Миф о еврейском носе
Материал любезно предоставлен Tablet
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo copyright: pixabay.com
Нет такой вещи, как еврейский нос. Есть евреи, и у них, как и у всех остальных, есть носы. Носы эти ничего особенного собой не представляют и существенно не отличаются от носов среднестатистического гражданина. Большой (обычно крючковатый, порой чересчур, как правило уродливый и крайне карикатурный) еврейский нос не что иное, как миф.
Говорю это не потому, что сама себе не нравлюсь или пытаюсь дистанцироваться от важной культурной или этнической характеристики, которая меня не устраивает и которую хочется отринуть. Я не барышня, подумывающая о ринопластике (и не мать таковой), и на дворе не 1988 год. Я ничего не имею против больших носов, кому бы они ни принадлежали. А таких множество, чуть ли не каждый второй. Я говорю как человек, изучавший историю физиогномики, воображаемой зависимости между чертами лица и характером человека, и знающий, как наша вера в эту связь влияет на наши суждения о людях. Я историк и теоретик языка мимики и жестов и часто задумываюсь, о чем наши лица говорят… и о чем — нет.
Большие носы, привлекательны они или нет, вряд ли можно считать исключительно еврейской отличительной чертой — или наиболее часто встречающейся среди них. И все же мы в своей среде сжились с этим выдуманным нарративом, представляя его одной из важных особенностей нашего внешнего облика и даже встроив его в более широкое понятие культурной идентичности. Но — позвольте мне сказать это еще раз, четко и ясно — присущего именно евреям носа нет.
Но если речь идет о еврейском носе, возможно, реальный размер и не так важен. Мифы сильны. И влияют на нас так или иначе. Многие евреи с гордостью повторяют миф о еврейском носе — для них это самобытная черта, зримо выделяющая их социально. Отрадна все же мысль, что по этому можно быстро и наглядно опознать в другом еврея. Энтузиазм по поводу еврейского носа — для многих — способ вернуть себе характеристику, которую окарикатуривали, высмеивали и ловко использовали в художественных образах начиная с XII века, включая шекспировского Шейлока, диккенсовского Феджина, в нацистской пропаганде и т. п. Заявить свои права на еврейский нос — значит, лишить других возможности использовать эту характеристику для угнетения, для антисемитизма или даже для оправдания геноцида.
Большой нос давно служит способом как‑то выделить на глаз эту, иначе неотличимую группу «других». Как вспоминает историк Сара Липтон в книге «Темное зеркало. Средневековые истоки антиеврейской иконографии», до XII века нет абсолютно никаких визуальных свидетельств, что евреев изображали с более длинными носами. Принадлежность персонажа к еврейству угадывалась по контексту и по другим внешним приметам, что было необходимо, поскольку лица евреев не отличались от лиц всех остальных. Не отличаются они и сейчас. Наши лица не отличаются. Но начиная где‑то с XII века евреев стали специально обозначать с помощью шляп, хотя в те времена они носили шляпы всегда разве что на тех картинах.
Но дело было не только в размере: в конце XVIII — начале XIX веков в физиогномических текстах носы разбирались весьма подробно, учитывая, насколько это выдающаяся и заметная часть лица. Римские и орлиные носы, и тот и другой крупные, считались хорошими. Однако еврейские крупные носы, с длинным загнутым кончиком и выгнутой переносицей, считались плохими. Потому что, как мы понимаем, евреи были плохими, а следовательно, и все свойства личности, связанные со связываемыми с ними носами, также оказались сомнительными.
Сказала свое слово и медицинская литература: представляя еврейский нос как нечто патологическое, она лишь подыгрывала физиогномистам. Как отмечала пластический хирург Бет Преминджер в 2001 году в «Журнале Американской медицинской ассоциации» (JAMA), еврейский нос в медицинской литературе стал реальной диагностической категорией на фоне объяснений, как его исправить, тем самым еще сильнее закрепив этот миф в нашем коллективном сознании. Даже в 1996 году в учебных пособиях по медицине еще можно найти конкретные описания еврейского носа и хирургические действия, необходимые для исправления этой проблемы. Просто некрасивый нос не требует врачебного вмешательства, и любое подобное вмешательство сочли бы причудой или излишеством. Но при диагнозе «еврейский нос» существовало лечение — к которому в XX веке многие прибегали: раз большие носы ассоциировались и продолжают ассоциироваться с евреями, то выход — ринопластика.
Требования к носам предъявляет, однако, не только мода, но и политика. В XIX веке курносый нос — а он в те времена ассоциировался со ставшими предметом жестоких насмешек ирландскими иммигрантами, спасавшимися в США от картофельного голода , — оказался так же нехорош, как и еврейский. Такой нос, согласно физиогномистам и тем, кто вслед за ними стремился очернить Ирландию и ее народ, свидетельствовал о глупости, нечестности и простоватости. В первой половине XX века пластическую операцию носа делали не только для того, чтобы его укоротить, но и для того, чтобы увеличить: ни одному американцу ирландского происхождения в то время не хотелось быть курносым.
Но стили меняются, и связь между ирландцами и отрицательными свойствами личности ослабла. Как и связь между курносыми носами и ирландцами или между курносыми носами и глупостью. Представление о большом еврейском носе оказалось более живучим. Помогли нацисты: их гротескные антисемитские агитки недвусмысленно представляли крючконосых евреев, чьи злодеяния и характер недочеловеков так же бросались в глаза, как и огромные носы. И неважно, что эти образы не имели ничего общего с реальностью; цель их была ясной, действенной и в конце концов привела к геноциду. Достаточно было показать одного длинноносого еврея, чтобы зрители поверили в правдивость россказней. Или, может, и не одного: перед лицом всепоглощающей тяги видеть и творить ужасы имеет ли значение, как выглядит тот или иной человек?
Это здорово — присвоить себе большой нос с гордостью. Здорово — противостоять наветам, в которых большие носы ассоциировались с мелкими персонажами, и настаивать на положительной еврейской идентичности, при том что визуальные образы веками внушали обратное. Но это также означает принять не наш — чужой нарратив. Это также означает, что мы одобряем мировоззренческую систему, согласно которой еврейство заключается в плоти и крови — характерный прием научного расизма XIX века, предлагающий, как оказалось, некий весьма конкретный способ определить, кто доподлинно еврей, а кто нет. Миф о еврейском носе — это миф о вполне конкретных видах больших еврейских носов: ашкеназских, европейских, белых. Признав его своей отличительной чертой, мы разграничиваем, кто «выглядит как еврей» и кто действительно, по плоти и крови, самый настоящий еврей. То есть евреи с цветной кожей, евреи по осознанному выбору, мизрахи и сефарды, и, разумеется, все, у кого нет большого крючковатого носа, отсекаются, если принять на веру изначальную ложь, будто есть черта, делающая наши лица еврейскими. Конечно, есть такие внешние черты, которые в общем и целом присущи евреям из определенного историко‑географического региона. Но они лишь малая часть нашей большой и многообразной еврейской общины. Если мы признаем, что есть специфически еврейская внешность, если мы признаем, что есть какой‑то тип носа, свойственный только евреям, нам надо остановиться и задуматься: а кого в таком случае мы не признаем евреями?
Оригинальная публикация: The Myth of the Jewish Nose
Комментариев нет:
Отправить комментарий