общинных нужд, так и перемена взглядов в обществе в целом может сделать более привлекательным еврейский партикуляризм. И растущие антисемитские настроения вполне способны ускорить эти перемены.

Возможно, в американском еврейском сообществе произойдет перераспределение приоритетов. И нам кажется, что реформа неизбежно будет исходить из лагеря либералов. Отрезвленные открытиями наподобие тех, о которых мы пишем, либеральные лидеры, быть может, возьмут на себя смелость дать отпор идеям и мнениям вожаков общественных настроений, приуменьшающих важность участия в еврейской религиозной и общинной деятельности. По всей вероятности, лишь у уважаемых и заслуживающих доверия либералов, преданных еврейской жизни, а таковых десятки тысяч, есть вполне основательная возможность сократить разрыв в том, что касается преданности еврейской общине, о котором мы написали. Чтобы убедить своих идеологических союзников: либерализм совместим с активным участием в еврейской религиозной и общинной жизни, и опровергнуть те аспекты левого уклона, что вредят еврейской жизни, их позиция наиболее выгодная.

Оригинальная публикация: Whatever Happened to the ‘Pro-Jewish’ Left?