Без розовых очков
Некоторые факты и цифры об иммиграции из исламских стран.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo copyright: pixabay.com
Ведущиеся ныне разговоры об иммиграции из исламских стран в Германию и ее последствиях чаще всего ведутся на эмоциях, в то время как именно в этом вопросе полезно было бы дискутировать на основе фактов и цифр.
В № 29 журнала Spiegel за 1964 г. была опубликована статья под заголовком «Коричневый прилив», что в то время, очевидно, былo еще приемлемым. В ней шла речь о домогательствах выходцев из Алжира в отношении женщин в бассейнах французской столицы. По данным журнала 58-летней давности, даже энергичные спасатели, которые пытались вмешаться, с тем чтобы остановить подобные действия, подвергались запугиванию и нападениям.
Для прояснения общего контекста гораздо большее значение имеет статистическое заявление, сделанное на полях той статьи о бассейнах в Spiegel: в 1963 г. 32% всех убийств в Париже были совершены алжирцами, которые, однако, составляли на тот момент всего 3% общей численности населения.
Следующая волна мусульманской иммиграции была вызвана гражданской войной в Ливане в 1970–1980-х гг. – множество людей с Ближнего Востока приехали в Германию в качестве просителей убежища (в то время автор по просьбе германских судов давал по таким делам о предоставлении убежища экспертные заключения). Это стало началом зарождения параллельных обществ, которые с тех пор постепенно стали возникaть в городах, и вызывающей столь много стенаний клановой преступности, которая нынче процветает во многих местах.
Статистика вместо эмоций
Иммиграция из исламских стран в Германию и ее последствия накаляют страсти и вызывают противоречивые, порой крайне эмоциональные дискуссии. Поэтому тем более разумным представляется объективизация этих дебатов и рассмотрение проблемы в свете максимально серьезных и объективных фактов. Цифры и статистические данные об иммигрантах из исламского мира поначалу были малодоступными, но сейчас, уже почти два десятилетия, они целенаправленно собираются и всe чаще публикуются.
Обширные исследования известных гамбургских криминологов Катрин Бреттфельд и Петера Ветцельса, опубликованные в 2007 и 2009 гг., то есть базирующиеся на данных первых лет XXI в., рисуют весьма тревожную картину. Почти 47% мусульман, живущих в Германии, ставят соблюдение заповедей ислама выше демократии, и только 45% мусульманской молодежи – менее половины – готовы ассимилироваться в германском обществе. Даже среди более образованных мусульман ислам важнее демократии для 18% опрошенных.
Неудивительно, что Бреттфельд и Ветцельс видят «тенденцию огульного превознесения ислама и принижения западной, христианской культуры». Они также отмечают тенденцию «изолировать мусульман, которые не следуют этому». Поэтому неудивительно, что Криминологический исследовательский институт Нижней Саксонии диагностирует «германофобию» у 30% турецкой молодежи в Германии. А учительница и писательница Бетюль Дурмаз, сама происходящая из семьи иммигрантов, прямо говорит о «расизме в отношении немцев».
Дистанцирование от наших ценностей и норм и неприятие принимающей страны или даже своей родины (со стороны родившихся здесь потомков иммигрантов) приводит к целому ряду весьма проблематичных форм поведения среди мусульман, живущих в Германии. Бреттфельд и Ветцельс обнаружили, что 39% молодых иностранцев-мусульман имеют склонность к насилию – в сочетании с «языковым дефицитом… склонностью к формированию клики… и социально-пространственной сегрегацией».
Это имеет конкретные и предсказуемые последствия для статистики преступности, поскольку, согласно результатам исследования, проведенного по поручению федерального правительства в 2010 г. уважаемым экспертом Соней Хауг, профессором эмпирических социальных исследований из Регенсбурга, 28% изнасилований, 28% убийств и 23% тяжких телесных повреждений совершаются иностранцами. В группе правонарушителей непропорционально часто представлены выходцы из Афганистана, Ирака, Ливана, Марокко и Турции.
Особенно страдают от этого некоторые городские районы (т. н. No-Go-Areas), например берлинский район Нойкёльн. Berliner Zeitung пишет, что в 2014 г. большинство интенсивных правонарушителей Берлина были именно из этого района, причем половина из них – арабского происхождения. Особо проблематичным феноменом являются высококриминальные семейные кланы, утвердившиеся в параллельных обществах. В ситуационном отчете о клановой преступности, впервые составленном в 2019 г. для всей страны и представленном министром внутренних дел Северного Рейна – Вестфалии Ройлем, говорится более чем o 14 тыс. преступлений с клановой подоплекой только по Северному Рейну – Вестфалии за период с 2016 по 2018 г., включая 26 попыток убийствa или завершенных убийств. Среди подозреваемых 36% составляют немцы, 31% – ливанцы.
«Мы справимся»?
В свете вышесказанного не вызывает удивления, что за первоначальной эйфорией гостеприимства, вызванной волной «беженцев» в 2015 г., быстро последовало разочарование: в 2016 г., по данным Süddeutsche Zeitung, 57% немцев воспринимали ислам как угрозу. Международная социологическая компания YouGov определила, что в июле 2016 г. две трети немцев отвергали одиозную фразу Ангелы Меркель «Мы справимся», тогда как в сентябре 2015 г. – перед известной новогодней ночью в Кёльне – с ней были согласны почти половина опрошенных немцев. При этом опрос был проведен до ужасного теракта на рождественском рынке на берлинской Брайтшайдплац.
После этого самого страшного до сегодняшнего дня исламистского теракта в Германии становится всe труднее полностью игнорировать, отрицать или релятивировать проблемы и опасности, связанные с мусульманской иммиграцией в страну. С 2015–2016 гг. особое внимание уделяется доле мигрантов в числе лиц, совершивших тяжкие преступления. С 2015 по 2017 г. количество (попыток или завершенных) убийств в ФРГ выросло с 2721 до 2971, в том числе преступлений с участием мигрантов – с 233 до 447. 31 августа 2020 г. новостная программа Tagesschau канала ARD констатировала: «В чисто арифметическом выражении почти весь рост, таким образом, происходит за счет подозреваемых в совершении преступлений иммигрантов. Их доля в этих убийствах составила в 2017 г. 15% – во много раз больше, чем их почти двухпроцентная доля в общем числе жителей».
Но даже если в последующие годы количество убийств снова снизилось, доля осуществивших их или подозреваемых в этом иммигрантов остается непропорционально высокой – 13% в 2019 г. По другим насильственным и сексуальным преступлениям доля иммигрантов также непропорционально высока. Исходя из данных Федерального ведомства криминальной статистики за 2019 г. был сделан вывод, что немцы чаще становятся жертвами убийств, совершенных иммигрантами, чем наоборот.
В июне 2022 г. медийная компания WDR сообщила о значительном росте с 2019 г. числа нападений с ножом и признала, что, согласно полицейской статистике преступлений, более 42% преступников – ненемцы, при этом происхождение 37% преступников с германским гражданством осталось неупомянутым.
Нас не должно вводить в заблуждение то обстоятельство, что многие мусульмане хорошо интегрированы в германскоe обществo и прижились в стране. Если, как показало исследование Бреттфельд и Ветцельса, 80% имеющих германское гражданство мусульман положительно относятся к интеграции, это также подразумевает отрицательное отношение к ней остальных 20%. Если 52% не имеющих германского гражданства мусульман положительно относятся к интеграции, это означает, что почти половина из них отвергает ее. И каждая атака, подобная той, что произошла на Брайтшайдплац в Берлине в 2016 г. или в Вюрцбурге в 2021 г., делает все аргументы идеологов массовой иммиграции неуместными.
Комментариев нет:
Отправить комментарий