Как Израиль упустил свою победу в Шестидневной войне

В июне 1967 года, когда разразилась Шестидневная война, Израилю, отважному молодому государству, все еще живущему в непосредственной близости от Катастрофы европейского еврейства, только что исполнилось 19 лет. Израиль был окружен враждебными государствами, заявившими о желании его уничтожить.

Израиль был глубоко изолирован. США, отношения с которыми были еще очень ограничены, объявили о нейтралитете. СССР разорвал отношения. Франция, стратегический союзник Израиля, вскоре бросила его. Арабская враждебность достигла апогея.

Когда война закончилась драматическим триумфом Израиля, весь еврейский народ вздохнул с облегчением. Израиль стал любимцем, особенно в США. Американские евреи внезапно обрели новую гордость в связи с тем, что они связаны с этими «воюющими евреями». Быть евреем стало круто. И Израиль был опьянен своей новообретенной жизненной силой и территориальным расширением.

Война была первой в череде событий, изменивших стратегическую ситуацию Израиля. До Шестидневной войны большая часть арабского мира была убеждена, что существование Израиля и его прежние победы являлись необъяснимой и невыносимой исторической случайностью, которую он вскоре исправит своим поражением и разрушением. Однако победа Израиля в 1967 году была настолько сокрушительной, что ее уже нельзя было игнорировать, и начало формироваться зарождающееся осознание того, что Израиль остается на карте.

Это признание не произошло равномерно среди арабских государств или внутри них, и речь шла не о примирении, а скорее о принятии горькой реальности. Тем не менее началась медленная трансформация из конфликта из-за самого существования Израиля в спор о территории – процесс, которому шесть лет спустя, после того как Израиль отбил внезапное нападение в 1973 году, был дан значительный импульс. Если Израиль нельзя было победить даже при таких благоприятных обстоятельствах, оккупированные территории можно было вернуть только с помощью дипломатии, а не войны.

Шестидневная война впервые предоставила Израилю некоторую стратегическую глубину, заменив то, что Аба Эвен назвал «границами Освенцима», на «защищаемые» границы. Западный берег добавил более 30 миль к «узкой талии» Израиля шириной 8,7 мили к северу от Тель-Авива, в то время как Голанские высоты вывели большую часть севера Израиля из зоны досягаемости артиллерийского огня. Синай стал буфером между Израилем и Египтом. Иерусалим больше не находился в зоне досягаемости стрелкового оружия.

Война также стала поворотным моментом в американо-израильских отношениях. Вместо слабого государства, которое, как опасались США в разгар холодной войны, станет стратегическим и моральным бременем и осложнит их связи с многочисленными и богатыми нефтью арабскими государствами, Штаты стали рассматривать Израиль как военную силу и потенциального партнера. Потребовалось время до 1980-х годов, чтобы это изменение восприятия укрепилось, подготовив почву для появления стратегического альянса почти беспрецедентной глубины, включая де-факто гарантию безопасности США для существования Израиля.

«Особые отношения» – один из важнейших результатов Шестидневной войны. Из слабого государства первых десятилетий Израиль превратился в прочно стоящее на ногах, способное (согласно принятому американо-израильскому дипломатическому выражению) «самостоятельно защищаться от любого сочетания региональных угроз», и его существование больше не вызывает сомнений.

Сегодня у Израиля отношения с большим количеством государств, чем когда-либо прежде, формальный мир с шестью арабскими государствами и неформальные связи с другими, и он все глубже интегрируется в своем регионе. Израиль имеет среднеевропейский уровень жизни и стал глобальным центром высоких технологий.

По этим и другим причинам Шестидневная война фактически завершила экзистенциальную стадию конфликта Израиля с арабскими государствами. Это хорошие новости.

Полученные Израилем в 1967 году «защищаемые» границы позволили ему выдержать внезапное нападение в 1973-м, но не предотвратили ни его, ни неоднократные боевые действия с тех пор. Более того, контроль Израиля над новыми территориями фактически усилил мотивацию арабов к войне, поскольку Египет, Иордания и Сирия теперь потеряли свои собственные территории. Поддержка палестинцев – это одно, а собственная территория – совсем другое.

Предположение Израиля после войны о том, что он обменяет «землю на мир», было немедленно разрушено печально известными «тремя нет»» саммита Лиги арабских государств в Хартуме (сентябрь 1967 года) – ни признания Израиля, ни переговоров, ни мира – и в конечном итоге это предположение оказалось успешными только в отношении Египта.

Сирия не желала заключать мир, несмотря на предложение Израиля уйти с Голанских высот в 2000 году, а палестинцы отвергли драматические предложения о создании государства практически на всем Западном берегу и в Газе.

В этих обстоятельствах связанное с этим предположение первых десятилетий – то, что Израиль должен заканчивать все крупные конфликты, контролируя большую территорию, чем у него было в начале, для использования ее в качестве карты для переговоров, – также потеряло большую часть своей силы.

Более того, горький опыт на Западном берегу внушил Израилю глубокое отвращение к оккупации дополнительного враждебного населения, даже когда этого требовала военная необходимость. Это одна из основных причин, по которой Израиль в последние десятилетия воздерживался даже от временной оккупации Ливана или Газы – хотя, возможно, это был бы единственный эффективный способ борьбы с ракетными угрозами со стороны «Хизбаллы» и ХАМАСа.

До 1967 года большинство палестинцев жили под контролем Египта или Иордании. Оккупация Западного берега (и сектора Газа до 2005 года) вместе с собственным арабским (палестинским) населением Израиля теперь поставила большинство палестинцев под контроль Израиля. По сути, Израиль включил палестинский вопрос в себя, взяв на себя бремя как их повседневных дел, так и национальных устремлений. То, что раньше было межгосударственным вопросом между Египтом, Иорданией и Израилем, теперь стало проблемой Израиля.

Унизительное поражение в 1967 году арабов, особенно египетского президента Насера и идей панарабизма, которые он отстаивал, подорвало авторитет арабских режимов и проложило путь к дальнейшим драматическим переменам. В 1974 году на саммите в Рабате Лига арабских государств провозгласила, что ООП теперь является единственным законным представителем палестинского народа и что Египет и Иордания больше не должны представлять его.

Более спорным и, возможно, самым большим историческим последствием было то, что война высвободила скрытые мессианские и националистические силы в израильском обществе, которые теперь стремились утвердить суверенитет и заселить весь библейский Израиль.

Вскоре международное сообщество стало рассматривать поселения не только как препятствие на пути к миру, но и как почти необъяснимую и контрпродуктивную угрозу характеру Израиля как преимущественно еврейского и полностью демократического государства, его национальной безопасности и смыслу существования.

Неспособность отделиться от Западного берега и фактическая аннексия действительно стали величайшей угрозой национальной безопасности Израиля. Вместо того чтобы быть буфером безопасности, Западный берег стал основным источником терроризма и военной обузой для ЦАХАЛа.

Ничто так не навредило международному авторитету Израиля, как поселения. Большая часть левых американцев и европейцев, которые в 1967 году были самыми сильными источниками поддержки Израиля, сегодня осуждают Израиль и обвиняют его в том, что он препятствует миру и является оккупантом. Произраильские настроения в США уже не так однозначны, особенно среди молодежи, даже среди евреев. Отношение к Израилю стало настолько противоречивым, что некоторые общины запретили раввинам и преподавателям предлагать программы, связанные с Израилем.

Самое главное, если взять совокупное население Израиля и Западного берега, только 60 процентов его составляют евреи. Сионистское движение никогда не стремилось определить процент, при котором Израиль был бы «еврейским государством», но соотношение 60:40 явно не соответствует этому. Контроль над Западным берегом быстро превращает Израиль в двунациональное государство.

Некоторые делают упрощенный черно-белый вывод. Израиль может либо дать палестинцам право голосовать в кнессете и потерять свой еврейский характер, либо отказаться сделать это и перестать быть демократией. Однако демократия не абсолютна. 3 миллиона жителей Пуэрто-Рико – все они граждане США – не могут голосовать за кандидатов в конгресс или на пост президента, а только в местный законодательный орган. Точно так же и в случае с Израилем палестинцы по-прежнему будут иметь право голосовать за органы власти ПА, а не за депутатов кнессета. Будет ли это ударом по качеству израильской демократии? Да, но не ее гибелью.

Настоящая проблема заключается в том, что сохранение нынешней ситуации не обеспечивает разрешения палестинских национальных устремлений, обеспечивает непрекращающийся конфликт и неумолимо ведет к единому двунациональному государству.

Некоторые наивно полагают, что решение «одного государства» – новое и более демократичное решение конфликта. На самом деле с самого начала конфликта это была позиция арабов, которую Израиль яростно отвергал и которую также отвергло международное сообщество, принявшее решение о создании двух государств.

Тем, кто хочет узнать, как выглядит «единое» двунациональное государство на Ближнем Востоке, не нужно далеко ходить. Сирия, Ливан, Ирак были разрушены межконфессиональной напряженностью. Это то будущее, которое предлагает нам израильский «национальный лагерь», правые сторонники аннексии и поселенцы.

Спустя 55 лет после Шестидневной войны перспективы решения на основе двух государств кажутся туманнее, чем когда-либо, но жизнеспособной альтернативы до сих пор не предложено.

Шестидневная война была одновременно драматической военной победой, которая гарантировала выживание Израиля, и возможным семенем его окончательной гибели как демократического национального государства еврейского народа.

Чак Фрейлих, «ХаАрец», И.Н. Фото: Azouri Menashe, GPO/Национальная фотоколлекция.
Автор – бывший заместитель главы Совета по национальной безопасности Израиля, автор книги «Национальная безопасность Израиля: новая стратегия эпохи перемен» и готовящейся к публикации книги «Израиль и киберугроза: как нация стартапов стала глобальной сверхдержавой» √

А.К. Обычная агитка левых, вдруг забывающих об арабских поселениях внутри Израиля, о том, что любая отдача территорий арабам - очередная база террора.