Герой ФБР расплачивается за разоблачение несправедливого преследования консервативных американцев

АНАЛИТИКА 24.09.2022

Сенсационные заявления специального агента ФБР Стива Френда (Steve Friend), содержащиеся в его жалобе, поданной поздно вечером в среду генеральному инспектору Министерства юстиции, показывают политизацию Вашингтонского отделения, ФБР, подтасовывающего отчеты, чтобы преувеличить угрозу внутреннего терроризма, и использующего «чрезмерно раздутое» расследование событий 6 января с целью притеснения консервативных американцев и нарушения их конституционных прав.

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

37-летний заслуженный ветеран ФБР с 12-летним стажем, член группы спецназа, в понедельник был отстранен от должности, лишен пистолета и удостоверения и выдворен из местного отделения ФБР в Дейтона-Бич во Флориде, после того как он заявил своему начальству о нарушениях.

В прошлом месяце его объявили самовольно отсутствующим за отказ участвовать в рейдах спецназа, которые, по его мнению, нарушали политику ФБР и представляли собой применение чрезмерной силы против лиц, обвиняемых в совершении правонарушений 6 января (J6).

Этот американский герой, отец двух маленьких детей, разрушил карьеру, о которой мечтал, потому что не мог пойти на сделку со своей совестью, не мог продолжать участвовать в том, что он считает несправедливым преследованием консервативных американцев.

«Я дал клятву соблюдать Конституцию», — сказал он своему начальству после того, как заявил о своем отказе от участия в рейде 24 августа в Джексонвилле во Флориде, связанным с делом о событиях 6 января. «Я возражаю, потому что эти действия противоречат моим моральным принципам».

Стив Френд, который не голосовал за Дональда Трампа на выборах 2020 г., дважды сказал своему непосредственному начальнику, что, по его мнению, рейд и процесс расследования, предшествовавший ему, нарушают политику ФБР и права обвиняемых на справедливый суд в соответствии с Шестой поправкой и на защиту против жестокого и чрезмерного наказания в соответствии с Восьмой поправкой.

В своей жалобе на имя генерального инспектора Министерства юстиции Майкла Горовица (Michael Horowitz), полученной The Post, Френд описывает многочисленные нарушения политики ФБР, связанные с расследованиями событий J6.

Он говорит, что его отстранили от текущих расследований детской порнографии и торговли людьми для участия в работе над делами J6. Ему сказали, что «домашний терроризм важнее», чем детская порнография. В результате он считает, что его расследованиям был нанесен ущерб.

Френд, так же как и 20 других сотрудников, сообщил республиканским членам Конгресса о своих опасениях по поводу политизации ФБР.

Френд заявил следующее:

• Местное отделение ФБР в Вашингтоне «манипулирует» протоколом управления делами ФБР и передает дела J6 на откуп местным отделениям по всей стране, чтобы создать ложное впечатление, что насилие со стороны правых является широко распространенной национальной проблемой, которая выходит далеко за рамки событий 6 января.
• В результате, в нарушение политики ФБР, Френд был указан в качестве ведущего агента в делах, которые он не расследовал и которые не были подписаны его начальником.
•  Дела о внутреннем терроризме возбуждаются ФБР в отношении невиновных американских граждан, которые не находились рядом с Капитолием 6 января. Их привлекали к ответственности на основании анонимных доносов по горячей линии ФБР или из Facebook, отслеживающего их переписку. Эти доносы превращаются в следственные инструменты, анализируемые программным обеспечением ФБР («Guardian»).
• Чтобы расширить сеть судебных преследований, ФБР задним числом определило травянистую местность за пределами Капитолия как зону ограниченного доступа, которая не была ограничена 6 января.
•  ФБР намерено привлечь к ответственности всех тех, кто только отдаленно связан с событиями J6, и в ближайшее время дополнительный список обвиняемых будет передан в отдел ФБР в Дейтона-Бич «для расследования и ареста».
•   Офис в Джексонвилле был завален уведомлениями от «Guardian», и агенты ФБР были направлены для наблюдения за людьми, которые не были в Вашингтоне 6 января, и за теми, кто участвовал в ралли Трампа в тот день, но не вошел в здание Капитолия.

Френд говорит, что был наказан после того, как пожаловался своему начальству на то, что его втянули в расследования J6, которые «нарушали права граждан в соответствии с Шестой поправкой из-за чрезмерного обвинения со стороны Министерства юстиции и предвзятого состава присяжных в Вашингтоне».

На прошлой неделе его допуск к секретным материалам был приостановлен, потому что он «вошел в помещение ФБР (свой офис) и загрузил документы из компьютерных систем ФБР (руководство для сотрудников и руководство по дисциплинарным процедурам для сотрудников) на несанкционированный флэш-драйв».

В письме от 16 сентября от главы отдела кадров ФБР ему сообщили, что он теряет допуск к секретным данным еще и потому, что «придерживался убеждений, демонстрирующих сомнительные суждения и продемонстрировавших нежелание соблюдать правила и положения».

В своей жалобе Френд говорит, что «расправа» над ним началась после того, как он сообщил о своих возражениях, начальство проигнорировало его жалобу на «практику манипулирования делами, которая создает ложную и вводящую в заблуждение статистику преступлений.

«Вместо сотен расследований, связанных с изолированным инцидентом в Капитолии 6 января, ФБР и Министерство юстиции указывают на значительный рост внутреннего экстремизма и терроризма в Соединенных Штатах».

«Когда я спрашивал, куда мне обратиться с моими заявлениями, мне фактически затыкали глотку».

19 августа он впервые сказал своему непосредственному начальнику по надзору Грегу Федерико (Greg Federico), что, по его мнению, «неуместно использовать группу спецназа ФБР для ареста субъекта за мелкие правонарушения, и предположил, что субъекту, вероятно, грозят длительное задержание и предвзятые присяжные в Вашингтоне».

«Я предложил такие альтернативы, как выдача повестки в суд или определение оптимального и безопасного времени, чтобы офис местного шерифа мог связаться с субъектами и сообщить им о наличии ордера на арест».

Федерико сказал ему, что было бы лучше просто «взять больничный», чем озвучивать свои возражения, и «косвенно пригрозил расправой, спросив, как долго я собираюсь работать в ФБР».

Четыре дня спустя Френд был вызван в Джексонвилл на встречу со своими начальниками Култом Марковски (Coult Markovsky) и Шоном Райаном (Sean Ryan) по поводу его отказа от участия в рейде спецназа.

Он сказал им о своих опасениях по поводу отличающегося от общепринятого хода рассмотрения дел J6. По его мнению, они нарушают существующее юридическое правило, требующее от прокуроров раскрытия доказательств, которые могли бы оправдать обвиняемого.

Они спросили, верит ли он, что участники событий J6 совершили преступления, и он ответил: «Некоторые люди, вошедшие в Капитолий, совершили преступления, но другие были невиновны. По моему мнению, некоторые невиновные лица были несправедливо привлечены к ответственности, признаны виновными и осуждены».

Затем Марковский спросил Френда, следует ли преследовать в судебном порядке бунтовщиков J6, которые «убили полицейских». Когда Френд указал, что «6 января не было убитых полицейских», Марковски сказал ему, что он был «плохим товарищем по команде».

Оба агента «снова пригрозили расправой, предупредив, что мой отказ от участия в рейде спецназа может быть приравнен к неповиновению и это может повлиять на мое будущее в ФБР».

Френд не пошел в рейд и был лишен зарплаты за тот день.

Неделю спустя ему велели встретиться с одним из руководителей отделения в Джексонвилле, Шерри Онкс (Sherri Onks), которая сказала, что ему нужно провести «переоценку ценностей» и решить, хочет ли он работать в ФБР.

Когда он сказал ей, что «многие из моих коллег выразили мне аналогичные опасения, но не озвучили свои возражения исполнительному руководству ФБР», она сказала ему, что его «мнения разделяет крайне незначительное количество сотрудников ФБР».

Затем она поделилась тем чувством страха за свою жизнь, которое она испытала 6 января, сидя на седьмом этаже охраняемого здания штаб-квартиры ФБР в Нью Йорке, когда протестующие в миле от нее «захватили Капитолий и угрожали демократии Соединенных Штатов».

Френд говорит, что его озабоченность разделяет большое количество сотрудников ФБР по всей стране, которые считают, что их используют в качестве пешек для реализации политической программы боссов в Вашингтоне.

По его словам, такого рода нарушения закона «морально убивают» рядовых сотрудников.

Многие агенты, присоединившиеся к ФБР после терактов 11 сентября, стараются не привлекать к себе внимания, потому что стаж их работы приближается к 20 годам, что обеспечивает получение полной пенсии. Но Френд говорит, что они в равной степени возмущены тем, что их заставляют принимать участие в политизированной практике федеральных правоохранительных органов.

Другие сотрудники говорят, что их очень обеспокоил рейд ФБР на дом Дональда Трампа в Мар-а-Лаго во Флориде 8 августа.

Сенатор-республиканец Чак Грассли из Айовы, который работает с этими героическими агентами ФБР, предложил к рассмотрению законопроект, обеспечивающий защиту агентов от крайне неадекватных действий бюро. Жалоба Френда может явиться пробным камнем.

В письме директору ФБР Кристоферу Рэю от 11 августа Грассли утверждал, что комитет сотрудников ФБР должен был встретиться с Рэем, чтобы выразить обеспокоенность агентов во всех 56 офисах по всей стране тем, что «ФБР стало слишком политизированным в принятии решений». Далее Грассли утверждает, что «эти опасения были исключены из итогового годового отчета» ФБР.

Рэй проигнорировал письмо Грассли, как и дюжину других его писем, в которых утверждалось, что бюро совершило грубые должностные преступления.

Но среди агентов растет недовольство по поводу использования ФБР в качестве орудия против политических противников администрации Байдена. Рэй не может игнорировать это долго.

Miranda Devine, NYPost