13 сентября 2022, 21:00
Грусть неудачливых держав
В XXI веке резко вырос интерес к «историям неуспеха». Страны, от которых ждали очень многого, не оправдали раздутых надежд.
Каждый раз что-то шло не так.
Монотонный культ «азиатских тигров», латиноамериканских «реформаторских режимов» и прочих государств с так называемыми «историями успеха» сменяется сейчас более широким подходом, в поле зрения которого попадают и страны неудачливые, ожиданий не оправдавшие и преподнесшие неприятные сюрпризы самим себе и человечеству. Их опыт ничуть не менее интересен, а в наши дни по понятным причинам даже более актуален.
Речь здесь пойдет о трех таких государствах, притом далеко еще не самых неуспешных, — Аргентине, Бразилии и ЮАР. Все они оказались совершенно не на уровне ожиданий. В первой из этих стран в прошлом веке видели будущего лидера мирового развития, во второй — поднимающуюся мировую державу, в третьей — пример и светоч для Африки. И каждая из них провалила взятую на себя роль.
Аргентина сто лет назад была богаче Италии и почти не отставала от Франции. Массы переселенцев из Южной Европы наводняли ее в поисках хорошей жизни. Думали, что еще шаг — и Аргентина окончательно пропишется среди самых преуспевающих стран мира.
Сегодня аргентинцы часто и охотно переезжают в богатую Испанию. По величине ВВП на душу населения Аргентина уступает Румынии, Турции и Болгарии, с которыми в середине прошлого века никому даже в голову не пришло бы ее сравнивать. И лишь в Латинской Америке она все еще чувствует себя одной из первых. Но там удачливых почти нет.
Аргентина попробовала все. Правую диктатуру в 1930-е, а потом в 1970-е. Левую — в 1950-е. Нашла себе харизматичного правителя Хуана Перона с еще более харизматичной красавицей-женой Эвитой. Повоевала с великой державой за не нужные ни той, ни другой Фолклендские острова. После разгрома вернулась к демократии и занялась либеральными экономическими реформами по самым лучшим прописям.
Провалила и реформы тоже. Три раза уже в нынешнем веке объявляла дефолт (в 2001-м, 2014-м и 2020-м). Регулярный отказ от уплаты долгов стал, можно сказать, визитной карточкой Аргентины. А остряки-экономисты начали говорить, что в мире есть несколько хозяйственных моделей: либеральная, консервативная и аргентинская, ни на одну другую не похожая. Сменяющие друг друга администрации то вводят, то отменяют прогрессивные реформы, ставшие для Аргентины чем-то вроде сезонного бедствия.
При этом полного развала страны не произошло. В нищету она не впала, живет средне и даже, пожалуй, спокойнее, чем большинство соседей. Но вот никто не берется объяснить, почему эти разумные и образованные люди, похожие по образу жизни на южных европейцев (каждый третий аргентинец — итальянского происхождения, остальные в большинстве — испанского), не могут зажить так же богато, как в Андалусии или Ломбардии. Видимо, в само устройство этой страны заложен какой-то исторический дефект.
Схожие мысли возникают и при взгляде на Бразилию. Были времена (между отменой рабства в конце XIX века и началом политических пертурбаций в 1960-х), когда туда вовсю переселялись европейцы (в общей сложности около 4 млн), рассчитывая на успех и процветание. «Бразилия — великая держава» — таков был официальный лозунг.
В конце 1950-х там была стремительно возведена новая столица, задуманная как центр мирового значения — город Бразилиа, архитектурный авангардизм которого считался примером для всего человечества (сегодня эти постройки выглядят неудобными и старомодными). Собственно, в позапрошлом венке эта страна даже и называла себя империей и ею правили императоры. Их давно прогнали, но ощущение собственного величия осталось. Его подкрепляет гигантский масштаб страны, население которой выросло с 18 млн в начале ХХ века до 220 млн сейчас.
К 1990-м годам, после экспериментов с диктатурами, «импортозамещением» и прочими интересными вещами, Бразилия вроде бы встала на путь исправления — там установили демократию, подавили инфляцию, либерализовали экономику и, казалось, создали фундамент для успешного развития. Мир поверил, что у этой державы блестящее будущее. Знаменитый инвестиционный банк Голдман-Сакс именно тогда придумал словосочетание БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) для обозначения группы особо перспективных стран.
Это не сбылось. После мощного десятилетнего подъема вот уже лет пятнадцать бразильская экономика стагнирует. Одно-двухпроцентный рост стал нормой. Производство на душу сейчас чуть меньше китайского, хотя и несколько больше албанского. По величине экономики вместо предполагавшегося пятого места в мире Бразилия недавно переместилась с седьмого (после России) на восьмое (после Индонезии). Жизнь продолжается, но супердержава не состоялась.
Южно-Африканская республика на сверхдержавный статус никогда не претендовала. Но в ней видели неоспоримого лидера Африки, и она сама мыслила себя именно в этой роли.
В начале 1990-х, после падения апартеида, ЮАР должна была стать местом показательного примирения черных и белых (доля которых составляла тогда 20%), доказательством успешности демократии (переход к новому режиму проходил через избирательные процедуры) и плацдармом экономического роста (именно там была сконцентрирована чуть не половина всей африканской промышленности).
Сегодня из ЮАР плавно, но неуклонно уезжают белые жители, особенно молодежь. Страна занимает первое место в мире по абсолютному количеству ежегодно умирающих от СПИДа (83 тысячи, каждый пятый умерший). Там крайне мала продолжительность жизни, очень велика преступность и огромны контрасты между анклавами процветания и пространствами бедности и упадка.
Экономика ЮАР почти не растет, и первое место в Африке по экономическому потенциалу страна удержать не смогла, уступив Египту и Нигерии. А по величине ВВП в пересчете на душу ЮАР располагается сейчас между Габоном и Монголией.
Конечно, далеко не все плохо. В ЮАР не было ни одного государственного переворота, что по африканским меркам почти уникально. В этой стране сохраняется нечто вроде демократии. Она все еще богаче почти всех государств Африки и привлекательна для беженцев и переселенцев из соседних краев, куда более беспокойных и несчастных. Но роль флагмана континента оказалась ЮАР явно не по плечу. Мечта не сбылась.
Вот такие три державы, подтверждающие мысль, что удачливые страны похожи друг на друга, а каждая неуспешная — неуспешна по-своему. Нам ли не знать.
Виталий Гранкин
Комментариев нет:
Отправить комментарий