День миллиона
Материал любезно предоставлен Tablet
Впервые годы в Государстве Израиль чего ни хватишься — все было в дефиците: мир, процветание, еда, экономическая стабильность, жилье, базовая инфраструктура, в общем, не перечесть.
Зато национальных праздников было полным‑полно.
Я говорю не о праздниках в традиционном понимании, когда люди веселятся, а о праздниках, которые целенаправленно придумывали, вводили и отмечали, чтобы достичь важных общенациональных целей в сложных обстоятельствах и реалиях новорожденного еврейского государства. По воле Давида Бен‑Гуриона все эти праздники обретали глубокий, вечный символический смысл.
И символически, и буквально эти праздники в основном были связаны с армией: ведь армия отвечала не только за оборону, но и за интеграцию иммигрантов, воспитание населения и прививание сионистских ценностей. Бен‑Гурион (а он как премьер‑министр и министр обороны Израиля непосредственно осуществлял надзор за армией и командовал ею) полагал, что армии принадлежит решающая роль в формировании общества и культуры в молодой стране, и уделял этой роли особое внимание.
Во время первого временного перемирия в войне 1948 года, спустя всего месяц после официального создания Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), на военных базах страны и в других местах отметили первый такой праздник — День присяги. Затем настал День государства, приуроченный к годовщине смерти Теодора Герцля, — тогда в Израиле впервые провели официальный военный парад. Во время праздника Суккот, Праздника кущей, страна отметила День поселенца, подчеркнув вклад армии в осуществление миссии сионизма и мечты заселить страну.
Затем, на Хануку, выпавшую на конец декабря 1948 года и начало января 1949‑го, израильтяне отпраздновали День сбора изгнанников, подчеркнув значимость еще одной краеугольной ценности Израиля — иммиграции.
На иврите название этого дня звучит куда естественнее, — Йом кибуц галуйот; эти слова недвусмысленно отсылают к текстам еврейской традиции, описывающим мессианский период, когда евреи наконец‑то вернутся с четырех концов земли на Землю Израиля. Например, есть знаменитое изречение из Талмуда: равви Йоханан сказал, что день собирания изгнанников превосходит своим величием даже день, когда были сотворены небо и земля («Псахим», 88 ). Кое в чем массовая волна иммиграции в Израиль в самом начале его существования в качестве национального государства была воистину чудом. За несколько месяцев прибыли около 100 тыс. новоселов.
Идеал иммиграции имел большую ценность, и его следовало прививать, но в то же время у праздника был и более чем практический смысл. Многочисленные иммигранты нелегко привыкали к новым условиям, особенно в армии, где от успеха или неуспеха интеграции иммигранта буквально зависит, кому жить, а кому умереть.
На Войне за независимость каждый третий боец израильской армии был недавним иммигрантом, поэтому радушный прием иммигрантов был ключом к успеху всей кампании. Однако во многих случаях те, кто родился в подмандатной Палестине или иммигрировал туда хотя бы несколькими годами ранее, смотрели на внезапно оказавшихся среди них новых иммигрантов свысока. Они частенько оказывались неспособны сопереживать и сочувствовать новоприбывшим, выжившим в Холокост, — хотя многие из тех завербовались в армию еще в Европе, в лагерях перемещенных лиц. Иммигрантов из арабского мира часто третировали и считали варварами из‑за колоссальных культурно‑языковых различий. Вдобавок Израиль по соображениям дипломатии старался не афишировать тот факт, что многие военнослужащие его армии прибыли из‑за границы.
Накануне Хануки в тот первый год новому государству и армии стало ясно: в Израиле новых иммигрантов, особенно тех, кто воюет на фронте, необходимо радушно принимать и уважать, и такое отношение к ним следует всячески поощрять. Поскольку День сбора (собирания) изгнанников учредили в основном потому, что осознали такую необходимость, солдат‑иммигрантов окружили на празднике особым вниманием. Не случайно праздник решили отмечать в дни Хануки: в еврейском календаре не найдешь другого праздника, столь связанного с воинами‑героями.
Церемонии и специальные мероприятия по случаю Дня сбора (собирания) изгнанников провели в общинах по всей стране и практически на каждой базе ЦАХАЛа; солдат‑иммигрантов приглашали поделиться своей историей, им раздавали специально подготовленные материалы на их родных языках. Бен‑Гурион приравнял трудности дипломатического и военного характера, с которыми столкнулась его молодая страна, к борьбе, которую пришлось вести внутри страны за успешную интеграцию иммигрантов.
Связь между евреями всего мира стала прочной, как никогда, сказал он, назвав солдат‑иммигрантов «явленным живым воплощением» этой связи, и указал, что они приехали из 50 стран мира, при этом они — самого разного этнического происхождения, разных племен и социально‑экономических слоев. «Благодаря связи между нацией и диаспорой в нашей армии нет различий между Востоком и Западом. Есть солдаты с Запада, и есть солдаты с Востока, из Хабаша (Эфиопии), Бирмы, Индии и Китая. И с Востока, и с Запада все они, как один, влились в армию освобождения».
К участию в мероприятиях призвали и гражданские институты, поставив задачу: сделать так, чтобы каждый иммигрант почувствовал себя, как дома, на своей древней и современной родине. На масштабных церемониях по всей стране лидеры страны призвали граждан приглашать солдат‑иммигрантов в гости — праздновать Хануку в кругу семьи, а если есть возможность, то и оставлять их ночевать.
На официально изданном ЦАХАЛом плакате первого Дня сбора изгнанников эта идея передана просто, но убедительно, каждая из его продуманно собранных воедино деталей взывала к гражданам Израиля, особенно к новым иммигрантам. На плакате (его нарисовал художник Йоханан Симон) — новая армия и государство изображены как центр притяжения евреев, рассеянных по земному шару, а подпись гласит: «И их приведут к нам с Востока на Запад, великую армию на помощь нации…» Эта строка со звучными отсылками к библейским пророкам позаимствована из стихотворения прославленного ивритского поэта Хаима‑Нахмана Бялика «Ла‑митнадвим ба‑ам» («Добровольцам из народа»), известного аллегорическими отсылками к Маккавеям. Стихотворение, написанное Бяликом в 1899 году в Одессе, вскоре стало популярным среди сионистов: это повелительный, вдохновленный духом Хануки призыв к возрождению и единению нации, к освоению Земли Израиля. В начале ХХ века несколько разных композиторов положили стихотворение на музыку, и эти песни записывали на пластинки и пели на собраниях и мероприятиях сионистов.
В следующем году из разных уголков земного шара прибыли еще 300 тыс. иммигрантов, и за вторым Днем сбора (собирания) изгнанников в Израиле закрепилось название День миллиона в память о важной вехе: еврейское население Израиля невероятно увеличилось, преодолев планку в 1 млн человек.
В 1949 году праздник отмечали во всем еврейском государстве и еврейском мире: от Лос‑Анджелеса до Йемена, от Румынии до Литвы и много где еще, в том числе на борту судов, везущих следующий миллион новоселов, и в аэропорту, где иммигрантов, доставленных двумя самолетами из Йемена, тепло приняли на родине после тысячелетий жизни в изгнании.
Оригинальная публикация: The Day of the Million
Комментариев нет:
Отправить комментарий