Все против остальных
Все началось задолго до войны и не закончится сразу после поражения путинизма. По большому счету сама эта война является проявлением полной цивилизационной растерянности и беспомощности.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Фото: «Nautilus»
Информационное пространство мира нынче принято сравнивать с разбитым зеркалом – в его мелких осколках отражается всякая дребедень, но общая картина никак не складывается.
Событий море разливанное, но сообщения о них превращаются в набор праздных фактов, а до обобщений руки, как правило, не доходят. Расфокусированный взгляд порождает столь же расфокусированное сознание, где ничто не является причиной и ничто не имеет следствий. Нет времени и места додумывать.
Массовые демонстрации за что-то и против чего-то давно стали в Европе делом привычным, даже несколько обрыдли. Разве что такая массовка пройдет в Праге.
Прага – это не Милан, и уж тем более не Париж, чехов подвигнуть на серьезный политический протест крайне трудно, почти невозможно.
Все их умеренное, усредненное нутро надежно гасит всякий порыв бесполезных страстей. Поэтому в стране фактически не бывает забастовок, любое отлынивание от работы воспринимается как потеря времени и любые, самые изощренные мотивы для стачек звучат несколько фальшиво.
Особенно в ситуации колоссального политического выбора и регулярных безупречных многопартийных выборов, когда для смены власти нет нужды выходить на площадь.
Но вот даже в таком богоспасаемом месте, как столица Чехии, в начале сентября прошла демонстрация, массовая по любым меркам, потом еще и еще одна.
70 тысяч демонстрантов – это много или мало? Это достаточно много. Это наполовину заполненная Вацлавская площадь.
Нельзя сказать, что подобных протестов страна не знала. Всего два года назад более вместительный пустырь на Летне собрал 300 с лишним тысяч недовольных тогдашним популистским правительством Андрея Бабиша.
И ничего страшного не случилось, разве что он проиграл очередные выборы и ушел в оппозицию – вот и вся недолга!
Нынешний протест был направлен против коалиции, которая в порядке живой очереди заняла место предыдущих правительств. Но на днях прошедшие коммунальные выборы показали, что на положении партий власти демонстрации никак не отразились. Раз на раз не приходится.
Политология учит, что в выборных демократиях уличные протесты вообще правительства не утверждают и не отменяют.
Почему же протесты, которые множатся по всей Европе как грибы после дождя, ныне воспринимаются как проявление чего-то большего, чем просто рядовое выражение недовольства?
Ведь давно известно, что просто протестные голоса не плюсуются, не складываются в единый политический порыв – никто не знает, кто против чего протестует.
Сдается, что обыкновенных граждан западных стран подвигает на шумный протест не столько отдельные региональные проблемы, сколько ощущение безнадежности от неспособности вообще что-либо решить или даже повлиять на решение этих самых проблем.
Практически любые сложности, когда-то преодолевавшиеся в порядке рутинного делопроизводства, в нашем мире после надлежащего обсуждения и оппонентуры непременно застревают в каких-то бюрократических рогатках, становятся практически неразрешимыми, а политика еще больше усложняет их, делая из мухи слона.
Думаю, не я один заметил, что в последнее время нет ни одного серьезного прорыва хоть в политической, хоть в экономической, хоть в любой другой сфере, не говоря уже о таких сложных материях, как философия или социология, позволяющие осознать особенности общественного бытия.
Совершенно первобытная агрессия России в Украине в действительности не ввела человечество в ступор и не несет полной ответственности за творческий застой, на нее всего лишь принято ссылаться как на первопричину.
Все началось задолго до войны и не закончится сразу после поражения путинизма. По большому счету сама эта война является проявлением полной цивилизационной растерянности и беспомощности.
Собственно даже людоедский путинский проект – не что иное, как попытка такого архаического целеполагания, инфантильная попытка избежать модернизации, подменив будущее прошлым.
Но и на Западе, противостоящем путинизму, с большими целями и интересными крупными проектами дела обстоят не лучшим образом.
Большая часть идейных начинаний и технологических новшеств скорее уводят человечество в сторону от столбового пути, в какие-то внедорожные дебри несущественного и второстепенного.
Но даже если рекламно раскрутить и распиарить всю эту ерундистику, магистральной дорогой она все равно не станет – все, что с помпой предлагается как новое слово, как правило, находится в конфликте с законами природы, физиологическими потребностями или социальными навыками, испытанными временем и опытом. Иными словами, представляет собой не взлет, не прорыв, а снижение эффективности решений.
Социальные институты международного сообщества лучше всего иллюстрируют это безнадежное состояние. Недавно генсек ООН Антониу Гуттереш посетовал на то, что «человечество стало совсем неуправляемым», ибо через крышевую международную организацию невозможно провести никакую серьезную резолюцию. Всё всегда увязнет в болоте политических распрей.
Принцип единогласия не может сочетаться с требованием эффективности при принятии решений, всегда болезненных для каких-то отдельных членов.
Но и устранить этот псевдодемократический принцип по той же причине уже невозможно – в Совбезе всегда найдется влиятельный покровитель обиженного государства, который воспользуется своим правом вето и сведет любую исправительную меру на нет.
Примерно так же выглядит ситуация в Евросоюзе. Обилие конструкционных дефектов давно превратило эту организацию в неэффективное собрание представителей национальных эгоизмов. Еще в 90-ые годы Жан-Клод Юнкер, тогдашний Председатель Еврокомиссии, заявлял, что без глубокой реформы организация станет по существу неуправляемой и беспредметной и обещал в ближайшее время такую реформу осуществить.
Но воз и ныне там. Дело не в отсутствии доброй воли руководителей, сменявших друг друга поочередно, а в порочных особенностях структуры, работающих последовательно на понижение эффективности ЕС.
Понимают это практически все, но когда пару месяцев назад канцлер Германии Шольц предпринял робкую попытку пока только предложить какие-то изменения организационной структуры ЕС (отменить принцип единогласия при принятии важных решений, скорректировать правила пересчета голосов на мандаты при выборах в Европарламент, еще какие-то мелочи), он был немилосердно освистан другими членами организации.
Нерешаемые или неразрешимые проблемы, естественно, имеют тенденцию нарастать, самовоспроизводиться и постепенно вытеснять в социуме все, что еще действенно и разумно, все, что еще работает. Силится ощущение, что не только конкретное общество, но и человеческая цивилизация зашла в какой-то несусветный тупик, где можно только биться головой о стенку.
Все рычаги влияния на собственную жизнь исчезли где-то за горизонтом.
Никто не знает – кроме конспирологов, которые тоже не знают – где находятся эти загадочные центры принятия судьбоносных для человечества решений. Это не может не поощрять агрессивный протест в обществе.
Поэтому можно только ожидать все более частых и яростных демонстраций в самых разных странах, по самых разным причинам – словно бы повсюду по осени созрели гроздья гнева.
Комментариев нет:
Отправить комментарий